Лёля. Июль, 1999
В ту же минуту доктор метнулся к стене, вжался в нее – и, чудилось, продавил своим телом. Через миг, впрочем, стало ясно, что это просто-напросто распахнулась узкая дверца, сквозь которую он и выскочил из комнаты.
Однако Лёля даже не заметила его исчезновения.
Мгновение она неподвижно смотрела на упавшего Дмитрия, потом с криком бросилась к нему, однако была перехвачена за руку и отброшена в сторону. Сильно ударилась спиной о стол, но даже не заметила боли и снова кинулась вперед с криком:
– Дима!
На сей раз ее никто не задерживал. Она рухнула на колени, затормошила неподвижное тело, быстро целовала побледневшее лицо, закрытые глаза, бормоча что-то бессвязное. Сердце, чудилось, вырывалось из груди вместе с хриплыми рыданиями. Наконец, убедившись в своем бессилии воскресить Дмитрия, согнулась на полу, замерла…
– Да ничего страшного не случилось, – послышался сверху спокойный голос. – Подумаешь, получил тысяч пять вольт от электрошокера. Полежит минут пятнадцать – и снова будет как новенький. Перестань причитать и объясни мне, что все это значит. Как он сюда попал?
Лёля не слышала, не понимала. Тогда железная рука сгребла рубашку на ее спине, вздернула, заставила подняться.
Лёля слепо, незряче уставилась в прищуренные глаза, хотела что-то сказать, но не могла. Незнакомец начал поднимать пистолет, и Лёля с силой, порожденной отчаянием, ударила его по руке. Пистолет дрогнул, но только на миг.
– Ты же понимаешь, – сказал незнакомец спокойно, – что мне ничего не стоит пристрелить вас обоих. Начну с него – ты этого хочешь? Тем более что это давным-давно следовало бы сделать.
Давным-давно?.. Что это значит? Нет, не было времени разгадывать его угрозы. Лёля оглянулась – и отпрянула к столу, усеянному битым стеклом. Схватила осколок, уткнула в горло.
– Ну, стреляй, – выдавила, чувствуя, как при каждом слове больно врезается в кожу острый край. – Из кого вы тогда будете высасывать кровь?
На лице незнакомца мелькнуло беспомощно-яростное выражение. Он отвел глаза, сунул оружие за пояс брюк.
– Я ничего не хотел об этом знать, – пробормотал, глядя в сторону. – Да и ты тоже не должна была знать. Все дело в этом. Это ошибка, прокол.
Лёля смотрела широко открытыми глазами. Он что, как бы извиняется? Забавно… не за то, что ее намеревались убить, а за то, что она проникла в планы убийц!
– Не хотел знать? – переспросила она. – То есть тебе вообще на все наплевать? И на Олесю в первую очередь?
Она говорила ему «ты» – незнакомому человеку, который был лет на десять, если не больше, старше ее. Ситуация прежде невообразимая! Хотя почему – незнакомому? Она с первого мгновения догадалась, что перед ней Хозяин – сам Хозяин, собственной персоной. И Лёля не могла заставить себя сказать ему «вы». Для него даже и «ты» было слишком много, слишком высоко!
Холодные глаза опять вонзились в нее:
– Откуда ты знаешь об Олесе? Кто тебе рассказал? Неужели Петр? Зачем, не понимаю… Да убери ты это стекло! Видишь же, что я не собираюсь стрелять!
Лёля опустила руку, но не выпустила осколок.
– Про Олесю мне рассказал Асан, – злорадно соврала она, не имея ни малейшего желания докладывать о своих встречах с девочкой.
– Асан? – Лицо Хозяина еще больше помрачнело. – Почему?..
Он осекся, но Лёля без труда продолжила недосказанное:
– Почему он разоткровенничался с лабораторным материалом, предназначенным для уничтожения? С материалом, который он к тому же сам добывал? Да потому, что прочитал дневник доктора! И понял, что тебя дурят, как могут!
Ничего, это воистину ложь во спасение. А душе Асана в их мусульманском раю только на пользу пойдет, если с его помощью Лёля сможет погубить доктора. Или хоть какой-то вред ему принесет! Опять-таки это может быть расценено как месть за смерть Асана.
– Где этот дневник? – спросил Хозяин без особого, впрочем, интереса, с ноткой недоверия.
– Был записан в ноутбуке Асана. Он дал мне прочесть файл, но доктор уничтожил ноутбук. А что случилось с Асаном, ты и сам, конечно, знаешь.
Похоже, он был не так туп, если смог ощутить, каким ядом были напоены ее последние слова.
– Я слышал очень интересную историю, – сказал Хозяин, пытливо вглядываясь в Лёлю. – Будто он пришел тебя убить, а Петр застал его на месте преступления и пристрелил.
– Правда только то, что его убил доктор, – кивнула Лёля, резко оглянувшись на Дмитрия: показалось, будто он шевельнулся. Нет, по-прежнему неподвижен.
Она осторожно сделала шаг к нему, Хозяин дернулся, но не двинулся с места. Подошла к Дмитрию, наклонилась, приложила пальцы к запястью. Пульс еще слаб, но становится вроде бы ровнее…
– Я же тебе сказал – он скоро очнется, – нетерпеливо проговорил Хозяин. – Ладно, оставим в покое Асана и его смерть. Я все равно узнаю правду.
– И это очень легко сделать, – кивнула Лёля. – Достаточно поговорить с Олесей.
– С Олесей? – Он нахмурился. – А она каким образом в это замешана?
Придется все-таки сказать о том, что они с Олесей виделись. Иначе Хозяин не поверит ни одному ее слову.
– Она пришла ко мне, – неохотно пробормотала Лёля. – Пришла буквально через минуту после того, как доктор застрелил Асана. Если бы не Олеся, он убил бы и меня. Потом у нее началась жуткая истерика, доктор ушел, а я…
– Ушел? – повторил Хозяин, нахмурившись. – Как он мог ее оставить? Он должен был…
Как ни ненавидела Лёля этого человека, ей на какой-то миг стало его жаль. Да он, похоже, полный идиот, если уверен, что к такой твари, как доктор, может быть применимо слово «должен»!
– Он должен был утащить труп, – сказала она ехидно. – Кстати, очень может быть, в той комнате, где меня держали, до сих пор не убрано, и тогда ты сможешь полюбоваться на залитую кровью кровать. Кстати, а про то, что доктор прикончил и Любочку, ты хоть знаешь?
Он молчал – только неподвижно смотрел на нее своими опасно прищуренными глазами. Впрочем, Лёле было совершенно все равно, какие чувства отражаются на его лице. Она вдруг ощутила в полной мере блаженство абсолютного бесстрашия. Это было даже слаще свободы… нет, это тоже была свобода. Они с Дмитрием все равно обречены, однако ей на пороге смерти было даровано исполнение двух заветных желаний: во-первых, узнала, что Дмитрий любит ее – любит настолько, что самоотверженно явился в самое логово дракона ради ее спасения, – а во-вторых, она может отомстить за них обоих. Пусть даже этот человек с мертвенным лицом не поверит сейчас ни единому ее слову – все равно зерно сомнения будет посеяно в его душе. А впрочем, почему не поверит?..
– Да ты что, не понимаешь, что доктор подтвердил мою правду своим бегством? – усмехнулась Лёля. – С чего бы он иначе сделал ноги? Прекрасно знал, что я тебе все выложу!
– По-моему, его лишила рассудка встреча с этим человеком, – кивнул Хозяин в сторону Дмитрия. – Значит, до Петра все-таки добрались? Я, конечно, слышал про его нелады с законом, но это было давно, два года назад…
– Я ничего не знаю об этом, – честно сказала Лёля. – Дмитрий пришел сюда из-за меня, это мой муж. Я так понимаю, он искал меня, а про доктора узнал случайно, потому что сам был растерян, услышав его имя. Но то, что доктор – аферист и преступник, слепому понятно. Если бы ты прочитал файл «Д» в ноутбуке Асана, ты бы и сам все понял.
– Ну и что я понял бы?
– Всего-навсего то, что Олеся не больна ни лейкемией, ни чем другим. Доктор подтасовывал результаты анализов перед консилиумами. А может быть, давал взятки своим коллегам. Уж, наверное, подбирал себе тварей под пару, которые за приличную сумму у нее даже гемолитическую болезнь новорожденных признали бы!
В глазах Хозяина мелькнуло растерянное выражение, и Лёля зло усмехнулась: с этого Зиберова хватило бы и такое вранье выдать! А этот… Хозяин… слова для него не подобрать, ей-богу! – скушал бы все с прежним аппетитом.
– Вы ведь ему платили немалые деньги? – торопилась она отвести душу и зло ущипнула себя за руку, заметив, что нечаянно перешла на «вы».
Он усмехнулся – похоже, тоже заметил промашку:
– Ты удивишься, узнав, насколько мало – наличными, я имею в виду. Ведь Петр живет здесь, ни в чем не нуждаясь. А все остальное – и верно, сумма немалая, – уходит в фонд…
– «Врачи мира против лейкемии»? – перебила Лёля. – Счет номер 1793/LG?
Она и сама не ожидала, что запомнила это. Но стоило, ей-богу, чтобы увидеть изумление в глазах Хозяина:
– Но как ты могла… каким образом?..
– Все из того же файла «Д», – кивнула она, снова нашаривая пульс на руке Дмитрия и с радостью убеждаясь, что сердце бьется нормально. – Это был не файл – кладезь полезной информации. Например, заодно я узнала о том, что в моей крови уже нет никаких антител.
– Почему? – спросил он с детской растерянностью.
– Потому что перпендикуляр! – огрызнулась Лёля. – Нету! Кончились! Такое бывает: антитела возникают в крови во время беременности и прекращают свое существование после ее прерывания. Ну, по вашему лицу я вижу, что вы об этом и понятия не имели. И с радостью проглотили бы любую сказочку, которую измыслил бы для вас доктор: насчет того, почему кровь нельзя использовать. Например, что она прокисла – погода ведь жаркая, да? А холодильники, представьте себе, вдруг перестали работать… Труп Асана вы по той же причине не видели, можно спорить. Дескать, жара, то да се… Любочку тоже похоронили на другой день после смерти. Ну, ладно, она из деревни, можно понять, но как же с похоронами вашего «верного пса» не подождали до вашего возвращения?
Вот! Вот когда она его достала! До этого момента Хозяин слушал ее через ухо, можно поручиться, просто как предсмертный бред сумасшедшей, но слова про верного пса Асана в него просто-таки вонзились! И Лёля поспешила закрепить достигнутый результат:
– А раз моя кровь не годится, значит, понадобилось бы искать нового донора, так? Но кто мог бы сделать это, кроме Асана? Однако, несмотря на это, доктор хладнокровно стреляет в Асана. Что это может значить? Только то, что он уже давно задумал свалить отсюда. И встреча с Димой только ускорила события! Кстати, проверить хотя бы часть моих слов довольно просто. Элементарный анализ, элементарнейший, моей крови – и крови Олеси! – все поставит на свои места! Разумеется, проведенный без участия этого афериста. Хотя, думаю, его участие нам уже не грозит. Ваш Петр Петрович смазал небось пятки до самого парома! Уверяю вас, что если пойдете в гараж, то недосчитаетесь одной из ваших машин.
Хозяин высокомерно улыбнулся – и тут за окном послышался шум мотора.
– Вот видите? – возбужденно выкрикнула Лёля, слова которой внезапно получили такое веское подтверждение, но она тут же озабоченно нахмурилась.
Что-то странное было в этом шуме. Какой-то он слишком громкий и почему-то раздается сверху, как если бы доктор взлетел на краденой машине и сейчас кружил над усадьбой.
Побледнев, Хозяин бросился к селектору на стене, ткнул какую-то кнопку.
– Охрана! – раздался встревоженный голос.
– Кто взял вертолет? – крикнул Хозяин.
– Мы не… мы не видели. – Голос в трубке задрожал. – Толик вышел проверить, он сейчас вернется.
– А где пилот?
– Он был в машине… – Голос стал едва слышен. – Он сказал, что должен что-то исправить к утру, потому что вы собирались лететь. Он сказал…
Хозяин отключил связь и теперь стоял, покачиваясь с каблука на носок и опустив голову.
– Ничего, – сказал наконец, взглянув на Лёлю и слегка улыбаясь.
У нее мороз по коже прошел от этой улыбки: именно так, по ее представлениям, улыбается ласковый ангел смерти.
– Насколько я понял, далеко он не улетит, ну а если… – И снова эта улыбка, больше похожая на оскал черепа. – Наивный, – пробормотал Хозяин с мягким укором, – да неужели он еще не понял, что от меня не уйти?
У Лёли стало медленно холодеть, падать сердце. К горлу подступила тошнота. Она прижалась к Дмитрию – и вдруг увидела, что его ресницы дрогнули. Глаза на миг открылись, послав ей острый, живой взгляд, – и снова зажмурились. Пальцы откинутой руки слабо шевельнулись – и она мгновенно поняла это движение: Дмитрий пытается дотянуться до ружья! Но оно слишком далеко от него, а вот если Лёля постарается… Но как сделать это незаметно? О, запищал селектор! Охрана готова к докладу? Хозяин повернулся к столу.
Лёля слегка подвинулась, напряженно глядя на него… еще чуть-чуть, и пальцы коснутся приклада… И она вдруг застыла, услышав голос доктора, разнесшийся на всю комнату.
– Македонский! – насмешливо выкрикнул он, пытаясь перекричать шум двигателя. – Ты уже в курсе всех моих прегрешений или, по своему обыкновению, не дал никому и слова сказать, сразу начал палить?
По лицу Хозяина прошла судорога, но голос его звучал спокойно:
– Да, она мне кое-что рассказала.
– Могу себе представить! – хохотнул Зиберов. – Кстати, имей в виду: я заранее подписываюсь под каждым словом. Все правда: я дурачил тебя с самого первого момента нашей незабываемой встречи. Девчонка совершенно здорова: так же, как и два года назад, впрочем. Сам понимаешь, невозможно было оторваться от источника, бьющего такими суммами. Да, чтобы ты знал: я – единственный, кто имеет доступ к небезызвестному счету. Помнишь, какие гонорары ты мне платил? На такие денежки я буду жить как принц!
Хозяин поморщился, и Лёля вдруг поняла почему. Во всей этой речи было что-то невыносимо пошлое! Не просто омерзительное, но убогое и бездушное: как если бы уличный разбойник, только что перерезавший горло прохожему, стоял над еще вздрагивающим телом, торопливо пересчитывая содержимое его кошелька.
«Зиберов сошел с ума», – подумала она растерянно, вспомнив ласковую угрозу Хозяина и всей кожей, всем нутром ощутив, что это отнюдь не пустые слова.
И вдруг из селектора донесся хохот.
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь! – захлебываясь, выкрикнул доктор. – О том, что мы еще встретимся? Подтверждаю! Встретимся! И скорее, чем ты думаешь! Надеюсь, ты догонишь меня секунд через тридцать-сорок, не больше. До встречи в небесах!
Селектор умолк.
«Что за чепуха?» – растерянно подумала Лёля – и сжалась в комок, пораженная выражением лица Хозяина, на котором отпечатался такой ужас, которого ей еще никогда не приходилось видеть в чертах человеческих.
– Олеся! – выкрикнул он и ринулся прочь из комнаты.
В ту же минуту Дмитрий вскочил и, подхватив с пола ружье и свою сумку, поймал Лёлю за руку, потащил за собой:
– Бежим!
Они вылетели в коридор и, к Лёлиному изумлению, устремились в тупик, перекрытый железной дверью. Лёля не успела слова сказать, а Дмитрий одним движением своротил дверь с места – и они оказались стоящими над бездной котлована. Лёля вскрикнула, теряя равновесие, но Дмитрий удержал ее и буквально стащил по узенькой лестничке, выложенной вдоль стены, подобно горной тропе над обрывом. Она смутно поняла, что оказалась в той самой недостроенной части дома, куда ее в свое время не подпустили собаки.
И тут что-то громыхнуло за спиной! Лёля споткнулась, но Дмитрий бежал огромными прыжками, таща ее за собой. Оглянулся – крикнул что-то яростное – и с силой толкнул Лёлю на землю. Упал сверху, прижал так, что она едва не задохнулась, – и в это мгновение земля встала дыбом. Небо взорвалось над головой.
