Глава 4
Удивительные визиты
Корабли шли бесшумно, поскольку внепространственные двигатели не шумят.
Корабли шли плавно, поскольку каждая из палуб имела свой гравитационный режим, неизменный при любом ускорении.
Они шли стремительно, покрывая парсеки и с каждой секундой приближая особых гостей к планетам Тринадцатимирья.
Нужно отметить, что силовое поле Кольца Ин-Гидасп покрывало охраняемое пространство полностью и постоянно. Поэтому ни одно космическое судно не могло пройти сквозь Кольцо ни в обычном режиме, ни через «гипер». Все космические транспорты, пребывающие в личную Вселенную Гора после долгого путешествия, швартовались за пределами Кольца на орбите тринадцатой планеты Табу.
Гости на челноках покидали корабль, приземлялись на пограничной планете и проникали внутрь Тринадцатимирья через нуль-порталы, ведущие из приемных залов Табу прямо на Шагрон I на орбите Залены.
Подобная система защиты являлась стандартным правилом для частных кластеров, поэтому проникнуть в любую из закрытых Вселенных можно было только лично. Так сказать, «пешком» через нуль-портал. А корабли посетителей оставались за чертой, отмеченной мрачным Кольцом, на изолированной планете и никогда не проходили незримой границы таинственного частного мира.
Обычно только сам хозяин кластера, в данном случае демиург «Нуль-Синтеза» Гордиан Рэкс, мог позволить себе материализовать свой корабль внутри Кольца Ин-Гидасп на орбите любой искомой планеты – от Чакана до Аира на выбор. Но создатель Тринадцатимирья считал себя человеком «традиционным» и старался придерживаться общих правил прохода в систему, установленных им самим для собственных гостей. Он сам оставлял свой космический эскорт на Табу и вместе с незначительной свитой и спутниками отправлялся на Шагрон I через нуль-порталы.
Однако сегодня, в связи со спешкой последних дней и особым статусом визитеров, Гордиан Рэкс решил пренебречь установленными правилами посещения и распространить одну из своих многочисленных личных привилегий на оба прибывающих корабля.
В уведомлении о визитах было сказано:
«Гору Рэксу, демиургу Нуля, демарху!
От Тэдди Октавиана, Верховного Стратига Нуля – Хайре!
Мистер Гор! Памятуя о нашем прошлом сотрудничестве, прошу Вас о встрече для обсуждения конфиденциального вопроса.
Буду 30.01.1080 г. в первой половине дня.
Удачного Хеб-седа!
Октавиан».
Таким было первое уведомление, содержание же второго было несколько более пространным:
«Гордиану Оливиану Рэксу,
демиургу Корпорации Нулевой Синтез.
От Питера Тициана Аякса,
Верховного Архонта (Председателя) Ареопага НС – Хайре!
Уважаемый хапи Гордиан! К сожалению, я не имел возможности познакомиться с Вами в прошлом, однако, учитывая обстоятельства, к счастью или к несчастью Вам неизвестные, нас объединяют проблемы, тонкости которых мы могли бы обсудить в обстановке личной встречи, о которой я и смею просить Вас настоящим письмом.
Прибуду к границе Вашего кластера завтра, Тридцатого дня месяца Тот во второй половине дня.
Анх-уджа-сенеб!
Желаю удачного Хеб-седа!
Искренне Ваш,
Питер Аякс.
P. S. Прошу извинить меня за некоторую навязчивость и внезапность визита.
P. P. S. Надеюсь, я не отвлек Вас от важных, срочных или приватных дел».
Создатель Тринадцатимирья сидел за рабочим столом в своем Дубовом кабинете любимого Ронского дворца на Залене и, мучаясь от безделья и недобрых предчувствий, изучал рисунок древесных волокон на паркетной доске.
Помимо рабочего стола в кабинете располагался большой Круглый стол для совещаний с чудесным председательским креслом, украшенным замысловатой резьбой; астролябия и глобус, изображающий поверхность Залены; два старинных и совершенно ненужных книжных шкафа (между прочим с книгами – жуткий раритет); четыре мягких дивана, поставленных полукругом вокруг натурального шерстяного ковра в ближневосточном средневековом стиле, а по стенам – четырнадцать писанных маслом картин. Однако при всем многообразии мебели кабинет казался Гору досадно пустым, поскольку был неумеренно велик. При этом уменьшить габариты рабочего помещения Гордиан не решался, ибо в комнате меньших размеров весь этот антиквариат начинал давить на него своей мнимой тяжестью.
В принципе, встречать важных гостей в комнате, отделанной деревом, было своего рода замысловатым выпендрежем: древесина давно не использовалась ни в строительстве, ни в отделке роскошных интерьеров, она была материалом, слишком горючим и не слишком устойчивым к влаге. Кроме того, богатые люди, мнящие себя эстетами, либо желающие поразить гостей, использовали для отделки приемных более экзотические материалы – например, редкие минералы или кристаллы на углеродной основе. Также на хорошем счету были искусственные водопады вместо стен или объемные голографические экраны, имитирующие бескрайние просторы природы.
Но демиург Гор имел склонность к более вычурному, глубокому уровню нарциссизма и самолюбования. Поэтому его кабинет был отделан дубом.
Хозяин Тринадцатимирья еще раз пробежал глазами строчки обоих писем. Письма были короткими, а гости – неожиданными и высокими!
Сразу два высших должностных лица Корпорации, Верховный Архонт и Верховный же Стратиг, иными словами – Руководитель Собрания акционеров и фактический Председатель правительства Нулевого Синтеза, решили почтить его относительно ничтожную персону своим присутствием.
Причем – почти одновременно.
Причем – перед важнейшим событием за последние двести лет: первым в жизни сознательным Хеб-седом.
Как говорили на его гипотетической прародине в городе Доростол неизвестного мира из неизвестного времени – «есть пища для размышлений». Или нет?
