ГЛАВА 25
— Кэрри нашли.
— Тот самый пес?
— Да.
— Живой?
— Труп.
— Где?
— В котловане. На двадцать седьмом километре Загородного шоссе ведется строительство супермаркета. Рабочие нашли собачий труп и откликнулись на наше объявление. Решили заработать. Какие-то мигранты, нелегалы. Если бы вы знали, Дамиан, сколько я осмотрела собачьих трупов за последнее время…
— Сколько, Арина?
— Не один десяток, это точно. Оказывается, собак в городе ежедневно гибнет тьма-тьмущая. Просто беда. Вот только вчера — представляете! — стаффордширского терьера забили камнями за то, что он проиграл бой!
— Так, значит, рабочие нашли в котловане очередной собачий труп, и…
— И его уже опознала хозяйка.
— Точно Кэрри?
— Точнее не бывает. Та самая, знаменитая звезда рекламных роликов, жующая «Педигри» на наших экранах. Конечно, пса трудно было узнать — труп не в лучшем состоянии. Но хозяйка опознала его по неправильному прикусу.
— Отлично, отлично. Очень хотелось бы взглянуть.
— На Кэрри?!
— На котлован.
— Хотите туда поехать?
— Вместе с вами и прямо сейчас. Не возражаете?
Стэплтон, привыкшая к причудам босса, флегматично пожала плечами. «Солдат спит, служба идет», — пробормотала она.
— И знаете что… Расскажите-ка, дорогая Стэплтон, мне по дороге поподробнее про те сны…
— Которые снятся певице?
— Да!
— Ну, сны очень похожи, босс. Похожи один на другой. Снег, яма… Теперь вот появилась новая деталь: как будто бы на нашей Даше — подвенечное платье. Она идет по снегу — и вдруг…
— Яма?
— Да.
— Вот про яму поподробнее, пожалуйста, Стэплтон.
— А что еще сказать? — Арина задумалась. — Это очень, ну очень большая яма, босс.
* * *
Над огромной желтой ямой котлована, присыпанной свежим снегом и утыканной серыми бетонными сваями, ветер нес косые потоки колючих острых снежинок, больше похожих на секущий град. Рабочих в котловане видно не было. Наверное, наступило время обеда.
Не обращая внимания на мерзкую погоду и секущий ветер, Филонов довольно долго стоял на краю гигантской ямы, как птица гриф, нервно поворачивая время от времени голову из стороны в сторону. Еще его можно было сравнить, подумала Арина, с антенной радара, реагирующей на невидимые импульсы.
— Стало быть, именно тут и нашли бедолагу Кэрри? — пробормотал наконец детектив, нарушая молчание.
— Тут и нашли. — Стэплтон подняла воротник шубки, пряча нос от холодного ветра. — Осталось выяснить, правда, с чем связано убийство бедной собачки. Очередная жестокость, как в случае со стаффордширским терьером, забитым камнями, да, кстати, и во множестве других случаев… или…
— Или?
— То есть я хочу сказать, Дамиан, что так и не поняла, неужели вы связываете гибель Кэрри с нашими преступлениями?
— Уж поверьте моей интуиции, Стэплтон…
— Правда?
— Пес Кэрри и наши преступления, безусловно, связаны.
— Каким образом?
— Ну, о том, каким образом, мы еще поговорим. Пока же поверьте на слово: связаны. Причем самым тесным образом! Более чем связаны.
— Что значит «более чем»?
— Это значит, что мы имеем дело с серией. И пес Кэрри в этой серии преступлений лишь очередной эпизод.
— Вот как? — Арина замялась. — Что-то…
— Не верится?
— Да, не верится.
— Послушайте, Стэплтон, дорогая, разве пес убежал от своих хозяев?
— Да нет. Похоже, его украли.
— Похоже?
— Его действительно украли.
— Вот именно! Кэрри похитили у хозяев, хотя сделать это было непросто. Ведь пес приносил своим хозяевам деньги, и они его берегли как зеницу ока. Ведь он телезвезда! Но его похитили. И, как выяснилось, лишь для того, чтобы убить. Что за странная настойчивость?
— Так вы думаете…
— Я уверен: Кэрри стал очередной жертвой в нашей серии, импульс которой дала какая-то идея. Возможно, безумная. И этот котлован — доказательство связи.
— Но почему?
— Ведь что такое котлован, дорогая Стэплтон?
— Что?
— Котлован — это очень большая, надежная могила. Хорошая и удобная, для тех, кто намерен скрыть следы своих преступлений. Например, закопать их, эти следы, как можно глубже.
— Но Кэрри не закопали.
— Ведь это всего лишь собачий труп, Стэплтон, а не труп человека. Сами говорите, мертвых собак в городе — тьма-тьмущая.
— И что же?
— Кэрри просто не стали закапывать, как остальных, потому что он пес. Собаке — собачья смерть, и она ни у кого не вызывает вопросов, увы. Его убили и бросили, и тут нам повезло — мы его нашли.
— Вы сказали: «Кэрри не стали закапывать, как остальных». Вы имели в виду…
— Да! Надо в этом котловане покопать. Непременно!
— Думаете? Но почему вы так уверены, босс?
— Вы слышали что-нибудь об инкубации, Стэплтон?
— Определенно нет.
— Видите ли… Инкубацию практиковали некогда во времена императора Диоклетиана — в храмах бога Асклепия…
— Так что это такое?
— Человека оставляли в храме на ночь для того, чтобы он увидел сон-оракул…
— Ах, вот что!
— А святые Косма и Дамиан при жизни, надо вам сказать, были врачами. И жили они как раз во времена Диоклетиана в Киликии, местности, где и был распространен культ бога Асклепия. В храме, посвященном ему, происходило то, что называется инкубацией.
— Кажется, я начинаю понимать, босс.
— Более того, сами Дамиан и Косма врачевали, являясь людям в снах. Доподлинно известно, что именно так они излечили другого императора, Юстиниана. Приснились ему и…
— Это как-то относится к нашему делу?
— Имея такое имя, я более чем серьезно отношусь к снам, Стэплтон.
— Ну, теперь-то все ясно, босс.
— Я доверяю снам, дорогая Стэплтон, вот в чем дело. Я верю в то, что сон — это по сути своей видение-предчувствие. И я допускаю, что человек, против которого готовится преступление, ощущая направленную на него черную энергию, способен иногда получить предупреждение в виде сна-оракула.
— Это вы о тех снах, что снились певице?
— Вот именно. Яма!
— Не могли бы вы уточнить?
— Вспомните, как девушка ее описывает: желтая, почти рыжая грязь огромной ямы, смешанная с белым снегом… — довольно вдохновенно стал излагать сон детектив.
— И?
— Эта яма — котлован!
— Мы что — сами будем тут копать? — всерьез заинтересовалась открывающимися перспективами Стэплтон, разглядывая свой маникюр.
— Зачем же…
— Хоть тут пронесло! А то вы уж чем только не заставляете меня заниматься. Дохлых собак ищи, в «Динго-лотерею» со старухой Цветковой играй…
— Обойдемся на сей раз без вас, Арина.
— А кто?
— Есть, кроме нас, и другие заинтересованные в раскопках лица.
— Захаров?
— Безусловно.
— Ну, вам видней, конечно, босс.
— Это правда, — скромно согласился Филонов.
— Впрочем, трупы еще надо найти. То, что они в котловане, пока лишь теория и ваше умозаключение.
— Я почти уверен, что мы их тут найдем. Одно только «но»: без возможностей Захарова и его ресурсов нам не обойтись. Смотрите, какой огромный котлован, причем местами уже забетонированный.
— Все равно что искать иголку в стоге сена…
— Не совсем. Новейшие технологические возможности облегчат нашу задачу. Но все равно фронт работ слишком велик.
— То-то и оно…
— Кстати! Котлован-то совсем неподалеку от «Кукол» находится.
— Намекаете на Горохова, босс?
— В глаза бросается. Вы уже выяснили, кому принадлежит право на застройку этого участка?
— ЗАО «Торгинвест».
— Кто такие?
— Уже бегу…
— Куда?
— Узнавать.
— Вот и умница.
— У меня еще очередная встреча с азартной бабкой Цветковой, а кроме того… — Арина огорченно замолчала.
— Ну, спросите наконец, Стэплтон, спросите! Вам же очень хочется узнать, чем будет заниматься начальство в то время, как вы будете вкалывать словно проклятая.
— Ну и чем?
— Тот редкий случай, когда эксплуататор тоже не будет бездельничать. Мне надо к Горохову, Стэплтон. Да, пора мне друга Артура навестить. Ох, пора!
