Джордану повезло обладать талантом выдающегося баскетболиста и повезло еще раз в том, что он живет в обществе, в котором ценят способность взлетать в прыжке в воздух и класть мяч в корзину. Неважно, насколько упорно он работает, развивая свои таланты. Джордан не может претендовать на то, что дарования, данные ему от природы, являются результатами его собственного труда, или на то, что он создал эпоху, когда баскетбол популярен и за игру в баскетбол хорошо вознаграждают. Так что нельзя сказать, что у Джордана есть моральное право удерживать все деньги, которые он зарабатывает благодаря своим дарованиям. Облагая его заработки налогами ради общего блага, общество не совершает никакой несправедливости по отношению к Джордану.
Ответ либертарианцев. Это возражение ставит под вопрос тот факт, что таланты Джордана действительно его собственные. Но такая линия доказательства потенциально опасна. Если у Джордана нет права на выгоды, которые приносит использование его талантов, тогда он на самом деле не является собственником этих талантов. А если он не является собственником своих талантов и навыков, то кто является таковым собственником? Вы уверены, что хотите приписать политическому сообществу право собственности на его граждан?
Идея собственности на самого себя привлекательна, особенно для тех, кто ищет прочной основы прав личности. Мысль о том, что я принадлежу самому себе, а не государству или политическому сообществу, — один из способов объяснения того, почему неверно и плохо приносить мои права в жертву благосостоянию других людей. Вспомните наше нежелание сталкивать с моста дородного человека, чтобы остановить несущийся неуправляемый трамвай. Разве мы не колебались потому, что признавали: жизнь дородного человека принадлежит ему? Если бы он прыгнул с моста сам, по своей воле лишил себя жизни ради спасения путевых рабочих, против этого возразили бы немногие. В конце концов, это его жизнь, и мы не имеем права отбирать эту жизнь и использовать ее по нашему усмотрению, даже в самых благих целях. То же самое можно сказать и о несчастном юнге. Если бы Паркер решил пожертвовать собой, чтобы спасти голодающих товарищей, большинство людей сказали бы, что он имел право поступить таким образом. Но у его товарищей не было права выживать за счет жизни, которая им не принадлежала.
Многие люди, отвергающие экономику laissez-faire, прибегают к идее собственности человека на самого себя в других сферах. Это может объяснить устойчивую привлекательность либертарианской идеологии, которая влияет даже на людей, благосклонно относящихся к государству благоденствия. Посмотрите, как фигурирует концепция собственности на самого себя в спорах о репродуктивной свободе, сексуальной морали и правах на неприкосновенность частной жизни. Часто говорят, что государство не должно запрещать противозачаточные средства или аборты, поскольку женщина должна свободно решать, что делать со своим телом. Закон, утверждают многие, не должен карать адюльтер, проституцию или гомосексуализм потому, что дающие согласие взрослые люди свободны самостоятельно выбирать себе сексуальных партнеров. Некоторые защищают рынок органов для пересадки на том основании, что человек является собственником своего тела, а потому имеет полное право продавать части тела. Некоторые расширяют трактовку этого принципа и распространяют его на эвтаназию. Поскольку я являюсь собственником своей жизни, я должен иметь право умереть, если хочу этого, и заручиться помощью готового помочь мне уйти из жизни врача (или кого-то еще). У государства нет права мешать мне распоряжаться моим телом и жизнью так, как мне нравится.
Идея того, что мы являемся собственниками самих себя, присутствует во многих спорах о свободе выбора. Если я — собственник своего тела, своей жизни и своей личности, я должен иметь право делать с ними все, что хочу (при условии, что при этом я не причиняю вреда другим). Несмотря на привлекательность этой идеи, принять все выводы из нее нелегко.
Если либертарианские принципы соблазняют вас, и вы хотите посмотреть, насколько далеко можете зайти в их развитии, рассмотрите следующие случаи.