Когда черепаха Каретта подплыла к берегам Индии, олень Аксис как раз собрался от них отплывать, но его задержало то, что он не умел плавать.

Он стоял у самого берега, и за спиной у него оставалась Индия, а перед ним простирался Индийский океан. Океан — это была просто вода, очень много воды, олень Аксис никогда не видел столько воды, и в этой воде барахталась черепаха Каретта.

Олень Аксис смотрел, как она причаливает к берегу, и думал, что он тоже так причалит, когда выйдет на берег по ту сторону океана.

— Холодная вода? — спросил олень Аксис.

— Нормальная, — ответила черепаха Каретта, которая привыкла к воде и не ощущала ее, как олень Аксис не ощущал воздуха. — А на суше как? Не холодно?

— Нормально, — ответил олень Аксис, который чувствовал себя на суше, как черепаха в воде.

— Брр! — сказала черепаха Каретта, выбираясь на сушу. — Как бы меня не схватила судорога.

Черепаха плавала, не снимая своего панциря, и это было особенно поразительно. Олень Аксис не смог бы так плавать, даже если б его раздели до самых костей. Там, где он жил, были только маленькие речушки, и в них оленю Аксису не раз приходилось тонуть, но плавать никогда не приходилось. Поэтому с таким уважением он смотрел, как черепаха отряхивается, обтирается сухой травой, смотрел и думал, что вот так и он будет отряхиваться и обтираться, когда ступит на берег там, по другую сторону океана.

Так подумав, олень Аксис решительно двинулся к воде, но опять вспомнил, что не умеет плавать.

Олень Аксис отвернулся от воды и повернулся к черепахе Каретте.

Теперь у него за спиной оставался Индийский океан, а перед ним расстилалась Индия, земля, в которой он родился, в которой жили его друзья бык Гаор и лемур Толстопят, гордившийся тем, что является ближайшим родственником человека. Конечно, лемур привирал, он был всего-навсего полуобезьяной, и даже обезьяны смотрели на него свысока. Но разве бык Гаор, выставляя свои рога, не привирал, что происходит от двух единорогов? И разве сам олень Аксис… Впрочем чего там, каждый любит немножко приврать, и даже черепаха Каретта, если у нее спросить.,

— Вы откуда? — спросил у нее олень Аксис.

— Я из моря… Конечно, бывала у разных земель. Сейчас, например, плыву из Африки.

Ну вот, она плывет из Африки. Она, например, плывет из Африки! Олень Аксис не стал ударять лицом в грязь.

— А я с севера. Слыхали про северных оленей? Ну так вот, я северный олень.

— Брр! — сказала черепаха Каретта. — Там же у вас, наверно, холодно? Не представляю, как вы живете.

— Привычка, — сказал олень Аксис. — Вы у себя в Африке привыкли к жаре, а мы на севере привыкли к холоду. Бывало, на севере — снег, пурга, или вот еще полярная ночь — хоть глаз выколи…

Олень Аксис так живо нарисовал картину севера, что у него у самого где-то заныло, защемило и даже зажмурились глаза, чтобы не видеть этой отвратительной южной природы. Потому что если ты родился оленем, то твое место среди снегов и полярных ночей.

— Брр! — сказала черепаха Каретта.

Да, конечно, ей бы только торчать в своей Африке да плавать в теплых морях. Но олень Аксис не из тех, он, слава богу, не черепаха, он не будет плавать в морях. Нет, он не будет плавать.

— Ну, мне пора. Меня ждут на севере, — сказал олень Аксис и на этот раз окончательно, навсегда отвернулся от океана.

— Счастливого пути, — сказала черепаха Каретта. — А я немного побуду здесь, похожу по Индии, а потом дальше поплыву.

Олень Аксис всю жизнь ходил по Индии, он ходил только по Индии, но теперь этому будет положен конец. Пускай по Индии ходит черепаха Каретта, пускай ходят бык Гаор и лемур Толстопят. Олень Аксис — настоящий олень и, как все олени, рожден для севера.

— Смотри, не замерзни! — сказал он черепахе Каретте и зашагал, высоко вскинув свои рога, как это делают северные олени.

Он шел, и леса, лежавшие перед ним, и поля, лежавшие перед ним, — все сливалось в сплошную ледяную пустыню, и горы возвышались, как айсберги, и снегом лепил в глаза облетавший весенний цвет. И уже видел он вдалеке своих собратьев — северных оленей. Они неслись в длинной упряжке и что-то везли за собой. Что они везли за собой? Это можно было разглядеть, если б не мешала полярная ночь, бесконечная полярная ночь, какие бывают только на севере.

Белые олени неслись по самому горизонту, их становилось все больше и больше, и копыта их высекали из земли искры, а рога доставали до самых небес. Олень Аксис уже не шел, а бежал, ему хотелось поскорей их догнать, чтобы понестись с ними в общей упряжке. У него подкашивались ноги, он чувствовал, что сейчас упадет, еще шаг — и он упадет, а олени все неслись по горизонту, белые олени неслись по горизонту, и копыта их высекали искры, а рога вспарывали ночь…