86

Начиная с Цао Цао, большинство китайских комментаторов, так сказать, натурализируют это высказывание, полагая, что речь идет об умении найти для расположения войска самое низкое – следовательно, самое укромное – место и воспользоваться любым благоприятным моментом времени и погодными условиями для наступления. Между тем, начиная с Ли Цюаня, понятие «девяти земель» и «девяти небес» могли также связывать с даосской теорией правильного действия в соответствии с определенными пространственно-временными координатами. Эта теория, где понятия «девяти земель» и «девяти небес» были широко употребительны, прилагалась и к военному делу. Среди современных толкователей бытует также мнение (его придерживается, в частности, Гао Юцянь), что перед нами – просто фигура речи, чистая условность, и имеется в виду неприметность затаившегося в обороне войска, которое, повторим еще раз, способно повлечь преимущество даже из своей слабости и внезапно перейти в наступление. Отметим, что в древнем Китае девятка как самое большое натуральное число часто обозначала некое предельное качество или состояние, например: «девять смертей» (крайняя опасность), «девять источников» (подземные воды) и т. д. Наконец, по традиционным китайским представлениям, земной мир состоит из девяти областей, а небеса – из девяти слоев. Перевод Н. И. Конрада: «прячется в глубины преисподней» – крайне неудачен.

Между тем в Инцюэшаньских текстах и ряде древних списков, сохранившихся в энциклопедиях, данная фраза записана в укороченном виде: «Тот, кто хорошо обороняется, хоронится ниже девяти земель и взмывает выше девяти небес. Поэтому он может уберечь себя в неприкосновенности». Ван Чжэнсян и переводчики «группы Денма» считают это прочтение более логичным, и оно действительно напоминает о возможности быстрого перехода от обороны к нападению, что характерно для китайского военного искусства. Тем не менее большинство современных толкователей следуют традиционной версии.