Ольга. Поездка

На Московском вокзале, как всегда, носились туда-сюда пассажиры. Может, они и не так быстро передвигались, может, и голос, объявляющий о прибытии и отбытии поездов, был не таким уж противным, но Ольгу, стоящую в небольшой очереди в кассу, раздражало все. Пульсирующая боль в щеке отдавала уже не только в голову, Но даже в руку, через три слоя теплого шарфа.

Говорить сил не было. Ольга протянула кассирше бумажку с названием Городка и деньги. Кассирша сочувственно сморщилась. Ольга с ненавистью посмотрела на старый скрипучий принтер, печатающий ей билет.

Купейный вагон пассажирского поезда продувался от плохо пригнанных окон. Пассажиров было мало. Серый налет на светлом пластике подсказывал, что это вам не «Красная стрела». Ольга села в свое купе, поудобнее устроилась локтями на столике, поплотнее прижалась вспухшей щекой к жаркому шарфу. Поезд дернулся, и за окном поплыли сначала десятки рельсов, затем вокзальные постройки, а вскоре и пригород с состаявшими, но чистыми сугробами и торчащими в прогалинах мокрыми деревьями.

Ольге хотелось поскорее попасть в пустую квартиру, спокойно попить антибиотиков и поваляться перед телевизором, не дергаясь по хозяйству. Мама разрешит ей понежиться несколько дней, она звонила позавчера, приглашала в гости с внучкой. Отчим уехал в горы кататься на лыжах, слава богу, не будет давить на психику своим тяжелым взглядом взрослого ослика Иа.

Ольга подумала, что очень любит дочь и к мужу хорошо относится, но сейчас надо о себе подумать. Необходимо вылечиться и не стать при этом истеричкой.

Десна и щека болели все сильнее. По-хорошему, надо было остаться в Петербурге и идти к хирургу, но Ольга знала свой организм: как бы удачно ни вскрыл врач проклятый абсцесс, пока ее болячка не придет к своему логическому завершению и не образуется гнойник, десна и щека будут выдавать одно обострение за другим.

Единственный выход — просто ждать. Болеутоляющие пока действовали, боль была терпимой, и она все тверже убеждалась, что лучше всего будет отсидеться в спокойной обстановке.

Поезд, останавливающийся у каждого столба, полз со скоростью асфальтоукладчика. За окнами периферийной железной дороги мелькали черные избы, особняки в черте городков, квадраты дачных участков.

К Ольге в купе так никого и не подсадили. Решив, что пугать некого, а удобство при болезни — прежде всего, она повязала двухметровый шарф на голову. Кисти его кокосовыми листьями торчали на макушке. Ольга смотрела в окно, в руках вертела связку ключей. Тяжелая связка, на ней звенели ключи и от маминой, и от папиной квартир.

В Городке Ольга рассчитывала оказаться во второй половине дня.