…— Газета «Весть». — добавила Василиса и тоже с нескрываемым интересом посмотрела на Премьера.

— Какая «Весть»? Не та ли это газета, которая месяц назад утверждала, что вопросы нанотехнологии я поднял лишь для того, чтобы создать для своих друзей и соратников дополнительные государственные заказы? — поинтересовался Премьер, не отводя взгляда от лица смутившейся журналистки. По залу лёгким бризом прокатился смех. Василиса от досады закусила губу. Эту статейку по указанию главного редактора состряпал Рома Рябоконь — большой специалист по инсинуациям подобного толка. Свои творения Рябоконь подписывал псевдонимом Леонид Пресс и страшно этим гордился.

— Я вчера вернулся из поездки на космодром «Восточный», — продолжил Премьер. — Даже боюсь представить, как ваша газета может преподнести этот факт.

По залу опять лёгкой рябью пробежал смешок.

— Задавайте вопрос, — улыбнулся Премьер, и Василиса почувствовала, как предательски зарделись её щёки.

— Господин Премьер! — запинаясь, начала она. — Означает ли Ваш призыв отойти от сырьевой модели экономики то, что государство уже имеет реальный задел в плане альтернативных видов энергии, использование которых способно возместить весь объём валютных вливаний в экономику страны, получаемых ныне от продажи нефти и газа? Спасибо.

— Вполне нормальный вопрос! — с удивлением произнёс Премьер, обращаясь к аудитории. — Даже никакого намёка на провокацию! Признаюсь, я приятно удивлён.

Аудитория на шутку Премьера ответила очередным всплеском смеха.

— Что касается альтернативных видов топлива, то сейчас в этой области изыскания идут широким фронтом, но, к сожалению дальше получения метана из древесных опилок и коровьего навоза изобретатели не продвинулись. Если Вы имеете в виду альтернативные методы получения энергии, или альтернативную энергию в чистом виде, то, как это ни фантастично звучит, последние результаты более обнадёживающие, чем с альтернативными видами топлива. Не буду предвосхищать событий, но скажу однозначно: наши учёные достигли в этом вопросе значительных успехов, что даёт мне основание для подобных заявлений.

— Если позволите, последний вопрос, — медовым голосом произнесла Василиса. Она перестала конфузиться, расправила плечи и тряхнула волосами цвета спелой ржи.

— Спрашивайте. — разрешил Премьер, который по достоинству оценил телодвижения и пластику молодой журналистки.

— В чём секрет Вашего хорошего настроения?

По залу опять прокатился гул, но это был гул одобрения.

— Никакого секрета нет. — легко сознался Премьер. — Просто день сегодня задался удачно, удалось решить несколько важных государственных вопросов. А что хорошо для государства, хорошо и для меня.

— То есть, Вы хотите сказать: «Государство — это Я»! В смысле — Вы!

— Я этого не говорил, это Вы уже передёргиваете. — моментально парировал Премьер. — Но даже, несмотря на Ваши колкости, настроение у меня сегодня всё равно хорошее. Пожалуйста, следующий вопрос.

… Пресс-конференция продолжалась ещё минут двадцать, но Василиса уже не слышала ни вопросов коллег, ни ответов Премьера. её мысли были далеко-далеко в заоблачной выси, там, где в розовых воздушных замках живут девичьи грёзы.

По возвращению в редакцию Василиса удивительно легко и быстро написала статью, где изложила основные сенсационные заявления Премьера и своё виденье открывающихся при этом перспектив. Вечером она занесла статью главному редактору и с чистой совестью отправилась домой.

Утром на своём рабочем столе Василиса обнаружила свежий номер газеты. На первой странице жирным шрифтом был набран броский заголовок «Премьер ведёт тайные переговоры о сдаче космодрома «Восточный» в аренду Японии на 99 лет». От вчерашней статьи осталась лишь её фамилия. Главный редактор никогда не стал бы главным, если бы черпал информацию из одного источника. Василиса взяла свежий номер газеты и без стука вошла в кабинет главного редактора.

— Я хочу знать, почему под этой статьёй стоит моя фамилия. Кто это сделал? — ровным голосом произнесла она и аккуратно положила газету на стол редактора.

Главный поднял на лоб очки, и внимательно посмотрел на журналистку.

— А Вы не догадываетесь? Пока я здесь главный редактор, всё делается только с моего разрешения и по моему указанию.

— Я этого не писала. Зачем Вы поставили мою фамилию под чужой статьёй?

— Раньше это Вас как-то не задевало. — ухмыльнулся редактор.

— А теперь задевает! Очень задевает! Этот бред я не писала, и краснеть за него не хочу.

— Ну, знаете ли, милочка моя…

— Меня зовут Василиса Григорьевна.

— Я знаю, как Вас зовут, а фамилию Вашу я поставил, чтобы Вас, Василиса Григорьевна, хоть как-то поддержать! За последний месяц у Вас не было ни одной публикации.

— Это не помощь, а подножка. Где моя статья?

— Вот, извольте. — и главный редактор протянул ей несколько листков, на которых не было ни одной правки.

— Вы хоть её читали?

— Я не обязан перед Вами отчитываться!

— А я этого и не прошу. Вот моя статья, будьте добры, наложите на ней собственноручно визу, что в набор она не идёт.

— Зачем это Вам? Хотите со мною судиться?

— Угадали.

— Тогда Вам, Дорошенко, придётся встать в очередь. У меня каждую неделю по три судебных заседания по защите чести и достоинства.

— Значит, будет ещё одно.

— Смелая! Заявление по собственному желанию с собой принесли или у меня в кабинете напишете?

— У Вас за этим самым столом напишу, как только Вы наложите на мою статью резолюцию. Или Вы боитесь?

— Боюсь! Только не Вас. Боюсь, что с таким мировоззрением Вы пропадёте.

— Не Ваша забота.

— И слава богу, что не моя! — резким тоном произнёс главный редактор и размашистым подчерком наложил резолюцию.

— Держите! — протянул он статью Василисе.

— Эта статья — верх дилетантства. В набор не давать! — прочитала вслух Василиса.

— Устраивает? — ехидно осведомился бывший начальник.

— Вполне! — ответила бывшая подчинённая. — Заявление я оставлю в отделе кадров! — и, не прощаясь, вышла из кабинета.

Все беды в семье Кости Крутоярова начались после покупки календаря. Если быть точным, то и до этой знаменательной покупки жил Костя на положении ссыльного поселенца — без работы, но всегда под надзором. Надзор за Костей осуществляли жена и участковый милиционер. И если последний Костю иногда, как мужик мужика, понимал, то догляд жены был строже, чем у фискалов пресловутого Третьего охранного отделения.

Раньше Костя работал токарем на Кировском заводе, и получал хорошие деньги. Однажды Косте показалось, что денег достаточно много, чтобы он мог себе позволить в пятницу после работы посидеть с друзьями в пивном баре. Потом Костя стал захаживать в бар не только в пятницу, но и в понедельник, потому как понедельник для рабочего человека день тяжёлый, и «поправить» здоровье сам бог велел. Потом Крутояров стал посещать бар каждый вечер.

Однажды хмурым февральским утром, находясь в состоянии жуткого похмелья, он вдруг почувствовал, как сильно работа мешает ему жить, точнее, пить, поэтому, собрав последние силы, Костя отправился на родное предприятие, чтобы уволится по собственному желанию. Не получилось! В отделе кадров Костю ждал приказ о его увольнении «по статье», то есть за пьянку и прогулы.

— Ну и пусть! — обиделся бывший токарь Крутояров, и в сердцах сменил пивной бар на рюмочную. В этот день, возвращаясь, домой из рюмочной, он на последние деньги купил перекидной календарь. Зачем — он и сам не знал. Дома на письменном столе всегда стояла красивая узорчатая подставка под календарь, но календаря на ней отродясь не было.

На следующее утро, ополоснув горящее чрево бутылочкой холодного пива, Костя вспомнил о вчерашней покупке и закрепил календарь на подставке. После чего, открыв календарь на нужной странице, он вдруг с удивлением обнаружил, что, оказывается, в этот день вся страна празднует Масленицу.

— Что-то я давно блинов не ел. — сказал Костя своему отражению в мутном зеркале и, взяв из шкафа свою новую норковую шапку, вышел на празднично бурлящую улицу.

Шапку Костя продал в ближайшем ларьке, после чего праздничный водоворот закружил его, да так сильно, что очнулся он только на следующий день, когда на календаре значился не один, а целых три праздника: праздник прихода весны, Всемирный день кошек и День эксперта-криминалиста МВД.

Последнюю праздничную дату Крутояров решительно проигнорировал, так как к МВД тёплых чувств он питал ещё меньше, чем к кошкам. Однако приход весны побудил в нём столько светлых и ностальгических чувств, что Костя решил продолжить праздничное гулянье.

— Счастливые часов не наблюдают. — решил он и продал свои позолоченные часы «Полёт», подаренные ему трудовым коллективом на тридцатилетие.

Из медвытрезвителя его забирала жена, предварительно оплатив штраф, за появление суженого в нетрезвом состоянии в общественном месте. Общественным местом был сквер, где Крутояров уснул на скамейке, и вдобавок ко всему описался, решив таким образом отметить Всемирный день писателя.

Дома после полученных от жены внушений Костя присмирел — болели рёбра и голова, которые были для супружницы основным объектом внушений.

Четыре дня Крутояров вёл себя смиренно, тем более что наступил Великий пост, а когда на календаре заалело 8 марта, Костя даже помыл в квартире полы и вынес мусор. Жена ко всем его телодвижениям отнеслась недоверчиво, посчитав Костино смирение затишьем перед очередной алкогольной бурей, то есть запоем.

— Да что я не человек, что ли! — возмущался Крутояров в ответ на озвученное женой подозрение. — Ты меня окончательно в алкоголики записала? — изумлялся Костя. — Да, я выпиваю, но выпиваю только по праздникам. При этом он косил взглядом на злосчастный календарь. На календаре было 9 марта, Международный день ди-джея.

Так продолжалось до 1 сентября. В День знаний Крутояров отвёл сына Стёпку в первый класс, и по злой иронии судьбы в толпе родителей встретился взглядом с таким же алчущим, как он отцом, который по его собственным словам был «в крутой завязке». Домой Костя добрался под вечер с большим трудом, и только перешагнув порог родного дома, вспомнил, что не забрал сына из школы. Впрочем, Стёпка сумел сам на троллейбусе доехать до нужной остановки и благополучно добраться до дверей закрытой квартиры. До вечера мальчик просидел в пыльном подъезде, где его и нашла вернувшаяся с работы мать. Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения, и жена, собрав вещи, и забрав Стёпку вместе с его новеньким портфелем, переехала к матери в соседний район. Внезапно протрезвевший отец семейства был этим неприятным фактом так поражён, что 2-го сентября даже пропустил День российской гвардии. Чтобы как-то утолить душевную боль, Крутояров хотел было зайти в рюмочную, но денег на опохмел души не было, и он зашёл в расположенный недалеко от питейного заведения храм. В храме молящихся было мало, зато вовсю работала церковная лавка, бойко торговавшая крестиками, образками, свечками и другой мелочью. На прилавке Костя увидел большой настенный календарь, в котором были обозначены все религиозные праздники. Праздников было так много, что Костя, поначалу решивший приобрести этот перечень христианских радостей, опешил и отложил покупку календаря до лучших времён.

— Даже если я всё это не водкой, а кагором отмечать буду, у меня через год печень откажет, — трезво рассудил Крутояров и в расстроенных чувствах покинул храм.

Жизнь казалась серой и унылой, как утро понедельника. Стоя на автобусной остановке, Костя машинально водил взглядом по листочкам многочисленных объявлений. Неожиданно его взгляд зацепился на белом листке бумаги с коротким текстом. — Требуется квалифицированный помощник для ремонта автомобильных двигателей. Оплата сдельная. Обращаться в кооператив «Автомобилист», блок № 17, гараж № 34, — вслух прочитал Крутояров и задумался. Домой в пустую квартиру возвращаться не хотелось, а заняться каким-нибудь делом, чтобы не думать о выпивке, и при этом ещё заработать немного денег, было заманчиво. В армии Костя два года крутил баранку и в автомобильных движках разбирался неплохо, поэтому не стал долго раздумывать, а сел в подъехавший автобус и поехал на другой конец города.

Через час он добрался до кооператива «Автомобилист», ещё минут двадцать потребовалось, чтобы отыскать блок № 17. Дальше дело пошло веселее: в блоке был открыт только один гараж — именно тот, который и был нужен Крутоярову. К удивлению Кости, гараж был просторный и хорошо освещённый. Различный автомобильный хлам, которым так любят забивать всё свободное пространство автолюбители, отсутствовал. Зато вдоль правой стены размещался вполне приличный верстак, рядом с которым Костя разглядел коробку переносного сварочного аппарата и маску сварщика. Хозяин гаража был аккуратист: различных инструментов было много, но каждая вещь в гараже имела своё место. Это было непривычно, и если бы не стоявшая по центру гаража запылённая «десятка», гараж можно было назвать скорее лабораторией, чем местом, где настоящие мужчины любят проводить свободное от работы и семьи время.

— Это Вам нужен специалист по движкам? — смело обратился Костя к хозяину гаража — высокому седовласому мужчине в голубом комбинезоне.

— Нет, специалист мне не требуется, — улыбнулся хозяин гаража. — Я сам специалист! Мне нужен помощник.

— Да меня хоть как обзовите, мне фиолетово, если, конечно, в цене сойдёмся. — сглотнул слюну Костя. В животе было пусто со вчерашнего вечера, денег не было ни на еду, ни на выпивку.

— А это как работать будешь. Если хорошо, то не обижу, ещё и премиальные получишь.

— А если плохо? — зачем-то уточнил Костя.

— Если плохо, то получишь на бутылку и свободен. Ну, так как, сразу уйдёшь, или всё-таки поработаешь?

— Мне торопиться некуда, — солидно промолвил Крутояров. — Против бутылки я, конечно, не возражаю, но только после работы.

Эта фраза далась ему с особым трудом. Он снова сглотнул слюну и выжидающе посмотрел на работодателя.

— Тогда приступай! — снова улыбнулся хозяин гаража. — Вот твой объект. — и он указал на запылённый автомобиль.

— Слышь, хозяин, а что мне с ним делать?

— А что хочешь, то и делай, но мне нужно, чтобы этот аппарат через пару дней работал, как часы. Кстати, меня зовут Николай Николаевичем.

— Константин Крутояров. — представился Костя, и не торопясь, обошёл «десятку» вокруг. — Николай Николаевич, Вы же говорили, что сами специалист по движкам.

— Говорил, не отказываюсь.

— Тогда я Вам зачем нужен? Починили бы свою «ласточку» сами.

— У меня, Костя Крутояров, и без этой «ласточки» работы хватает, так что если тебе моё задание по силам — приступай. Инструмент можешь брать любой, какой найдёшь в гараже.

— Мне бы переодеться. — вздохнул Костя. — И хорошо бы перед работой чайку хлебнуть, а то я второй день на диете.

— Понятно, — усмехнулся Николай Николаевич. — С женой поссорился?

— Угу. — промычал Костя и почувствовал, как громко заурчал желудок.

— В левом углу гаража есть холодильник, — пояснил Николай Николаевич, передавая Косте такой же голубой, как у него, комбинезон. — Можешь перекусить, только не пей.

— На работе не пью, — заверил работодателя Крутояров, и это было чистой правдой. Пил Костя исключительно после работы или вместо работы, но никак не на рабочем месте.

Содержимое холодильника приятно удивило Костю. Кроме консервов, в нём была копчёная колбаса, сыр в вакуумной упаковке, начатая пачка сливочного масла, банка абрикосового джема, завёрнутая в два полиэтиленовых пакета буханка бородинского хлеба, свежие помидоры и банка малосольных огурцов. Отдельно стояла початая бутылка дорогой финской водки. Соблазн опрокинуть рюмашку-другую, пока не видит хозяин, был так велик, что Костя даже подержал бутылку в руках, но потом сдержался и поставил её на место. Видимо, чтобы не смущать Костю, Николай Николаевич вытер ветошью руки и вышел из гаража.

Ел Костя быстро, но аккуратно. Ему не хотелось, чтобы вошедший в гараж Николай Николаевич увидел, как он торопливо запихивал в рот куски колбасы и запивал их чаем. Насыщение наступило как-то сразу, и Костя почувствовал, что опьянел от еды. Аккуратно доев остатки бутерброда и помыв за собой чайную чашку, Крутояров приступил к изучению состояния «десятки».

— Машина исправна, но требуется профилактика. — через полчаса заявил он Николай Николаевичу.

— Делай. — почти равнодушно произнёс хозяин машины и снова принялся собирать какой-то непонятный для Кости узел.

Костя вздохнул, поплевал на ладони и нырнул под капот. Для начала он снял и разобрал карбюратор. Потом промыл забитые осадком жиклёры, собрал карбюратор и установил на место. После коротко перекура отрегулировал зажигание, потом поменял в двигателе масло и прокачал тормоза. Николай Николаевич ничего не говорил, только изредка посматривал в сторону Кости.

Поздно вечером, когда Костя закончил профилактику «десятки», Николай Николаевич засобирался домой, но перед этим решил рассчитаться с новым помощником.

— Держи! — довольным голосом произнёс специалист по двигателям и протянул Косте пятитысячную купюру.

— Это много. — оторопел Костя и даже с испугу спрятал руки за спину.

— Будем считать, что это тебе аванс и премиальные. — улыбнулся Николай Николаевич. — Я тобой доволен! Приходи завтра, у меня работы много, отработаешь!

— Хозяин! — неожиданно жалобно заныл Костя. — А нельзя мне у Вас в гараже переночевать, а то мне на другой конец города ночью тащиться, прямо как серпом по Фаберже. Я и денег не возьму! — спохватился Костя. — Завтра придёте, проверите, и если всё будет тип-топ, тогда и рассчитаемся.

— Ладно, — после короткого раздумья решил Николай Николаевич и спрятал купюру в бумажник. — Завтра увидимся, только в гараже не кури.

— Боитесь, что гараж спалю?

— Боюсь, что ты сгоришь по дурости! Выпивка и закуска в холодильнике, можешь поужинать.

В это время снаружи гаража раздалось размеренное бормотание хорошо отрегулированного двигателя, и Николай Николаевич стал торопливо снимать комбинезон. Когда Крутояров вышел из гаража чтобы проводить хозяина, а заодно и перекурить, то увидел, как персональный водитель уважительно распахивает перед Николаем Николаевичем дверцу поблёскивающей чёрным лаком «крутой» иномарки. У Кости отвисла челюсть, а сигарета выпала из рук.

— А это…? — начал было Костя, но так и не смог сформировать вопрос.

— Это для души, — улыбнулся Николай Николаевич и кивнул в сторону гаража. — А вот это — и он ткнул пальцем в открытый салон иномарки, — это положено по работе.

И уехал, оставив Костю ломать голову над вопросом, каким боком к нему повернулась судьба на этот раз.