Увлечения
В этот день Лере исполнилось одиннадцать, она пришла на работу к Марусе и сказала, что влюбилась.
– И кто же он? – отложила Маруся бумаги и с удовольствием потянулась.
– Дед Мороз, – ответила Лера.
Маруся задумалась. Она изо всех сил старалась представить себе хоть какое-то мужское начало в этом символе новогодних праздников, но у нее ничего не получалось. Наверное, из-за длиннополой одежды и бороды.
– Он идеальный мужчина, – пришла ей на помощь Лера. – Сама посуди. Все время приносит подарки. Рядом с ним ощущение праздника достигает эйфорического состояния исполнения желаний. Таких мужчин больше нет. Он один такой!
– Мне нравятся брюнеты с веселым хищным взглядом. А Дед Мороз – это какая-то абстракция… – задумалась Маруся.
В кабинет вошла женщина в халате и шапочке врача и молча села, мельком оглядев Леру.
Лера пошевелила ноздрями и резко встала. От женщины пахло смертью. Девочка отошла к шкафам с книгами. От страшного запаха тут же заныло в желудке.
– Как вьетнамка? – спросила женщина.
Маруся развела руками и вздохнула:
– Не думаю, что она когда-нибудь еще сможет родить. Что сказал Кощей?
– Что он может сказать? «Редчайший случай гомологии! Восхитительный экземпляр! Потрясающее скелетное сходство с ихтиостегом!» и так далее, – Лиза протянула снимки.
Маруся встала, укрепила их на экране, включила подсветку.
– Будешь оформлять, как преждевременные роды с аномалией? – спросила Лиза.
– Я не хочу никакого шума и тем более утечки информации. Меня не столько потряс скелет ребенка, сколько особенности его кровеносной системы. – Маруся задумалась. – Я с этой девочкой до маразма дошла – по сердцебиению получалась двойня, а на УЗИ – один ребенок!
– Подумать только, – зевнула акушерка, – приди эта вьетнамка в консультацию вовремя, и никаких проблем бы не было. Только ненормальная женщина приходит к гинекологу на шестом месяце беременности, да и то, когда уже боли начались. Ведь по УЗИ сразу определили аномалию, можно было бы ее вычистить до двадцати двух недель и без последствий, а теперь… С бумагами зароешься. Одно хорошо – нелегалка. В суд подавать не будет, нервы трепать.
– А разве можно делать аборт после двенадцати недель? – спросила Лера.
В кабинете наступила тишина. Женщины молча смотрели на девочку.
– Я хотела сказать, что душа после двенадцати недель уже появляется, – забормотала Лера, – и вообще…
– Это – твоя?… – засомневалась акушерка, подбирая слово.
– Это сестра Антона Капустина, – ответила Маруся.
Для Леры было странно услышать о себе такое определение.
– Значит, это ты нянюшка маленького Антоши? – прищурилась Лиза и вдруг спросила: – Где у тебя душа?
– Что? – опешила Лера.
– Покажи, где у тебя душа.
– Лиза, прекрати, – попросила Маруся.
– Нет, пусть покажет, мне интересно.
– Я вам не покажу, – отступила к шкафам Лера.
– Это почему же?
– От вас плохо пахнет.
– От тебя пахнет Кощеем Бессмертным, – кивнула Маруся.
– Я не маленькая! – возмутилась Лера. – Муму, хоть ты не доставай меня со сказками, и так дома прохода нет!
– А еще чем от меня пахнет? – прищурилась Лиза.
– Еще – водкой, – с ходу определила Лера.
– Лиза! – возмутилась было Маруся, но акушерка закричала, перебивая:
– Чего – Лиза? Да, выпила чуток! Я же здесь просто работаю и, кстати, до сих пор к подобному привыкнуть не могу! Не то что некоторые – получают удовольствие, снимки по два часа разглядывают. Ты еще вскрытие этой ящерице назначь!
– И назначу, – кивнула Маруся.
– Назначь, назначь!
– И назначу!
– Странные у вас с Кощеем увлечения, – вдруг резко иссякла и успокоилась Лиза. – Он очень хотел ощупать мамашу этого… – она показала на снимок. – Нет, в идеале, он бы, конечно, и мамочку вскрыл на досуге, повизгивая от предвкушения тайны… А знаете ли вы, девочки, ритм джаза?
Лиза стала барабанить по столу и кивать в такт головой.
– Тук-тук… Тук-тук. Сердце так же пульсирует. В ритме джаза. Тум-бум, тум-бум… Два тук-тук – предсердие, желудочек. А я ему не сказала, – Лиза хитро прищурилась и погрозила Марусе пальцем, – что у мамаши этой ящерицы совсем другой стук сердца. Совсем… А ты себе в нос ватные тампоны засовывай, – вдруг переключилась она на Леру. – Иначе с таким носом никакой жизни не будет.
– А как у нее сердце стучит? – спросила Маруся.
– Тук-тум-бум, тук-тум-бум… – серьезно продемонстрировала Лиза, вставая и уходя. – Тук-тум-бум… Тук-тум-бум, – перешла она в коридоре на шепот.
Лера подошла к экрану.
– Это ребеночек такой? – она смотрела во все глаза на снимок.
– Он мертвый родился, еле мать спасли, – ответила Маруся.
– Не выключай. Покажи мне спину Антошки.
Маруся застыла с поднятой к розетке рукой.
– А что с его спиной? – попробовала было она слукавить, но Лера взяла ее ладонь и крепко сжала.
– Я думаю, аномалия какая-то, – уверенно заявила она.
– Ладно, – согласилась Маруся. – Я тебе несколько снимков покажу. Сравнишь, – она подошла к шкафу, открыла запертую тумбочку и принесла папку. – Вот лапка ящерицы, вот рука ребенка, вот крыло летучей мыши.
– Одинаковые кости! – восхитилась Лера.
– Вот позвоночник твоего брата.
– Это когда он родился?
– Нет. Это последний снимок, его делали три месяца назад. Костные наросты на лопатках не развиваются, не отслаиваются, просто увеличиваются в размере равномерно с ростом остальных костей.
– Но ведь это похоже… – Лера затаила дыхание. – Это…
– По костному рисунку больше всего похоже на сложенное крыло птеранодона.
– Птеранодон – это летающий ящер мезозойской эры, – Лера задумчиво посмотрела на Марусю. – А у Антошки по снимку больше похоже на сложенное крыло птицы.
– Скелетный состав птичьего крыла трехпалый. Тогда уж скажи – летучей мыши. У мыши хорошо видны все пять пальцев. Увлекаешься зоологией?
– Мне задали реферат об основных направлениях эволюционного процесса млекопитающих. Так, просмотрела кое-что в Интернете. Бабушка купила мне компьютер.
Маруся усмехнулась.
– Тяжело с Элизой? – спросила она.
– Сейчас тяжело стало. Ее последнее увлечение… – Лера замялась.
– Что такое? – присмотрелась к девочке Маруся. – Что там может быть? Негр из ночного клуба? Канарейки, черепашки, что?
– Она наняла сыщика, – решилась Лера.
– Кого она наняла? – села Маруся.
– Элиза платит частному сыщику. Я нашла квитанции, позвонила по указанному там телефону.
– И почему это тебя так волнует?
– Вот… Волнует, – Лера прошлась по кабинету. – Она копает под папу.
– Копает? В каком смысле? Она хочет узнать что-то о Вальке? Это связано с его бизнесом? – забеспокоилась Маруся.
– Это связано с его биологическим материалом, – сказала Лера.
– Что ты называешь биологическим материалом? – перешла на шепот Маруся.
– Полотенце пропало.
– Ничего не понимаю, говори ясней!
– У папы пошла кровь из носа, он был на кухне, и я дала ему полотенце. У нас тогда была Элиза. На другой день я хотела загрузить вещи в стиральную машину. Полотенца не было.
– Ерунда какая-то, – встала Маруся и нервно стала мерить кабинет шагами. – Его могли выкинуть! Кровь трудно отстирывается, полотенце просто выкинули.
– Мусор выношу тоже я, – тихо заметила Лера, отойдя к окну, чтобы не попадаться под ноги Марусе. – Не выкинули. Муму, знаешь, что я сделала, когда нигде не нашла полотенце?
– Что? – застыла Маруся.
– Просто спросила у Элизы, зачем она утащила льняное полотенце в крови из папиного носа. Знаешь, что она ответила?
– Надеюсь, обошлось без мата? – вздохнула Маруся.
– Обошлось. Элиза сказала, что ей нужен биологический материал для некоторых исследований. Тогда я спросила, связаны ли эти исследования с оплатой сыщику. Элиза стала кричать, чтобы я не лазила у нее в ящиках письменного стола. Вот тут уже не обошлось без мата.
Маруся стала рядом с девочкой, обняла ее за плечи.
– Девчонка, – заметила она, – а займись-ка ты личной жизнью и наплюй на все. О чем мы вообще с тобой говорим?
– Мы говорили об увлечениях, – тихо ответила Лера. – Мне пора.
Она брела по коридору, понурившись. На подоконнике открытого окна сидела то ли женщина, то ли девочка – хрупкая и отстраненная – и кормила голубя. Голубь ходил кругами и опасливо хватал крошки судорожным движением головы. При появлении Леры голубь улетел, а женщина слезла с подоконника и наклонила голову, сложив под подбородком ладони.
– Принцесса, – прошептала она в такой позе.
Лера осмотрелась. В коридоре они были одни.
– Не подарит ли мне принцесса кофточку и штаны, – продолжала шептать странная женщина с иссиня-черными волосами. – И курточку.
– Зачем? – удивилась Лера.
– Мне нужно срочно уйти из этого дома, – ответила женщина, не поднимая головы. – Башмаки мне бы тоже пригодились, уверяю вас, принцесса, на дорогах столько всего опасного для босых ног.
– Но я… – начала было Лера.
– А принцесса может надеть пока мой халат и тапочки, – легкий кивок головы. – Я в таких тапочках совсем не могу ходить.
Задумавшись, Лера посмотрела на крошечные ступни женщины в огромных потрепанных шлепанцах.
– Если принцесса не захочет раздеться, я ее порежу, – продолжила женщина, опустила одну руку в карман байкового халата с веревочками-завязками и вдруг достала оттуда складной нож. – Но принцесса добрая, она отдаст мне и кофточку, и штаны, и башмаки.
– Не отдаст, – заявила Лера, отступая к двери кабинета Маруси. – Ты воровка?
И тут женщина упала на колени и тихонько завыла.
– Я не разбойница, – сказала она, – просто мне нельзя больше здесь находиться. Мой ребеночек родился мертвым, приходил страшный человек, считал мои ребра и позвонки! Я хочу уйти, а меня не отпускают, потому что нет страховой карточки. И ребеночка не отдают. И одежду не отдают…
Лера моментально сбросила куртку, сняла через голову кофточку и стала расстегивать джинсы.
Через двадцать минут сидения на подоконнике ее обнаружила проходящая медсестра.
– Откуда? – спросила она. – Прием у заведующей закончен. Марш в палату!
Лера побрела за медсестрой. Шаркая тапочками, поднялась вместе с нею в лифте на третий этаж, потом пошла на шум и странную давку перед дверью, как оказалось – столовой. Лера вошла последней, получила стакан странного напитка. Выпила глоток, а остальное потихоньку вылила в раковину. Потом она подошла к посту дежурной медсестры и попросила разрешения позвонить домой. Разглядев Леру, медсестра вскочила, опрокинув стул. После расспросов – фамилия, возраст, когда поступила – медсестра вцепилась в правую руку Леры крепкой профессиональной хваткой и подняла тревогу. Еще через двадцать минут все медработники этого этажа, Маруся, Лиза и дежурный охранник, которого сюда привели для объяснений, стояли вокруг кресла, в котором Лера скучным голосом в который раз рассказывала, как ее раздела маленькая бандитка.
