Ограбление

Через неделю, в субботу с утра, пока оживший и очнувшийся от молитвенных поз Антон с упоением валялся на ковре в квартире Маруси вместе с двухмесячным щенком спаниеля, Лера и Гоша прослушали еще раз последние записи. Потом Гоша вышел в соседний подъезд, чтобы в третий раз за день убедиться – охраны у лифта нет, а Лера, расставив ноги пошире, размахнулась в кладовке Прохора Аверьяновича большой киркой, потом подумала и заменила ее на молоток и зубило.

Первый кирпич вывалился из стены в одиннадцать двадцать. Гоша в этот момент был в подвале – выводил из строя подозрительный кабель, хорошо укрепленный и замаскированный. Гоша подозревал, что это сигнализация. Потом он вышел на улицу, погулял, осмотрелся. Не заметил ничего подозрительного. В одиннадцать пятьдесят он поднялся в квартиру Самойлова, чтобы приступить в кладовке к долблению стены, и с минуту, не веря, разглядывал дырку метр на метр в виде аккуратного квадрата.

– Как это? – тупо показал он пальцем на дырку.

– На цементе строители сэкономили, – объяснила вся обсыпанная штукатурной пылью Лера. – Посмотри. Видишь вот ту коробку на столе? – она показала пальцем в дыру. – Как думаешь – пролезет она сюда?

Гоша раскидал еще несколько кирпичей. Они забрались в кабинет госпожи Тамариной. Причем Лера была в рабочих рукавицах, а Гоша – нет. Гоша вынул свои записи предварительной обработки звуковых сигналов щелчков вертушки на сейфе, а Лера пошла к коробке, чтобы опустошить ее для так необходимого в будущем Гоше компромата. Она открыла коробку и задумалась.

– Помоги, – попросила она Гошу.

Вдвоем они доволокли коробку к дыре и просунули ее в кладовку Самойлова.

– А сейф? – не понял Гоша.

– Я забираю две трети денег из коробки – моя доля и Старика, а ты, если хочешь, можешь возиться со своим сейфом сколько влезет. Это честно?

Гоша раскрыл коробку и еще раз впал в ступор – она была больше чем наполовину заполнена тугими пачками долларов, перемотанными резинками.

– Честно… – пожал он плечами, чувствуя все же какой-то подвох.