Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Предположим, что Роулз прав: постановка вопроса о том, какие принципы мы избрали бы, находясь в состоянии первоначального равенства и действуя под завесой неведения, — способ размышления о справедливости. Так какие принципы мы бы избрали?
По Роулзу, мы не избрали бы утилитаризм. Под завесой неведения мы не знаем, куда повернем в обществе. Мы знаем лишь то, что хотим преследовать свои цели и чтобы к нам относились с уважением. Если мы оказываемся членами этнического или религиозного меньшинства, то не хотим подвергаться угнетению, даже если такое угнетение приносит удовольствие большинству. Когда завеса неведения исчезнет и начнется реальная жизнь, мы не хотим оказаться жертвами религиозных гонений или расовой дискриминации. Чтобы обезопасить себя от таких несчастий, мы отвергнем утилитаризм и согласимся с принципом равных основных свобод для всех граждан, в том числе со свободой совести и свободой мысли. И мы будем настаивать, что этот принцип имеет превосходство над попытками максимизации общего благосостояния. Мы не станем приносить свои фундаментальные права и свободы в жертву социальным или экономическим выгодам.
Какие принципы мы изберем для управления проявлениями социального и экономического неравенства? Чтобы оградить себя от риска оказаться в крайней нищете, мы поначалу, возможно, отдадим предпочтение равному распределению доходов и богатств. Но затем нам придет в голову, что у этой проблемы может быть лучшее решение, лучшее даже для самых бедных. Предположим, что, допустив некоторое неравенство (скажем, мы станем платить врачам больше, чем водителям автобусов), мы сможем улучшить положение самых бедных, расширив им доступ к здравоохранению. Допустив эту возможность, мы достигнем так называемого принципа различий (по Роузу): мы примем только такие проявления неравенства, которые работают на благо наименее успешных членов общества.
Насколько эгалитарен принцип различий? Сказать трудно, поскольку эффект различий заработной платы зависит от социальных и экономических обстоятельств. Допустим, что более высокая оплата врачей привела к большему и лучшему медицинскому обслуживанию населения обнищавших сельских районов. В этом случае различия заработных плат могут соответствовать предложенному Роулзом принципу. Но предположим, что более высокая оплата врачей не оказала никакого воздействия на состояние здравоохранения в Аппалачах и привела лишь к тому, что в Беверли-Хиллс стало больше хирургов-косметологов. В таком случае различия заработных плат трудно оправдать с позиций Роулза.
А что сказать о больших заработках Майкла Джордана или огромном состоянии Билла Гейтса? Могут ли эти проявления неравенства соответствовать принципу различий заработков? Конечно, теория Роулза не позволяет оценивать справедливость заработка того или другого человека; эта теория касается основной структуры общества и способа распределения в этом обществе прав и обязанностей, доходов и богатств, власти и возможностей. Для Роулза вопрос, который следует поставить в отношении богатства Гейтса, таков: возникло ли это богатство как часть системы, которая, будучи взята в целом, работает на благо наименее успешных членов общества? Например, подвергается ли богатство Гейтса прогрессивному налогообложению, которое забирает деньги у богатых на нужду здравоохранения, образования и благосостояния бедных? Если да и если эта система улучшает положение бедных по сравнению с тем, в каком они оказались бы при соблюдении строгого равенства, тогда эти проявления неравенства соответствуют принципу различий.
Некоторые люди сомневаются, что стороны в исходном положении избрали бы принцип различий. Откуда Роулзу известно, что под покровом завесы неведения люди не будут азартными игроками, желающими воспользоваться своими шансами в обществе крайнего неравенства в надежде добраться до вершины этого общества? Возможно, некоторые даже сделают выбор в пользу феодального общества и рискнут стать безземельными крепостными в надежде на то, что когда-нибудь станут королями.
Роулз не верит, что люди, избирающие принципы регулирования их фундаментальных жизненных перспектив, воспользуются такими шансами. Если только им неизвестно, что они — любители риска (а это качество скрыто завесой неведения), люди не станут заключать рискованные пари с высокими ставками. Но доводы Роулза в пользу принципа различий не основываются исключительно на предположении о том, что находящиеся в исходном положении люди будут избегать риска. В основании завесы неведения положен моральный довод, который можно представить как не зависящий от мысленного эксперимента. Основная идея этого довода такова: распределение доходов и возможностей не должно основываться на факторах, произвольных с моральной точки зрения.
Войти с помощью соц. сетей: