Глава 7
Незадолго до начала ужина ротный построил личный состав.
– Завтра подъем в шесть, – сообщил он потрясающую новость, о которой почти все бойцы и так знали от Игоря Николаевича. – В шесть тридцать все стоят в строю. У каждого рюкзак. В нем обвязка, пять карабинов, жумар, альпийский молоток, ледоруб, кошки. Продукты питания на день получить у старшины и раздать с вечера. Иметь с собой по две бутылки воды. Проверю!.. Бухта веревки на тройку, очки обязательно. Особо тепло не наряжайтесь, но зимняя одежда в рюкзаке должна быть. Вечерней поверки не будет. В десять все должны спать. Станет кто-то бродить по коридорам – устрою тревогу. – Тут последовала небольшая пауза. – Командиры групп, личный состав в вашем распоряжении.
– Направо! – скомандовал Трясогузкин, выходя из строя. – Все слышали, что сказал ротный?
– Товарищ старший лейтенант, что стоять? Пошли в гостиницу, – вылез со своим мнением ефрейтор Зудов.
Но вместо ответа ему Трясогузкин обратился к своему заместителю.
– Сергей Михайлович, есть что сказать? – спросил он.
– То, что рюкзаки должны быть хорошо загружены, думаю, поняли все, разжевывать не надо. Меня интересует вот какой вопрос: кто понесет веревочные бухты? Первая тройка, у вас?..
– Я понесу, – отозвался Дударенков.
Боровиков покосился на бойцов своей тройки и заявил:
– У нас Агушев понесет.
Руслан скорчил недовольную гримасу, но протестовать не стал.
Ветерок, налетевший внезапно, словно скатившийся с крыш, принес с собой пушинки снега. Они белыми мотыльками начали оседать на ветви деревьев, на землю, на одежду и лица бойцов.
– А у нас Уткин потащит, – переминаясь с ноги на ногу, заявил Зудов.
– А он потянет? – засомневался Ефимов. – Все-таки в горах первый раз.
– А куда он денется? – вопросом на вопрос ответил Зудов.
– Ну-ну. – Ефимов не стал спорить со старшим тройки, но пообещал: – Гляди, если он сдохнет, то ты лично потащишь и бухту, и самого Уткина, понял?
– Так точно, товарищ старший прапорщик, – бодро согласился никогда не унывающий Зудов.
«Балбес!» – Ефимов покачал головой, но озвучивать эту незаурядную мысль не стал.
– Так что, личный состав отпускаем? – Тут крупная снежинка залетела Михаилу за пазуху, и он зябко поежился.
– У меня, собственно, все.
– Разойдись! – скомандовал Трясогузкин. – Вы идете?
– Ты ступай, я сейчас…
– Сергей Михайлович, давайте сразу на ужин пойдем. Если что, можно и в холле подождать. – Михаилу, видимо, не очень-то хотелось подниматься на пятый этаж, куда их переселили уже на второй день пребывания.
Ефимов взглянул на часы. До начала ужина оставалось десять минут.
– Можно и посидеть.
– Тогда я вас жду. – Михаил направился к входной двери, на ходу стряхивая с воротника снежинки, нападавшие на него.
Сергей поглядел ему вслед и в который раз подивился, до чего же его нынешний командир напоминал Ивана Кострыкина, погибшего год назад. Такого же роста, чуть выше среднего, ширококостный, на вид даже излишне грузный, с ладонями-лапищами. На щеках широкоскулого лица такие же ямочки, нос слегка курносый. Увалень, спокойный как танк. Голос тихий, хотя и бас. Да и во всем остальном… Если бы была возможность поставить их рядом, то люди сторонние обязательно сказали бы, что они доводятся друг другу братьями.
Вспомнив Ивана, Ефимов почувствовал, как к горлу подступил комок. Накатило чувство вины. Он не сумел предотвратить, не защитил, не спас…
Старший прапорщик вздохнул, стряхнул со щеки подтаявшую снежинку. Разумом он понимал, что нелепо обвинять себя в гибели Ивана, а вот чувствами!..
«Пора на ужин», – решил Сергей.
Он попытался отвлечься от воспоминаний, забыл о том, что собирался сфотографировать туманную луну, выползающую из-за хребта, и вернулся в гостиницу, к старшему лейтенанту, ожидающему в холле.
– Михаил Константинович! – Ефимов расплылся в улыбке. – Ты никак в столовую в таком виде идти собрался? Потопали наверх, хоть бушлаты скинем.
– Ой, точно! – воскликнул Михаил, с обреченным видом поднимаясь с насиженного места и понимая, что попытка полениться не удалась. – Сколько можно вверх-вниз лазить? – задал он никому не адресованный вопрос.
У первых ступенек лестницы старший лейтенант замедлил шаг и спросил:
– Может, лифтом?..
– Пошли-пошли! – Ефимов потянул командира группы за плечо. – Мы его ждать больше будем.
– Пошли так пошли. – В глазах Михаила мелькнула тоска обреченного, идущего на плаху, но на лестницу он шагнул первым.
Тяжело отдуваясь, старший лейтенант поднялся на пятый этаж, вышел с лестничной площадки в коридор, дошагал до своего номера, вытащил из кармана ключ.
– Нет, следующий раз точно на лифте поеду. Чертов пансионат!.. Только для того, чтобы пожрать, три раза в гору залезать надо.
Ключ повернулся в замке, Михаил опустил ручку вниз и легким толчком распахнул слегка скрипнувшую петлями входную дверь настежь.
Номер, который занимали Ефимов и Трясогузкин, начинался коридором, с одной стороны которого располагались душевая комната и туалет, с другой – здоровенный, вытянувшийся вдоль всей стены бельевой шкаф. Дверь из коридора вела в жилую комнату. Справа у стены находились узкий, но высокий шкаф и небольшой комод, слева – стол, на котором стояли графин, чайник, поднос с двумя пиалами и блюдцами.
Самым главным украшением этого стола являлся небольшой цветной телевизор. Правда, он показывал всего четыре программы, но зато пульт к нему был совершенно исправным.
Вдоль стен стояли широкие полуторные кровати, за ними – небольшие тумбочки. За полупрозрачными шторами виднелись окно во всю стену и дверь, ведущая на балкон. По сравнению с привычной солдатской палаткой – царские хоромы.
Быстро сняв бушлаты и повесив их в ближайший к выходу шкаф, Трясогузкин и Ефимов отправились в столовую.
Как выяснилось, ужин оказался весьма неплох. Это был практически шведский стол: курица, говядина, картофельное пюре, гречка, рис, даже плов, пять или шесть видов салата. На десерт яблоки.
– Михалыч, давай сюда! – услышал Ефимов, обвел взглядом зал и увидел заместителя командира второй группы старшего сержанта Вадима Петровича Банникова, призывно машущего рукой.
– Миша, давай вон туда, к Петровичу! – Сергей кивком указал Трясогузкину направление движения. – Там столик свободный.
– Сейчас, я только подливки добавлю, – отозвался командир группы, зачерпнул добрую порцию мясного соуса и равномерно полил им дымящееся картофельное пюре. – Добре, хлопче, добре! – похвалил он сам себя, начал разворачиваться и едва не столкнулся с сержантом Лактионовым, контрактником из третьей группы.
– Осторожнее!.. – выкрикнул тот, но Трясогузкин, оставшийся абсолютно невозмутимым, уже двигался в направлении свободного столика.
– Михалыч, присаживайся. – Банников указал место напротив, зацепил вилкой мелко нарезанный салат из капусты и отправил его в рот.
– Как плов? – спросил Ефимов, увидев на подносе у Петровича тарелку с янтарной горкой рассыпчатого риса.
– Замечательно! – похвалил Петрович и, подтверждая свои слова, направил вилку в середину кучки риса.
– Да я тоже думал, взять – не взять. – Сергей уселся поудобнее, ухватил кончиками пальцев тоненький кусочек хлеба. – Потом Миша выбрал себе картошку, и я следом. – Вилка ткнулась в гарнир. – Ладно, в следующий раз возьму плов. Попробую.
– Не пожалеешь. Вещь! – Петрович закрыл глаза, показывая все великолепие вкуса помянутого блюда.
– Тоже мне, нашелся гурман, блин! – Михаил придвинул тарелку с картофелем к краю подноса и принялся есть.
– Нормальные сегодня занятия были, – констатировал Петрович и подцепил вилкой очередную порцию плова.
– Наши бойцы тоже довольны остались, – согласился Ефимов и принялся за кусок говядины.
Хорошо прожаренное мясо оказалось слегка жестковатым, но в целом жаловаться на вкус было бы грех. Разве что Сергей немного пожалел о том, что не захватил нож с раздаточного стола.
– Ты завтра коврик с собой берешь? – спросил Петрович, на секунду перестав жевать.
– Смысл? – Ефимов попытался вилкой отколупнуть кусочек бифштекса. – Думаешь, нам кто-нибудь даст возможность полежать?
– А я коврик прихвачу, он не тяжелый. – На тарелке старшего сержанта риса почти не осталось, и он активно взялся за горку салата.
– Я тоже возьму. – Михаил обглодал куриную ножку и теперь нацелился на крылышко, оставшееся на тарелке. – В нем веса фигня, а если задержимся, то пригодится.
– Как хотите. – Сергей наколол на вилку приличный ломоть мяса и капнул на него горчички. – Вряд ли мы наверху долго будем сидеть. Разве кого ждать придется.
– Да уж, не исключено, что и придется. – Петрович сделал небольшой глоток чая. – Некоторые, которые слишком много кушают, могут и сдохнуть, – съехидничал он и бросил красноречивый взгляд на старшего лейтенанта, покончившего с куриным крылышком.
Но тот если и понял намек, то совершенно не подал виду.
Между тем Банников покончил с чаем и начал вставать из-за стола.
– Приятного аппетита, – пожелал он товарищам, намереваясь сделать ноги.
– Петрович, да посиди ты, куда торопишься? – остановил его Ефимов. – Вместе пойдем.
– Вместе так вместе, – не стал протестовать Банников. – Миша, – начал он вкрадчиво. – А у тебя ноутбук работает?
– Да что с ним станется?! – Старший лейтенант добрался до чая и теперь запивал им ароматную булочку.
– Поиграть дашь? – теперь уже напрямую спросил Петрович, имевший нездоровое пристрастие к компьютерным стрелялкам.
– Ну… – Трясогузкин замялся.
Петрович воспользовался этим и выпалил:
– Отлично. Миша, я с тобой дружу!
Михаил понял, что влип.
– Да я, собственно, сам хотел немного развеяться, – промямлил он.
– Миша, сам ты всегда успеешь. – Петрович не собирался сдавать завоеванные позиции. – Я на немножко, всего на полчасика.
– Ну-ну, прошлый раз ты тоже на полчасика сел, – не преминул напомнить Михаил историю, когда Петрович, играя, просидел за ноутбуком целую ночь, до самого прибытия поезда.
– Да я тогда одного урюка пройти не мог. – Петрович не придумал иного объяснения.
– А сейчас тебе другой урюк попадется, – попробовал вернуть статус-кво Михаил, но Петрович не позволил ему этого сделать и совершенно безапелляционно заявил:
– Все, я сразу иду к вам.
– Эх! – Михаил проклинал себя за свою душевную доброту, но уже понял, что ему осталось только вздыхать.
