Пролог
Храм стихий. Безвременье

– Даже у примитивной монеты есть обратная сторона, – пророкотал высокий мужчина. Сверкнувшая за окном молния озарила мужественное, серьёзное лицо и тугие мускулы плеч. Брюнет вынул сигару из тубы, чуть втянул аромат ноздрями и неторопливо раскурил. – Что и говорить о тебе, брат.

– Ты же отлично знаешь – мы две половины единого целого. И мне доподлинно известно о твоих истинных намереньях, как и тебе о моих. Разнятся лишь пути, но не цели, – твёрдо, но спокойно ответил задумчивый собеседник. Взглядом ловил причудливую игру природы.

Яростный ветер хватал и кружил опавшую листву, разбрасывал по округе. Летние дни угасли, как угли в покинутом кострище, теперь осень приняла бразды правления, на смену теплым солнечным дням, лазурной чистоте неба пришли дождливые тучи и гнетущая серость.

– Да, – кивнул темноволосый, – мы едины, но живущим этого не понять. Нельзя постичь великое через ограниченность собственными интересами.

– Верно, но одновременно с тем и неверно, – возразил ему собеседник, – есть ещё те, кто стремятся понять суть единства и борьбы противоположностей. Те, чьи интересы простираются дальше личной выгоды.

Погода за окном храма становилась лишь хуже, ветер завывал и свирепствовал, свинцовые тучи под его натиском разрывались в клочья, вода потоками изливалась из тех разрывов, как кровь из раненного животного. На тле темнеющего неба яростно вспыхивали молнии, гром сотрясал округу.

– Все твои искатели вновь застрянут в прошлом, ошибках, привязанностях и сомнениях. Или ты думаешь, они в силах противостоять великой силе искушения и желания? – Темноволосый медленно, с наслаждением выдохнул дым через ноздри. – Люди слабы, как и прежде, именно потому мы с тобой по разные стороны баррикад. Для них мы: Добро и Зло. Всё приятное они принимают за добро, всё неприятное – нарекают злом. И выходит, что одному добро – другому зло. Никто не понимает истины.

– Конечно, ты прав, брат, люди зашли слишком далеко в своем неведении, – светлый кивнул, – но ведь есть те, кто ищут, те, кто находят ключ к пониманию. А ошибки существуют до тех пор, пока имеется свобода выбора.

– Пока что они выбирают лишь своё эго, – расхохотался тёмный. Сизое облако сигарного дыма окутывало его призрачной завесой. – Мир на грани катастрофы, а они продолжают заботиться лишь о собственной шкуре. Говорят, что она ближе к телу, но ведь это поправимо.

– А ты испытай их, брат. Ведь ты же знаешь: все великие войны и катаклизмы рождали в них единство, взаимопомощь и любовь. Истинно, друга познаешь лишь в беде. Настоящий свет не меркнет в ночи.

– Да будет так, – кивнул тёмный, неспешно выдохнул дым и ухмыльнулся, – я разрушу всё старое, брат. До основы.

– Я уверен, они смогут сплотиться и выстоять, смогут вывести жизнь и сознание на новый этап развития, увидят всё многообразие миров, смогут путешествовать по ним. Свет жизни будет передаваться из реальности в реальность.

– Я в этом очень сомневаюсь, – скептически возразил тёмный, – никто ещё не отыскал Ключа, лишь единицы могут скользить по границам реальности. Все твои последователи рано или поздно предают тебя. Неведомое, тёмное, по-прежнему пугает их.

Молнии прорезали небосвод яркими вспышками, линии света сплелись в причудливые узоры, помещение храма залил мёртвый, холодный свет. Длинные тени скользнули по колоннам, коснулись искусной лепки, мраморных сводов, загадочных лиц собеседников.

– О нет, – улыбнулся русоволосый, и бездонные взгляды братьев пересеклись, и в воздухе на мгновение повисла таинственная тишина, – есть тот, кто всегда верен мне. Надежда мира. Последний Хранитель.