49. Дворцовый переворот

— Сандро! Считай, что сегодня я вызываю тебя вместо Розиты. Понимаю, это неравноценно. Но разок переживёшь?

— Всегда рад тебе, милый Бруно! В любых обстоятельствах.

— У меня мужской разговор.

— Как кстати! У меня к тебе — тоже.

— Тогда, может, ты и начнёшь?

— Уж лучше я кончу. Тут дело чисто хозяйственное. А у тебя, небось, высокая политика?

— Как ты угадал?

— Ну, какие ещё у нас с тобой могут быть мужские разговоры? Женщины меж нами не гуляли. И, надеюсь, не будут.

— Я тоже надеюсь.

— Слушаю тебя, Бруно.

— Я тут, знаешь, мозаикой увлёкся… Выкладываю красочное панно из событий на Западном материке. Всё-таки краем ногтя и я теперь к ним прикоснулся… И почему-то мелькают белые пятна. Там, где их быть не должно.

— Вообще-то это занятие скорее в характере Тушина.

— Снова ты угадал! — Бруно коротко хохотнул. — Мы это делаем вместе.

— Теперь всё понятно. Где пятна?

— Ты летал куда-то на север. Освобождать каких-то женщин. Или собирался лететь… Был такой душевный порыв?

— Был полёт.

— Освободил?

— Одну из четырёх.

— Остальных уволокли в пещеры?

— Увы.

— Подробности помнишь?

— На склероз не жалуюсь.

Коротко я выложил ему подробности.

— А почему ты пошёл туда один?

— Если ты знаешь, что я туда пошёл, ты должен знать и то, почему один.

— До меня докатилась такая крылатая фраза: «Нечего разбойничать на территории другого племени. Даже если оно само разбойное». Ты подобное слышал?

— Слышал.

— Тогда всё ясно. Теперь: что предшествовало угону прекрасных дам?

— Ты помнишь, как я просил тебя и Джима собрать в лесу оружие?

— Помню. Но помню и то, что это было практически невыполнимо. А что, они вернулись?

— К сожалению.

— Подробности ещё не забыл?

Я снова выложил ему кошмарные подробности возвращения урумту в посёлок «пещерных крыс». Вплоть до трупов, которые плыли потом по Аке.

Бруно слушал, не перебивая. Мне приходилось спрашивать его: «Ты тут? Слушаешь?» — «Тут, — отвечал он. — Жми дальше!»

— Какие выводы сделали вожди? — поинтересовался потом Бруно. — Мы поняли, что какие-то выводы были, раз уж есть у нас анализ крови Уйлу.

Я рассказал ему о выводах. В том числе — о визите Тора к айкупам.

— Сколачиваешь союз трёх племён? — уточнил Бруно.

— Его сколачивают урумту. А я лишь не препятствую. Союз-то оборонительный! Люди впервые почувствовали, что могут достойно сопротивляться. Я ведь тут ничего никому не навязываю. В «Малахите» нам не раз цитировали Герцена: «Взять неразвитие силой — невозможно». Это я помню. Всё происходит в меру их развития. Просто я приоткрываю им какие-то новые возможности. Коих раньше не было.

— Почему же ты обо всём этом молчал?

— Потому что нарвался на знакомую тебе крылатую фразу. Она погубила трёх женщин. Их вполне можно было отбить. Не хотел чего-нибудь ещё в том же духе. В конце концов, у каждого свои представления о справедливости. И каждый действует в соответствии с ними.

— Но мне-то ты мог бы сказать! Или Михаилу…

— С детства отучен жаловаться. Родители воспитывали фразой: «Решай всё на своём уровне!» Так и живу. Претензий никому не предъявляю.

— Ты не берёшь на свою душу тех трёх женщин?

— Нет. Я мог бы спасти их только ценой массового убийства. Устелить их путь к вертолёту трупами… Но не решился. Да и карабина с собой не прихватил. Однако: были бы три вертолёта и шесть человек — хватило бы и слипов. Вернули бы домой всех дам.

— Ты и дальше собираешься зажимать информацию?

— Для Совета — да. Для тебя всё открыто. Сменится председатель — всё вернётся на круги своя…

— Ну что ж… — Бруно хмыкнул. — За Западный материк я теперь спокоен. С твоим характером он не пропадёт… А что у тебя за мужской разговор?

— Так, мелочь… У меня тут скопились семь контейнеров. Два из них — холодильники. Один, я надеюсь, мне будет позволено оставить. Как раз в качестве холодильника. Из остальных пяти три тоже хотелось бы оставить, в качестве шкафов. Вчера я один очистил и прикинул. Работы немного. И тогда шкафы сюда не возить. Имею я право на какую-то мебель?

— Ты имеешь право вообще эти вещи не согласовывать. Я не понимаю, почему ты об этом заговорил?

— Потому что есть какой-то список моего довольствия. Раз список — значит, ограничения. Обсуждать их с Женькой — противно. Впутывать Розиту — не хочется. Сам понимаешь…

— Да… — Бруно помолчал. — Сплошные неудобства… Но какой список? До меня только сейчас дошло… Ты там знаешь, а я тут — нет!.. Ты не шутишь?

— Увы… Список существует. Так контейнерами я могу распорядиться?

— Конечно! И не спрашивай больше никого ни о чём. За это отвечаю я. Как член Совета. Завтра я тебя вызову. В это же время. Не возражаешь?

— Сандро? Это опять я. Сутки отстучали… Розита сегодня тебя вызывать не станет.

— Я уже понял, Бруно. Ты взял её обязанности на себя?

— Ты сильно огорчён?

— Я люблю вас обоих.

— А ей ты это когда-нибудь говорил?

— Она не слышит.

— Вы оба ещё так молоды! Всё впереди!

— Спасибо! Теперь мне будет легче жить.

— Тебе вообще будет легче жить. — Бруно хохотнул. — С сегодняшнего вечера председатель Совета я. И дальше, как обычно, пойдёт по кругу. Евгений из него выпал. Пока… А там видно будет.

— Дворцовый переворот? Впервые на этой планете?

— Всё проще, старина. Всё проще… — Бруно вздохнул. — Мелкое исправление в графике дежурств. Только и всего.

— Как же это случилось?

— Собрались командиры. Кофейку попили. Только командиры кораблей! Всё пошло от них… Толя Резников поделился с отцом своими соображениями. Отец — с Михаилом. Михаил приволок меня. Вы, мол, друзья… Выясни обстановку… Ну, я доложил. С твоей помощью… Рассудили они здраво. Тебя сейчас заменить невозможно. Некем! А Евгения заменить — никаких проблем. Собрали Совет. Он и заменил… А дальше передаю тебя снова в нежные объятия Розиты. Завтра вызывай её. Или она тебя… Информацию не прячь. Всё будет понято правильно. Мне ты веришь?