Глава пятая
Как только машина с рэкетирами удалилась, а Ника слегка отошла от происшедшего, подруги принялись ее успокаивать. Вернее, успокаивала одна Светлана. Что же касается Ларисы, то она напряженно думала, что все это значит.
В том, что она знала, много было непонятного. Собственно говоря, почти все. Начиная от личности Валерия до сегодняшнего странного визита рэкетиров. У Ларисы был опыт общения с подобного рода людьми. С ними она встречалась и в ту пору, когда вместе с мужем Евгением работала в его «Антее», когда возила на разговоры с «полномочными представителями» друга семьи Стаса Асташевского, который возглавлял фирму по торговле медикаментами, наконец, ее собственное детище, ресторан «Чайка», также еще совсем недавно являлось объектом интереса «короткостриженых».
И поведение сегодняшних ребят несколько выходило за рамки общепринятого. Они вели себя неуверенно и даже как-то смиренно. Впрочем, возможно, времена изменились, и рэкетиры стали выглядеть по-иному, да и сумма, по большому счету, была не ахти какая серьезная. И все же последняя фраза того, кто назвался Игорем, не шла у нее из головы.
Лариса с тоской посмотрела на Нику. На круглом лице ее было отражено лишь одно – надо найти Валерия. Большего ничего для нее в этот момент не существовало. Да, она не знает, где находится его фирма, не знает, чем она занимается, она ничего не знает. Она знает только, что любит его, а он любит ее. И что с ним случилось нечто нехорошее, что подтверждал недавний визит гололобых парней.
– Ну а какие-нибудь друзья? Ты знаешь кого-нибудь? – спросила Светлана. – Успокойся, еще ведь совсем не ясно, что с ним произошло. Тем более что Лариска обзвонила больницы – нет его там.
Ника отрицательно покачала головой.
– Он рассказывал тебе о своих проблемах? О том, что предпринимают конкуренты? О том, что у него есть долги?
– Нет, мы говорили совсем о другом, о будущем… – Ника мечтательно устремила взгляд в окно, словно там хотела найти нечто, ухватившись за которое можно было заглянуть в это самое радужное будущее.
– Та-ак… – протянула Лариса. – Понятно, что ничего не понятно.
Вероника сморщила нос и вот-вот собиралась зареветь. Ситуация все больше напоминала римейк известного советского киношедевра, который можно было назвать «Волга слезам не поверит». Именно эти слова и произнесла Лариса вслух. Однако ей не удалось убедить в этом Веронику, которая все-таки разрыдалась. Ларисе же достался укоризненный взгляд Светланы, который ясно говорил о том, что она не разделяет легкомысленного настроя подруги.
Однако Лариса просто прятала за эти слова свою беспомощность в данной ситуации. Действительно, что можно было сделать, когда о человеке практически ничего не было известно и когда даже возможные направления поисков не вырисовывались?
– Ну, а может быть, ему звонил кто в последнее время, когда вы жили вместе?
– Не-ет, – плачущим голосом ответила Ника. – Никто ему не звонил.
– Тогда, возможно, он куда-то звонил?
– Не-ет, – на той же интонации ответствовала подруга.
Лариса тяжело вздохнула.
– В Москву только звонил, – вдруг сказала Ника.
– Кому? Куда?
– Я не знаю. Он старался не загружать меня своими делами.
Лариса взяла сигарету и нервно закурила. Светлана последовала ее примеру, вынув из сумочки тонюсенькую белую палочку «Вог».
– Что мне делать? – продолжила Ника. – Что? Ведь все было так хорошо…
– Прежде всего успокоиться. – Голос Ларисы прозвучал чисто машинально.
На самом деле у нее сейчас работал только мозг, который тщетно пытался решить неразрешимую задачу. Она встала и стала ходить по комнате в нервном возбуждении. Она не слышала ни всхлипываний Ники, ни вздохов Светланы.
Она подошла к столику и стала в задумчивости перебирать лежащие там визитки. Вдруг ее взор остановился на листке бумаги, на котором был написан семизначный номер.
– Чей это телефон, Ника? – спросила она, взяв бумагу и сунув ее под нос подруги.
Та внимательно посмотрела на бумажку мокрыми от слез глазами и растерянно сказала:
– Не знаю…
– По этому номеру он звонил?
– Да что ты у нее спрашиваешь, она же сейчас в таком состоянии, что все может забыть! – вдруг взорвалась Света. – Возьми сама позвони и узнай.
Лариса нахмурилась, подошла к телефону и, набрав восьмерку – ноль – девяносто – пять и указанный на бумажке номер, стала ждать. Соединение наступило быстро, но легче от этого не стало. На том конце провода раздавались лишь длинные гудки.
– Он что-нибудь еще говорил про Москву?
– Кажется, у него там живет брат, – ответила Ника.
– Ну вот, уже лучше, – удовлетворенно произнесла Лариса, понимая, что от этого факта если и становится лучше, то совсем чуть-чуть. – Да, кстати, Света говорила мне, что твой отец дал Валерию деньги. Они у него?
– Конечно, – ответила Ника. – А где им еще быть? Он внес их, кажется, на расчетный счет, собирался проводить сделку. Это было как раз перед его исчезновением.
Светлана многозначительно посмотрела на Ларису.
– Так, может быть, с этим все и связано? – спросила Света.
– Может быть, – задумчиво ответила Лариса.
– С чем? – непонимающе спросила Ника.
– С деньгами! И со сделкой, которую он задумал! – почти закричала Светлана. – И эти парни ведь не просто так приезжали. Они от него ведь денег хотели! Выследили, что он у тебя живет.
– Мне кажется, что денег они от него не хотели, – задумчиво проговорила Лариса. – Тут что-то непонятное. Я пока не могу разобраться, что именно.
Время уже близилось к ночи, а разговор с подругой пока дал очень мало и принимал явно неконструктивный характер. Лариса почувствовала, что у нее разболелась голова. Может быть, оттого, что она сегодня необычно много выкурила сигарет, может быть, оттого, что приняла близко к сердцу проблемы своей подруги. Но независимо от причин головная боль мешала ей сейчас сосредоточиться.
– Я, наверное, поеду домой, – сказала Лариса. – Может быть, утро окажется мудренее вечера, и завтра я что-нибудь придумаю.
– Лариска, я тебе буду очень благодарна, если ты поможешь. Ты всегда у нас была умная, – Ника приложила руку к груди в знак своей признательности.
– Смотри не захвали, – мрачно отозвалась Лариса, надевая босоножки и собираясь на выход. – Посиди с ней, успокой хоть немного, – бросила она вполголоса Светлане.
Та согласно кивнула головой, а Лариса, одолеваемая невеселыми раздумьями о тяжкой женской доле и терзаемая головной болью, направилась к своему «Вольво».
Едва она переступила порог своего дома, как вдруг зазвонил телефон. Это был междугородний звонок. У нее появилось предчувствие, что сюрпризы сегодня будут продолжаться.
– Ларочка, это я, – с трудом выговаривая имя жены, сказал Евгений.
– А это я, Женечка! – ехидно закончила за него фразу Лариса. – Ты хотя бы подождал немного, поговорил бы со мной, а потом прикладывался к бутылочке-то…
– Лара, ты не понимаешь меня! – буквально закричал в трубку Котов. – На самом деле у меня серьезнейшие проблемы.
– Да? – Лариса нахмурила брови.
– Да! Я просто позвонил, чтобы услышать твой голос. Да, я пьян, но я… – Евгений сделал паузу, как бы собираясь с духом, – люблю тебя! Я соскучился по тебе и хочу тебя видеть.
– С ума сойти!
– Ты не понимаешь, как мне здесь одиноко. Большой город, все чужие, злые, нехорошие люди… Так и норовят подлости всякие сделать.
– В чем дело, Женя? – Лариса нахмурилась еще больше, и лицо ее стало серьезным.
– Я не могу тебе всего рассказать. По крайней мере, по телефону.
– А насколько это серьезно?
– Достаточно для того, чтобы позвонить и услышать твой уверенный, пускай даже излишне жесткий и холодный голос.
– Хорошо, Женя. Я тебя поняла, сегодня уже поздно. А завтра я выезжаю.
– Нет, это совсем необязательно. – Неожиданно голос Евгения стал неуверенным, он как-то замялся и сник.
– Что-то я тебя не понимаю, – проговорила Лариса. – А поскольку мне это все не нравится, и с каждым твоим словом все больше и больше, то приеду я всенепременно. Вагон и поезд сообщу завтра, надеюсь на встречу. Не падай духом и жди своего доброго ангела. А сейчас давай ложись спать, это будет лучше всего в твоем состоянии, да и я пойду займусь тем же самым. У меня что-то сегодня голова разболелась.
– Лара, я… – Евгений замолчал и стал напряженно думать, как одновременно облегчить тот моральный груз, который был у него на душе, и не ляпнуть при этом чего-нибудь сгоряча.
Однако в тот вечер сделать это ему не удалось. Лариса решительно сказала: «Пока!» и повесила трубку.
«Час от часу не легче!» – подумала она. Как будто все сговорились и бомбардируют ее сегодня своими проблемами. Но что-либо обдумывать и осмыслять она уже не могла. Слишком сильно болела голова. Лариса поморщилась, схватилась за виски и направилась на третий этаж, в спальню.
А за тысячу километров от ее спальни, в съемной московской квартире, ее муж Евгений Котов сидел на диване перед телефоном и тупо на него смотрел. Внезапно он встал и оперся руками о стол.
Им овладела жажда деятельности. Сначала он захотел разбить трубку к чертовой матери, потом снова набрал домашний номер, чтобы сказать Ларисе какие-нибудь обидные слова. Он сумел вовремя остановиться, нажав на сброс, когда послышался первый гудок.
После этого он устало положил трубку на стол и, насколько позволяло его состояние, задумался.
Итак, она выезжает в Москву. Это совсем не входило в его планы, однако возражения против этого у него получились слабыми. Этот телефонный звонок домой, можно сказать, не помог ему, а еще больше запутал дело. Джин тем временем брал свое и приказывал Евгению принять горизонтальное положение. Тот сопротивлялся недолго. Посмотрев на портрет своей жены, он буквально свалился на диван и тут же заснул.
