Но Саймон Рукс очнулся спустя всего десять минут после странного разговора беглянок. Так что прилечь им не удалось. Услышав зуммер от регенерационной машины и отложив мысли о сне на неопределенное время, Кэти и Мерелин отправились за своим пленником в медицинский покой корабля. Следовало признать, что Катрина, ударив Рукса по голове рукоятью пистолета, весьма существенно переусердствовала: изготовитель тшеди не просто потерял сознание, но был близок к смерти от сотрясения и трещины в черепе. Однако он выжил.

Нельзя сказать, что это случилось исключительно благодаря собственной восстановительной программе его крепкого организма. Просто увидев, как кровоточит нанесенная ею рана, морщась и напрягая мышцы, Катрина дотащила тело Саймона до бортового регенератора, заставив себя наконец сползти со своего кресла и как-то помочь человеку, потенциально способствовавшему ее освобождению.

Несколько часов в регенераторе сделали свое дело. Аппарат молча помигивал огоньками, а сбежавшие девушки, сверкая обнаженными частями тела в порывах изодранной одежды, тихонько стояли рядом и смотрели на своего… пленника?

Рукс, безусловно, был очень красив. Собственно — как и Артели, копией которого, за исключением цвета глаз, он являлся. В данном случае совпадение внешности двух наиболее знакомых Катрине в этом мире мужчин (за исключением господина Деморти, да смешается его прах с навозом!) не слишком ее удивляло. В конце концов, если все покупают себе телесную оболочку, то почему бы двум богатым глупцам не взять себе одну наиболее популярную или дорогую — как дорогой, престижный, но серийный автомобиль?

Удивляло ее другое. Она смотрела на обнаженного Рукса в регенерационной камере с вполне однозначным интересом, в этом следовало признаться. Интересом, не здоровым, пожалуй, для бывшего носителя мужской памяти. Или, возможно, для «бывшего» — как раз «со здоровым»…

Ручки роботов-манипуляторов мелькали в бешеном темпе, сшивая разорванные и сожженные куски тканей, а Катрина, глядя на эту магическую процедуру, качала головой.

Вскоре Рукс окончательно пришел в себя, и они с Мерелин смогли перевести его на мостик «Хохотуна» для беседы.

Катрина сидела почти в той же позе, что и в самом начале их путешествия, в том же кресле, напротив экрана в дубовой раме, а Мерелин устроилась на соседнем.

Рукса они поместили напротив, подальше от пульта и от экрана, поближе к книжному шкафу. Сидел он в наручниках и в трусах. Никакого издевательства тут не было — девчонки раздели своего «гостеприимного хозяина» исключительно из соображений практического характера. Во-первых, чтобы было некуда спрятать оружие или предмет, годный для сопротивления, а, во-вторых, не вполне одетый человек чисто психологически чувствует себя дискомфортно. Катрина сняла бы с него и трусы, чтобы еще больше подавить волю заложника к сопротивлению, но, вспомнив о своей новой Женской сущности, воздержалась. Да и Мэри ее не поняла бы.

Впрочем, казалось, что Рукс от своего унизительного положения никакого дискомфорта не ощущал. Он сидел, облокотившись спиной на одно из кресел, неотрывно рассматривая Катрину, что было довольно смело, учитывая подробности их последней встречи. Катрина не оставалась в долгу. Она в ответ сверлила лицо «создателя тшеди» молчаливым взглядом, и ее глаза не предвещали пленнику ничего хорошего.

— А знаете, сударыня, — заметил наконец Рукс, несколько отвлеченно и при этом совершенно игнорируя Мерелин, — вы, пожалуй, самая обворожительная секс-агнатка из всех, что я встречал на своем жизненном пути. А встречал я довольно много. Ослепительная красота вместе с потрясающей агрессивностью производят сногсшибательный эффект.

— Что, так сильно приложило? — ответствовала Катрина, скривив уголок губ. — Вы с Артели — отвратительные ублюдки, так что не ждите от меня ответного комплимента. А если вам импонируют наложницы, бьющие вас по лицу, то я могу продолжить процесс соблазнения, — она раскрыла ладонь с эстиметом. — Рукоять крепкая.

Саймон, к ее удивлению, даже бровью не повел.

— Как я уже говорил вам, мадам, вы всегда слишком торопитесь, — спокойно заявил он, — не следует абсолютно все сводить к насилию. Я и Артели — разные люди, а идентичность внешности не означает идентичности натуры. Что же касается моего комплимента, то он искренний. Я…

— Вы, вы… — раздраженно перебила Катрина, опустив бластер и устало потирая глаза. — Заткнитесь, Рукс, вот что. Говорить буду я, а вы — отвечать, когда спросят. Наша прошлая беседа сложилась не слишком удачно, так что у меня осталось много насущных вопросов. И кроме вас, как вы понимаете, мне некому их задать.

Рукс гордо кивнул подбородком в сторону Мерелин.

— А как же ваша восхитительная миниатюрная спутница? — спросил он.

Киноактриса фыркнула.

— Она агнатка, — спокойно ответила за подругу Кэти, — собственно, как и я. Вы — демиург Нулевого Синтеза и специалист по инициации тшеди-экстрасенсов. Степень информированности у вас много выше.

С глубоким чувством собственного достоинства, выглядевшим, правда, несколько нелепо для полуголого пленника со связанными руками, Саймон Рукс кивнул. Затем он уселся поудобнее, насколько это было возможно в его положении, и светски наклонил совсем еще недавно в кровь разбитую голову.

Что вас интересует конкретно? — осведомился он.

— Не догадываетесь? — Глаза Катрины стали холодными, как две глыбы льда. — После нашей беседы в контактном центре, после раскрытых настежь дверей «Хохотуна» на космодроме, ваше участие в моей судьбе совершенно очевидно. Отсюда и вопросы. Ну, начнете рассказывать сами, или мне поработать эстиметом?

Саймон поморщился, как будто наступил в уличные отбросы, и, видимо осознав, что молчание не всегда является золотом, решил отвечать.

— Вы тшеди! — многозначительно и достаточно громко заявил он, кивая мужественным подбородком.

Катрина злобно осклабилась.

— О, неужели? — вспыхнула она. — Вообще-то я ожидала более подробных пояснений. Это вы разместили мое тело в Школе Артели, а затем инициировали дар экстрасенса, когда мне стала грозить смерть?

— Разумеется. Ускоренная инициация дара была проведена при помощи химических активаторов. — При этих словах Саймон почему-то постучал себя ногтем по шее, рядом с артерией. — Помните, сударыня, я давал вам совет — быть сдержанней? Вы ему не последовали, и вот результат — вас чуть не приговорили к стиранию. Нам с моим клиентом, человеком, оплатившим ваше изготовление, пришлось срочно вмешаться. Согласно контракту, я был обязан обеспечить вам жизнь до момента доставки и, несмотря на совершенное вами преступление, мне это почти удалось! Я убедил руководство школы не стирать вас немедленно. Артели сказал, что сможет продать вас воякам, а уж там я смог бы выкупить вас со значительной переплатой и доставить по назначению.

— Артели тоже замешан?

— А вы как думали? Он начальник Школы, без него такое никак не провернуть. Через него я договорился с вояками. Дисквалификация вам не грозила — мы бы выкупили вас сразу по прибытию в армию. Однако, как я уже говорил, вы опять смешали все карты, напав на Деморти и проколов ему шею. Конечно, этот недоносок нарвался сам, но ваши способности к экстрасенсорике до сих пор ничтожны, нам даже в голову не могла прийти мысль, что вы сможете уложить такого верзилу…

Тогда-то мне и пришла в голову эта глупая идея с «Хохотуном», — продолжил делатель тшеди. — Я уже собирался доложить Заказчику об успехе и покинуть гостеприимный кластер Седан, как Артели сообщил мне о вашем побеге. По счастью, в момент, когда камеры зафиксировали убийство первого охранника, я находился на яхте и у меня родился новый план вашего спасения.

— Значит, это вы прочертили в моей голове линию, что вывела меня прямо к «Хохотуну»?

— А вы полагаете подобный путеуказатель мог возникнуть самостоятельно? Да, линию прочертил я, для специалиста моего уровня это не сложно. Выбрал объемную карту, отметил на ней путь, послал вам через СИНК и активировал. В итоге вы добрались до корабля вместе со своей спутницей кратчайшим путем, ускользнув от вооруженной погони. Впрочем, — добавил он, — меня удивляет, что вы задаете все эти вопросы. Истина с вашим изготовлением довольно очевидна, и не нужно быть гением, чтобы догадаться о смысле произошедших событий. Ваш заказчик оплатил производство специфического тшеди-экстрасенса, Артели сделал тело, а я инициировал в нем дар. Вот собственно и все Неужели вы до сих пор не поняли, что Катрина-Бета 19-725 — всего лишь контрабандный товар, изготовленный под заказ за взятку для какого-то богатого безумца?

Катрина покачала головой. Контрабандный товар. За взятку. Для богатого безумца. Звучало забавно…

Получается, что она вовсе не рабыня-наложница, но нечто другое. В каком-то смысле подобный расклад даже несколько обнадеживал. Как бы то ни было, подумала Катрина, ей не придется вытворять все те чудные вещи, которым их обучали в школе Артели, но душное чувство мерзости, возникшее в ее сердце в тот самый миг, когда синеволосая Лилит тридцать дней назад впервые объяснила Катрине ее положение, вернулось снова и заполнило душу до отказа, словно мертвая, болотная вода.

Катрина подняла голову.

— И что? — спросила она голосом, похожим на шуршание шелковой удавки по шее приговоренного к смерти. — Вы объясните мне, в конце концов, зачем и для кого я сделана? Я хочу знать, черт побери, кто я такая?

Саймон смотрел на нее с выражением лица, которое невозможно было передать. За маской равнодушия скрывались восторг и жалость.

— Вы тшеди, — повторил ей он. — Тут больше нечего добавить.

— Тшеди! — воскликнул Рукс. — Ей-богу, это хорошая тема для разговора. Тшеди, сударыни мои, это Альфа и Омега всего непознанного в нашем рукотворном мире. Чудо-экстрасенсы! Да будет вам известно, что все в Искусственном Мироздании подчинено механизмам, созданным Учредителем миллионы лет назад. А механизмы эти сконцентрированы в ИЦах и в системных кораблях. Все — кроме тшеди! Пожалуй, эти фантастические искусственные медиумы — единственный элемент, не подконтрольный божественной власти нашего Учредителя. Искусственное Мироздание является наследником «естественного мироздания» почти во всем. Природные вселенные давно исчезли, их время истекло, а пространство схлопнулось. Здесь — в рукотворных Мирах-После-Смерти, человеческая раса обладает почти фантастическим могуществом, пределы которого невозможно описать, но… Тшеди являются исключением из этого правила.

Даже сейчас, спустя миллионы лет, мы почти ничего не знаем о сверхестественных способностях человека. Для вас, дорогие дамы, в этом смысле важно следующее: наши фантастические чудо-тшеди, так же, как все люди в Нуль-Корпорации, выращиваются искусственно. На первый взгляд, все тшеди — такие же клоны, как обычные агнаты или когнаты. Деторождение «животным» способом давным-давно стало анахронизмом, часто порождающим на свет неполноценных людей, и теперь не только сотрудники Нулевого Синтеза, но и рядовые обыватели, появляются на свет в синтезированных телах.

Причина подобной закономерности очень проста и отнюдь не кроется в голом желании современной медицины избавить женщину от страданий при родах. Клонированные особи здоровее, крупнее, сильнее и красивее, чем особи, рожденные матерью. Их мозг более совершенен и восприимчив к информации. В клона можно заложить программу его будущей профессии, выбрать пол и расовую принадлежность, не говоря о внешности… Например, будущим бойцам и солдатам в момент рождения закладываются повышенная реакция и усиление мышечной сокращаемости, ядерным инженерам — устойчивость к радиации, шахтерам — зрение в темноте, такелажникам — выносливость и сила. Если отец увлекается охотой — он может заказать сыну улучшенное зрение, а если плаванием — то жабры. И только таланты тшеди не могут прививаться с подобной легкостью. Наука Нуль-Синтеза обладает почти абсолютной властью над материей, подчас шокирующей своими возможностями. Однако над духом — нет. Умения же, определяющиеся наличием пси-способностей, относятся скорее к категории духовной составляющей человеческого существа.

Единственное, что ученые Корпорации смогли установить относительно экстрасенсорных и телепатических возможностей тшеди, это некая связь между генотипом телепата и его сверхъестественным талантом. Неопровержимым фактом является то, что люди определенного генотипа могут быть изначальными носителями пси-составляющей, а другие не обладают этой возможностью в принципе. И вот итог: созданная нами технология для создания чудо-экстрасенсов отработана почти до совершенства. Она почти идеальна, ибо приносит нам постоянный, положительный результат — мы выращиваем тшеди тысячами экземпляров. Но! Сама процедура их получения просто чудовищна.

При этих словах Рукс сокрушенно, причем явно играя на публику, покачал головой.

И в чем же суть чудовищной методики? — поинтересовалась Катрина.

Саймон выдержал паузу и, вздыхая, потер подбородок.

— За свою многотысячелетнюю историю, — продолжил он, — Корпорацией было случайным образом выявлено множество людей, имеющих нужные способности. Их не создавали — просто отбирали из массы людей, изучали, копировали ДНК и убивали. Затем полученный путем такого случайного отбора генотип сохранялся и регистрировался в особом каталоге для ДНК тшеди. Потом, в случае возникновения необходимости в экстрасенсе, из этого генотипа, отобранного из каталога по специальному принципу, совмещающему несколько ДНК от людей со схожим экстрасенсорным даром, создавался клон. Точнее, множество клонов. У одного или двух из них согласно простейшему статистическому соотношению обязательно проявлялся «дар». Путем многочисленных опытов мы даже установили приблизительную пропорцию, согласно которой из энного количества клонов с ДНК тшеди один должен точно обладать экстрасенсорным талантом. Пропорция эта установлена миллионы лет назад и работает четко, без сбоев. Речь, таким образом, идет о самых простейших методах селекции и отбора. Выращиваем определенное количество клонов с нужным ДНК — раз. Из этого количества несколько человек по статистике обязательно окажется с даром — два. Вот и вся технология!

— Понятно, — сказала Кэти, — но в чем же ужасность метода? На самом деле — да, обычные селекция и отбор.

— Ужасность метода, мадам, заключается в самой пропорции.

— В смысле, в том количестве клонов, которых нужно вырастить, чтобы получить одного полноценного экстрасенса?

— Точно. И, предваряя ваш следующий вопрос, сразу отвечу — это число составляет ровно пять миллиардов клонов. Между прочим, на этом основана денежная система Искусственного Мироздания. Вы должны помнить, что мелкой денежной единицей Нуль-Корпорации является анх, то есть «жизнь». Анх — это стоимость записи вашей матрицы на любой электронный носитель, обычно — в безграничную базу данных Сети. Более крупной единицей измерения труда и пота является ка, то есть «душа». Ка — это стоимость создания стандартного клонированного тела, когда вашу матрицу, записанную за один анх в Сеть, переносят в новое человеческое тело. Однако основой денежной системы — той, которой оперируют банки и Акционеры Нуля, является талант. Он, если вы помните, состоит из полутриллиона анхов или пяти миллиардов душ. Талант — это стоимость дара или таланта — одного тшеди-экстрасенса.

Катрина кивнула — когда-то она уже слышала нечто подобное.

— Понятно, — прокомментировала агнатка, — я представляю себе ваши расходы на массовое производство телепатов.

— О, дело тут не в деньгах, — отмахнулся Саймон, — а, скорее, в безопасности, вернее в наших о ней представлениях. Понимаете, Катрина, вырастив пять миллионов клонов и получив из них одного пси-оператора, мы не можем просто отпустить или отправить в оборот как обычных рабов оставшиеся четыре миллиона девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять агнатов. Нет гарантий, что в одном из них чуть позже не пробудится дар, а мы ведь должны контролировать всех экстрасенсов в Искусственном Мироздании. Понимаете? Иначе потом придется их отлавливать и убивать, а охотиться на могущественных сверхлюдей ох как сложно!

Катрина нахмурилась.

— И что? — спросила она, уже догадываясь о продолжении.

Саймон смотрел на нее изучающее.

— Только эстимет уберите, — попросил он. — Остальные утилизируются. Их сжигают в топке до последнего человека. Все пять миллионов минус один клон.

Зубы Катрины сжались, но Саймон, предваряя ее гневную реплику, продолжал, не останавливаясь:

— Важнейшей особенностью телепатов, — заявил демиург, — является то, что выявить наличие соответствующих способностей в теле можно было лишь в момент их непосредственного применения, и никак иначе. Следовательно, в спящем или в бессознательном состоянии способности тшеди определить попросту невозможно. Даже в осознанном состоянии одного инициированного тшеди может почувствовать только другой инициированный экстрасенс. Приборы же способны регистрировать лишь непосредственные проявления пси-воздействия, например огонь при пирокинезе или перемещение предметов при телепортации. Следовательно, каждый раз при создании из очередного генома с опытной партией в пять миллионов клонов сотрудники Кадрового департамента должны загрузить в сознание каждого клона сознание и память, а только потом проводить тесты на наличие пси.

Все вышесказанное, как вы понимаете, существенно усугубляет ситуацию с селекцией и отбором. Ибо убивать после выявления пси-способностей также приходится людей-клонов с полным комплектом памяти, разумом, инстинктом самосохранения, в полной мере осознающих собственную личность. Так что работка у кадровиков Нуль-Синтеза еще та. Надеюсь, вы представляете, что… Успокойтесь!

Крикнул он вовремя: Катрина была готова сорваться и выстрелить в Рукса — сжечь ему лицо, разрезать грудную клетку.

Эстимет дрогнул в ее руке. Она сдержалась только страшным усилием воли. Противное, жгучее чувство, что обгладывало ее душу, вся ненависть к бесчеловечной системе, которую по непонятной причине называли Корпорацией Человека — Нулевым Синтезом, была готова выплеснуться наружу и обрушиться на несчастного, связанного по рукам и ногам пленника. Сдержало ее только одно: Рукс, по ее мнению, мог считаться отъявленным подонком, однако творцом Искусственного Мироздания он все же не был. Он являлся ее неотъемлемой частью, впрочем, как и она сама…

— Интересно, и что вы хотели сделать? — поинтересовался делатель экстрасенсов, по-прежнему язвительно и даже без тени страха.

Кэти грубо, трехэтажно выругалась. Похоже, подумала она, через некоторое время я стану похожа на Эффи — злобную сучку, постоянно исторгающую изо рта грязную ругань и проклятия с циничной улыбочкой на красивых губах.

— Врезать вам хотела, — призналась она вслух, — как в прошлый раз. Вам же вроде нравилось.

— Но за что? — искренне удивился Саймон. — Система придумана не мной. Она существовала уже тогда, когда я только родился… Насилие, опять насилие, сударыня, вы просто помешаны на нем!

Катрина фыркнула — конечно же Рукс был прав.

— Ладно, — согласилась она. — Какое отношение все сказанное имеет ко мне?

Хапи Рукс снова расплылся в улыбке.

— Самое прямое, — сообщил он. — Расставленные мной датчики зафиксировали во время вашего побега явное проявление пси-энергии. И хотя оно было довольно слабым, мы можем с уверенностью утверждать, что вы — безусловный телепат.

Катрина задумалась. Можно было сказать, что рассказ Рукса уже не выглядел для нее каким-то сверхоткровением. После всего произошедшего она и сама в какой-то степени догадывалась именно о таких истоках собственного происхождения и судьбы. И все же, подтверждение своих смутных догадок явилось сильным ударом по психике, и подобное следовало спокойно переварить. Кэти чувствовала, что в логике беседы имеется некий изъян, пока совершенно ей не понятный. «Мы можем с уверенностью утверждать», — так, кажется, он сказал?

Что-то во всем этом было, над чем стоило поразмышлять.

Кэти собрала распущенные волосы в пучок и сокрушенно покачала головой. Мозг не работал, мысли ползком пробирались сквозь накопившуюся усталость…

— А могу ли я поесть? — внезапно спросил ее Саймон, увидев, что ему не грозит немедленная и кровавая расправа.

Ну что же, подумала Катрина, остальные подробности можно будет расспросить и чуть позже, когда снова будет варить голова.

— Разумеется, — кивнула она и наставила на демиурга бластер, — Мэри, отстегни его.

Блондинка подошла к Руксу и, как они оговорили заранее с Кэти, отстегнула ему левую руку. Во время этой процедуры, во избежание неприятных недоразумений, срез лучевого пистолета Катрины-Беты неотрывно сверлил изготовителю тшеди лоб.

— А правую? — поинтересовался пленник, покрутив запястьем.

— Поешьте одной рукой.

Когда Мерелин отошла, Кэти прошла к синтезатору, притащила Руксу печенье и сок, швырнула все это добро на поднос в зоне досягаемости освобожденной руки.

— Так мало? — удивленно переспросил демиург, взглянув на свой ужин.

— А в чем проблема?

— Если мне не изменяет память в синтезаторе яхты содержится двадцать три миллиона рецептурных блюд, а вы даете мне поганые крекеры с порошковым напитком. Я требую мяса.

Катрина и Мерелин синхронно переглянулись.

— А сбитень с настойкой на кукурузных рыльцах не желаешь? — ехидно спросила блондинка.

— Понятно, — усмехнулся Саймон, — классовая месть?

— Что-то вроде, — улыбнулась Катрина, однако взгляд ее при этом был совершенно не дружелюбным.

Рукс подумал и принялся за еду.

Немного позднее Мерелин и Кэти наконец-то решились поспать. Они распределили дежурства, чтобы Рукс не оставался без присмотра, и разошлись. Мерелин — отправилась ночевать в одну из кают, а Катрина решила остаться в кают-компании, то есть в главной комнате корабля с пультом и экраном внешнего наблюдения. Рукса со скованными руками и ногами прямо на стуле затащили в отдельную комнатушку, где засунули в рот кляп и вместе со стулом лежа прикрутили к кровати, дабы у него даже мысли не возникло бежать или покончить с собой, воспользовавшись, таким образом, правом на реинкарнацию. Видеокамера смотрела на него неотрывно, и Катрина глядя через нее, задумчиво рассматривала породистое лицо и усталые, но по-прежнему хитрые глаза создателя экстрасенсов. В конце концов сон сморил и ее. Отбросив мысли о вечном, поджав ноги и подложив под себя подушку, Кэти рухнула в теплую уютную бездну, качающуюся из стороны в сторону, как люлька дремлющего младенца…

…Ей снились теплые воды, и мягкие небеса в облаках, и стены уютного древнего города. Катрина стояла у дверей своего маленького мирного дома — глинобитного, покрытого черепицей, с цветочными горшками на резных подоконниках и расписными лавками в веселых сенях. На девушке были серое платье и длинный фартук, и белый чепец, и руки в муке и в сахаре. И дети смеялись, и птицы весело щебетали. Над миром цвел летний полдень, наполненный солнечным цветом и глубокой синевою небес…

И вдруг она вздрогнула!

Флавий Аэций, как будто выпрыгнувший из тени, высокий и совершенно чужой, брел по улице, бряцая кольчужными звеньями. И мир качнулся и задрожал, медленно наливаясь темным, почти багровым туманом.

Катрина не могла обознаться. Одежда, доспехи, ботфорты, четкий шаг и наклон головы. Спина широкая, но чуть сгорбленная под тяжестью лет и походов — перед нею был он, Катилина, старый рубака и доблестный ветеран.

И тогда она закричала. Но не от страха — о, нет! Почти надрывая горло, пугая соседей своим тоненьким девичьим голоском, она поманила его к себе. Кричала почти в истерике, как будто звала отца, давно ушедшего на войну, случайно, на пару часов, заглянувшего с армией в родной город и … прошедшего мимо родного дома.

Картинка вокруг поплыла. Мир густел все темнее, и полдень сменился ночью. И вот, окутанный тьмой и туманом, на краткое мгновение катафрактарий вдруг оглянулся, одарив юную девушку взглядом сумрачных выцветших глаз. Морщинистое лицо его улыбнулось, как будто выжало из себя нечто чуждое и незнакомое, а крупная мужская рука, вся состоящая из каменных, твердых мозолей, взметнулась вдруг вверх, то ли приветствуя, то ли отдавая ей честь…

В следующее мгновение солдат растворился в воздухе, как морок, как наваждение, снесенный порывом ветра.

Но то был не ветер.

Как будто чувствуя что-то страшное, девушка стремительно обернулась. На пороге ее скромного дома, вдруг сверкнувшего языками пламени, из выбитых стекол и вывернутых дверей, на фоне сгустившейся тьмы и ледяного тумана, высился некто, в бесформенном балахоне. Массивная туша и мощные плечи воина выдавали в нем Катилину, однако лик его, искаженный карикатурной гримасой, был не отличим от ее собственного, прекрасного, но почему-то мертвенно-бледного, а потому пугающего сейчас женского лица.

— Тшеди-и-и-и-и… — выдохнула ужасная тварь.

И захлебнувшись ужасом, Катрина выскользнула из сна.

Все было так же. По-прежнему поджав ноги, она сидела в кресле, на помятой подушке, немного дрожа от приснившегося кошмара. На самой границе кластеров, в самом что ни на есть «дальнем космосе», отрезанном от ближайших галактик мириадами килопарсек, Солнца не поднимаются в небеса и полдни не наступают. Лучи огнедышащих светил не пронзают здесь иллюминаторы космических кораблей. Освещение, приглушенное ею перед сном, по-прежнему поддерживало в комнате сероватую полутьму.

И проснулась она не от света, а как будто бы от толчка, разбуженная сильной, но невежливой рукой. Где-то в недрах могучей машины, влекущей Кэти и ее спутников сквозь пространство, пиликал зуммер, возвещая экипажу то ли о неполадках техники, то ли о нарушении режима. Зуммер работал в серверном отделении — там, где при наличии на «Моските» большого количества гостей могли размещаться охрана, прислуга или технические работники. Однако перед тем как раздаться в воздухе технических помещений, сигнал проходил по проводам, и сама того не понимая, Катрина услышала его — беззвучный сигнал, скольжение электронов по медной проволоке, ни больше, ни меньше! Услышала — и проснулась.

Тшеди-и-и-и-и…

Она прислушалась. Уши улавливали только звенящую тишину.

И тогда она прислушалась к внутренним ощущениям. Внезапно наложница осознала, что среди вопросов — важнейших вопросов, заданных ею вчера, она упустила, пожалуй, самый главный: она экстрасенс, но в чем конкретно состоит ее дар, оплаченный неизвестным Заказчиком? Только в способности видеть виртуальную карту ИЦа и чувствовать электроприборы? Ответ, как всегда, явился к ней сам — в виде звуков, не слышимых ни одним человеческим ухом. Сначала, агнатка поддалась панике: «Ведь если я слышу галлюцинации, — подумала она, — то просто сошла с ума!» Однако вскоре, спустя всего лишь мгновения, она осознала с внезапным ужасом и восторгом — ее разбудило само жужжание думающих машин, скрип проводов, передающих мириады сверкающих электронов и гул процессоров, размышляющих над логическими задачами!

Звучащие для нее настоящей симфонией, но не различимые для всех остальных, ничтожные вибрации электромагнитного поля скользили мимо и сквозь нее. Она чувствовала их на расстоянии, она прикасалась к ним незримыми щупальцами ощущений, как здесь, прямо перед ней, так и на нижних, на дальних, на верхних этажах «Москита» — повсюду, где звучали эти удивительные электронные голоса. Ее чувства, незримые, сверхтонкие, длинные, как транзитные кабели, снимали сигналы со всех концов быстроходной яхты и приносили их к ее ногам.

Но тронув их, она вздрогнула. Пресс напрягся, подняв хрупкое тело над кроватью, длинные ноги быстро спорхнули на пол. Выскользнув в коридор, Катрина побежала вперед — по направлению к «беззвучному звуку», на сигнал зуммера, отдающийся движением в кабеле. Ощущения незнакомых доселе электромагнитных вибраций были неожиданы для нее и новы, однако сейчас Кэти почему-то не обращала на сверхъестественные чувства никакого внимания, как следовало бы, наверное, телепату, впервые ощутившему в мозге биение своего странного «дара». Нечто более важное занимало ее внимание — разбудивший ее сигнал. Еще не проснувшись до конца и действуя скорее по наитию, нежели согласно велениям воли, он ворвалась в серверный сектор.

Сигнал выдавался видеокамерой и шел в медицинский блок.

Сигнал был вполне обоснован. Око видеокамеры, снабженное компьютерным мозгом, микроскопическим, но все же достаточно умным, для того чтобы отослать сигнал бедствия дежурному врачу, если бы таковой находился на борту яхты, было направлено в центр небольшой комнаты.

Весь пол комнаты заливало… словно томатным соком.

В середине огромной лужи — настоящего озера из вязкой, багровой, уже почти липкой жидкости — лежало тело мистера Рукса, Мерелин восседала на нем верхом, будто на муле.

Глаза Катрины, обежавшие эту картину, сначала упустили детали, но в следующее мгновение пришло четкое осознание: Рукс был в наручниках, прикручен к валяющемуся на полу стулу, и … без головы! Крышка черепа казалась срезанной ножом хирурга или же лучом бластера и напоминала теперь некое ужасающее подобие цветочного горшка — с открытым мозгом вместо земли для цветов.

А Мерелин — ее милая умница Мерелин, ее старшая подруга, подельница по побегу, ее лучший и единственный спутник — с самодовольной улыбкой выжигала в этом «цветочном горшке» его серое содержимое. Ее бластер был выставлен на самый низкий энергетический уровень, с самым широким рассеиванием луча. В результате вместо ослепительной нити из ствола огненного пистолета вырывался широкий световой конус, медленно выпаривающий белковое вещество Эс Си Рукса…

Не помня себя, Кэти вздрогнула и вскинула свое оружие.

— Что ты творишь?! — зарычала она, и сонливость сняло как рукой.

Тело агнатки дрожало, звук зуммера внезапно погас, вернее, ее сверхчувства, сметенные наплывом адреналина и ужаса от увиденной картины, погасили все остальное. Она снова стала лишь человеком. От удивления и растерянности краска отхлынула от лица, ноги, словно ватные, были готовы согнуться на внезапно ослабевших коленях, и только бластер, сухой и твердый в крепкой руке, подчиняясь каким-то подсознательным бойцовским рефлексам, доставшимся, как видно от воина Катилины, уверенно смотрел в цель.

Но Мерелин даже не повернулась на ее окрик.

Рука девушки по-прежнему четко, размеренно двигалась, управляя световым конусом, что бродил внутри черепа мистера Рукса: по спирали — от центра к краям.

— Ваши способности экстрасенса, по всей видимости, уже начали проявляться, моя дорогая, — спокойно сказала блондинка, почему-то обращаясь к Катрине на «вы» и с непривычными интонациями в голосе. — Я не рассчитывал, что вы явитесь так скоро. Что же вас разбудило? Ах да, медицинская сигнализация.

Челюсть Кэти медленно отвалилась. От внезапного озарения леденящий холод мертвой судорогой скользнул по ее спине.

— Хапи Рукс? — только и выдохнула она.

— В некотором роде, — кивнул ей делатель тшеди и улыбнулся губами подруги. — Вы действительно думали, что наручники и стул смогут меня удержать? Отличная штука шунт, не правда ли? С его помощью медики Корпорации перемещают матрицы умерших людей в тела клонов. Но хотя это общеизвестная истина, никто не задумывается о простой вещи: если разум можно переместить в тело свежевыращенного клона, то, очевидно, его можно переместить и в любое другое тело, подключенное к СИНК. Конечно, это не просто, но для настоящего специалиста тут сложностей нет, не находите?

Он сделал еще один круг световым конусом, наконец-то выключил эстимет и миролюбиво воздел ствол вверх. От «старой» головы Рукса остался лишь череп, выжженный дотла изнутри.

— Как бы там ни было, — произнес делатель тшеди губами Мерелин, — я закончил. Вы долго спали и два часа назад прошли ровно сутки с момента нашего первого прыжка. А это значит, что вы, моя дорогая, окончательно избежали погони. Что, собственно, и требовалось доказать… Как я уже сообщал, план вашего спасения возник в моей голове неожиданно. Естественно, он был недостаточно подготовлен. Я привел вас на свою яхту как будто по наитию, открыл перед вами двери и не слишком осознавал, как именно действовать дальше. Свой путь вы должны были пройти одна: ни ваша подруга, ни встреча со мной тут не были запланированы. Однако вместо этого вы отправились в полет вместе с Мерелин и … и чуть не убили меня. Случайность — очень странная штука, не правда ли?

Слушая Рукса и не отрывая от него среза своего бластера, Кэти бросила взгляд на часы, висящие на стене. Там одна за другой сменялись цифры. Действительно, за сном, размышлениями и неспешной болтовней столь долгожданный миг, наконец настал — они сумели сбежать! Раз корабли ССБ не настигли их до сих пор, то не настигнут и в будущем, поскольку энергетический след от их первого прыжка уже растворился в пространстве Седана…

— Это не причина, чтобы тыкать тут пистолетом, — процедила Катрина сквозь зубы, — брось оружие, я сказала!

Рукс лишь весело рассмеялся — он как будто издевался над ней.

— Зачем бы мне это делать, сударыня? — демиург нехорошо улыбался.

— Затем, что я тебе сейчас руки отрежу, сволочь. Клянусь, если разум Мерелин умрет, я не убью тебя, а буду пытать несколько суток без перерыва!

— И что же вы будете пытать? Тело Мерелин? — Демиург усмехнулся снова. — Мое собственное тело — мертво, и я только что выжег в нем мозг, чтобы вы не могли считать с него воспоминания. Это называется НИТ-прокруткой, на яхте имеется специальное оборудование. Вы, конечно, и не справитесь со столь сложной техникой, но я не хочу оставлять вам даже ничтожных шансов. Сейчас большая часть моего сознания помещается в шунте Мерелин. Так что если она умрет, вам достанется ее мозг, и вы не сможете извлечь из него принадлежащих мне знаний. На «Хохотуне» вы должны быть одна. Впрочем, это уже не важно. Вы, Катрина, как всегда, упускаете множество мелких деталей…

«Значит, — подумала Кэти, сквозь обрушившийся на нее поток слов, — Мерелин еще можно спасти!» До предела сконцентрировавшись, она чуть шевельнула стволом и присмотрелась сквозь мушку к месту, где кисть Саймона переходила в запястье. Несмотря на кажущуюся простоту происходящих событий, она не понимала их причин и мотивов. Все путалось в голове, не подчиняясь единой линейной логике, и ускользало от нее как вода. «Ерунда! — прикрикнула она на себя. — Есть я, есть Мерелин, есть корабль».

— Не поняла насчет мелких деталей, — огрызнулась Катрина вслух. Реинкарнируется Рукс или нет, ее уже не волновало: за подобные выходки, поддонку следовало заплатить. — Ну-ка поясни!

Рукс хмыкнул и презрительно улыбнулся.

— Мадам, — глумливо заявил он, — проведите, пожалуйста, умозрительную линию между выходным отверстием моего эстимета и остальными предметами в комнате.

Кэти мысленно провела. Ствол Рукса смотрел прямо ей в лицо.

«Что еще за дерьмо?!»

Рука Катрины страшно напряглась и чувство непоправимого наполнило ее сердце.

— Не смей! — закричала она. — Оружие на пол, Рукс, слышишь?!

— Прощайте, Катрина.

Поняв смысл слов, Кэти выстрелила, целясь в кисть, и одновременно указательный палец демиурга вдавил спусковой крючок. Рука полубога, срезанная выстрелом Кэти, на мгновение повисла в воздухе, и луч бластера, со сбитым от этого движения прицелом, широким раструбом ударил Мерелин в грудь. Вспыхнув ярчайшей вспышкой, агнатка мешком повалилась на пол.

Не помня себя, не понимая, что делает, Катрина бросилась к Мерелин и закричала, обращаясь не то к своей мертвой подруге, не то к убившему ее демиургу.

— Мери! — кричала она. — Зачем ты это сделал, Рукс? Зачем?!

— Контракт завершен… — прошипел тот, чадя тлеющей головешкой, — ты придешь к цели… одна-а-ааа…

Затем его вырвало черным, и он умер.