Воображение
Гоша вел машину старательно и молча, ни о чем не спрашивал до самого подъезда высотки на набережной. Остановившись, он обернулся и, глядя в глаза Прохору Аверьяновичу, не скрывая своего утомления и утреннего уныния, коротко бросил:
– Мне здесь подождать?
– Пойдешь с нами, – выдохнул Старик.
– Но… – дернулась девчонка, Старик взял ее за руку и медленно продекламировал: – Мы не будем прятать труп и улики. Мы идем осмотреть место преступления и вызвать оперативную группу.
– Куда мы идем?… – не поверил своим ушам Гоша.
Валерия прикусила губу и метнула на Старика уничтожающий взгляд.
– Не надо на меня так смотреть, я не заледенею, – заметил он.
Дверь в квартиру оказалась запертой.
– Я не запирала, – уверенно заявила Лера.
– И что теперь? – не поверил Самойлов. – Изобразишь отсутствие ключей? Сотрудник Капелюх с удовольствием тебя обыщет, если потребуется.
– Да?… – удивился Гоша, проснулся окончательно и внимательно оглядел Леру.
– Я совершенно случайно прихватила ключи, – загрызая его глазами, проговорила Лера и стащила с плеча небольшой матерчатый рюкзак. – Но вы не понимаете! Если дверь просто захлопнулась от сквозняка – это одно, а если ее закрыли на два сейфовых замка – это совсем другое. Это значит… – она вставила ключ в верхний замок, повернула и перешла на шепот, – что там кто-то может быть!
Гоша Капелюх после этих слов шагнул назад и прижался к стене у двери. Самойлов удивился такой его прыти: даже у оперативников из убойного отдела подобную реакцию нужно вырабатывать месяцами.
– Дай ключи, – Самойлов протянул руку, а когда получил связку, показал Лере, чтобы она тоже стала сбоку от двери.
Свет в квартире не горел. Старик нашарил выключатель, потом сделал два широких шага к распашным дверям большой комнаты. Лера и Капелюх на всякий случай остались в проеме открытой двери. Самойлов вышел из гостиной, покачался с пяток на носки и ушел обследовать другие комнаты.
– Совсем нет воображения, да? – злорадно заметил он, вернувшись. – Ну ни капельки!
Лера пошла в гостиную.
Гоша закрыл за собой входную дверь, прошелся по коридору, заглянул в комнату с распашными дверьми.
– А кто-то обещал труп и вызов оперативников, – разочарованно заметил он.
Лера пронеслась по квартире, потом вернулась в гостиную и бросилась на диван.
– И крыса нет! – в отчаянии прошептала она. – Всегда тут лежал, в подушках, а теперь его нет!
Гоша после ее слов нервно обшарил глазами пол.
– Ты жила в этой комнате? – Старик кивнул на дверь: – Там все полки пустые.
– А я что говорю! – в отчаянии крикнула Лера. – И крыса забрали!
– Проверь, что пропало из вещей адвоката, – приказал Старик, безошибочно определив, в каком отделении секретера в спальне Попакакис хранил документы. Он занялся разглядыванием паспорта.
– В кухне кофеварка стоит, может… – начал говорить Гоша, но Старик резко дернулся в его сторону и приказал ничего не трогать и не оставлять отпечатков.
Они вдвоем присели на краешек дивана. Минут через десять Лера закончила осмотр квартиры.
– Пропали зубные щетки Какиса, – уныло объявила она. – Все четыре. Остальное вроде бы на месте, хотя я не знаю, сколько у него было рубашек и костюмов. Бред какой-то! Кто-то утащил мертвого Попу в кимоно, его зубные щетки и все мои вещи! Все развратное белье, до последнего чулка!
– Деньги, дорогие запонки, золотые цепочки и документы остались. Что еще не так? Посиди, подумай, – попросил Самойлов.
– Дымом пахнет, – сразу, не думая, ответила Лера. – Какис не курил. Здесь пахнет дымом от крепкой сигареты.
– Я ничего не чувствую, – начал принюхиваться Гоша.
Самойлов тоже дыма не почувствовал, но говорить об этом не стал. В этот момент его больше всего волновало, какую позицию выбрать – верить девчонке или нет?
– Где он лежал? – спросил Самойлов.
Лера показала рукой на ковер.
Гоша встал, поднял тяжелый угол и завернул его. С обратной стороны дорогой шерстяной ковер темнел большим мокрым пятном. Гоша провел рукой по влаге на паркете.
– Это не кровь, – сказал он, потирая пальцы, – жидкость какая-то…
– Наличие или отсутствие крови определяется анализом, не будем делать выводы, – вздохнул Самойлов.
– Один вывод все-таки напрашивается, – напирал Гоша. – Если тут и была кровь, кто-то ее замыл. Совсем недавно. А где твоя зубная щетка? – повернулся он к Лере.
– Что?…
– Ты сказала, что из вещей якобы убитого хозяина квартиры забрали только зубные щетки.
– Да, и что? – разъярилась Лера.
– Ты же не можешь точно утверждать, что этот якобы убитый человек пропал без нижнего белья, без костюма, обуви, но забрал все свои зубные щетки. Просто я хочу сказать, что человек забирает свои зубные щетки в последний момент, когда отправляется в долгое путешествие и чемоданы уже…
– Он валялся на ковре, мертвый, в кимоно и в сетке для волос! – перебила Лера. – Кимоно распахнулось, он был голый. Таким, я думаю, он и исчез!
– Стоп! – повысил голос Самойлов и, чтобы прекратить долгие выяснения Гошей Капелюхом всевозможных обстоятельств, попросил Леру: – Просто ответь ему, где твоя зубная щетка.
– На кухне, – сквозь зубы процедила та. – В шкафу над раковиной. Попа любил валяться в джакузи по два часа!
– Все ясно, кто-то убрал труп адвоката и подчистил следы твоего пребывания здесь, – подвел итог Самойлов. – А зубные щетки забрали – все, которые были в ванной. Этот человек не знал, какая именно – твоя. Что из этого следует? – повернулся он к Капелюху.
– Чистильщик! – совершенно серьезно объявил Гоша. – Адвокат работал на ФСБ, его убрали, девочка случайно наткнулась на труп, а когда в ужасе выбежала из квартиры, пришел чистильщик и все убрал. Все! И труп, и следы проживания здесь Валерии. Теперь, если даже она заявит кому-нибудь, что жила у адвоката и видела его труп, ей никто не поверит.
– Лихо закручено, – внимательно посмотрела на Гошу Валерия.
– Господи, это всего лишь означает, что Лера не убивала адвоката, вот и все! Не забирала свои вещи из квартиры, и, следовательно, она нас не обманывает, – совершенно потрясенный энергией Гоши, уныло заметил Самойлов.
– Конечно, не обманывает, – отмахнулся Гоша. – В унитазе плавает окурок со следами губной помады. С чистильщиком работала женщина. Пока он растворял труп в ванне, она подчищала шкафы.
Самойлов тяжело поднялся с дивана и пошел в туалет.
Через минуту Гоша пошел за ним.
Теперь они вдвоем стояли над унитазом и смотрели на плавающий в воде окурок. А поскольку места едва хватало на унитаз и на одно средних размеров тело, Самойлову скоро стало тесно и муторно от напряженного выражения лица Гоши Капелюха, изучающего окурок.
– Уходим, – сказал он, выбираясь из тесной кабинки.
– А как же?… – растерянно посмотрел на него Гоша. – Это самое… Вещественное доказательство?… – он глянул в слив унитаза.
– Оставь специалистам, – старательно сохраняя серьезность и твердость в голосе, ответил Самойлов. – Кто-нибудь хватится адвоката, напишет заявление, оно поступит в отдел по розыску пропавших, мои бывшие коллеги осмотрят квартиру и изучат окурок до последней молекулы ДНК.
– Но…
– Уходим.
И тут, стоя в коридоре, они вдруг увидели, что Лера в гостиной выдвинула кресло и что-то делает за ним, стоя на коленях. На Самойлова напал самый настоящий столбняк, когда, подойдя, он обнаружил, что девчонка открыла хитро замаскированную в деревянной панели дверцу небольшого сейфа и роется в нем.
– По-моему, она грабит сейф адвоката, – весело заметил Гоша.
– Неправильно, – ответила девчонка, не поворачиваясь. – Забираю остатки своей зарплаты и бухгалтерию.
Не обращая внимания на выражение лица Самойлова, она спокойно запихнула что-то в свой рюкзак, закрыла дверцу, стянула рукав свитера вниз и протерла им все, к чему прикасалась. Потом Лера вставила деревянную панель и снова прошлась рукавом по определенным местам. После чего встала и направилась в коридор. Самойлов встал у нее на пути.
– Покажи, что ты взяла, – потребовал он.
Лера открыла рюкзак и захватила одной рукой пачку долларов, перегнутую пополам и стянутую резинкой, и небольшую записную книжку в красном кожаном переплете.
– Деньги – мои, – уверенно заявила она. – Полторы тысячи. Я сама попросила не отдавать мне все перед поездкой.
– А блокнот? – Самойлов начал успокаиваться и на смену нервной дрожи от поведения этой соплячки пришло злобное раздражение: его сделали дураком – заставили прийти в квартиру, где якобы валяется труп, а на самом деле ей нужно было без опаски залезть в сейф.
– А это, чтобы ты не цеплялся, почему я взяла деньги из сейфа, – заявила Лера. – В первой его половине Попа записывал, кто ему должен, а во второй – кому он. Я там записана. Хочешь посмотреть?
– В свободное от поиска трупа время, – ответил Самойлов, но блокнот решительно отобрал и засунул во внутренний карман пальто.
– Лучше нам уйти поскорей, – заметил Гоша. – Что-то мне подсказывает, что это не предел правонарушений, на которые ваша протеже сегодня способна.
– Неплохая мысль, – одобрила Лера. – Мне нужно хорошенько выспаться перед тем, как заняться поисками брата.
В лифте Гоша попросил:
– Прохор Аверьянович, может быть, все-таки спросим у вашей протеже, как она открыла сейф?
– Как ты открыла сейф? – тяжко вздохнул Самойлов. – Кажется, ты никогда не врешь, так ведь?
– Я знала комбинацию цифр, – с готовностью доложила Лера.
– Прохор Аверьянович, спросите, откуда она их знала? – не унимался Гоша.
Не дожидаясь, когда Старик отреагирует, Лера ответила, уже не скрывая раздражения:
– Подсмотрела и запомнила! Еще есть вопросы?
– Есть, – решительно уставился на нее Гоша.
А поскольку лифт уже стоял с открытыми дверьми, Самойлов начал протискиваться мимо молодых людей, чувствуя, как волна раздражения с одной стороны и почти осязаемая теплая волна нежности и страха – с другой удушливо растворяются друг в друге, мешая и ему дышать – так велико было напряжение этих двоих.
– Есть вопрос. Мне непонятно, почему ты не забрала все это в первый раз, когда, как уверяешь, обнаружила труп адвоката? – спросил Гоша.
– Хороший вопрос, – опустила голову Лера. – Тебе какой вариант ответа нужен – правда или обоснованная мотивация?
– Правда, – растерялся Гоша, подумал и переиграл: – Нет, пожалуй, мотивация.
– Я так и думала, – кивнула Лера. – Ладно. Вот тебе обоснованная мотивация. Ты намекаешь, что лазить в чужой сейф нехорошо? Согласна. Поэтому наедине с мертвым Какисом я не стала этого делать, а сделала сегодня и при свидетелях. У меня есть два свидетеля, которые подтвердят, что именно я взяла из сейфа. Есть блокнот, в котором записано, что это мои деньги. Все. Допрос закончен!
– Тогда выбирайтесь из лифта наконец, – с облегчением вздохнул Старик.
– А правда?… – влепившись спиной в стену кабинки – это Лера так решительно из нее выбиралась, – Гоша почувствовал себя обманутым.