Триста тысяч на науку
Через час, отогревшись у батареи в каком-то подъезде, я спросила, зачем Байрону деньги? Я думала, он скажет о бедствующей где-то семье, о больном ребенке или о парализованной матери. Но он вдруг посмотрел на меня с брезгливым недоумением и объяснил:
— На науку! Моя группа в Институте физики твердого тела на эти деньги сможет закончить нашу работу!
Он пил из горлышка, я — из пластикового стакана.
Стоит хорошенько задуматься — второй день подряд пью.
Я не знаю, что такое нанотрубка. Спросить, или Байрон захлебнется от огорчения и не станет рассказывать дальше? Пока что я поняла одно: нанотрубка — это что-то вроде искусственно выращенного под влиянием углеводородов столбика какой-то странной структуры. Зато я запросто могу кивать со знанием дела, когда он говорит о высокопроводящих сверхтемпературных электродвигателях. Это мы долго проходили с шизофреником, работающим в Гринписе; он втолковывал мне, что только изобретение подобных электродвигателей поможет человечеству избавиться от выхлопных газов и очистить атмосферу. И тогда, если все обогревательные станции вынести в специально оборудованные для этого места, в города вернутся лоси, медведи и волки! До чего же станет жить радостно!
Итак, к тому моменту, когда водка в бутылке кончилась, я узнала много интересного и поучительного. Например, что сверхпроводимость проводников пропадает при определенных температурах, и это главная проблема для человечества. Что наши русские ученые — “лопухи, как всегда” — лет десять назад проворонили Нобелевскую премию в этой области, когда сделали структуру купрата бария, а результаты исследований этих самых купратов бария при температуре жидкого азота зафиксировали иностранцы. Они и сорвали, как говорится, банк. Но, оказывается, это все ерунда. Каких-то трехсот тысяч долларов будет вполне достаточно, чтобы за год лаборатория, в которой раньше работал Байрон, в своих опытах вплотную подошла к температурному режиму в 10 градусов по Цельсию, а это — полный переворот в мире топливных ресурсов. Но это — страшная тайна! 10 градусов — это не шутка, это революция, все на планете начнется сначала!
— Байрон, ты могуч! — похлопала я его по плечу после такого заявления, а он меня вовремя поймал после этого за полу куртки и прислонил обратно к батарее. — Тебе дадут целых триста тысяч?! Только за то, что застрелишься?.. Но почему?
— Все не так, — замотал он головой, и теперь мне пришлось его удерживать. — Я — суицидник, понимаешь? У меня так в карточке записано. Ты знаешь, что такое суицидник? А-а-а! Сначала я вынес из лаборатории последние результаты. Или нет — сначала назначил дату смерти?.. Человек, который хочет убедиться, он… он не верит, что у нас почти получилось, а стреляться я не буду. Не-е-ет! Я уже стрелялся. Я буду прыгать вниз с высоты. Да. Точно. С высоты. С высоты я еще не прыгал.
— Но зачем же тебе прыгать, если все так хорошо получается? — ничего не понимала я.
— Они меня уволили из института. Банально — за пьянку.
— Байрон! Они тебя примут обратно, как только узнают о деньгах!
— Нет. Я не хочу. Принци-пи-ли-а…Принци-ли-пи-а…
— Ты не хочешь этого принципиально! — помогла я Байрону.
— Точно. Пусть они узнают, кто им перевел деньги, потом — когда меня уже не будет! Представляю рожи Ванилина и Гринько! И потом… Накатило, понимаешь?! Ну накатило, как лавина!
— У тебя что, обычно зимой накатывает? — удивилась я.
— Ты думаешь, сейчас зима? — задумался Байрон. — А я думал — весна. У меня весной накатывает и поздней осенью. Ты меня огорчила…
— Ну прости.
— Так меня еще никто не огорчал!
— Ладно, забудь. Как тебе мысль, чтобы уничтожить все написанные ранее книги и вырастить поколение людей, которые их в глаза не видели?
— Интересная мысль, — задумался Байрон. — Тут ведь важно понять — зачем? Допустим, кто-то сожжет все экземпляры “Робинзона Крузо”, так? А это моя любимая книжка. Значит, я должен буду не читать, а рассказывать дочке эту историю. Любопытно, любопытно… Сама придумала?
— Нет, — вздохнула я.
— Так, и что же получается? То, что любило читать наше поколение, мы будем передавать устно, вроде легенд или преданий. Старуха! — вдруг крикнул он и радостно меня потряс. — Это же гениально! Лет через сто человечество должно будет заново креститься, потом — писать законы, легенды и мифы?! Поколение, прочитавшее в своей молодости столько книг — о! какие это будут мифы! История будет другой, понимаешь?
Температура жидкого азота — минус 150 градусов.
