Книга: Пояс неверности
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9

Глава 8

Радж прислушивался к голосам в доме, лежа в спальне Алекса и прижимая лапой ненавистный лоскут. Время от времени опускал нос в кусок от штанины, втягивал запах. На улицах он принюхивался в надежде, что однажды встретит того, кто невидимой рукой сразил Алекса, затем ударил больно и его. Так больно, словно укусил, до сих пор ныла ляжка. Но сегодня пса больше занимали звуки голосов. То они были миролюбивые, то звучали жестко и требовательно. Затем все стихло, пес успокоился, уложил голову на лапы, закрыл глаза. Но вот опять внизу послышались резкие голоса. Что-то происходило в доме, голоса беспокоили. Радж приподнял морду, напряг мышцы...
– Я так понял, – произнес медленно Хачик, глядя в упор на Лию, стоявшую перед его креслом в гостиной, как преступница перед судьями, – из тебя все вибиват надо? Лия, где бумаги Алекса?
– Я не знаю, я не трогала их, – ответила она, вся сжавшись.
Каракуль облокотился о высокую спинку кресла Хачика, изучал Лию с не меньшим любопытством и вычислял, куда она могла деть документы. Хачик не остановится ни перед чем, добывая их. В руке он держал лист из папки, его Каракуль запомнил, потому что тот лежал сверху. «Это какой надо быть дурой, – думал Каракуль, – чтобы не положить папку в сейф! А зачем она оставила листы из папки? Документы найдут у нее в комнате, сын останется сиротой. Может, эта дуреха догадалась спрятать их вне комнаты? Теперь ей нельзя отдавать папку, все равно прикончат. Только бы не нашли...» Пришел охранник и бросил на стол полиэтиленовый пакет. Хачик не поленился податься вперед, развернул.
– Что это, Лия? – спросил, хотя всем были видны пачки денег, следовательно, в ее комнате обыск уже сделали.
– Это мои деньги, – сказала она довольно твердо.
– Так много? – По лицу Хачика не определить, поверил он или нет.
– Я работала у Александра Юрьевича два года, скопила.
– Он хорошо нам платил, – вдруг влепил глупость Сашко. Глупость, потому что домработницам не платят столько. И такую сумму ей «скопить» невозможно.
– Ей он мог не платить так, как охране! – отчеканил Хачик, затем перешел на ласковый тон: – Ти украла? Это нехорошо.
– Мне дал их Александр Юрьевич, – кусала губы Лия.
– Врешь, потаскуха! – Хачатур Каренович вышел из себя, побагровел. – Ти взяла деньги и бумаги в сэйфе Алекса. Кроме тебя, никто не знает код. Он сказал код, когда визвал к себе, ти сама сказала! Бумаги били в сэйфе, я знаю. Верни!
– Но у меня их нет! – вскрикнула она и расплакалась, закрыв лицо руками.
– Лия, – вдруг успокоился он, впрочем, спокойствие было напускное, – ти питалась обманут меня. Ти будешь наказана. Эсли не отдашь бумаги... со мной пириехали сэм человек. Лия, я отдам тебя им. Ти хочешь это?
– Хачатур Каренович, отдайте ее мне, – выступил из-за кресла Каракуль.
– Пачему тебе? – повернул тот голову и подозрительно сощурил правый глаз.
– У него давно зуб на нее, – промямлил Кизил, ухмыляясь. – Она надела ему на голову кастрюлю с соусом, и он только и ждал случая проучить девчонку. Алекс не позволял.
– Алекс? – удивился Хачик и даже плечи поднял, мол, не похоже на компаньона, он же терпеть не мог женщин.
– Отдайте ее мне, – повторил Каракуль, вальяжно обходя Лию, – я из нее вытрясу не только бумаги. Мне она все отдаст, вот посмотрите.
Лию била дрожь, это было видно по плечам и рукам, которыми она закрыла лицо. Когда Каракуль попытался обнять ее, она отбила его руки и отпрянула в сторону. Каракуль пожал плечами и развел руками, дескать, строптивая девушка, но меня это не остановит. Охранники Хачатура цинично посмеивались – такое забавное развлечение на скучной работе редко приходится видеть. Кизил никак не реагировал на сцену, а Сашко отвернулся. Васильич вдруг с жалобной интонацией быстро проговорил:
– Да отдай ты бумаги, дочка, на кой они тебе?
– Но у меня их нет! – закричала она, отходя к стене. – Господи! Неужели думаете, я их не отдала б? Поверьте мне...
– Они там били! – поднял лист из папки Хачик, сверкая гневом. – Никто, кроме тебя, не знал, где сэйф. Никто не знал код.
В это время по лестнице, тяжело громыхая и с предупреждающим рыком, сбежал Радж. Остановившись возле Лии, оглушительно гавкнул несколько раз и замер, опустив голову вниз, будто собирался бодаться.
– Уберите Раджа, – сказал Хачик. – А то скажу застрелит его.
Каракуль махнул Кизилу, который, ласково повторяя имя пса, взял его за ошейник и повел на кухню. Там бросил на пол замороженное мясо, пес набросился на еду, а Кизил вернулся в гостиную, где шел торг.
– Кто еще хочет Лия? – объявил аукцион Хачатур.
– Прошу вас... – пролепетала она, бледная, как стена.
Трое охранников Хачика подняли руки сразу, затем еще двое. Хачатур наградил удивленным взглядом оставшихся двоих, и те нехотя тоже подняли руки. Каракуль закрыл Лию спиной, жестко бросил:
– Сначала моя! Если не скажет, где бумаги, отдам им.
Начальник охраны Алекса набычился, не собираясь уступать первенство. Хачатуру не нужны были проблемы, и ему не важно было, кто да как добудет бумаги. Но в данном случае появился маленький нюанс, рассердивший Хачика: Каракуль позволил себе диктовать условия. Кому?! Хачику! За такое поведение люди безжалостно наказываются. В гостиной даже воздух уплотнился от напряжения, однако Хачик с убийственным спокойствием сказал:
– Ну, раз ти так настаиваешь... Давай.
– Что? – не понял Каракуль.
– Здэсь бери. А ми посмотрим.
– Ну, извините... – растерялся Каракуль, однако нашелся мгновенно: – У меня при всех не встанет. Дело-то интимное.
Хачик расхохотался от души, ему подхихикивали его боевики. Затем резко оборвал смех, буравя Каракуля взглядом, и произнес елейно:
– Хорошо, веди в курилка. Так ми будем слишат.
Курилка почти примыкала к гостиной. Сначала надо пройти небольшой коридор длиной два метра, из него можно попасть еще в одну комнату всего в пять квадратных метров и практически пустую. В ней под полом располагался арсенал Алекса. Каракуль схватил упиравшуюся Лию и потащил за собой, в коридоре успел шепнуть:
– Не бойся, только кричи громче. – Втолкнув ее в курительную комнату, напустился: – Ты совсем крышу потеряла? Я что сказал? Отдай бумаги!
Зрение у Каракуля, видимо, расположено не так, как у всех. А еще чутье сверх нормы. Да ведь отец и дед водили в тайгу на охоту, учили замечать то, что обычные люди не видят. На войне приходилось держать все органы чувств настороже даже во сне, от этого зависела жизнь. И сейчас Каракуль всего-то краем глаза заметил объектив кинокамеры, о чем забыл. Значит, вот для чего Хачику понадобилось отправить их в курилку – проверить решил и Каракуля, как он выполнит задание.
Алекс установил две камеры, ведь в курилке часто велись беседы. Гости, не подозревая о них, открыто высказывались об Алексе, иногда он получал информацию, которую от него скрывали. Четыре панно из пеньковых веревок, украшенные керамикой и толстым стеклом, свисали по углам от потолка до пола. В два панно вмонтированы камеры, которые заметить невозможно. Каракуль, начальник охраны Алекса, не только знал об этом, а и сам лично привозил специалиста. Две камеры понадобились из-за квадратного помещения, одна никак не охватывала периметр полностью. Стоило включить камеры этой комнаты, как они самостоятельно начинали поиск людей. Выходит, Хачик знал об этом. Значит, кто-то из команды Алекса сдает?
– У меня их нет, – выдавила напуганная Лия. – Я их по...
Не успела договорить, Каракуль впился ей в губы, потащил в сторону, поворачиваясь вокруг, будто танцевал. И засек. Шевельнулась стеклянная бляха на противоположном панно. Все ясно. Хачик у мониторов, он проверяет Каракуля. Тем временем Лия вырвалась, вытирая губы, бросила:
– Не смей, свинья!
Она отбежала в угол. Он, не спеша, двигался к ней, лихорадочно соображая, как же быть. За диванами и креслами не спрячешься, стоят они плотно к стене. Если не изнасилует Лию, это чревато последствиями, прежде всего для нее. Каракуль схватил девушку, дернул на себя, обнял. И не предупредишь: мол, извини, но так надо – у монитора в смотровой комнате услышат даже шепот! Не доверявший людям Алекс не поскупился на техническое оснащение. А Хачик должен все видеть, все! Лия вырывалась, била Каракуля по лицу, плечам и груди. Он упорно тащил ее на диван, не торопился, ждал, когда она выбьется из сил. А тут еще проблема: не встает. Да у кого встанет под надзором? Только у последнего отморозка. Каракуль повалил девушку на диван, придавил телом. Лия отбивалась, оскорбляла его, а он зло поднял юбку, раздвинул коленями ее ноги. Лия прошлась ногтями по его щеке.
– Дура, – сказал он, сплюнул в сторону и продолжил методично рвать колготки, затем трусики, удерживая руки Лии своей рукой над ее головой.
А все равно никак! Да что он, не мужик, что ли? Каракуль разозлился, расстегнул «молнию». Лия уже перестала отбиваться, так как силы истощились, дышала часто и тяжело. Когда его плоть коснулась женской плоти, все встало на место, он же давно этого хотел, правда, по-другому представлял себе этот момент. Лия вскрикнула, затем обмякла, отвернув лицо в сторону и сжав зубы...
Когда он поднялся, она повернулась к спинке дивана, тихо плакала. Он вышел из курилки. В гостиной никого не было. Точно: наблюдали всем скопом. Каракуль беззвучно выругался, потирая царапины на щеке. Как ни в чем не бывало появился Хачик со свитой, Каракуль поспешил заверить его:
– Молчит. Но скажет, будьте уверены.
Хачатур Каренович проследовал в курилку, строго сказал Лии, которая так и лежала лицом к спинке дивана:
– Это било пиредупреждение, Лия. Даю сутки. Ти должна дат мне бумаги. Малчика твоего забираю. Эсли бумаг не будет, убю его, а тебя...
Не договорил, так как многоточие страшней угроз. Каракуль вышел проводить гостя, выслушивая последние указания своего нового хозяина. Антошку вынес из дома телохранитель, держа поперек туловища, тот дрыгал ногами и вопил:
– Мама! Мама!
Радж разволновался на кухне, слыша крики Антона. Он прыгнул к окну, встав лапами на подоконник. Увидел лишь свое отражение, тогда бросился к двери, открыл лапой.
– Мама! Мама! – слышалось со двора.
Радж выскочил из дома, когда Антошку бросили в машину, которая, взвизгнув тормозами, умчалась за иномаркой Хачика. Радж рванул следом.
– Радж! – позвал Каракуль. – Ко мне! Радж!
Но пес растаял в темноте за воротами. Сашко сказал в спину:
– Ну, ты и дерьмо, Каракуль. Ты хуже, чем я о тебе думал.
– Че ты в бутылку лезешь? – встал на защиту Каракуля Кизил. – Он нас без работы не оставил, а ты... Да что, убудет от нее?
Оба разошлись по комнатам. Каракуль сгонял в смотровую каморку на третьем, нежилом этаже. Да, акт насилия наблюдали, камеры даже не выключили. Он отключил их, спустился вниз, заглянул в курилку. Лии там не было. Пошел искать, открывая все двери по пути. Она на кухне пила воду. Каракуль вошел и плотно закрыл за собой дверь:
– Лия...
– Не подходи, подонок! – И запустила в него стаканом, но Каракуль увернулся, стакан разбился о дверь. Затем она выхватила огромный кухонный нож из стояка. – Мразь! Ублюдок!
Лия бросилась на него, размахивая ножом. И сомнений не было, что пустит его в ход. Каракуль ловко поймал ее руку, заломил за спину, подождал, пока нож выпадет. Но, стоило отпустить Лию, она вновь накинулась на него с кулаками. Тогда Каракуль обхватил ее так, что не смогла, как ни старалась, вырваться. Подтащив ее к раковине, открутил кран на полную мощность, сунул голову Лии под струю воды:
– Охладись.
Снова у нее иссякли силы, она обмякла. Каракуль рывком усадил ее на стул, присел на корточки перед ней и заговорил шепотом:
– Ты что, больная? Хачик наблюдал за нами по монитору. Если б я не сделал этого, тебя сейчас пилили б семь человек без остановки. Ты хоть понимаешь, что это такое? Я же тебя спасал. Один – не семь!
– Вы все подонки и сволочи, – разрыдалась она. – Один Алекс был человеком.
– Алекс? – усмехнулся Каракуль. – Не обольщайся, Алекс был такой же, как Хачик, ты просто не знала его. А с тобой играл в благородного, нравилось ему так. Надоело бы, тоже неизвестно, что с тобой сделал бы. Лия, где ты спрятала эти чертовые бумаги? – взял ее за подбородок.
– Я положила их в сейф! – огрызнулась она и ударила его по руке.
– Тише! А куда ж они делись? – лицо Каракуля вытянулось. – Постой, там лежали два листа, раньше они были в папке... Выходит, кто-то узнал код, забрал папку, а листы оставил, чтобы сомнений не было, что это ты взяла... Ты одна была, когда вернула в сейф папку?
– Да, да, да! Я не хочу тебя видеть, – и вскочила.
– Сиди! – усадил ее на стул. – Я понимаю, тебе не того... но пережить можно! Сейчас думай не только о себе, а об Антошке. Его увезли. Хачик дал всего сутки, ты слышала? Если мы не найдем папку...
– Ты, что же, помогать мне будешь? – с сарказмом произнесла она, всхлипывая.
– Послушай меня, я сделаю все, чтобы вернуть твоего Антошку. И чтобы тебя потом не разорвали люди Хачика. Но вспомни, кто находился поблизости, когда ты положила бумаги в сейф? Быстро напряги память!
– Я никого не видела, никого, – тряслась она в истерике.
– Иди к себе в комнату, – поднялся Каракуль. – Мне надо подумать.
Лия тяжело поднялась, горько рыдая, ушла.
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9