Андрей Титов с удовольствием вдавил педаль газа до упора. Мотор послушно взревел, набирая обороты. Он улыбнулся и одобрительно кивнул. Ему по душе были подобные сумерки, когда встречные автомобили превращаются в огромные ярко-желтые фары, когда кажется, что этот свет исходит прямо из их механических душ и слепит своей откровенностью. И уже не имело значения, какая машина, какой марки, какой мощности и кто ею управляет, — только два прожигающих влажный вечер глаза, за которыми можно по-настоящему ощутить покой уединения. Андрей покрутил ручку приемника, потыкал кнопки, отыскивая подходящую музыку, и, наконец поймав волну незатейливой песенки «Какао-какао», откинулся в кресле и рассеянно уставился на летящую под колеса дорогу. Машина устремилась вверх по эстакаде. Сумерки плавно перетекли в насыщенную желтыми фонарями Кольцевую.

Слегка притормозить, потом резко пересечь диагональ влево, на крайнюю полосу, не особенно заботясь о тех, кого угораздило оказаться поблизости, — пусть тормозят, если смогут. А куда они денутся? Кому придет в голову вламываться со всего маху в новенькую «Тойоту»?! Даже если им и неизвестно, что за рулем сидит сам Андрей Титов! Этот маневр он знал очень хорошо. Не пройдет и трех секунд, как его машина полетит по левой полосе на дикой скорости, изредка подмигивая нахальным «Жигулям», чтобы те уступили дорогу. Он резко повернул руль влево, «Топоту» неожиданно дернуло вправо, но потом машина все-таки послушалась команды хозяина. «Нужно завтра к мастеру заехать, — хмыкнул Андрей. — Надо же, месяц как купил, и вот пожалуйте! А еще говорят, что „Тойоты“ три года не ломаются. Врут, япошки проклятые!» Он все-таки достиг желаемой левой полосы и вдавил в пол педаль газа. «Давай, киска моя!» Машина рванула вперед по серому асфальту. Неожиданно сквозь слияние скорости, света и музыки прорвались трели телефона. Андрей поморщился и, взяв трубку, нехотя ответил.

— Андрей Евгеньевич, — простонал в ухо до тошноты знакомый голос агента по недвижимости — строгой дамы не в его вкусе. Титов сдвинул брови. Он ненавидел ее, ненавидел и все то, во что по милости этой бабы влип. — Андрей Евгеньевич, я вас умоляю, не делайте этого!

— Мария! — Он старался держать себя в рамках приличия, хотя с удовольствием наградил бы эту стерву парочкой таких отборных ругательств, от которых она впала бы в неминуемый ступор. — Мы закончили наш разговор пять минут назад. Не понимаю, что вам еще потребовалось добавить?!

— Я хотела еще раз предостеречь вас, — похоже, она даже всхлипнула, — вы связались с очень влиятельными людьми. Не стоит, ради бога!

— Я связался?! — Он моментально побелел от гнева. — Не по вашей ли вине, позвольте спросить?! Не вы ли так расхваливали мне эту фирму?!

— Я ошиблась. Это правда. Я и сама была не в курсе их махинаций. И все-таки я прошу… Ваша борьба бессмысленна. Они уже запаниковали, вы же в каждом интервью… Но это ни к чему не приведет!

— Идите вы к черту! — от всей души пожелал ей Андрей и нажал на кнопку.

«Запаниковали! — усмехнулся он. — Что ж, это очень хорошо!»

Телефон выдал еще одну трель.

«Да отвяжешься ты от меня?!»

Он схватил трубку и зло гаркнул:

— Ну?!

— Похоже, я опять не вовремя, — вздохнула Валя, его жена.

«Похоже», — согласился он и не стал скрывать:

— Я еду в машине на скорости 150 километров в час, и, если ты собираешься очередной раз устроить мне бурное разбирательство, будь любезна, подожди, пока я войду в квартиру. Иначе у тебя появится шанс вообще не дождаться мужа с работы.

— И буду этому несказанно рада!

На сей раз трубку бросила она.

Андрей скривился и включил приемник погромче. "Какая жалость, что судьба распорядилась женить меня на Вальке, а Наташе отвела лишь роль любовницы. Какая несправедливость! Но, в конце концов, это дело поправимое.

Конечно, есть двенадцатилетний Валера, который последнее время ведет себя отвратительно — грубит и таскает из школы двойки сплошь по всем предметам. И разве не имею я права бросить всю эту семейную канитель с вечными истериками жены и дурным поведением сынка и начать свою биографию с чистого листа? А кто сказал, что не имею? Миллионы сыновей воспитываются воскресными отцами и вырастают неплохими людьми. Ясно ведь, что Валерка мучается от того, что родители не ладят между собой. В такой атмосфере он будет еще более несчастлив, чем если перееду к Наташе".

Телефон зазвонил в третий раз.

«Да кому же я еще нужен?»

— Андрюша?

Ее голос моментально разлился по его телу успокоительным теплом.

— Радость моя! — с чувством проговорил Титов. —Я уже соскучился!

— Ты в машине?

— О да! Лечу навстречу своей судьбе. И перспектива представляется кошмарной! Дом, семья — просто ад!

— Да? — язвительно изумилась она. — В таком случае сбавь скорость.

— Не могу. Должен же я хоть чем-нибудь себя порадовать.

— Родной, я так волнуюсь. Когда ты летаешь по Москве, я просто места себе не нахожу!

— Да что со мной может случиться?! Дорога пустая. — Он посмотрел на спидометр.. Стрелка клонилась влево от 130. Андрей сморщился и надавил на газ.

Руль слегка дрогнул, уводя машину к обочине. Он скорректировал курс, быстро отметив, что машина слушается хуже, чем раньше.

— Ну пожалуйста, — взмолилась она, — ради меня — я очень хочу снова тебя увидеть!

— Не пройдет и томительной ночи, как утром я… Договорить он не успел.

Машина резко вильнула влево. Не понимая, что происходит, Титов уронил телефон и обеими руками вцепился в руль, пытаясь выровнять колеса. Но тщетно, его уже занесло на дугу парапета и подкинуло в небо. В секундном полете он успел подумать, что глупо помирать под песенку «Какао-какао». В следующее мгновение его перевернуло и понесло вниз. Слова песни потеряли для него смысл, как потеряло смысл и все остальное, что он оставил в этой жизни.