4

Всю дорогу в Канн Виктор посвятил сну. Подумать только, практически сутки в абсолютном покое! Он чувствовал себя в раю. После нескольких месяцев ежедневных тренировок, занимавших практически весь день, сутки отдыха действительно были настоящим праздником. В 13.00 скорый поезд выехал из Парижа, а в 10.00 выспавшийся и довольный жизнью Виктор стоял на перроне Канна.

Назвав извозчику адрес виллы «Виктория», он попросил того не спешить, чтобы можно было в полной мере насладиться прекрасными видами, которыми так богат Канн. Окинув Виктора оценивающим взглядом, извозчик запросил с него непомерную плату, но Виктор не стал возражать.

– Главное, не жалей денег, – напутствовал его перед отъездом Джеймс, – и Виктор не собирался ему перечить, по крайней мере, в этом.

«Виктория» расположилась в настоящем царстве вилл на склоне горы, у подножия которой раскинулся подковой город. На вилле Виктора ждал управляющий.

– Месье Бертран? – спросил он, открывая Виктору дверь.

– К вашим услугам, – ответил Виктор.

– Желаете что-нибудь выпить? Чай, кофе, вино или что-нибудь покрепче?

– Благодарю вас, месье, не стоит беспокоиться.

– Тогда к делу. Как долго вы думаете пробыть в наших местах?

– Для начала месяц, а там посмотрим.

Решив вопросы аренды, Виктор оставил слуг разбирать вещи, а сам отправился на прогулку по Канну. Едва Виктор вышел на аллею, по обе стороны которой росли высокие деревья, дающие прохладу и тень, с ним поравнялся извозчик на достойном короля ландо.

– Месье желает осмотреть город? – спросил он.

– Да, но только так, чтобы по пути заехать в павильон художественной фотографии месье Ксавье. Знаете, где это?

– Месье может не волноваться. Всё будет в наилучшем виде.

Спустившись к морю, экипаж повернул на дорогу в Антиб, идущую берегом моря. За очередным поворотом открылся вид на залив Жуан, и Виктор попросил кучера ехать помедленней, чтобы можно было насладиться зрелищем стоящих в бухте кораблей. Едущий чуть поодаль за ними экипаж тоже снизил скорость.

– Подожди здесь, – сказал Виктор, когда возница остановил карету возле павильона с вывеской «Фотографические портреты месье Ксавье».

В холле павильона не было ни души, и Виктору несколько раз пришлось терзать звонок на стойке, пока из-за занавески, отделяющей конторку от других помещений, не появился упитанный господин лет шестидесяти, одетый в светлый летний костюм.

– Добрый день, месье. Чем могу быть полезен? – спросил он с дежурной улыбкой на потном лице.

– Месье Ксавье?

– Перед вами.

– Я пришёл забрать свой портрет.

– А я вас разве фотографировал? – удивлённо спросил он, окинув Виктора внимательным взглядом.

– Разумеется, иначе зачем мне было приходить? – невозмутимо ответил Виктор, кладя на стойку старинную монету.

– Прошу меня простить за то, что я вас сразу не вспомнил. Одну минуточку, – улыбка стала дежурно-подобострастной.

Он исчез за занавеской и появился через минуту с конвертом.

– Вот ваш портрет, месье.

– Благодарю вас.

– Всегда рад быть вам полезным.

Едва Виктор отъехал от павильона, как возле него остановился экипаж, который всё время следовал за Виктором. И кучер, и пассажир поспешно вошли внутрь. Буквально через несколько секунд они покинули павильон, сели в карету, каждый на своё место, и быстро поехали прочь.

– Подожди, давай вернёмся к павильону, – распорядился Виктор, внимательно наблюдавший за манёвром следивших за ним людей.

Месье Ксавье лежал посреди холла. Его горло было перерезано.

– На вокзал, быстро, – приказал Виктор, возвращаясь в карету.

Возница не стал задавать лишних вопросов. Он гнал своих лошадей так, что несколько раз Виктор думал, что они не впишутся в поворот. Но парень знал своё дело. Они приехали на вокзал как раз вовремя. Виктор едва успел купить билет и сесть в поезд. Разумеется, он не забыл отблагодарить сообразительного кучера.

В купе кроме него никого не было. На всякий случай Виктор снял с предохранителя пистолеты и положил в карман пиджака нож с выстреливающим лезвием. Едва он разобрался с оружием, в дверь купе постучали. Вошёл проводник.

– Добрый день, месье, ваш билет, – устало спросил он.

Виктору что-то не понравилось в голосе или в манере поведения проводника, и он, делая вид, что ищет билет, инстинктивно сунул руку в карман, где лежал нож.

– Извините, совсем забыл, что специально положил его…

Проводник не дал Виктору договорить. Выхватив нож, – нарушать тишину звуками выстрелов не входило и в его планы, – он кинулся на Виктора. Если бы не предчувствие, тому бы пришлось несладко. Проводник не был готов к тому, что его противник ожидает нападения, и это стоило ему жизни. Убедившись, что проводник мёртв, Виктор выбросил его тело в окно.

Не успел Виктор привести себя и купе в порядок, как появился настоящий уже проводник.

– Месье чего-нибудь желает? – спросил он, проверив билет.

– Я хочу выспаться, поэтому буду счастлив, если до самого Парижа меня никто не побеспокоит, – ответил он, кладя в карман проводника аккуратно сложенную купюру.

– Будет исполнено.

После того, как проводник ушёл, Виктор запер дверь купе, затем выбрался через окно на крышу вагона.

– Да, это не купе первого класса, – сказал он себе, устраиваясь на крыше.

Ближе к ночи начался дождь, и чтобы сохранить письмо, Виктор спрятал конверт в бумажнике. Бумажник он засунул себе за пазуху и лег на живот. Летний пиджак и рубашка быстро намокли, и холодный ветер пробирал Виктора до костей. Холод сводил с ума, но возвращаться в купе было опасно. Вряд ли лжепроводник был единственным врагом в этом поезде.

Не доезжая несколько километров до Парижа, Виктор на ходу спрыгнул с поезда. Он понимал, что в мокром, измазанном грязью дорогом костюме, он будет привлекать к себе внимание всех и каждого, поэтому ни о каком возвращении в таком виде не могло быть и речи. Так, размышляя, что ему предпринять, Виктор набрёл на костёр на берегу реки, возле которого сидело четверо бродяг. Они готовили еду.

– Доброе утро, месье, – поздоровался он, – можно погреться у вашего костра?

– За тепло денег не возьмём, – ответил один из них.

Виктор подсел к огню. Судя по разговорам, эти люди шли в Марсель в поисках работы или приключений.

– Прошу прощения, господа, что вмешиваюсь в ваш разговор, но я хотел бы предложить вам небольшой обмен, – сказал он, немного согревшись.

– И что вы хотели бы обменять? А, главное, на что?

– Свою одежду на вашу. На мне вполне ещё приличный костюм, и после стирки и утюга он будет выглядеть вполне сносно. Могу к нему добавить пару франков.

– А туфли? – поинтересовался бродяга, которому приглянулись дорогие и совсем ещё новые туфли.

– Это само собой, – согласился Виктор.

Уже через пару часов выглядевший бродягой Виктор вошёл в Париж. В своё время нужда научила его становиться в нужное время незаметным, и теперь он легко смог найти ту часть города, где его никому не пришло бы в голову искать.

В одной из любимых забегаловок парижского отребья он поел и выпил бутылку дешёвого вина. Захотелось спать, но расслабляться было нельзя. Только после полуночи он решил, что можно попытать счастья.

У дома Джеймса было тихо. Скорее всего, противник не рисковал выходить на откровенное противостояние, предпочитая действовать на нейтральной территории. Убедившись, что посторонних поблизости нет, Виктор перемахнул через забор. Едва оказавшись во дворе, он услышал за спиной тихий и совершенно спокойный голос Безымянного:

– Стой и не шевелись, иначе буду стрелять!

– Не стреляй, это я, Виктор!

– Что ты здесь делаешь в таком виде? – удивлённо спросил Безымянный, вешая ружьё за спину.

– Долгий разговор. У меня срочное послание для Джеймса.

– Пойдём. Он тебя ждёт.

Джеймс сидел в кресле в гостиной и пил бренди. Внешне он выглядел безмятежным.

– Будешь? – спросил он, предлагая Виктору напиток.

– С удовольствием, но сначала я бы хотел принять ванну.

– Письмо с тобой?

– Да, но это ещё не всё. Кое-что произошло по дороге.

– Это уже не важно. Главное – письмо.

Виктор протянул Джеймсу конверт.

Внутри был лист бумаги, на котором аккуратным почерком было написано одно единственное слово: мужское имя.

– Итак, господа! – оживился Джеймс, – собирайтесь, мы едем на юг, в Лангедок. Извини, Виктор, придётся тебе обойтись без ванны. Время есть только переодеться.