В ИЗБУШКЕ У СТАРУШКИ
Полянка открылась неожиданно, сразу после того как кусты особенно близко подступили к дорожке и грозили, казалось, совсем ее задушить.
А на солнечной поляночке, дугою выгнув бровь, сидела старушенция в сиренево-сером платье и слушала Луи Армстронга: прямо перед ней на вкопанном в землю одноногом столике стояла маленькая клеточка, в которой он и распинался. Старушка время от времени бросала в клетку кусочки чего-то съестного и маэстро, закончив номер и раскланиваясь, подбирал их.
Завидев нас, старушка вытерла руки о подол платья и поспешила навстречу.
Пока она шла, я успел заметить, что дракон здесь пролетал: капли крови криво пересекали полянку, взбегали по скату на крышу и исчезали за ней.
«Гемофилией, наверное, страдает, — подумал я, — вторые сутки капает.. Прижег бы, что ли — огонь при себе. Но Вика тоже дает: так над Армстронгом издеваться! Она что, скрытая садистка? И еще: такую программку из ничего и на скорую руку — не создашь. Может, у нее уже имелись отдельные фрагменты, или она давно играет в этот мир, а теперь решила закинуть сюда и меня?»
Я вспомнил, что не обращал раньше внимания на то, что Вика делает за компьютером: не люблю заглядывать через плечо, так что все возможно — и скрытый садизм, и сказочный мир. Но как это в ней увязывается?
Старушка подошла к нам поближе, и я с удивлением заметил, что у нее длинный острый нос. Очень острый. Настолько, что на него с размаху насаживались звенящие в воздухе комары.
Что-то мне это напоминало... где-то я ее уже видел... Присмотревшись, я ахнул: передо мной стояла ожившая картинка из стенгазеты, которую я нарисовал на тему вылазки в лес. Не то карикатура, не то дружеский шарж на Вику, в котором обыгрывал ее фамилию — Остроносова. И даже комары, по-моему, были те же самые.
— Ба! Кто к нам пожаловал! — воскликнула старуха.
— И кто же к вам пожаловал? — осведомился я.
— Да, действительно... Кто вы такие, доблестные рыцари?
Вот те раз! А я-то надеялся перехватить управление программой: может, она способна отвечать на вопросы вне зависимости от того, кто их задает? Оказалось — нет. А я думал, что она сама назовет мое имя, не придется вспоминать. То есть... что это я? Я — Сергей Леонидов... Но это мое «мирское» имя, реальное, а вот виртуальное, электронное? Да, я же собирался его придумать сам! Сэр Леон — звучит? Еще как! Леон — значит, «лев». Подойдет. Для рыцаря — в самый раз. Вот так в самые неожиданные моменты и приходит озарение. Да, но отвечать-то бабуле все равно надо. А как? Да как положено!
— Что же это ты, бабушка? Не накормив, не напоив молодцев, да спрашиваешь? Ты ж сначала накорми, напои, а тогда уж и вопросы задавай. Не надо нарушать неписаные традиции. Тем более, что нас трое. Значит, тройного почета требуем.
Я хотел сыграть на магическом для всех сказок числе «три».
— А не заколдовать ли вас? — задумчиво произнесла она, далеко выпячивая нижнюю губу. — Кормить не придется...
Спутники мои побледнели.
- А мы уже и так заколдованные, — хладнокровно произнес я, имея в виду прежде всего себя, — так что я бы на твоем месте не рисковал. Минус на минус дает плюс.
- Это почему? — подозрительно спросила колдунья.
- Математику учить нужно, — важно ответил я, смутно сознавая, что начинаю повторяться.
- Ну, пойдемте, коли так, — предложила старуха, смахивая комаров с носа и стряхивая их наземь.
Оставив коней у коновязи, где предусмотрительно было установлено длинное корыто с овсом, мы вошли в избушку и огляделись.
Мне казалось, что внутри избушки мы и не повернемся, ан нет — она была словно «фиат» из рекламы: внутри больше, чем снаружи. Причем в несколько раз. Я думаю, при желании мы могли бы разместиться здесь вместе с лошадьми.
Да и интерьер мало напоминал виденные мною маленькие избушки.
Я смотрел по сторонам и все думал: почему мне до сих пор не встречаются знакомые по играм места? Должна же Вика хоть что-то заимствовать из существующих и существовавших программ? Вот, например, эта избушка и эта старушка — на Викином месте я бы их содрал из чего-нибудь наподобие «Crow». Ан нет: все кажется оригинальным произведением. Что ж, это еще раз говорит о Викиной квалификации.
Бабуля принялась накрывать на стол. Не то чтобы сильно хотелось есть (хотя давно подошло обеденное время), да и из соображений безопасности нам, вероятно, следовало бы отказаться от приема пищи — я не забыл предостережение доброго медведя, — но мне казалось, что никакое коварство со стороны колдуньи нам пока не грозит. Да и горяченького захотелось. Пахло, признаться, очень вкусно. На удивление вкусно.
Замечательно пахло. Я даже удивился: ну ладно, изображение, цвет, звук — на компьютере получаются очень хорошо, но они получались хорошо и в кино, и на телеэкране. А вот об электронном моделировании запаха пока вроде бы никто не заикался — откуда же тогда берутся все запахи? Или, находясь внутри программы, начинаешь чувствовать себя настоящим человеком? Или же это просто память подключается: видишь, что перед тобой, вспоминаешь, как оно пахнет, — и пожалуйста. А если встретится нечто незнакомое, что тогда?
Тонкий парок струился над тарелками. Из хорошего фарфора тарелки между прочим, с ручной росписью, а не с шелкографией.
Юнис провел над своей тарелкой правой рукой, будто крестя ее. Блеснул какой-то камень в печатке.
— Можно есть, — сказал он, — яда нет. Я усмехнулся. Сэр Жеральд тоже.
— Юноша, — наставительно произнес он, — от колдовства никакие камни не помогут, только амулеты, — и он взялся левой рукой за висящую на шее ладанку.
— Этот — поможет, — упрямо ответил Юнис, беря в руку ложку и опуская ее в тарелку, — его дала мне крестная, а уж она в таких делах толк знает.
— Фея Серебряного Озера? — переспросил сэр Жеральд. — Тогда я спокоен.
И он тоже взял ложку и погрузил ее в варево. Вошла колдунья, неся на большом блюде жареного индюка.
— Кушайте, гости дорогие! — расплылась она в улыбке. — А то заскучала я совсем. Никто у меня не появляется, все боятся чего-то...
— Наверное, того, что ты их заколдуешь, — заметил я, поднося ложку ко рту.
— Кто? Я? — всплеснула она руками. Хорошо, что блюдо уже поставила на стол, а то бы уронила. — Да напраслина все это! Чего тут заколдовывать-то? Все давно до меня заколдовано! Я же тут совсем недавно, без году неделя...
— Направленница, что ли? — спросил я, но колдунья только зыркнула в мою сторону и ничего не ответила.
— Вот взяла бы тогда — и расколдовала, — произнес Юнис, облизывая ложку.
— Да как же я могу? — искренне удивилась колдунья. — Не мной заколдовано — не мне и расколдовывать. Чего это я буду свою силу колдовскую тратить на чужие колдовства? К тому же есть у нас своя колдовская этика, свои приемы и ухватки. Чужое расколдовывать... ой-ой-ой! Тут такое можно сотворить, что как бы хуже не вышло: не тем заклинанием воспользуешься — и вместо расколдовывания получится двойное заколдовывание. По мелочам, может, кое-что и выйдет, но не более того.
— А как же зовут тебя? — в упор спросил сэр Жеральд, укладывая свою ложку у пустой тарелки. — Слыхал я о тебе или нет? О местах-то этих давно недобрая слава идет...
— А зовут меня, — колдунья пронзительно посмотрела на меня и взгляд ее стал острее носа, — а зовут меня... Акив!
- Кхгм! — я поперхнулся борщом и перестал ощущать его вкус Ну, теперь все: если Юнис или сэр Жеральд находились в свите короля, когда я ему вешал лапшу на уши, они сразу вспомнят, что я ссылался на некую колдунью Акив, которая меня заколдовала. Мне осталось уповать лишь на то, что их в тот момент там не было, либо на то, что они успели об этом забыть... Хотя на последнее надеяться не приходилось: у сэра Жеральда память, я вижу, как винчестер большой емкости: все вмещает. Да нет, вроде бы в свите короля я их не заметил. В конце концов, сошлюсь на то, что обе колдуньи — тезки. Или родные сестры.
- Ага, — сэр Жеральд замолчал, вроде бы что-то вспоминая, потом покачал головой: — Да нет, вроде не слышал. Сивеллу — слышал, Желтину — слышал, этого... — он перекрестился, словно отгонял муху, — Морога — слышал. А тебя — нет.
- Индейка — или индюк? — тоже оказалась вкусной и мы умолотили ее за пять минут.
— Поели? — осведомилась колдунья, потирая руки. — Теперь — информация! Ничто не ценится у нас так дорого, как хорошая информация. Кто вы, откуда и куда путь держите?
Первым начал Юнис, по старинной армейской традиции, когда сначала высказывается младший:
— Я — Юнис Селерон, герцог Аксцезский.
Вот-те на! Юнис — герцог. Значит, мне надо называться минимум принцем крови.
— Жеральд Мегатренд, барон Эксельский! — провозгласил сэр Жеральд. Ну, это уже полегче. Но все равно: какую бы глупость мне сморозить: Майкрософт Ворлдский? Или Ворлд Майкрософтский?
Я задумался на мгновение, но губы мои как бы помимо моей воли произнесли:
— Серж-Леон де Альгвазил, граф Сен-Викийский!
Боже ж ты мой! — я едва не схватился за голову. Ну, Викочка и удружила! Одно хорошо: самому не надо ломать голову, как назваться, но лучше уж быть безымянным бродягой без роду, без племени, чем терпеть такое над собой издевательство! А ведь придется терпеть. Ну, спасибо, Викочка, спасибо. Уж я тебя уважу... если получится — как-нибудь постараюсь залезть в систему и переформатирую тебе винчестер! Перед самой сдачей отчета по хозтеме. Чтоб ты думала в следующий раз, что я не раб твой, а свободный человек.
Но надо было брать себя в руки и продолжать переговоры с владелицей избушки:
— А идем мы на поиски нашей принцессы, которую унес свирепый дракон...
— А-а-а! — закричала страшным голосом колдунья Акив. — Так это вашу принцессу дракон пронес над моим домом?
По форме построения вопроса можно было подумать, что над ее избушкой каждый день пролетают драконы с принцессами.
Сэр Жеральд, видимо, подумал точно так же, поэтому сказал:
— Да другой вроде и быть не должно, — и уважительно посмотрел на меня. Не безродный рыцарь все же, граф в друзьях.
— И вы, наверное, собираетесь этого дракона убить? — вкрадчиво спросила колдунья. — А принцессу — освободить?
— Хотелось бы... — сказал я, пытаясь предугадать ее реакцию: а может, она — двоюродная сестра этого дракона?
— Ну, тогда я вам помогу! — решительно произнесла старуха. — Он мне, понимаешь, всю крышу своей кровищей закапал: не мог, скотина, в сторону свернуть. Теперь либо перекрашивать надо, либо скипидаром оттирать. А драконья-то кровь едучая! — она зажмурилась. — Это сколько же скипидара уйдет? — потом внезапно переменила тон и предложила: — Идемте в светелку.
А это где же мы сидели, в горнице, что ли? Или в трапезной? Ну-ну, Вика... Графы, бароны, герцоги — и светелка, вишь. Прямо смесь французского с нижегородским. Или бульдога с носорогом, — додумал я, вспомнив детский прикол.
В светелке было светло и чисто, стоял такой же стол, а вдоль стен на украшенных вышитыми рушниками полках располагалась коллекция разноцветных фарфоровых тарелок.
Старуха споро достала одну, поставила на стол — по ободку тарелки вилась затейливая надпись «ВЭФсоник» и, вытерев о передник розовобокое яблоко, которое сняла с той же полки, крутанула его по тарелочке жестом опытного крупье на рулетке, подкрутив большим пальцем — я успел заметить.
На тарелочке, подрагивая, медленно прояснялось изображение — общим планом — богато украшенных замковых палат. Узкие стрельчатые окна, забранные узорчатой металлической решеткой с разноцветной мозаикой, бросали радужные блики на девушку, сидящую на длинной деревянной лавке и грызущую морковку.
Изображение мерцало и подрагивало, к тому же казалось затянутым серой паутиной.
- Опять с настройкой что-то, — буркнула старуха, — сигнал нечеткий. Ионосфера, что ли, шалит?
Она сняла яблоко с тарелки, протерла ее подолом платья и вернула яблоко обратно.
Изображение улучшилось, но ненамного: муар исчез, но мерцание осталось, да еще добавились и поперечные полосы.
Она щелкнула пальцем по яблоку. Изображение лучше не стало.
- Нет, это черт знает что! — возмутилась старуха.
Она схватила с тарелки яблоко и принялась внимательно его осматривать.
— Ага! — завопила она страшным голосом, увидев входное отверстие плодожорки. Еще с секунду она осматривала яблоко и, не найдя выходного отверстия, ухмыльнулась, приложила яблоко к уху, затем покрутила его и решительно куснула.
С хрустом раскусив яблоко, она тряхнула его, и на пол, извиваясь, упал большой бело-розовый червяк.
Жалобно причитая, он быстро-быстро уполз с места падения и спрятался под шкаф. Баба-Яга, не предпринимая в отношении него никаких действий, задумчиво провожала его взглядом, догрызая яблоко.
— Может, раздавить? — поглядывая на суетящегося червячка, предложил сэр Жеральд, которого утомило бездеятельное сидение, и он решил хоть как-то развлечься.
— Пригодится, — отрезала старуха, доставая из шкафа другое яблоко и, внимательно осмотрев со всех сторон и погрозив червячку кулаком — тот осторожно выглядывал из-за ножки шкафа, пустила по блюдечку.
— Кто это? — спросил я, кивая на червячка.
— Мастер-наладчик, — пренебрежительно махнула она рукой, — вообще-то работает неплохо, но иногда забывается.
Тарелочка засветилась вновь, изображение было то же, только слева вклинилась какая-то зеленеющая масса. Принцесса говорила, постепенно повышая голос:
— Не пойду я за тебя замуж, чудище ты трехголовое. Я — порядочная девушка, а не шлюха какая-то... Ты мне групповуху не предлагай, гнида зеленая! Скоро сюда явятся рыцари мои верные, они срубят головы твои поганые, а тебя самого на кусочки разрежут, сожгут и пепел по ветру развеют!
Речь принцессы, на мой взгляд, тоже страдала смешением стилей: высокопарного и приблатненного. Или же это результат неотлаженной программы?
— Садистка ты, однако, принцессочка, — услышали мы сиплый голос. Зеленая масса шевельнулась, открывая костяной гребень на спине: масса оказалась плечом дракона, — но это-то мне в тебе и нравится! А на рыцарей своих ты напрасно надеешься: изведу я их! Вот им, рыцарям твоим верным! — услышали мы драконий рык и в поле зрения показалась зеленая же фига. Лапа дракона, оказалось, сильно отличается от человеческой руки, поэтому фига получилась экстравагантная.
С секунду мы смотрели на это произведение драконова искусства, а потом на ее месте появилась оскаленная драконья морда:
— Слушайте вы, рыцари стоеросовые! Убивать я такую шикарную принцессу, конечно, не буду, в темницу бросать — тоже, а будет она сидеть здесь, в высокой-превысокой башне. А вас, милые вы мои, я обязательно изведу, особенно того, кто мне мой любимый коготь отрубил. Так что сидите-ка вы лучше дома и никуда не рыпайтесь! Все, конец связи!
Изображение исчезло. Баба-Акив попыталась еще немного покрутить яблоко, покопалась даже в оборотной стороне тарелки, но так ничего и не добилась.
— Может, эти попробуем? — кивнул я на стоящие на полках тарелки с надписями «Панагрюндиг» и «Филипкайи».
— Не работают, — поморщилась колдунья, — никак не могу представителей фирм вызвать. Да и кто в нашу глушь так запросто доберется? — пригорюнилась она. — А это вообще барахло, — и она указала на стоящий в углу комнаты старинный рекордер с затейливой вязью на передней панели: «д'Неп-руха», — музейная редкость.
— Ты обещала помочь, — напомнил я.
— Да! Покажите этому драконишке все, на что вы способны.
— Он намекал на какие-то угрозы...
— Да какие там угрозы, — отмахнулась старуха, — стандартный набор: непроходимый лес, непроходимое болото, непроходимые горы...
— И непроходимость кишечника... — пробормотал я, но ведьма услышала:
— До этого он не додумается, хотя сие, наверное, самое эффективное. Впрочем, и от него имеется средство. Тоже стандартное.
— Это все, что он может предложить, или?..
— Да, продолжим. Короче, все четыре стихии могут работать на чего: земля, воздух, огонь и вода, то есть бескрайнее море, огненное море, воздушный океан и земля — от края и до края. Но обычно ограничиваются морем песка, пустыней то есть. Там сочетание сразу нескольких факторов: зной, безводье, расстояние... - Не много ли всего?
- Что, испугался? Нет, может, чего-то и не будет, но лучше ко всему
подготовиться заранее. Лучше перестраховаться, чем не застраховаться. Возможна еще ледяная пустыня, с метелями. Ветер северный, умеренный до сильного. Вот вроде бы и все. Ну, может, потом, если все это пройдете, еще что-нибудь подкинет... Джунгли, например, в том числе и каменные — город то есть.
— М-да... — я был ошеломлен. Мне-то казалось, что нам осталось пройти совсем немного до драконовой башни, потом — короткая схватка с драконом, и все. Но Вика, очевидно, решила подключить сюда что-нибудь вроде «Prehistorik'a». Ну что ж, это должно меня радовать: жизнь продолжается... продляется то есть — я постоянно помнил о грозящей мне угрозе стирания программы. Memento more. А пока — буду жить да радоваться, если не погибну неожиданно на каком-то из препятствий. Но тут, может, есть надежда на аварийную запись файла.
Эти препятствия... Вот если бы нам встретилось что-нибудь из логических игр, типа «Stounage» или «Ugh!», вот тогда бы я показал класс!.. Математический склад ума — это вам не...
— Было бы проще, конечно, — прервала колдунья мои бахвальные мысли, — если бы убегали вы: бросил щеточку — лес вырос, бросил камушек — гора, бросил зеркальце — море, бросил...
— А обратный процесс возможен? — перебил я ее, потому что мне показалось, что она примется перечислять все природные явления и катаклизмы. — Если все это наподобие того же субмолекулярного расширения, значит, возможно и субмолекулярное сжатие?
— Да ты хоть представляешь, о чем говоришь? — всплеснула руками колдунья, — это ведь надо специальными аппаратами весь лес окружить, все море, все болото... Нет, у убегающего всегда преимущества.
- А по-волшебному? — вкрадчиво и провокационно спросил я.
- Все равно: надо видеть, что творишь. И потом, я ведь говорила, что чары одного волшебника с трудом перебиваются чарами другого. Тут ведь возможно всякое: захочешь, чтобы лес исчез, а он вдруг станет каменным. Захочешь, чтобы море высохло, а оно скиснет, в кислоту превратится.
— А как же в сказках да фэнтези, когда колдуны да волшебники друг с другом воюют?
— Э-э-э, так то же специальные боевые волшебства! Как вы, рыцари мечами да копьями сражаетесь, палашами да алебардами... А сеялкой пробовали? — грозно спросила она. — Или токарно-винторезным станком? Точно так же и тут: рабочие заклинания — совсем не то же самое, что заклинания боевые, и с ними так просто не получится.
— А-а, — протянул я, — ясно. Но, все-таки, что-то подобрать можно?
— Все будет зависеть от того, в каком порядке вам будут встречаться препятствия, — пояснила старуха. — Если он дурак, то свалит все в кучу, ни с чем не считаясь, а вы, мол, разбирайтесь... Или если ошибется и поставит, например, горы перед морем. Тогда вы спокойненько опрокидываете горы в море — и готова дорожка, идите по ней, аки посуху, то есть по мосту. Или море перед огнем: вы сдвигаете море на огонь — и нету ни огня, ни моря.
Я хмыкнул:
— Ловко!
— Годится также, если море будет после огня, — продолжала колдунья, вдохновляясь все больше и больше, — тогда вы сдвигаете огонь на море и оно опять же высыхает. Сдвигающему заклинанию я вас научу, — бабуля явно увлеклась процессом. — Или например, огонь возле горы: можно раскалить ее, а потом плеснуть морем — и она рассыплется. Физику-то в школе учил?'— строго спросила она.
— Учил, — уныло ответил я и спросил: — А если все это будет не в таком порядке?
Старуха задумалась.
— Может быть, clipboard, карман какой-нибудь предусмотреть? — предложил я. — Взял море с собой, потом вылил его в огонь — по необходимости, после того, как перевалил через гору. Или взял лес, пришел на берег моря, построил корабль... Или мост через все море из этого леса... А?
— Тогда еще хуже будет. Тогда придется держать все в памяти: где что находится, да и clipboard таких размеров получится... — она явно находилась в замешательстве. — Слушай, а зачем тебе все это нужно вообще?
— Что именно? — не понял я.
— Да принцесса... Ну, убьешь дракона, спасешь ты ее, ну, получишь полцарства — и что? А я тебе дело предложить могу...
— Какое? — заинтересовался я.
— А вот какое. Доходишь ты, к примеру, до леса, выращенного драконом...
- И что? — не утерпел я. — Это мы уже проходили.
- Это же неучтенный лес! Ни в одном реестре не значится! Вырубай весь — никто из гринписовцев не прицепится! Ни лесовосстановительными работами не придется заниматься, ни чем другим прочим, рубками ухода, например. Руби и руби все под корень. И продавай по бросовым ценам, разоряй конкурентов. Ни налога за землю платить не нужно, ни арендной платы... Вся прибыль тебе! Леспромхоз откроешь, обрабатывать древесину начнешь — сырая-то недорого стоит. Крупным лесопромышленником станешь, уважаемым человеком!
Чем-то она мне напомнила цыганку.
Я задумался. Заманчивая перспектива. Действительно, жених царской дочери — не профессия. А я укорениться тут хотел...
А колдунья продолжала соблазнять меня блестящими перспективами:
— Или возьмем море... Вообрази: полностью твое море! Хочешь— купайся, хочешь — рыбу лови, хочешь — радиоактивные отходы хорони. Полная свобода действий. Опять же, гринписовцы...
— Ну, море-то с другими морями, наверное, соединяется, радиоактивные нельзя, — показал я знание географии, — и как потом купаться, когда радиоактивность? И вдруг холодное?
— А может, не море, а озеро будет?
— Озера мало...
— Ишь ты какой... — старуха растерялась, потом вновь воспрянула: — А горы! Это ведь золотая жила — и в прямом, и в переносном смысле. Сколько там рудных месторождений, всяких полезных ископаемых, сырья для строительной индустрии! Да на одном граните для памятников да могильных плит состояние свободно сделаешь! А можно и по-другому: там такое солнце, воздух, снег сверкающий, пейзажи... — она зажмурилась от удовольствия. — Какие базы отдыха можно открыть, санатории, горнолыжные курорты, отели! Горный туризм — самый возвышенный вид отдыха, — процитировала она. — Полюбоваться на виды гор приедет масса туристов, — произнесла она тоном экскурсовода и добавила своим обычным голосом: — Со всего мира народ потянется.
— А огонь?
- Ну-у, огонь! — прямо-таки загорелась колдунья. — Имея море огня, можно смело открывать любое металлургическое предприятие! И не только металлургическое, но и химическое, и нефтеперерабатывающее, да любое! Представь: вечный, неиссякаемый источник тепла и света!
- Ну, так уж и неиссякаемый? — усомнился я.
— А как же? — удивилась колдунья. — Будь он временный, достаточно было бы только дождаться, пока он погаснет, и идти дальше, продолжать свой путь. Нет, в том-то и дело, что он — вечный...
— Ничего вечного не бывает, — упрямо проговорил я.
— Бывает, — отрезала колдунья, — места знать надо! Она задумалась на мгновение, потом продолжила рекламу:
— Имея огненное море, можно создавать новые, невиданные отрасли бизнеса. Например, производство зажигалок. Представь: крошечный язычок пламени порхает внутри асбестовой коробочки, всегда готовый разжечь вашу сигару, трубку или сигарету...
— Курить вредно, — пробормотал я.
— Рыцари не курят! — добавил вслушивающийся в наш разговор Юнис. Сэр Жеральд, развалившись на стуле, зевал и смотрел в потолок. По потолку ползла муха. Или паучок. Bugs...
— Ну, костер разжечь, — проговорила старуха и обратила внимание на моих товарищей: — А не заскучали ли вы, рыцари? Мы здесь деловые разговоры ведем, а вы...
Она поднялась с места, сделала несколько шагов к стене, порылась во встроенном шкафу и метнула рыцарям толстенные проспекты: холодного и огнестрельного оружия, лошадей, а также лат — с инкрустацией и без (я успел заметить обложку), и еще какие-то.
Доблестные сэры настороженно развернули проспекты, но вскоре послышались их восхищенные восклицания.
А колдунья вернулась ко мне.
— Да мало ли где в наши дни применяется открытое пламя! — таким пассажем завершила ведьма рассказ о высокоприбыльном использовании огненного моря.
— А болото? — вспомнил я.
— И болото!.. Лекарственные растения, травы, клюква, торф... Метан добывать можно. Да! Там же обычно нефть бывает — под болотами! Все основные нефтеносные залежи располагаются под болотами... и пустынями, — предупредила она мой следующий вопрос.
— А что еще можно выжать из пустыни? — поинтересовался я. Колдунья перевела дух. Видно было, что она немного устала. Но продолжила:
— Я не буду говорить о том, что песок — ценный строительный материал, сырье для железобетонной, автодорожной и стекольной промышленности...
- А если ее обводнить? — задал я провокационный вопрос, чтобы сразу исключить индустриальное использование пустынь. Но ведьма не заметила подвоха и подхватила подсказку, развивая тему: - То можно выращивать по три урожая в год!
- Это сколько же воды понадобится! — притворно ужаснулся я: она все же попалась в мою ловушку. — Опять северные реки к югу поворачивать придется?
- Не обязательно, — поморщилась ведьма, — можно пробурить глубокие скважины, улавливать атмосферную влагу. В конце концов, устраивать контролируемые осадки!
- А джунгли? — я решил сменить тему: начинало надоедать. Но одновременно хотелось выслушать имеющиеся предложения до конца.
— О-о-о! Это: редчайшие и ценнейшие породы деревьев, экзотические животные... — чувствовалось, что и она начинает выдыхаться. Но все же выдавила, из последних сил: — Какие фильмы можно будет снимать! Вспомни Спилберга.
Мне почему-то стало ее жалко и я решил прекратить дальнейшие рекламные излияния:
— Большое спасибо, но в данный момент ничего из предложенного вами меня не интересует.
— Почему? — искренне удивилась ведьма. — Я ведь предлагаю огромные богатства! Стоит только приложить минимум усилий... Да, кстати: если вы остановитесь на одном из вариантов, фирма имеет удовольствие предложить вам любое оборудование и материалы по льготным ценам. Выплаты — с рассрочкой на четыре года!
— Нет, спасибо, — решительно отказался я, — но нам надо выручать принцессу.
Мне показалось, что рыцари за моей спиной облегченно вздохнули и заскрипели стульями, расслабившись.
—Жаль, очень жаль, — колдунья действительно выглядела разочарованной. Разочарованной и обескураженной.
— Нет, я думаю, — я оттопырил нижнюю губу, — позже мы сможем вернуться к данной проблеме и обсудить представленные вами предложения...
- Нет уж! — выпалила колдунья. — Наше дело предложить, ваше — отказаться. Не захотел сразу поймать удачу за хвост, когда она сама шла в руки — пеняй на себя. Я два раза не предлагаю!
Со стороны сэра Жеральда и Юниса послышалось легкое шевеление, у меня создалось впечатление, что они положили руки на мечи, намереваясь при необходимости прийти мне на помощь.
«Настоящие друзья!»— мелькнула теплая мысль. Однако в последних словах колдуньи заключалось логическое противоречие: нельзя поймать удачу за хвост, если она сама идет в руки — разве что движется хвостом вперед. Но тогда получается, что удача — рак? Тогда понятно, почему она так легко меняет направление движения, уходит от одного и приходит к другому: щёлк хвостом — и в другом месте!
— Ну хорошо, — процедил я, — вернемся к первоначальному варианту разговора. Мне помнится, ты обещала нам помочь отыскать дракона?
— Да, — согласилась ведьма и добавила не совсем понятную фразу: — Будем считать, что первое испытание ты выдержал успешно...
— И помочь преодолеть все те препятствия, которые он устроит на нашем пути? — продолжил я, не обращая внимания на ее последние слова — я посчитал их оговоркой.
— Да, — вздохнула колдунья.
— И ты поможешь? — резюмировал я.
— Да, — кивнула старуха, — давши слово — держись, а не давши — крепись.
— Итак, — начал я вновь пытать ее, — что ты можешь предложить для преодоления дремучего-предремучего леса?
Старуха задумалась, но ненадолго.
— В общем-то, есть масса способов... — нерешительно сказала она, — на ваш выбор.
— Не надо, — быстро сказал я, — мы берем их все. Что это за способы? Старуха вздохнула: очевидно, ей не хотелось отдавать все.
— Самый быстрый и эффективный, — начала она, — это бензопила «Дружба». Снабженная встроенным левитатором и портативным индивидуальным блоком памяти, она способна в считанные минуты проделать просеку шириной в три и длиной в триста тридцать три метра...
— За сколько минут? — решил уточнить я.
— За три минуты, — твердо сказала старуха.
Мне ответ ее не очень понравился: сильно смахивал на периодическую дробь с тройкой в периоде.
— А другие варианты? Они существуют реально или же гипотетически?
— Вполне реально,— развела она руками. — Биологические средства борьбы. Полчища жуков-древоточцев. Древесина сжирается до корня и даже глубже. Недостаток: работают несколько медленнее и не всегда в желательном направлении. И могут быть проблемы с утилизацией их биомассы...
Я представил себе копошащуюся массу жуков, сожравших все деревья и теперь ищущих, чем бы еще поживиться... Меня замутило. Нет, наверное, мы их брать не будем.
- А огонь? — спросил я.
Старуха скривилась:
- Пока сгорит, пока угли остынут... И неизвестно, куда ветер подует, куда понесет.
— Хорошо, — вздохнул я, — давай бензопилу.
Старуха покопалась в стоящей на столе маленькой коробочке-шкатулке и достала оттуда брелок-бензопилу, окрашенную в красный и синий цвета.
— Такая маленькая? — изумился я.
— Бросишь — вырастет, — пожала плечами старуха, подавая мне брелок. К маленькой бензопилочке на цепочке была пристегнута обычная двуручная пила.
— «Дружба-два»? — я поднял брови. — А это зачем?
Старуха замялась:
— Ну-у... это подарок фирмы: если с бензопилой что-то случится... для подстраховки.
— Так что, нам самим пилить придется? — возмутился я.
— Нет, она будет пилить сама, правда, чуть медленнее.
— А это не та ли самая, какой пользовался Емеля? — решил уточнить я.
— Из той же серии, — уклончиво ответила Баба-Яга.
Я понимаю, что называть ее так было, может быть, не совсем корректно, но очень уж ситуация показалась схожей.
— Ладно. Что имеется для преодоления горных хребтов?
Старуха Акив — если ее действительно звали так — закопошилась в шкатулке.
«Сейчас достанет комплект альпинистского снаряжения, — подумалось мне. — Трикони, альпенштоки, ледорубы...». Но я не угадал.
- Вот, — и она протянула мне небольшой отбойный молоток.
- Это что? — не понял я очевидного.
— Отбойный молоток. Для разрушения гор. Подчистую. До подножия.
- А сжатый воздух откуда берется? — меня заинтересовали технические детали.
- Из окружающей среды, при помощи встроенного компрессора. Воздух засасывается через этот кольцевой зазор, потом сжимается, — пояснила старуха, обнаруживая неплохие инженерные знания, не в пример иным менеджерам, которые сами не знают, что продают. А могла ведь и просто сказать: «Не знаю», или «По волшебству!» — и попробуй, придерись. А тут, по крайней мере, есть разумное техническое объяснение.
Все задаваемые мной вопросы имели целью выявить «люфт» программы ее возможности — поскольку просто покопаться в файле я не мог, — а также степень своей свободы. Пока ее ограничения я не чувствовал. Все слова шли казалось, исключительно от меня. Но как тогда быть с реакцией противоположной стороны?
— Так. Хорошо, я его беру, —- согласился я, протягивая руку. — Модель, надеюсь, оборудована левитатором?
— Разумеется! — обрадовалась старуха. — Набор стандартный: левита-тор, блок логики, азимовский ограничитель...
— То есть? — не понял я.
— Три закона роботехники, — пояснила старуха.
— А-а-а, — протянул я, — годится.
К отбойному молотку была пристегнута небольшая кирка.
— Это на случай, если атмосфера закончится? — сыронизировал я. Но колдунья не смутилась:
— Комплект предназначен и для безатмосферных планет.
— Понятно, — протянул я. — Что еще?
Колдунья вытащила из шкатулки длинную гибко подрагивающую полупрозрачную трубочку, по внешнему виду — пластиковую.
— Это защит... в общем, это силовой тоннель. Предназначен для огненного моря, но может использоваться и в иных условиях: пустыни, моря, леса... да чего угодно. Полная изоляция от внешних условий, исключая входное и выходное отверстия.
— Замечательно. А он один?
— Да. Видите ли, в инструкции хоть и говорится, что от него можно отрывать кусочки, пропорциональные требуемому размеру, но я бы не рекомендовала, особенно когда не знаешь точной длины препятствия. Если же она известна... В масштабе один к тремстам можете делать все, что вам заблагорассудится. Сделайте хотя бы приблизительный расчет, плюс десятипроцентный запас — на всякий случай — и пожалуйста.
— Понятно. Еще?
На старушку было жалко смотреть: таяли последние запасы ее волшебных вещей. Но я был неумолим: назвалась груздем — полезай в кузов. В конце концов, она ведь сама предложила помощь.
- Если что-то не понадобится, мы тебе вернем, — пообещал я.
Колдунья повеселела.
- А еще вот о чем бы я вас попросила, — сказала она. — Когда доберетесь до драконова логова и победите дракона, свистните вот в этот свисток, — и она протянула мне алмазный свисточек на золотой цепочке, — мне хотелось бы самолично покопаться в его сокровищницах...
Сэр Жеральд, до того спокойно листавший журналы, поднял голову и насторожился. Даже хотел предупредительным жестом «стоп» поднять руку — я видел, как она у него дрогнула.
- ...волшебных вещей, — продолжила колдунья.
Сэр Жеральд успокоился и вновь уткнулся в проспект, на этот раз — боевых коней.
— Договорились, — я принял свисток и повесил его на шею. Колдунья повеселела еще больше.
— Вот это — для пустыни, — и она достала три маленькие верблюжьи фигурки.
Я усмехнулся:
— Корабль пустыни... А лошади наши на чем поедут? Они же боятся верблюдов...
— Не боятся, а не выносят запаха, — поправила колдунья и добавила, явно намекая на что-то: — а лошадей вы к тому времени уже съедите.
Я приободрился, вопреки своему же ожиданию: путешествие предстояло сверхдлинным. Печальный финал оттягивался. Я даже не обратил особого внимания на необходимость съедания коней: не тронула меня как-то эта мысль, я посчитал ее само собой разумеющейся и не стал уточнять обстоятельства и оспаривать неизбежность — надо, так надо.
Колдунья между тем вытащила фигурки трех лягушат.
— Для болот? — тревожно догадался я. Она кивнула.
— И верблюдов к тому времени мы уже... того? Она снова кивнула:
- Да вы не огорчайтесь: они очень вкусные. Кстати, знаете, как верблюдов арабы готовят на свадьбу?
Я покачал головой и уже хотел отнести упоминание о свадьбе к разряду провокационных, а заодно и отказаться от верблюдов, но сдержался: дают — бери, бьют — беги.
Старуха между тем смаковала:
— В брюхо верблюда — выпотрошенного, разумеется, — вкладывают барана, брюхо барана набивают гусями, а уже гусей фаршируют яблоками, и все это жарят на вертеле. Очень вкусно получается.
Я кивнул — мол, примем к сведению. У Юниса на свадьбе и приготовим Что у нас, альтернатив нет? А вот следующий вопрос надо было выяснить более детально:
— А нас не укачает при бешеной скачке на лягушках?
— Это специальные лягушки, с гидростабилизатором в трех плоскостях, — важно пояснила колдунья.
Я кивнул еще раз.
— А лягушек нам потом тоже съесть придется? Гидростабилизатором не подавимся?
— Ну-у, французы же едят — и ничего. И весь цивилизованный мир питается устрицами. А стабилизаторы встроенные, органические — умнете за милую душу!
— А что-нибудь менее съедобное, но более эффективное есть? — спросил я, пряча верблюдов и лягушек. Мало ли что придется встретить. А насчет съедания — посмотрим.
Старуха покопалась в шкатулке. Значит, не все выгребла подчистую.
— Вот! — и она достала раздвижную пожарную лестницу. — Лестница-чудесница! — провозгласила она. — Пожарные с ее помощью чудеса делают.
— Тогда лучше сразу эскалатор, — пробурчал я.
— Эскалатор пригодился бы вам только для подъема на гору... ну и для спуска с нее, — возразила старуха, — а лестницу вы можете использовать, например, над морем: бесконечно раздвигаясь, она донесет вас до любого берега, как бы далеко тот ни оказался.
— Хорошо, я все это беру, — произнес я, вставая.
— Только одно условие, — остановила меня колдунья.
— Какое?
— В моем лесу бензопилой не пользоваться. А то будут тут шастать всякие... по просеке.
— Хорошо. А лес твой скоро кончится?
— А я вам покажу короткую тропинку.
Мы вышли из избушки. Кони приветствовали нас радостным ржанием. Овса в колоде не было, а бока у них ощутимо раздулись. Захотят ли они тащить еще и нас? Впрочем, по лесу мы быстро не поедем, так что успеют растрясти.
Следуя указанному колдуньей направлению, мы продирались по обуженной тропинке, почесывая бока коней о торчащие ветки. Пока им это нравилось. Потом моя лошадь — я ехал первым — вдруг шарахнулась в сторону, а мне в спину уперлось копье сэра Жеральда: он ехал с ним наперевес. Ощущение было не из приятных, невзирая на кольчугу.
Из кустов снова высунулась морда доброго медведя. Нет, я бы не узнал его, но он тихо сказал:
- Это я, не узнаете?
- Почему же нет, узнал, — сначала соврал я. а потом вспомнил. — Ты специально ждал нас?
- Я хотел спросить...
Я развел руками:
— Извини, друг, пока не получается. Эта колдунья тебя не заколдовывала, поэтому расколдовать не может. Но я буду пытать всех встречных колдунов — обещаю тебе! — и найду того, кто это сделал. Слово рыцаря!
— Спасибо, — тихо произнес добрый медведь. — Удачи вам!
Мы проехали мимо него. Я оглянулся. Он все стоял, глядя нам вслед и махая лапой.