Глава 24
Ранним утром на маленькой станции Камыши, в девяноста километрах от Москвы, из электрички вышел человек. Сыпал мелкий, колючий снег. Человек застегнул «молнию» теплой пуховой куртки, натянул на уши спортивную шапочку и зашагал по слякотной тропинке в сторону деревни.
Вряд ли в этом небритом, осунувшемся человеке с рюкзаком за плечами кто-нибудь мог узнать рекламного красавца, преуспевающего бизнесмена, владельца небольшой, но процветающей посреднической фирмы «Пульс» Анатолия Владимировича Вейса.
– Скажите, – обратился он к встречной старушке, – в деревне кто-нибудь сдает комнату или пристройку?
– Ох, сыночек, – вздохнула старушка, – от деревни-то ничего не осталось. Две с половиной бабки, да дедок на лавке. А ты на лето, что ли, договориться хочешь?
– Нет. На сейчас. Недельки на две.
– Что же за надобность у тебя?
– Отдохнуть хочу. Воздух у вас чистый, тишина.
– И сколько платить будешь?
– Сколько скажут, столько и заплачу.
– А, ладно, – махнула рукой старушка, – взять тебя к себе, что ли? Человек ты, вижу, культурный, смирный, непьющий. Или как?
– Непьющий, – кивнул Вейс, – и смирный.
– Вот и славно. Дровишек мне заодно наколешь. Я ведь одна живу, старик мой два года как помер. Внучат на лето привозят. Как звать-то тебя?
– Анатолий.
– А я – Полина Сергеевна. Можно просто тетя Поля.
Старушка привела его в чистую, добротную избу в самом центре деревни.
– Дом большой, а теплых комнат всего две, – объяснила она, – вот во второй и живи.
Комнатка оказалась удивительно нарядной – цветные половички, белоснежные крахмальные занавески, круглый стол, покрытый вышитой скатертью, пружинная кровать с блестящими шишечками.
– Питаться-то где будешь? – спросила хозяйка, вручая ему ключ.
– Пока не знаю, – пожал плечами Вейс, – у меня проблем с этим нет. Чаю попью с каким-нибудь бутербродом, и сыт.
– Бутерброды для мужика-разве еда? Вот купишь продуктов в магазине на станции, я тебе сготовлю, что скажешь. Щей могу наварить, картошечка у меня своя. Ты же отдыхать приехал. Зачем желудок портить?
Вейс достал бумажник и протянул хозяйке пачку пятидесятитысячных купюр.
– Здесь семьсот. По пятьдесят в день, за две недели.
– Много даешь, сынок, – смутилась старушка. – Такая комната летом двадцать пять в день стоит, а сейчас и того дешевле. Но, коли тебе не жалко, возьму, не откажусь. За такие деньги и накормлю тебя от пуза!
Оставшись один, Вейс улегся на белое покрывало, уставился в потолок и пролежал так, не шевелясь, около часа.
* * *
К дому Стивена Света подъехала, как и обещала, в половине десятого.
– Честно говоря, я немного волнуюсь, – сообщил старик, открыв ей дверь. Лене позвонил какой-то мужчина, она очень быстро оделась и сказала, что должна съездить на Брайтон к своему другу Арсюше, отдать ему какую-то книгу.
– Давно она уехала?
– Часа полтора назад. Но обещала вернуться до вас.
– Можно я позвоню?
– Да, конечно. – Стивен провел Свету в гостиную к телефону.
Набрав номер, она быстро произнесла:
– Брайтон. Ресторан «Очи черные». Оздоровительный центр «Доктор Никифоров». Кличка Доктор. Чеченец, – и повесила трубку.
– Не волнуйтесь, – мягко сказала она Стивену, – я сейчас поеду и привезу Лену.
– Лучше подождите ее здесь. Она же обещала.
– Вы не знаете этого Арсюшу. Он начнет ей читать свои стихи, и придется ей слушать до позднего вечера.
– Почему? Я знаю Арсюшу. Я потому и волнуюсь, что это не он звонил. У него такой чистый низкий голос, у звонившего был совсем другой. И потом, Лена разговаривала как-то очень напряженно. Русского я не знаю, слов не понял, но интонация и выражение ее лица…
«Молодец старик!» – мысленно похвалила его Света и сказала как можно спокойней:
– Тем более лучше мне поехать.
– Но вы можете разминуться.
– Если она вернется раньше, вы меня просто подождете.
– Ох, не пойдем мы сегодня ни в какой ресторан, – вздохнул Стивен, провожая Свету до машины.
– Обязательно пойдем! – Света захлопнула дверцу и рванула по пустой улице с недозволенной скоростью.
У одного светофора она сняла шикарный пиджак, надела свитер и куртку. У другого – быстро наложила легкий макияж. У третьего – закурила, стараясь успокоиться.
«Ну, предположим, – думала она, – его взяли в заложники. Он полез что-то выяснять и попался. Сам виноват, не младенец. Зачем было нестись по первому звонку? Они бы все равно его убили, Лена не могла не понимать этого. И все-таки помчалась спасать – чтобы и ее прикончили. Надо же было столько от них убегать, а потом ринуться прямо к ним в лапы! Она наплевала на себя, но ребенок… Теперь все…»
Света понимала, что едет напрасно. В Арсюшиной хибаре сейчас скорее всего лежат два трупа. Нет, три – маленький, так и не родившийся ребеночек в Ленином животе.
«Господи! – неожиданно для себя взмолилась Света. – Господи, дай ей шанс, последний, невозможный шанс, ей и ее ребенку!»
Еще издали Света увидела высокие клубы черного дыма. В переулке, у маленькой двухэтажной халупы, той самой, к которой она шла, стояло несколько пожарных и полицейских машин, фургон «скорой помощи».
Пламя уже погасили, но дым все еще ел глаза. Света увидела, как несут к машинам два трупа в черных пластиковых мешках.
В голове была пустота. Что теперь? Улетать домой? Да, улетать сегодня ночью. Задание она выполнила. Правда, спасти объект не удалось, но Андрей Иванович только покачает головой и скажет: «Жалко, конечно, Елену Николаевну, но ты ничего не могла поделать».
И вдруг Света вспомнила о старике Стивене, который сидит сейчас один и ждет, и никогда не дождется. А возможно, так и не узнает, куда пропала дочь его друга. Наверняка никаких документов при трупах не обнаружат, а лица изуродованы до неузнаваемости. Если они не взяли трупы с собой, чтобы уничтожить, – значит, изуродовали. Это проще и в данном случае вполне надежно. Уничтожение трупов стоит приличных денег, а идентифицировать тела двух иностранцев практически невозможно, если как следует поработать над их лицами…
Свете стало трудно дышать, будто что-то сдавило горло. Она крепко зажмурила глаза и помотала головой.
«Если бы я могла поплакать, – думала она, – но я не могу. Я бесчувственная кукла, у меня пусто все внутри…»
Она прижалась лбом к рулю. Последнее, что она могла сделать для Лены, это поехать к Стивену. Но ехать было нельзя. Старик знает, куда отправилась Лена, был знаком с Арсением, и, когда исчезновение обнаружится, он, конечно, заявит в полицию. Начнут копать, сопоставлять факты" Ее, конечно, уже и след простынет, но нельзя так рисковать. Это неразумно. И что ей за дело до чужого американского старикана, пусть себе сидит и ждет.
Самое разумное – быстро и незаметно заехать в свою студию, заказать билеты на сегодняшнюю ночь и сматываться.
Света уже давно ехала, не превышая скорости, соблюдая все правила. Она старалась ни о чем больше не думать, тем более думать уже не о чем. На углу Сидней-стрит она припарковала машину так, чтобы Стивен не мог заметить ее из своих окон. Если она случайно встретит хозяйку, толстуху Сюзи, то скажет, что уезжает по срочным делам в Вашингтон дня на три…
Света прошла несколько десятков метров по пустой улице, тупо глядя перед собой, и очнулась только тогда, когда обнаружила, что звонит в Дверь дома Стивена.
– Как хорошо, что вы так быстро вернулись. Мы еще успеем в ресторан. Старик был необычайно возбужден. – Я только не знаю, что делать с этим Арсюшей. У него все лицо в крови и с руками что-то. Я хотел позвонить своему доктору, но Лена сказала – не надо…
Света застыла на пороге.
– Они наверху, в ванной. Лена смывает с него кровь и обрабатывает ссадины. Вы – разумный человек. Попробуйте объяснить им, что врач это Сделает лучше. Вдруг там что-то серьезное.
Света молнией влетела на второй этаж и распахнула дверь.
На бортике ванной сидел Арсюша с разбитыми губами и ярким синяком под глазом. Лена, склонившись над ним, пыталась открыть замок наручников пилкой для ногтей.
– Не умеешь – не берись. – Света достала из сумочки маникюрные ножницы, покрутила ими в замке, и наручники расстегнулись.
Арсюша потер опухшие запястья.
– А я вас вычислил. Только не ожидал, что вы – такая красотка.
Он галантно поклонился и разбитыми губами поцеловал Свете руку.
– Вас обоих убить мало, – задумчиво сказала Света.
– Я, между прочим, еще кое-кого вычислил. Так что не надо нас убивать, виновато улыбнулся Арсюша. – За Леной охотились люди Доктора. Зовут его Исмаилов Мухтар Каримович…
– Он владелец ресторана «Очи черные», оздоровительного центра «Доктор Никифоров» и пары магазинов, – продолжила Света, – это я уже знаю. Кстати, почему «Никифоров»?
– У Мухтарки любовница Вика Никифорова. Вот он в ее честь свое заведение и назвал, только с двумя "ф" в конце.
– Ладно, поехали в ресторан «Йестедей», на Бродвей. Я там столик заказала. Только с этим красавцем не знаю что делать. – Света взглянула на Арсюшу.
– Как – что? Я тоже хочу в ресторан!
– Тебе, Арсюша, лучше сейчас отлежаться. Вдруг у тебя сотрясение мозга? мягко сказала Лена.
– К тому же с такой рожей в ресторан могут и не пустить, – заметила Света.
– Я вообще-то красивый, – сверкнул опухшим глазом Арсюша, – мы с вами, Светлана, были бы замечательной парой. Я ведь еще и талантливый. Хотите, стихи почитаю?
– В другой раз обязательно почитаешь. А сейчас я тебя отведу к себе. Ты примешь душ, выпьешь две таблетки аспирина и ляжешь спать на диванчике в кухне. К телефону не подходить, ни в какие разговоры с хозяйкой не вступать.
* * *
В ресторане «Йестедей» маленький оркестрик играл музыку «Битлз». У молодой чернокожей певицы был низкий, глубокий голос.
Оказалось, что и Лена, и Света страшно голодны. Они в момент расправились с огромными английскими бифштексами и, к удивлению Стивена, не отказались от яблочного пирога на десерт.
– Я понимаю, Лена ест за двоих. Но вы, – обратился он к Свете, – как в вас все это влезает?
– Сама удивляюсь! – усмехнулась Света, запивая кусок пирога крепким чаем.
– Что же произошло с вашим Арсюшей, скажите мне честно?
– Он обварил руки кипятком, а потом свалился с лестницы, – объяснила Лена.
– Помнится, он однажды уже падал с лестницы и ломал ногу.
– Ну вот, – кивнула Лена, – это уже стало хорошей традицией.
Света посмотрела на часы. Было пятнадцать минут второго. Они не заметили, как просидели в ресторане почти два часа.
– Скажите, Стивен, есть какая-нибудь программа криминальных новостей по Нью-Йорку?
– Конечно. В половине второго ночи, потом в три часа. Девятый канал. А что, вы хотите услышать комментарии к падению с лестницы великого русского поэта Арсюши?
– Именно, именно, – Света закурила, – такое случается хоть и часто, но ведь не каждый день! Есть у вас телевизор? – обратилась она к официанту, который как раз поднес зажигалку к ее сигарете.
– Да, в баре, в соседнем зале. Но там сейчас смотрят большие соревнования по регби. Если вам очень нужно, я поговорю со старшим менеджером. Телевизор есть в его кабинете.
Через пятнадцать минут они вдвоем сидели в кожаных креслах в кабинете старшего менеджера. Стивен отказался пойти с ними. Он был ветераном Второй мировой, воевал в пехоте, и от вида окровавленных трупов на экране ему становилось не по себе. Криминальные новости он никогда не смотрел.
После заставки на экране возникло хорошенькое личико корреспондентки.
– Мы ведем наш репортаж с Брайтон-Бич. Этот район считается одним из самых спокойных в Нью-Йорке. Однако сорок минут назад здесь произошла настоящая бойня.
В половине первого в ресторан «Очи черные» ворвались четверо в бронежилетах и масках. Угрожая автоматами, они приказали всем находившимся в ресторане лечь на пол. К этому моменту трое охранников были уже зарезаны.
Один из менеджеров, думая, что имеет дело с грабителями, предложил им денег. Но он ошибся и был тут же убит. Затем неизвестные перестреляли в затылок выборочно девять посетителей и двух официантов. Все убитые были молодыми мужчинами, русскими и кавказцами, и, как выяснилось, каждый из них был вооружен.
Одновременно трое в камуфляже ворвались в офис оздоровительного центра «Доктор Никифорофф», где убили четырех охранников, двух менеджеров и трех врачей. Интересно, между прочим, зачем скромному оздоровительному центру четыре охранника?
И тогда же двое проникли в дом эмигрантки из России, бывшей фотомодели Вероники Никифоровой, в гостях у которой находился ее друг Мухтар Исмаилов, также эмигрант из России, чеченец по национальности. Именно он являлся владельцем ресторана «Очи черные» и оздоровительного центра «Доктор Никифорофф».
Хозяйка и ее гость были прошиты автоматной очередью прямо в постели, в тот момент, когда занимались любовью. На первом этаже, в кухне, обнаружены трупы трех вооруженных охранников Исмаилова.
Все девять боевиков скрылись в неизвестном направлении. Никтоле видел машин, на которых они приехали, никто не мог бы их опознать – лица были закрыты масками. А теперь давайте побеседуем с нашими доблестными полицейскими. Вот сержант Кросби.
В кадре появился толстый хмурый человек средних лет.
– Скажите, сержант, – обратилась к нему девушка, тыча микрофон в лицо, есть какие-нибудь предварительные версии?
– Без комментариев! – рявкнул сержант, отстраняя микрофон.
– Ну что ж, – весело продолжала корреспондентка, – попробуем обратиться к кому-нибудь еще.
Камера прошлась по лицам полицейских, в кадре появился обаятельный молодой человек.
– О, вы хотите что-то сообщить нашим телезрителям? – обрадовалась корреспондентка.
– Детектив Снейк, – представился молодой человек. – Мы полагаем, что случившееся – террористический акт, связанный с национальными проблемами.
– Вы не допускаете возможности, что случившееся связано с разделом сфер влияния крупных преступных группировок?
– Я уже ответил на ваш вопрос! – В голосе обаятельного детектива прозвучало раздражение.
– Секунду сэр, – корреспондентка не унималась, – а как насчет пожара, случившегося здесь же несколькими часами раньше? Там ведь тоже было два трупа. Один убит выстрелом в сердце, у другого разбита голова. Имеет ли это отношение к тому, что вы называете «террористическим актом»?
– Откуда у вас сведения про трупы? – На лице детектива было написано неподдельное удивление.
– Работа такая, – хохотнув, объяснила девушка, – так вы можете ответить на мой вопрос?
– Я все сказал, – Снейк стал так же мрачен, как его коллега-сержант, расследование только началось. Вы мешаете нам работать. Извините.
– Ну что ж, – девушка подмигнула в камеру, – наша доблестная полиция и городские власти утверждают, что никакой организованной преступности на Брайтон-Бич нет. Постараемся поверить им на слово.
Хозяин кабинета спросил, можно ли выключать телевизор.
– Да, – кивнула Лена, – большое вам спасибо. Мы узнали много интересного.
Они вернулись в зал, где все еще играл оркестр и певица, закрыв глаза, пела песню «Имеджен».
Стивен, клевавший носом над чашкой кофе, встрепенулся.
– Я уже заплатил, – сообщил он.
– Но ведь я вас пригласила! – возмутилась Света.
– Простите, леди. Возможно, вы сочтете меня «мужской шовинистической свиньей», как говорят теперешние феминистки, но я – человек старой закалки. Я не привык, чтобы дамы платили за меня в ресторане.
По дороге домой, в машине, Света спросила по-русски:
– А хибару-то зачем подожгли?
– Это не мы, честное слово. Мы выбежали на пляж, оттуда увидели дым. Мы даже не знали, что именно горит.
– Того, который в сердце, конечно, ты застрелила. А кто второму голову пробил?
– Незадолго до моего приезда Арсюша пальнул ему в лицо тараканьим ядом, а потом запер в сортире.
* * *
Света вошла в студию, стараясь не шуметь. Арсюша мирно спал, свернувшись калачиком, на маленькой кухонной кушетке. Оставалось только принять душ и лечь в постель. Давно Света не чувствовала себя такой усталой.
Она вышла из ванной с мокрыми волосамя, босиком, в длинной белой футболке. На полу, на против двери, сидел Арсюша и глядел на нее снизу вверх неподбитым глазом, голубым и хитрым.
– А где мой «собачий пакет»?
– В холодильнике. Стивен по доброте душевной оставил для тебя половину своей отбивной и кусок яблочного пирога.
– Я бы не отказался поужинать.
– Скорее позавтракать. Только сделай все сам. Я очень хочу спать.
– Отлично. Давай спать вместе.
– Ну ты даешь! А если я против?
– Тогда сопротивляйся.
Арсюша легко подхватил Свету на руки. Она не сопротивлялась.