Родион Потапович Шульгин склонился над бумагами. На его вытянутом смуглом лице отражалась озабоченность. Угол рта подергивался. Если бы я не знала, что в данный момент он ничем не занят, да и не может быть занят, потому что образовалось приличное «окно» между последним законченным и гипотетическим новым, то есть еще не начатым и даже не заказанным делом.

Родион Потапович бездельничал третью неделю, а вместе с ним и я. С одной стороны, мы могли себе это позволить, поскольку наше общее дело, детективное бюро с незамысловатым названием «Частный сыск», подбило неплохой баланс за ноябрь и в декабре могло ничего не делать, спокойно поджидая Рождество и новогодние торжества. С другой — безделье затягивает и выматывает похлеще любой, даже самой утомительной работы. Я-то хоть находила применение своим силам, регулярно посещая спорткомплекс, тир, бассейн и солярий: я полагала, что физическая форма всегда должна быть на пике, невзирая на обстоятельства. Я даже увлеклась модным в последнее время дайвингом. А вот мой босс, почтенный Родион Потапович, не делал абсолютно ничего. Он сидел в кабинете и с утра до вечера либо забавлялся с компьютером, точнее говоря, то ли лазил по Интернету, то ли оптимизировал базы данных, либо пил коньяк с лимоном и смотрел при этом НТВ-плюс или ТВ-семь, спортивные каналы. Родион Потапович вообще не смотрел ничего, кроме новостей и спорта. К кинофильмам он был равнодушен, особенно не жаловал голливудскую кухню и запросто мог спутать «Годзиллу» с «Титаником».

Но вот какая в последнее время обнаружилась странность. Обычно в нерабочее время он держал документы исключительно в сейфе или в ящике (согласно заветам Глеба Жеглова), а тут на его рабочем столе почему-то постоянно громоздились горы бумаг. И он их время от времени просматривал. Я просто не могла понять, что это, собственно, за документы такие.

Кажется, мою озабоченность разделяла и супруга Родиона, моя близкая подруга Валентина. Пару раз я застала ее с остервенением рвущей в лапшу бумаги, которые валялись по всему кабинету Родиона Потаповича.

Лицо у Вали при этом было самое что ни на есть мрачное и решительное.

Позже, присмотревшись, я разобрала, что это распечатки каких-то спортивных соревнований, но без результатов. В разрисованных табличках значились названия команд, игроков, чемпионатов, таблицы пестрили непонятными цифрами, как математические таблицы Брадиса. Некоторые из этих цифр были обведены рукой босса, а на полях кое-где виднелись приписки, сделанные Родионом же: «выносной», «верняк», «относ», «экспресс» и какой-то «коэф. 880».

Позже я спросила Родиона, что значат эти записи и вообще все, что связано с распечатками и с мрачным лицом Валентины. Он не ответил, потому как был откровенно не в духе, а вот Валентина оказалась поразговорчивее, и я услышала от нее следующее:

— Я теперь не знаю, радоваться мне или беситься от того, что он сейчас отдыхает. С одной стороны, я всегда хотела, чтобы он работал поменьше и не выматывал себя, как бывает, когда… когда у вас загруженность. Сейчас дел нет, он отдыхает. Вроде бы радоваться надо, а я… а я думаю, что скорее бы он начал раскручивать какое-нибудь дело посложнее, чтобы его отвлекло от этого… относа.

— Относа? — переспросила я, вспоминая такое же слово на краях распечатки.

— Ну да! Так он называет посещение букмекерской конторы, которая находится тут неподалеку. Пункт приема ставок, понимаешь?

— Так что же, Родион пристрастился к тотализатору? — догадалась я.

— Ну да! Еще как пристрастился. Я-то думала, что он все умеет делать в меру. Даже свои излюбленные коньяки пьет по чуть-чуть, а не как многие мужики — пока под стол не упадут, не остановятся. А сейчас, — Валентина понизила голос и развела руками, — сейчас думаю, лучше бы он даже выпивал чуть побольше, но… но не это.

— А что же ты видишь тут страшного? Ну, развлекается. Это же игра. Ничего страшного.

— А ты видела его квитанции о ставках? — спросила Валентина, понизив голос почти до полного его исчезновения. Я вынуждена была навострить уши, чтобы не терять ниточки ее рассуждений. — Нет? А вот я видела. Да. Видела. Знаешь, какие там суммы проставлены? Ужжжас! — прожужжала она. — И главное, непонятно, на что тратятся! Ведь лучше бы на хозяйство истратить, чем… вот так! Ну какое, Машка, скажи мне, удовольствие отнести свои деньги в контору и поставить их на какую-то там футбольную или хоккейную команду, которая все равно проиграет? А деньги уплывут. Какое в этом удовольствие?

— У мужчин свои удовольствия, — сказала я, хотя внутренне во многом разделяла опасения Валентины, — не нам с тобой судить. В конце концов, он же не последнее несет в эту букмекерскую контору, средства-то позволяют. Я же тебе говорила, что нам удалось очень неплохо…

— Я знаю! — перебила она меня. — Но все равно — нельзя сорить деньгами! Деньги никогда не бывают лишними, — назидательно добавила она.

Знакомые дидактические нотки царапнули слух. Я только махнула рукой:

— Эх, не за того ты замуж пошла, Валька! Тебе нужно было выходить за Берта Сванидзе. Обменивались бы с ним поучениями и были бы довольны и счастливы!

— Кстати, Сванидзе сегодня звонил, — вдруг раздался голос Родиона Потаповича, и он, улыбаясь, вошел в комнату, где расположились мы с Валей, — говорил, что его могут послать в командировку куда-то то ли в Балашиху, то ли в Зеленоград. Очень недоволен.

— Балашиха, Зеленоград… Я понимаю, что Альберту Эдуардовичу было бы предпочтительнее отправиться в командировку куда-нибудь в Брюссель или Базель, — сказала я. — Но, к сожалению, в упомянутых городах прекрасно обходятся и без господина Сванидзе.

— Это точно, — согласился босс, широко улыбаясь. В этот вечер он просто лучился довольством и прекраснодушием. — Обойдутся и без него.

— Ты, Родион, что-то уж больно довольный, — подозрительно зыркнула на мужа Валентина. — Что, удачный день?

— Вот именно, — кивнул он. — Удачный. А тебя, Валя, и не поймешь. Когда я хмур, тебе не нравится, когда весел — опять недовольна.

— Потому что и в том и в другом случае тебе до меня нет дела! — неожиданно вспылила та и, вскочив с кресла, бросилась к лестнице. Босс поднял было руку, чтобы ее задержать, но где там!..

— Что это с ней? — недоуменно спросил Родион Потапович, несколько мрачнея. — Опять чем-то не угодил?

— Может, это несколько и не мое дело, но мне кажется, босс, что вы уделяете ей мало времени. Все-таки она ваша жена, у вас семья, ребенок. Когда у нас идет расследование, тут дело понятное — занятость по самое «не могу». Но сейчас, когда мы три недели ничего не делаем… не знаю, — пожала я плечами. — Эти ваши бумажки, распечатки…

— Понятно, — сказал Родион, — достаточно. Эпитет «удачный» применительно к нынешнему дню отменяется. А мне сегодня, между прочим, крупно повезло. Выиграл.

— Вы ходили в казино? — строя дурочку, спросила я.

— Прошла моя ставка в букмекерской фирме, — отозвался босс. — Ставка, что называется, «относная». И вдруг — удача! Выиграл довольно приличную сумму.

— Рада за вас.

— Между прочим, — начиная горячиться, проговорил Родион Потапович, — претензии ко мне Валентины несколько… гм… необоснованны. Я прекрасно понимаю, что ей не нравится. Но я, между прочим, в плюсе. Пропер ставку, а не сдал!

— Жаргонизмы, — сказала я. — «Относ», «пропер ставку», «верняк». Это так говорят в букмекерской конторе «Фаворит», которая тут за углом?

— Да.

— И что же все это означает? — спросила я. — Видно, вы увлеклись не на шутку, босс. Затянуло.

— А это очень-очень интересно! — выпалил он. — Особенно же для человека, разбирающегося в спорте.

— Я, увы, не разбираюсь.

— Именно поэтому стреляешь, как член олимпийской сборной России по стендовой стрельбе, и плаваешь почти как Франциска ван Альмзик.

— Не знакома с такой. Это пловчиха?

— Пингвин! Пловчиха, понятное дело. Олимпийская чемпионка.

— Вы и на плавание делаете ставки, босс?

— Нет. Только на футбол, хоккей и теннис. Например, сегодняшняя выигрышная ставка была на восемь футбольных матчей, два хоккейных и один теннисный. Я поставил «экспрессом». Это значит, — увлекаясь, продолжал босс, — что если я не угадываю исход хотя бы одного матча, то сгорает вся ставка. Зато в случае выигрыша коэффициенты перемножаются и… Ну вот, к примеру, — говорил он, беря в руки лист с распечаткой, — матч девятнадцатого тура чемпионата Англии по футболу, «Блэкберн» — «Манчестер Юнайтед». Ставка на «Манчестер» — 1,85. Это значит, что если я поставлю на него и выиграю, то вместо ста рублей получу сто восемьдесят пять, вместо тысячи — тысячу восемьсот пятьдесят, ну и так далее. А «экспресс» — это единая ставка на несколько матчей, и один из таких «экспрессов» я, как говорят в таких конторах, «пропер». То есть выиграл. А мог запросто «отнести» — проиграть.

— То есть «относ» — это проигрыш, а «пропирание» — выигрыш? — скучным голосом спросила я.

— Да!

— И сколько же вы сегодня «проперли»?

— Поставил я полторы тысячи на «экспресс» с общим коэффициентом 88. Почти и забыл надеяться. И вдруг — «пропер»! Так что умножай полторы тысячи на восемьдесят восемь — и получишь мой сегодняшний выигрыш!

— Полторы на восемьдесят восемь… — Я возвела глаза к потолку. — Это же сто тридцать две тысячи… больше четырех тысяч долларов! И это вы выиграли с полутора «штук» рублей?

— Да. Так что ты понимаешь, почему я такой довольный. Такие выигрыши случаются редко, это правда, — сказал босс. — Зато метко. Сегодняшний выигрыш, кстати, почти покрыл мои убытки за месяц…

— Что-о? — воскликнула я. — Значит, за этот месяц вы «отнесли» в вашу букмекерскую контору больше, чем весь сегодняшний выигрыш?..

— Ну, мне не везло, — уклончиво ответил босс. — Бывает. Да я еще ничего! Там есть такой Александр Александрович Бранн, известный на всю Москву «относчик» по кличке Труха, так он за последний год «отнес» свою квартиру на Земляном Валу! Там, кстати, рядом и главный офис «Фаворита»…

— Понятненько, — протянула я, начиная понимать недовольство Валентины, видевшей эти злополучные квитанции с суммами ставок. — Ну что ж, удачи вам в игре. Кстати, а что такое «выносной» матч?

— «Выносной» матч? — Босс наморщил лоб. — А где это ты видела?

— У вас там на этих распечатках сбоку приписано. Такие… заметки на манжетах.

— Ах, ну да. Видишь ли, Мария, «выносной» матч, или «верняк», — это когда фаворит встречается с соперником, много ему уступающим. Итог встречи тогда предопределен, и фаворит «выносит» соперника вперед ногами. К примеру, если бы толкались танк Т-80 и первая модель «жигуля» — кто кого перетолкает? Хотя случается, что и «выносные» ставки срабатывают. В таких случаях выигрыш того, кто ставил на аутсайдера, то есть более слабого, и выиграл, «пропер» — огромен. Что, тебе интересно, а? — вдруг резко сменил он тему.

— Ну… ну да, босс… — пробормотала я. — Интересно. А что?

Родион Потапович взглянул на часы и проговорил:

— Ну что же, девять часов вечера. Пойду в кабинет, сделаю ставку по Интернету. Если хочешь, заходи ко мне через полчасика. Выпьем немного коньячку и…

Продолжение культурной программы на вечер озвучено не было. Внизу, в приемной, залился трелью звонок входной двери. Родион осекся и снова посмотрел на часы, как будто за те несколько секунд, которые он их не видел, на циферблате могло что-то существенно измениться.

— Интересно, кого это несет в такое время и в такую погоду, а? — проговорил он. — Дома бы сидеть, чай попивать, сериал идиотский посматривать, а тут…

— Пойду гляну, — сказала я. Звонок тем временем повторился раз и другой, мелодия бурлила с какой-то волнообразной назойливостью. — Кажется, там кому-то очень надо.

— Спокойнее, — предупредил меня Родион и вслед за мной стал спускаться по лестнице, ведущей на первый этаж, в вестибюль, он же — приемная перед рабочим кабинетом босса. — Не забудь спросить кто…

— Да уж понятно. — Я прошла к своему столу и глянула на экран монитора, на котором должна была появиться физиономия посетителя. К моему удивлению, никого и ничего не появилось. Камера внешнего обзора фиксировала площадку перед домом, освещенную двумя фонарями, выхватывала участок залитого водой асфальта. Седые клочья грязного снега подтаивали. Ненужная декабрьская оттепель снова превратила погоду в мутный мокрый кошмар. Тонкий покров недавно выпавшего снега сходил, отчаянно цепляясь за жизнь. Неуютно оголялась земля…

— Босс, там никого нет, — доложила я.

— В самом деле?

— Да, никого.

— Но ведь кто-то звонил же!

— На мониторе никого нет.

— Мария, если тебе несложно, выгляни. Осторожно. Не исключено, что это балуются. На прошлой неделе дворник Калякин точно так же названивал в половине двенадцатого ночи и просил найти свою метлу. Тебя тогда не было. Понятно, что количество выпитого в желудке дворника исчислялось мегалитрами.

— Я-то открою, — сказала я недовольно, — но, только если это шуточки, я этого шутничка «вынесу», как эти ваши фавориты в «верняках»!..

И я подошла к двери и потянула на себя ручку. Дверь отворилась. К моим ногам с глухим шумом упала… девушка. Она упала и застыла в неподвижности. Скрюченные пальцы левой руки, поднятой до уровня уха, безжизненно царапнули пол.

С головы девушки соскользнула серая вязаная шапочка и упала на пол. Пролились белокурые волосы. Я замерла от изумления. За моей спиной возник босс. Он на мгновение отпрянул, словно его коротко ткнули в грудь, а потом выговорил:

— Нет, ты ее уже не «вынесешь». Кто-то «пропер» ее чуть раньше тебя…