ПОПУТНЫЕ ЛАБИРИНТЫ
Меня вели через луг, прямиком к аккуратно подстриженной в форме параллелепипеда живой изгороди, из-за которой виднелись украшенные разноцветными фруктами ветви плодовых деревьев.
За изгородью начиналась дорожка, выложенная желтым кирпичом. Она вела между- купами деревьев и кустарников, усыпанных красными, розовыми, черными и зелеными ягодами, поворачивала под прямыми углами, пересекалась с другими такими же дорожками. Часть дорожек сопровождала нашу, другие сворачивали в сторону, уходили сквозь такие же зеленые изгороди на соседние участки сада.
У меня возникло ощущение, что мы идем через огромный зеленый лабиринт, а второй лабиринт образовывала система дорожек — они уже начали разветвляться. На обширной лужайке, величиной с несколько футбольных полей, дорожки свивались желтыми спиралями, заканчивались тупиками, разветвлялись, петляли — разве что не уходили вглубь и не поднимались ввысь. Но могли бы...
«Интересно, — подумал я, — а есть ли у них тут настоящее футбольное поле? Вот если бы не идти выручать принцессу, я мог бы организовать парочку футбольных команд и мы бы такие соревнования здесь устраивали, что со всего королевства народ бы съезжался посмотреть...»
Незнакомый с системой дорожек человек — вроде меня, например, — мог бы и заблудиться, но стражники шли уверенно. Обычно в подобных случаях сопровождаемые плохо запоминают дорогу — считают, что в этом нет необходимости, но я на всякий случай запоминал. Автоматически. Такой уж у меня особый математический склад ума. Хотя, признаться честно, если бы я знал дорогу, то не обращал бы никакого внимания на лабиринты, а как чесанул напрямик! По крайней мере углы бы срезал.
Но если следовать по зеленым лабиринтам, не глядя на дорожки, то запутаться ничего не стоит: мы сворачивали то направо, то налево в неожиданно открывающиеся среди зеленых стен проходы — растения так хорошо маскировали вход и были так подстрижены, что увидеть проход можно было только оказавшись перед ним. Но я следил за дорожками, и один лабиринт помогал пройти другой.
Когда после очередного поворота передо мной предстала громада королевского замка, я понял, почему похитивший принцессу дракон имел алмазные когти: замок был хрустальный...
И я представил, как дракон садится на стену, цепляясь за нее, словно ласточка за карниз, проводит широкую окружность своим алмазным когтем, взмахивает тяжелым хвостом и вышибает вырезанное отверстие. После чего проникает внутрь. Летающий стеклорез...
Замок играл гранями, переливался разноцветными искорками на солнце сверху донизу. Фундамент бьгл из черного хрусталя.
Удивило меня наличие окон в замке — при прозрачных-то стенах! Разве что для вентиляции и для красоты. Для гармонизации размеров окон и межоконных промежутков.
Признаться, с первого взгляда отличить хрустальное окно от хрустальной же стены было тяжеловато. Но потом я догадался: на окнах не было резьбы, инкрустации, они были гладкими, ровными.
Зато днем в замке свет можно не зажигать: сквозь прозрачные стены и окна прекрасно просматривалось все происходящее не только снаружи, но и во внутренних покоях.
Но свечи и светильники, разумеется, были, и я представил, как замечательно смотрится он ночью снаружи...
Мы вошли. Внутри замка продолжался тот же лабиринт, но уже стеклянный, хрустальный: пересечения и ответвления коридоров и переходов могли запутать кого угодно, а если учитывать большую прозрачность стен, когда насквозь просматривались две-три комнаты до наружной стены, то лабиринт перерастал в трехмерный и сложность его увеличивалась во много раз.
Меня спасло то, что оружейная находилась не слишком далеко от входа, на первом этаже. Не то чтобы я запутался, но идти уже надоело, тем более с таким напряжением памяти: наружный древесный лабиринт я запомнил, но запоминать еще и хрустальный было бы слишком...