Глава 15
Вторая и четвертая группы тем временем двигались по маршруту, ведущему к ближайшему леднику. Их скорость была такой же высокой, как и у двух других групп.
До конечной точки оставалось пройти еще треть расстояния, когда заметно потянуло ледниковой свежестью. Под ногами бойцов появился слой снега, постепенно переросший в кашу, достававшую до колен. Двигаться стало труднее.
Капитан Кречетов, вначале шагавший в передовом десятке, постепенно уползал все ниже и ниже. Мышцы ног не успели восстановиться после ознакомительного восхождения и отказывались повиноваться. Капитан тяжело дышал, по его лицу обильными струями тек пот. Чтобы хоть как-то предотвратить перегрев тела, Кречетов расстегнул ветрозащитную куртку.
Они шли и шли, а ледник никак не желал становиться ближе. Когда до него оставалось рукой подать, ноги капитана налились свинцом. Он сделал еще несколько шагов, окончательно обессилел, плюхнулся в снег и молча проводил взглядом рядового Никитенко, замыкавшего колонну.
– Ну, твари, вы у меня получите! Туристы, блин! – мстительно прошипел капитан, глядя на удаляющуюся вереницу людей.
Окликнуть кого-либо и просить помощи? Нет, этого ротный делать не собирался. Он так и сидел на месте, пока слегка передохнувшие «туристы» не начали спуск.
Кречетов встал, опершись на палку. Полы его куртки трепыхались из стороны в сторону под порывами налетающего ветра. Ротный исподлобья смотрел на людей, приближающихся к нему.
– Строиться! – попытался рявкнуть он, но смог издать лишь неразборчивый хрип.
Капитан не стал дожидаться, когда все соберутся. Видимо, слишком велика была ярость, бушевавшая в нем.
Он прокашлялся и закричал:
– Командиры групп, что за херня? Почему бросили своего ротного? Чего молчите? Все, блин, такие крутые! Суки, подонки! – Кречетов уже исходил пеной. – Почему ни одна тварь меня не подождала? Чего, суки, молчите? Ну, я вам такое устрою!.. Козлы вы все до единого, блин!
– Товарищ капитан, прошлый же раз… – попытался вставить свое слово Сармантов, один из любимцев ротного.
– Молчи, придурок!
– Почему это я придурок?
– Заткнись! От тебя я точно такого не ожидал! – Капитан в ярости сжал кулаки.
Возможно, он и пустил бы их в ход, если бы не присутствие гражданского инструктора, который ошарашенно моргал, не совсем понимая, что тут происходит.
– А ты, Макс! – Капитан ткнул концом палки в сторону своего второго любимчика, рядового Порфирина. – Ты не догадался помочь командиру?
– Да я и не видел… – попробовал оправдаться тот, но Кречетов, ничего не желающий слушать, вдруг запустил в него ледорубом.
Парень вовремя уклонился. Тяжелая штуковина со свистом пролетела в паре сантиметров от лица бойца, стоявшего за спиной Порфирина, упала на склон и полностью погрузилась в снег.
– Нашли его быстро! – уже чуть более спокойным тоном приказал капитан.
Видимо, с этим броском ему удалось немного придушить злость, бушевавшую в груди.
Ледоруб нашелся почти сразу. Порфирин с опаской протянул его Кречетову.
Тот взял инструмент, покрутил в руке и почти спокойным голосом скомандовал:
– Продолжаем движение.
Личный состав зашагал вниз, а обалдевший инструктор еще некоторое время стоял и обдумывал только что произошедшее действо.
После объявления привала Игорь Николаевич неожиданно завел речь на политические темы. Некоторые его высказывания оказались настолько скользкими, что в голову к Ефимову почти сразу невольно закралось подозрение. Уж не является ли этот разговор дальнейшей проверкой на вшивость? И если да, то кто тогда на самом деле этот Игорь Николаевич?
А вот майор Конягин, призванный, казалось бы, беречь интересы «партии и правительства», об этом не подумал. Он говорил обо всем так, как мыслил, то есть не совсем лояльно к высшему эшелону власти.
Видимо, Игорь Николаевич быстро прояснил для себя все, что хотел, а потом задал прямой вопрос:
– Если вы так к ним относитесь, то как же станете выполнять приказы, отданные вам?
В ответ Конягин рубанул, ничуть не задумываясь:
– Как мы относимся к ним и что думаем об их экономической политике – не имеет значения. Мы – люди военные. Отдадут нам любой приказ – мы его выполним, и точка. А что да как – не нашего ума дело.
Игоря Николаевича, наверное, такой ответ вполне устроил. Он буркнул нечто невнятное и прекратил разговоры на политические темы. Тем более что и время, отведенное на отдых, подошло к концу.
– Полтора часа работаем в связках и возвращаемся, – сообщил он свое решение. – Достаем страховочные системы, веревки, надеваем. Время не тянем, делаем все пошустрее!
В течение полутора часов спецназовцы поднимались, спускались, вспоминали, как зарубаться при срыве, удерживать товарища, соскальзывающего вниз, преодолевать трещины.
Затем инструктор отдал команду на возвращение.
«Вот скоро все и выяснится, – подумал Ефимов, переживания которого достигли своего апогея. – Блин, лишь бы дойти, только бы дотянуть, добраться до конца, через боль, через… не важно что». – Он вытянул почти на всю длину палку, одолженную у Федора.
Когда Игорь Николаевич начал спуск, старший прапорщик последовал за ним. Каждый шаг отдавался болью, которая тем не менее вполне позволяла Ефимову идти. Особенно сильно неприятные ощущения проявляли себя в те моменты, когда крутизна склона увеличивалась, и ноги в коленях приходилось сгибать сильнее. В таких местах Сергей переносил часть веса на палку, тем самым немного разгружая болевшие мышцы. Только потом он делал очередной шаг.
Спускались они не той дорогой, по которой поднимались. Рельеф в этом месте оказался куда более разнообразным, чем и на подъеме, и на предыдущем восхождении. Там уклон на протяжении сотен метров был практически одинаковым. Сейчас же они шли то по относительно ровной площадке, то спускались, едва удерживаясь на почти отвесной крутизне. Иногда люди падали, соскальзывали вниз, но каждый раз обходилось без травм.
На особо крутых участках Игорь Николаевич невольно сбавлял темп. Мышцы Ефимова при каждом движении по-прежнему терзала боль, но держаться за инструктором на этот раз он ухитрялся без особого труда. Тем не менее до самого подножия горы Сергея не отпускала боязнь повторения прошлого конфуза. Только оказавшись на дороге, вьющейся меж гор, Ефимов облегченно вздохнул, переводя дух.
«Слава богу, повезло со спуском! Еще и палка помогла. – Сергей повертел презент, полученный от Федора. – Да и адаптировался я, наверное, мал-мала. Вероятно, всего понемногу. И дошел ведь без проблем!» – Старший прапорщик радостно улыбнулся, повернул голову и увидел Боровикова, спустившегося с горы вслед за ним.
– Федор! – окликнул он его. – Держи. – Ефимов протянул палку: – Спасибо!
– Да оставляйте у себя. – Боровиков, продолжая тяжело дышать после спуска, озирался по сторонам в поисках места, куда бы плюхнуться. – Мне и одной достаточно.
– Держи, Федя. Я себе куплю.
– Да зачем? Пусть у вас останется, – попробовал отмахнуться Боровиков.
– Федь, я хочу себе купить. Штука полезная. Она и потом когда-нибудь пригодится. Последний раз, что ли, на горную подготовку приехали?
– Ну, разве что так. – Федор перестал настаивать на своем, скинул рюкзак, уселся на него.
Почти тут же вниз скатился тяжело отдувающийся Трясогузкин. Он сумел затормозить менее чем в полуметре от Боровикова, обернувшегося на шум, и, тяжело дыша, принялся вытирать ладонью пот, обильно текущий по лицу.
– Ты обалдел? – осведомился Федор и недовольно покосился на него.
– Уф, нормально… – Михаил попятился, оглядываясь по сторонам, выискивая место, куда бы приземлить свою задницу.
– Наберут в армию по объявлению всяких там!.. – буркнул Федор.
– Сержантов, – не остался в долгу командир группы.
– Сержанты нормальные, а вот лейтенанты пошли – без слез не взглянешь, – не унимался Боровиков.
– Кто бы говорил! – буркнул Трясогузкин и умолк, вроде как собираясь с мыслями.
Ефимов поглядел на них, с укоризной покачал головой и заявил:
– Вам не надоело? Вместо того чтобы лаяться, лучше бы вы оба перешли на другую сторону дороги. А то какой-нибудь камень покатится… – Сергей не договорил.
Сверху послышались предостерегающие крики. Здоровенный булыжник, с грохотом осыпая мелкий щебень, скатился с откоса, запрыгал по траве и вывалился на дорогу.
Старший прапорщик, не ожидавший столь скорого подтверждения своих опасений, тихо пробормотал:
– Что и требовалось доказать.
– Чтоб его!.. – Боровиков выругался, поднялся с насиженного места, подхватил рюкзак и пошел подальше от участка, где все еще продолжался спуск.
Ефимов глядел ему вслед и, несмотря на усталость, улыбался. Сегодняшний день оказался удачным. К нему вновь вернулась уверенность в своих силах.
