—...Прилетай скорей! Я буду очень ждать тебя!

Пальцы Бируты, длинные и тонкие, гладят мой затылок, и она смотрит мне в глаза, и я вижу, как набухают прозрачные слезы между ее длинными золотистыми ресницами.

Мы расстаемся первый раз на этой планете. И почему-то Бирута боится за меня, хотя я со всех сторон увешан оружием. А я боюсь за нее, хотя она обещала все эти пять дней никуда не выходить из дома, который здесь называют Городом. Днем – в школе, а вечером в квартире Амировых, где Бирута будет ночевать, пока я не вернусь. Она взяла с собой все необходимое и обещала не ездить без меня на корабль. Но я не очень верю этим обещаниям. Если ей понадобится – она, конечно, поедет, Просто надеюсь, что удалось предусмотреть все и что ничего не понадобится.

А вот с мамой хуже. Мама не стала давать никаких обещаний. Только улыбнулась и сказала:

– За меня не бойся. Я уже не настолько молода, чтобы быть неосторожной.

Наш с Бирутой дом и мамин дом – все еще там, на корабле, на выжженном полуострове, в тесных каютах. А Марат Амиров уже живет здесь, в Городе, в новенькой квартире. И Верхов здесь. И Доллинги. Квартиры давали по алфавиту. Чтобы не было обид. А у нас буква далекая!

Конечно, разлучаться неприятно, но нам с Бирутой надо привыкать к разлукам. Такая у меня теперь работа. Собственно, это основная моя работа – ремонт и монтаж электронных устройств. Я вошел в бригаду, которая будет обслуживать геологов и дальние поселки – карьер, нефтепромыслы, агрогородок.

У Женьки Верхова такая же основная специальность, как и у меня. Однако он не попал в разъездную бригаду, промолчал, когда записывались в нее. Но поднялся первым, когда упомянули о промышленном комплексе. Там Женька и будет работать – в Заводском районе. Видно, не торопится посмотреть эту землю и то, что сделали на ней люди.

Когда мы летели сюда, я далее не предполагал, что сразу придется работать по специальности, был готов валить лес, прокладывать дороги. Но оказалось, что я нужнее всего как специалист. И остальные – тоже. Одно это яснее ясного говорит, как много успели земляне на Рите. Ибо “узкие” специалисты необходимы лишь в технически развитом обществе. А в неразвитом гораздо нужнее универсалы.

Сегодня мы увезем запасные детали и новое электронное оборудование для железорудного карьера и агрогородка. Три дня назад на карьер отправили с нашего корабля новый экскаватор. Его собрали, и нам предстоит установить на нем кибер.

Все экскаваторы и грузовики в карьере работают без людей. Ими управляют киберы. Лишь один оператор следит с пульта управления за всей этой армией техники.

Киберы же водят грузовики и по шоссе. Но по шоссе, кроме грузовиков, мчатся еще и биолеты с людьми. Здесь нет, как на Земле, отдельных дорог для биолетов и грузовиков. И поэтому приходится в кабинах грузовиков ездить контролерам. Они ничего не делают в кабине – только страхуют кибера. Ибо, если он “свихнется”, – может налететь на биолет. Эти контролеры – бич для землян. Никто не хочет идти в контролеры. Приходится по очереди. Говорят, даже Тушин раз в десять дней водит грузовики по шоссе – показывает пример.

...Мы стоим на крыше единственного нашего настоящего дома в этом мире. В двадцати шагах – полосатый, как матросская тельняшка, вертолет. Мы прощаемся с женами и говорим какие-то слова, которые в общем-то ничего не значат, потому что все главное сказано давно.

Собственно, трогательное прощание только у нас, двоих новичков – у меня и Грицька Доленко. Старожилы просто разговаривают со своими женами о каких-то обычных, будничных делах.

Но вот громадный темнокожий американец Джим Смит молча смотрит на часы. Тонкий, высокий Вано Челидзе замечает это и, разгладив пальцами аккуратные черные усики, громко говорит:

– Пора! Пора!

Нашу машину поведет кибер, который хорошо знает трассу, А контролировать кибер сможет любой, кто летал здесь хоть раз. В следующую поездку даже я смогу.

Вано запирает дверцы. И вот уже свистят над нами лопасти винта и уходит вниз и куда-то вбок серая площадка, на которой еще видны четыре четкие маленькие фигурки в темных спортивных костюмах. Навстречу, под ноги, ползут леса – сплошные, густые, – и кажется, нет этим лесам ни конца ни краю.