Сошел на станции

Сквер. На скамейке сидит Человек с фолиантом.

К нему подходит Человек с чемоданом.

ЧЕЛОВЕК С ЧЕМОДАНОМ. Не подскажете, как мне найти сапожника?

ЧЕЛОВЕК С ФОЛИАНТОМ. Сапожника?

Ч. С Ч. Сапожника. Ботинок у меня порвался, а я города не знаю, только что сошел с поезда.

Ч. С Ф. Сапожник у нас рядом живет. Но вам лучше сходить к парикмахеру.

Ч. С Ч. (трогает волосы). Вы считаете?

Ч. С Ф. Не в том смысле. Сапожник у нас не чинит обуви. Ее чинит парикмахер.

Ч. С Ч. А сапожник?

Ч. С Ф. Лечит больных. Вместо лекаря.

Ч. С Ч. Неужели в городе нет лекаря?

Ч. С Ф. Есть, и очень хороший. Но он шьет костюмы.

Ч. С Ч. А портной?

Ч. С Ф. Разносит почту.

Ч. С Ч. А почтальон?

Ч. С Ф. Заседает в суде.

Ч. С Ч. Как странно… И давно у вас так все перепуталось?

Ч. С Ф. Кто его знает.

Ч. С Ч. Вы разве не здешний?

Ч. С Ф. Можно сказать, что здешний. А скорее — нет. У нас в городе все нездешние.

Ч. С Ч. (ставит чемодан, садится). Разве так бывает?

Ч. С Ф. Не бывает. Но все равно это так. Вот я, например, родился и вырос в этом городе, но чувствую, что должен был родиться не здесь. Это — как ппарикмахер, который починяет ботинки.

Ч. С Ч. И все остальные тоже такое чувствуют?

Ч. С Ф. Конечно. Приятель мой, трубочист, — он работает маляром, не раз говорил мне: «Я красил в этом городе все дома, но ни один мне не казался таким чужим, как тот, в котором я родился». Так говорит приятель мой, трубочист, и я его понимаю.

Ч. С Ч. Я сошел на этой станции потому что у меня порвался ботинок.

Ч. С Ф. Сходите к парикмахеру. (Углубляется в фолиант.)

Ч. С Ф. Как странно, я ехал в поезде, и вдруг порвался ботинок. Я почти не ходил, все время лежал — и вдруг он порвался.

Ч. С Ф. Сходите к парикмахеру.

Ч. С Ч. Да, вы правы. (Трогает волосы.) Заодно можно будет постричься.

Ч. С Ф. Постричься у парикмахера? Ну, нет! Для этого вам нужно сходить к прокурору.

Ч. С Ф. (вскакивает и, сложив ладони рупором, кричит). Держи полицейского! (Садится и спокойно поясняет.) Это наш полицейский. Опять что-то украл. Он у нас в городе вместо вора.

Ч. С Ч. (хватается за голову). Полицейский вместо вора… Ох ты, господи, все перепуталось!(Тянет к себе фолиант) Позвольте мне на минуточку! (Просматривает фолиант и возвращает его). Ну вот, теперь все стало на место. Рыбы дышат жабрами. Лошади кушают овес. Отлично, кажется, я опять начинаю соображать.

Ч. С Ф. (спокойно) У нас лошади не едят овес.

Ч. С Ч. Не понимаю… Как же это? Если лошади не кушают овес, как же вы тогда живете?

Ч. С Ф. Вот так и живем.

Ч. С Ч. Но позвольте, ведь это же немыслимо! Если лошади не кушают овес, тогда вообще все летит вверх тормашками.

Ч. С Ф. А вы знаете, где у них верх?

Ч. С Ч. У кого?

Ч. С Ф. Вы сказали, что все летит вверх тормашками. А вы знаете, где у этих тормашек верх? Мы не знаем, поэтому нам наплевать, как это все летит — вверх или вниз тормашками.

Ч. С Ч. Вниз тормашками не бывает.

Ч. С Ф. Еще как бывает! И это-то как раз самое страшное. Одно утешительно, что никогда не знаешь, где у них верх, а где низ.

Ч. С Ч. Них, верх… Я совершенно отказываюсь вас понимать. (помолчав). И надо же было, чтобы в поезде порвался ботинок… Ни с того ни с сего — и вдруг… У меня верхняя полка, я все больше лежал. А тут — ботинок…

Ч. С Ф. Что ботинок! Я вот двадцать лет прожил с чужой женой.

Ч. С Ч. С чужой?

Ч. С Ф. Ну, вообще-то она моя. Считается, что моя. Но где-то у нее есть муж, с которым она не живет, потому что ей с ним не пришлось встретиться.

Ч. С Ч. Какой муж? Ведь вы ее муж.

Ч. С Ф. Да, конечно, я ее муж, во всяком случае, так считается. Но это потому, что я встретился с ней, а вы попробуйте посчитать, с кем я не встретился.

Ч. С Ч. Людей на земле много, но очень мало встречаются между собой. Ничтожный процент.

Ч. С Ф. Вот так и получается. Двадцать лет я живу с чужой женой, а она — с чужим мужем. И дети у нас какие-то не свои, и семья наполовину чужая.

Ч. С Ч. (смотрит на свой ботинок). А у сапожника тоже чужая семья?

Ч. С Ф. У него другое дело. Сапожник — человек холостой, и он ходит в семью художника. Там у него все свое: и жена художника и дети.

Ч. С Ч. А как же художник?

Ч. С Ф. Художник ходит в семью пирожника.

Ч. С Ч. А пирожник?

Ч. С Ф. В семью чертежника.

Ч. С Ч. Но зачем это? Ведь у каждого есть своя семья!

Ч. С Ф. Если бы знать, что своя. Но тут никогда не бывает уверенности. (Помолчав). Вот вы, например, ехали в поезде. У вас была верхняя полка, и вы лежали на ней, лежали, пока у вас не порвался ботинок. И тогда вы сошли на этой станции, А ведь могло быть так, что билет на эту полку дали б совсем другому человеку, и он лежал бы на ней, пока у него б не порвался ботинок, и тогда он бы сошел на этой станции. И, возможно, он-то и был бы именно тот человек, который должен был сойти на этой станции. Он, а не вы.

Ч. С Ч. Я взял билет в предварительной кассе.

Ч. С Ф. Не имеет значения. Может, он должен был прийти раньше вас, но где-нибудь задержался. Мало ли что могло ему помешать.

Ч. С Ч. Почему вы так думаете? А если я и есть именно тот человек? Если никто никуда не опоздал и нигде ничего не случилось?

Ч. С Ф. Чтобы не случилось, так не бывает. У вас случайно порвался ботинок, вы случайно сошли на этой станции, и все это — одни случайности… А что у вас в чемодане?

Ч. С Ч. (слегка обескуражен). У меня… пижама. Я привык спать в пижаме, без нее я мерзну и никак не могу уснуть.

Ч. С Ф. Это ваша пижама?

Ч. С Ч. Что за вопрос?

Ч. С Ф. Вы уверенье, что это ваша пижама?

Ч. С Ч. Ну, знаете!

Ч. С Ф. Очень просто. Ведь ее могли купить не вы. Быть может, настоящий ее хозяин случайно не зашел в магазин или зашел, но у него случайно не оказалось денег. И лишь благодаря этому пижама досталась вам.

Ч. С Ч. Если так рассуждать, тогда и костюм…

Ч. С Ф. И костюм и рубашка. И чемодан…

Ч. С Ч. Но я купил это все на свои деньги.

Ч. С Ф. (смеется). А деньги? Разве они не достались вам случайно? Разве они не могли достаться кому-то другому? Ведь вы же с ними не родились.

Ч. С Ч. (трет виски). Ох, опять у меня что-то в голове. (Тянет и себе фолиант). Разрешите? (Просматривает фолиант и вздыхает с облегчением). Уф!.. Дважды два — четыре. Трижды три — девять. Пятью пять — двадцать пять. Кажется, я снова соображаю.

Ч. С Ф. Вы уверены, что пятью пять — двадцать пять?

Ч. С Ч. (испуганно). А? Что вы сказали?

Ч. С Ф. Пятью пять никогда не было двадцать пять. И трижды три никогда не было девять.

Ч. С Ч. Неправда, я знаю. (Почти умоляюще). Пожалуйста, не сбивайте меня!

Ч. С Ф. Пятью пять не может быть двадцать пять. Это было бы слишком просто.

Ч. С Ч. У меня порвался ботинок. Мне нужно починить ботинок.

Ч. С Ф. Сходите к парикмахеру.

Ч. С Ч. К парикмахеру? Постричься? Ой! (Хватается за голову). Починить ботинок? Ну да, вы уже мне говорили. Парикмахер чинит ботинки. Сапожник лечит больных… Да, да, теперь я припоминаю…

Ч. С Ф. Тут только нужно знать, кто вместо кого и что вместо чего, — и тогда в нашем городе совсем не трудно ориентироваться. Например, вы хотите пойти в театр. Но вместо театра у нас стадион, а вместо стадиона — больница. Это просто, не правда ли? А вместо кондитерской фабрики у нас построили прачечную, огромную прачечную, которая за час обстирывает весь город. Но это только так говорится — обстирывает, наши люди сами любят себе постирать, поэтому даже один этот час прачечная работает вхолостую. А конфеты мы завозим из соседнего города. Ежедневно три эшелона конфет. Их у нас едят вместо семечек. (Поспешно). Только вы не подумайте, что у нас семечек не едят. Их у нас едят вместо хлеба.

Ч. С Ч. У вас нет хлеба?

Ч. С Ф. Сколько угодно. Его у нас едят вместо масла. А масло вместо мяса. А мясо вместо рыбы.

Ч. С Ч. А рыбу?

Ч. С Ф. Вместо молока?

Ч, С Ч. Но разве молоко едят?

Ч. С Ф. Нет, его пьют. Вместо картошки.

Ч. С Ч. Но разве картошку пьют?

Ч. С Ф. Не задавайте глупых вопросов. Я же вам сказал, что у нас одно другим заменяется.

Ч. С Ч. Удивительно.

Ч. С Ф. В том-то и дело. В том-то и дело, что самое удивительное у нас то, что совсем не удивительно, а самое не удивительное — то, что всех удивляет. Вот, к примеру, я сижу на скамейке и читаю вот это. Удивительно? А у нас это в порядке вещей.

Ч. С Ч. Что ж тут удивительного, если человек читает?

Ч. С Ф. Но кто читает? Я! Вам это не кажется странным?

Ч. С Ч. Нет, почему же…

Ч. С Ф. Вот видите. А мнекажется. Потому что ведь я — неграмотный.

Ч. С Ч. (недоверчиво). Неграмотный — и читаете?

Ч. С Ф. Читаю. А что поделаешь? Меня, видите ли, записали читателем. В библиотеку. Вот и приходится читать. Книги разные. Журналы. А вообще-то я не умею читать. Просто меня записали читателем.

Ч. С Ч. Невероятно. И вы совсем не знаете, что там написано?

Ч. С Ф. А откуда мне знать? Я ж неграмотный. Но, как говорится, если уж назвался читателем… У нас один назвался писателем, И тоже ничего особенного. В порядке вещей.

Ч. С Ч. Ну, знаете, такого мне не приходилось слышать. За всю мою жизнь.

Ч. С Ф. За вашу жизнь? (Смеется). А вы уверены, что ваша жизнь — это ваша жизнь?

Ч. С Ч. (испуганно!) Нет, нет, пожалуйста! Я вас прошу!

Ч. С Ф. Эх, вы… Послушайте человека, который двадцать лет прожил в чужом доме с чужой женой, и никогда не утверждайте, что ваша жизнь — это ваша жизнь.

Ч. С Ч. Но если я ее сам прожил!

Ч. С Ф. А вы уверены, что прожили свою жизнь, а не чужую? Я, например, не уверен. Мне часто кажется, что я проживаю совсем не свою, а чью-то чужую жизнь. И часто, сидя дома или в гостях, я спрашиваю себя: почему я здесь? Что мне здесь нужно? С вами так не бывает?

Ч. С Ч. Нет.

Ч. С Ф. Иногда мне кажется, что я должен был жить в другом городе, на другой планете. Встречаться с другими людьми. Делать что-то совсем другое… Когда-то я читал… вы знаете, я ведь когда-то очень хорошо читал, только разучился, потому что мне это было ни к чему… Когда-то я читал, что на других планетах тоже есть жизнь… И я подумал: может быть, там как раз моя жизнь? С вами так не бывает?

Ч. С Ч. Нет.

Ч. С Ф. А со мной бывает. Довольно часто. Когда-то я изучал астрономию, но потом забыл. Но, когда я смотрю на звезды и вижу, как их много, я не могу понять, какая случайность занесла меня сюда, в этот город. Ведь это была чистая случайность, уверяю вас, чистая случайность… (Помолчав). А вы не сомневаетесь, что проживаете именно свою жизнь?

Ч. С Ч. Я могу вам рассказать свою биографию.

Ч. С Ф. А вы уверены, что это ваша биография? Спросите трубочиста, он вам расскажет биографию маляра. А почтальон расскажет биографию судебного заседателя. И каждый назовет эту биографию своей — так что жевсем верить?

Ч. С Ч. О, боже мой! Парикмахер вместо сапожника. Прачечная вместо кондитерской. Рыба вместо молока… (Тянет к себе фолиант).

Ч. С Ф. (не дает фолиант). Нет, зачем же вы, сами подумайте: как быть, если лошади не едят овес, а пятью пять не дает двадцать пять и трижды три не дает девять?

Ч. С Ч. (тянет к себе фолиант). Пожалуйста, на одну минутку. У меня все в голове вниз тормашками… (Пытается восстановить прежний порядок). Я ехал в поезде… У меня порвался ботинок… и я сводил его к парикмахеру… Может быть, я… а может быть, не я… Может, почтальон или трубочист… (Вскакивает, кричит). Держи полицейского!

Ч. С Ф. Вот теперь вы рассуждаете здраво.