Глава 17. Илия
Подлетая к первому, самому большому и главному острову Илийского архипелага, Гуару (название его менялось в зависимости от того, кто в данный момент правил Илией), Чен, не дожидаясь запроса с земли, сам связался с наземной авиаслужбой. Он назвал бортовой номер вертолёта и перечислил всех, кто находится на борту. Номер машины в Илии хорошо знали и беспрепятственно разрешили посадку. Однако едва геликоптёр приземлился, он тут же был окружён отрядом аборигенов, вооружённых автоматами Калашникова, снятыми с вооружения российской армии несколько лет назад.
Командир аборигенов жестом пригласил всех выйти из вертолёта и выстроиться на поле. Когда все вышли (Чен спустился последним), в вертолёт по откидному трапу тут же взбежали четыре воина и произвели тщательный обыск машины.
Досмотр багажа и личный обыск гостей провёл командир отряда. Он быстро управился, благо вещей у прибывших было мало – лишь пластиковый пакет у Герцогини да кейс у Штольца, а под лёгкой тропической одеждой что-либо спрятать было практически невозможно. О том, чтобы не брать с собой ничего лишнего, а лучше вообще ничего не брать, Штольц всех предупредил заранее. Обыск проходил в полном молчании.
Всё это внешне напоминало грубый и беспардонный захват, но неоднократно бывавшие здесь Штольц и его телохранитель не выказывали ни малейшей обеспокоенности происходящим. Видимо подобной процедуре они подвергались при каждом визите к принцу Гуараму.
Когда с обыском было покончено, гостей снова пригласили в вертолёт, но теперь Чен занял место пассажира, уступив пилотское кресло молчаливому командиру аборигенов. Дальнейший перелёт до личного аэродрома принца Гуарама занял не более десяти минут.
Вертолёт летел над ярко-зелёным бархатным морем растительности, нигде не было видно ни дорог, ни воздушных коммуникаций, ни какого-либо жилья; казалось, что остров необитаем. Тем неожиданнее оказалось появление белокаменного дворца, который возник вдруг, словно всплыл на поверхность зелёного моря из его глубины. Зрелище было потрясающим: замок, по площади занимающий не меньше гектара, был выстроен из белого натурального камня и по форме напоминал Пентагон. Чешуйчатое покрытие огромного центрального купола и более мелких куполов пяти расположенных по углам пятиугольника башен ярко сверкали в лучах солнца. Замок был окружён высокой стеной, повторяющей его очертания. Пространство между стеной и замком было засажено фруктовыми деревьями, между которыми проглядывали голубые глаза бассейнов и били струи фонтанов.
Скиф подумал, что если рай существует, то выглядеть он должен именно так.
Геликоптёр сел на аэродроме, расположенном вне стен замка, с северной его стороны. К нему тут же подъехал ярко-красный микроавтобус, в который путники пересели и помчались к воротам замка, хотя вполне могли дойти пешком: до ворот было не больше двухсот метров. Навстречу гостям из замка вышел личный секретарь принца и главный распорядитель сегодняшней церемонии господин Балу – так его представил Штольц. Балу был одет в чёрный европейский костюм отличного качества с галстуком-бабочкой. На багровом лице сияла широкая, насквозь фальшивая, улыбка.
– Это прекрасно, – сказал он на чистейшем английском языке, обращаясь к Штольцу, – что вы со своими спутниками приехали не к самому началу бракосочетания. Церемония начинается в два часа дня, и у вас будет возможность отдохнуть с дороги, умыться и встретиться с его величеством принцем Гуарамом, который очень высоко ценит дружбу с вами и доволен нашим сотрудничеством. Вас и ваших спутников сейчас отведут в приготовленные апартаменты. Принц примет вашу делегацию ровно в час дня.
Из-за спины Балу вышел молодой илиец в цветастой жилетке на голое тело и жёлтых широких шароварах.
– Марах, – приказал ему Балу, – отведи гостей в их комнаты. – Потом Балу снова повернулся к гостям. – К сожалению, в связи с предстоящим пиршеством я не предлагаю вам обеда. Но кто голоден, может перекусить фруктами, которые находятся в апартаментах…
Апартаменты оказались под стать самому дворцу и утопали в роскоши. Фонтанчик посреди гостиной, дорогие ткани на стенах, толстые ковры на полах, изящная мебель – всё говорило о том, что недра Илийской земли богаты алмазами и пока не думают истощаться.
Скиф знал, что основным источником доходов этого государства является добыча алмазов. Здешние алмазы – самые крупные и самые чистые из добываемых на всех остальных месторождениях Земли. Другим источником могла бы стать свинина, но на внешний рынок её поставлялось не особенно много – аборигены и сами любили покушать, далеко не все были людоедами.
На чайном столике красовалось огромное по виду серебряное блюдо с горкой экзотических фруктов. Но есть Скифу не хотелось: вылетели они практически сразу после завтрака и в дороге провели вместе с посадкой для обыска чуть более двух часов.
До приёма оставалось ещё около часа, и, чтобы скоротать время, Скиф вышел на балкон.
– Ты уже договорился с Балу о завтрашней поездке на остров Рагури? – услышал Скиф хрипловатый голос Штольца, донесшийся с соседнего балкона.
– Я получил от него подтверждение. А договорился я с принцем об этом ещё в свой последний прилёт, – отвечал Чен. – Сопровождать нас будет сам Чибара. Гуарам назначил его главнокомандующим новой армии.
– Не удивлён. Кому, как не любимому зятьку, доверить такой важный пост! – в словах Штольца прозвучала ирония.
– Будущему зятьку, – тактично поправил Чен.
– Какая разница! Бракосочетание через два часа, а разводы в Илии запрещены. Чибаре суждено быть зятем Гуарама до конца своих дней. – Штольц немного помолчал, потом хохотнул: – Интересно: как юноша будет себя чувствовать завтра после первой брачной ночи? Не перенапрягся бы.
– Нормально будет себя чувствовать, – буркнул Чен. – Его супружеский долг сегодня будут исполнять его воины. Вот завтра вечером парню попотеть придётся. Правда, опять не на супружеском ложе.
– Как так?
– В соответствии с местным обычаем, на следующий день новоиспечённый супруг должен продемонстрировать тестю и всем гостям свою удаль. Он должен сразиться с пятью лучшими воинами, а потом, победив всех, вызвать на поединок любого, кого сочтёт нужным. Любого из приглашённых на это зрелище.
– И из гостей?
– Любого.
– А если победят его?
– Такого не случится. Это в древние времена всё было по-настоящему. Сейчас это не более, чем шоу.
– Вот как? А если подыграть Гуараму? Пусть воином, которого выберет Чибара, будет непобедимый Чен.
– Пусть им будет непобедимый Скиф, – мстительно произнёс телохранитель и поспешно добавил: – Чен должен всегда находиться рядом с вами, и, если потребуется, закрыть вас своим телом.
– Я знаю о твоей преданности и помню о твоих обязанностях… – Штольц на минуту задумался. – Скиф никогда не проигрывал. Он действительно непобедимый.
– Вы же знаете, господин Штольц: в боях без правил непобедимых не бывает. Всё решают деньги. Гладиаторские бои – это всего-навсего бизнес. Я думаю, господин Пак не станет долго упрямиться, если ему за поражение неплохо заплатят.
– Нужно с ним поговорить, прежде чем предлагать что-либо принцу, – задумчиво произнёс Штольц. – Но помни: если Скиф откажется, с Чибарой драться тебе… Всё, Чен, пора подготовиться к встрече с принцем. Иди к себе и прими душ. Не жалей дезодоранта, Гуарама возбуждает запах человеческого тела. А, нанюхавшись, он становится неадекватным. Обязательно предупреди об этом итальянца. От него всегда разит, как от…
Каким животным пахнет Луккини, Скиф не услышал – Штольц с Ченом ушли с балкона. Скиф прилёг на кушетку в гостиной и стал размышлять.
Он может отклонить предложение Штольца (Скиф был уверен, что именно Штольц сделает ему предложение), но что это даст? Банально демонстрировать Штольцу неподкупность глупо. И неубедительно… Что произойдёт, если он согласится? Опасности Скиф не ощущал – его мастерства с лихвой хватило бы на десяток любых «Чибар». Тем более что предстоящий поединок всего лишь шоу.
«Ну, что ж, повеселимся, если того требует дело», – решил он и на всякий случай ещё раз проверил работоспособность миниатюрной видеокамеры, вмонтированной в брелок. Этот брелок в виде сжатого кулака всегда висел на его смуглой груди.
Принц Гуарам оказался невысоким тщедушным человечком с лысым блестящим черепом оливкового цвета, с глазами навыкат, с распластанным по плоскому лицу носом и крупными жёлтыми зубами. Издали он напоминал обритую наголо обезьянку, неизвестно каким образом оказавшуюся в сверкающем золотом зале и забравшуюся на высокий трон властителя Илии. «Обезьянка» была обряжена в парчовый, расшитый золотом и натуральными драгоценными камнями халат до самых пят, однако это обстоятельство не умаляло сходства принца Гуарама с приматом. В руке он держал маленькую шапочку – что-то среднее между еврейской кипой и узбекской тюбетейкой, – которую надел на лысину, когда гости, сопровождаемые Марахом, вошли в тронный зал.
Рядом с троном на ступеньку ниже стоял торжественный, приторно улыбающийся Балу. В настоящий момент он исполнял роль переводчика, так как Гуарам не владел ни одним иностранным языком. Он и родным-то, как выяснилось, владел неважно, постоянно замолкал, подыскивая нужные слова, и заикался.
Процедура приёма проходила довольно скучно. Балу объявил их делегацию как гостей с острова Надежды. Штольц, при виде которого Гуарам расплылся в приветливой улыбке, поочерёдно представил неизвестных Гуараму Луккини и Скифа. Взгляд Гуарама, брошенный на Скифа, показался спецагенту каким-то странным, плотоядным. Таким же долгим взглядом принц одарил уже знакомую ему Герцогиню. При этом он ещё и облизнулся. На Луккини Гуарам взглянул только мельком, наверное, итальянец показался каннибалу невкусным.
Вслед за «островитянами» к трону подошла делегация из Лурпака. Десять человек по двое от правительства, ВПК, бизнеса, науки и искусства. Возглавлял её вице-премьер лурпакского правительства, высокий и худой Шмель Шумоль.
После представления всех членов делегации, с Гуарамом и Балу остались Штольц и Шумоль, остальных гостей Марах сопроводил в зал, в котором вскоре должна была начаться церемония бракосочетания, и где уже собралась вся местная элита. Скиф с большим интересом оглядел присутствующих. Все мужчины, как один, были облачены в национальные халаты, тоже парчовые и наверняка дорогие – расшитые золотом, но не так густо, как у принца Гуарама, да и алмазы по причине меньших размеров и меньшего количества посверкивали не так ярко. Женщины же были попросту обмотаны кусками белой материи и опоясаны золотыми поясами. Большинство прелестниц носило причёски – а ля Гуарам; эти дамы, как позже узнал Скиф, были замужними. Некоторые – потенциальные невесты – заплетали чёрные, как смоль, волосы, во множество тонких косичек.
Штольц и Шумоль в сопровождении Балу появились минуты за три до начала церемонии. Балу тотчас растворился в толпе. Вслед за ними в зал вошёл принц, о его приходе возвестил горластый привратник. За принцем шествовала процессия из особо приближённых лиц мужского пола. Толпа приглашённых на торжество моментально разделилась на две равные половины (при этом каждый занял строго определённое место) и раздвинулась по обе стороны зала, освободив дорогу принцу и его свите.
Гуарам чинно, насколько позволяли его миниатюрные габариты, проследовал в конец зала и занял место на троне, не уступающем размерами тому, который Скиф уже имел счастье лицезреть. Заиграла раздирающая душу мелодия, исполняемая на каких-то хриплоголосых национальных музыкальных инструментах, и в зал вошли молодые.
Это была поистине великая пара. Чибара оказался атлетически сложённым, но на взгляд Скифа, грузноватым гигантом с красными выпученными, как у его будущего тестя, глазами. Невеста (дочурку принца Илии звали Гуаримой) только самую малость уступала жениху в росте и в других параметрах, однако в отличие от жениха её фигура впечатления грузности не вызывала. Глядя на неё, можно было усомниться в отцовстве принца Гуарама.
«Бабёнка может заработать за ночь столько свиней, что хватит на целую свиноферму, – иронически подумал Скиф. – А с этим молодцем, если бы драка планировалась всерьёз, повозиться пришлось бы основательно…»
Молодые подошли к трону и упали на пол перед Гуарамом. Начались какие-то уговоры, слёзы, стенания, которые, как понял Скиф, являлись традиционной и неотъемлемой частью шоу. Потом все разом успокоились и в зал ворвались пятеро патлатых полуголых служителей языческого культа. Они что-то голосили, порыкивая и повизгивая, и барабанили в огромные бубны с привешенными к ним колокольчиками. Этот бедлам продолжался около получаса, и изрядно надоел Скифу и остальным гостям – представителям цивилизованного мира. Потом стали выступать какие-то люди, говорили долго и непонятно о чём – Балу снял с себя полномочия переводчика. Впрочем, никто из гостей особо не опечалился тем, что не понимает слов местных ораторов.
А из соседнего зала запахло так вкусно, что у Скифа засосало под ложечкой. Речи длились ещё около часа, и когда гости и хозяева торжества были уже готовы к голодному обмороку, всех пригласили к столу.
С детства Скиф помнил сказку о царевне-лягушке. Особенно яркие впечатления он, вечно голодный детдомовец, получил от описания пира, на котором царевна разбрасывалась обглоданными лебедиными косточками. Ему казалось тогда, что ничего вкуснее этих самых лебедей в мире не существует. Впрочем, лебединого мяса ему так никогда попробовать и не пришлось. На развороте той книжки был красочно изображён пиршественный стол. Всякой снеди там было навалом, но в центре красовались блюда с лебедями. Этот стол снился голодному мальчугану почти каждую ночь…
Свадебный стол был очень похож на стол из его детских снов, правда, лебедей не наблюдалось. Вместо них на огромных блюдах горами возвышались куски жареной и варёной свинины. Между блюдами стояли тарелки с рыбными деликатесами и морепродуктами, салатницы, заполненные разной мешаниной и всевозможные плошки с соусами и приправами. Фрукты и овощи заполняли всё свободное пространство. Кроме чистой воды в запотевших кувшинах, других напитков не было. Тарелки и столовые приборы для гостей и хозяев не предусматривались.
Все расселись по местам и принялись за еду, не дожидаясь чьего бы то ни было соизволения. Гости и хозяева хватали руками куски мяса и засовывали в рот. Пиршественный зал наполнился чавканьем и хрустом свиных хрящей, перемалываемых мощными зубами илийцев. Скиф с опаской взял с блюда кусок свинины, и, прежде чем отправить в рот, понюхал. Это действительно была свинина – сочная и ароматная. Пережевывая мясо, Скиф исподтишка наблюдал за присутствующими. Больше всех жрал тщедушный Гуарам. Казалось, он, не жуя, заглатывает огромные куски мяса, чередуя их с пучками зелени. Члены лурпакской делегации, округлив глаза, смотрели на аборигенов и к пище почти не притрагивались. Штольц, как и положено истинному арийцу, ел не спеша, тщательно пережёвывая мясо и овощи. Луккини налегал на омара. Герцогиня отдавала предпочтение фруктам. Чен, привыкший к здешним обычаям, ел так же жадно, как и местные жители.
Горы мяса таяли на глазах. Весь стол был заляпан пролитыми соусами. Через пятнадцать минут такого жора пустые блюда заменили на полные. Праздник живота продолжался. Едоки стали меняться друг с другом местами, пробираясь к ещё неопробованным блюдам и объединяться по интересам.
Наконец, первый голод был утолён, и кое-где стали завязываться застольные разговоры. Штольц переместился ближе к Гуараму, там же оказался Балу. Они о чём-то говорили, изредка кивая в сторону Скифа. «Могли бы прежде спросить моего согласия» – подумал Скиф; он понял, что Штольц и Гуарам в данный момент ведут беседу о подвигах Чибары, которые ему предстоит совершить завтра вечером…
Застолье продолжалось несколько часов. Примерно через час после начала невеста под одобрительные крики гостей удалилась в соседнюю комнату. Она шла с высоко поднятой головой и загадочно улыбалась. Перед дверью выстроилась очередь из специально отобранных воинов, Скиф насчитал двенадцать человек. Привратники стали по одному запускать воинов в покои принцессы. Первый пробыл за дверью не более пяти минут, вышел и с каменным лицом проследовал мимо пирующих.
– Утон Жига! – в один голос заорали аборигены.
– Первый десяток, – с радостной улыбкой перевёл гостям Балу.
К невесте зашёл следующий. Скиф обратил внимание, что гигант-жених никак не реагировал на происходящее – он молча жевал, а взгляд его красных глаз был совершенно безмятежен.
Скифу было неприятно наблюдать за происходящим, и он тихонько улизнул в свои апартаменты.
