Глава 9

Юлия вернулась домой в отвратительном настроении. Она с ненавистью рассматривала маникюр, который делала ей любовница мужа. Если бы была такая возможность, женщина с удовольствием бы вырвала свои ногти, к которым прикасалась эта шлюха! А еще лучше — расцарапала бы мерзкую физиономию маникюрши.

Наверное, зря она пошла к Марине. Но как преступника тянет на место совершенного им преступления, так обманутую жену тянет посмотреть на более удачливую соперницу. Но из этого визита Юлия ничего полезного для себя не вынесла. В конце концов, она так и не поняла, что нашел ее муж в этой толстушке с нежной кожей. Он ведь всегда был эстетом, любил женщин, ухаживающих за собой, женщин стройных, подтянутых, эрудированных и слегка циничных. И Юля стала именно такой только из-за того, чтобы быть ближе к идеалу Виктора. А он взял и ушел от нее!

Виктор работал редактором в одном из издательств. Неделю назад, когда он объявил Юлии, что уходит от нее, она сперва даже не поверила. У них все было хорошо. Никаких ссор, в доме порядок и спокойная, дружественная атмосфера. К тому же от таких жен, как Юлия, не уходят. Это они могут уходить, но никак не их мужья. Тем более такие, неинтересные внешне, не первой молодости, которые начинают лысеть и носят очки из-за постоянной работы на компьютере. Впрочем, Юлия не могла сказать, что она не чувствовала, что у них в отношениях что-то изменилось. Это «что-то» не имело названия, оно было почти неуловимо, но все-таки умная женщина всегда почувствует это. А Юля, без сомнения, была неглупа. Когда-то она сумела обратить на себя внимание Виктора, тогда ему было столько же лет, сколько ей сейчас. Ради него она рассталась со множеством своих привычек, ради него она стала идеальной женой, такой, какой он хотел ее видеть. И вот теперь, несмотря на все это, Виктор ушел. Хорошо хоть сказал честно, не юлил. И постарался пощадить ее, Юлино, самолюбие.

— Я полюбил другую женщину, — сказал он. — Ты прости, родная, но такое иногда случается. И в этом я не волен. Мое сердце зовет меня к ней. Без нее я пропаду. Прости меня и не ругай, пожалуйста.

Когда Юля услышала эту тираду, ее чуть удар не хватил. Виктор способен на такие сильные чувства? Она прожила рядом с ним семь лет и каждый день видела перед собой уравновешенного, спокойного человека, который уже перешел рубеж молодости и теперь живет в свое удовольствие, без всяких сокрушительных страстей.

Но у Юли хватило ума не закатывать истерику. Она-то знала, как муж ненавидит эти бабские штучки. И она не стала скатываться до уровня истерички. С трудом совладав с собой, она как можно спокойнее спросила:

— Ты уверен в том, что говоришь?

— Полностью, — твердо сказал Виктор, и это удивило ее.

Он никогда не был столь решительным.

— Тогда… тогда расскажи мне о ней, — попросила Юля.

Ей надо было хотя бы заочно познакомиться с соперницей и узнать, чем та привлекла внимание всегда выдержанного Виктора.

Она заметила в глубине глаз мужа невольное восхищение ее поведением. Знал бы он, чего стоила ей эта выдержка. И вообще, чего стоила ей их совместная жизнь на протяжении этих семи лет. То есть первых четырех, потому что потом она привыкла к Виктору и стала соответствовать даже внутренне его ожиданиям. А ведь он и не подозревал, какой вулкан страстей брал в жены. Юля никогда не была спокойной и флегматичной. Она — холерик по натуре. И только с помощью сумасшедших усилий воли она сумела себя обуздать, чтобы понравиться Виктору. Она ломала себя, грубо и беспощадно. И вот теперь оказывается, что все это было напрасной жертвой.

— Она — фейерверк, — начал рассказывать Виктор. — Просто что-то невероятное. Она может довести до сумасшествия и тут же начать ластиться, превратиться в фурию и мгновенно стать ангелом. Она — буря. И, прости, Юленька, кажется, что я полюбил первый раз в жизни.

У Юлии подкосились ноги, и она спешно села на стул. Как? Все это время она старалась соответствовать его идеалу женщины, пряча свой природный темперамент, и вот теперь оказывается, что он полюбил женщину именно с таким темпераментом, какой был у нее? Боже, какая ирония! Какая несправедливость! Просто насмешка…

Ей захотелось закатить ему истерику и разбить его любимую чашку с синим васильком. Но с глубоким удивлением Юлия поняла, что уже не способна на это в его присутствии. Ну что ж, надо держаться до конца. А потом, когда он уйдет, она даст себе волю, перебьет всю посуду в доме и подумает, как его вернуть. А пока, как бы ей ни хотелось слушать дифирамбы, которые Виктор поет в честь мерзавки, разрушившей их брак, все же надо выспросить у него все о ней.

— А где вы познакомились? — преувеличенно бодрым тоном поинтересовалась Юля, наблюдая, как Виктор ловко складывает свои летние вещи в чемодан.

Оказалось, что он увидел ее в кафе, где обычно обедал во время рабочего перерыва. Вернее, сначала услышал.

Он вспомнил, как это произошло, до мельчайших подробностей. В тот день он, как всегда, уселся в кафе, расположенном неподалеку от издательства, за свой любимый столик и заказал то, что обычно брал на обед: салат, суп и кусок хорошо прожаренной отбивной с картофелем фри. Это был комплексный обед, и в этом кафе он стоил недорого, всего 150 рублей. Все блюда были очень вкусные, практически домашние. А большую часть затраченных денег ему компенсировало издательство. Виктор счел этот вариант особенно удачным и уже много лет приходил на обед именно в это кафе. Здесь его уже знали, да и он знал всех, от директора кафе до повара. Тот обед не отличался от тысячи других таких же обедов. Виктор ничего бы и не заметил, кабы не голос, разносившийся по всему залу. Невольно он прислушался. Этот мелодичный голос распекал повара за качество приготовленных блюд, упрекал официанта в недостаточно высоком уровне сервиса, сетовал на убранство помещения. Виктор поглощал приготовленную пищу и слушал. Этот голос завораживал. Он был волнующим. Легкий, невыразимо прекрасный! Голос принадлежал, судя по тембру, молодой женщине. Виктор, слушая уникальный голос, вдруг поймал себя на мысли, что он нервничает и волнуется. Мало того, что он разлил борщ на белую скатерть, так теперь еще и зачем-то вытирает вилку краешком скатерти. Ему надо было возвращаться на работу, но уже ничто не могло увести его из кафе. Под чарами этого голоса он уносился вдаль, воспарял в облака и блаженствовал; но, что самое удивительное, растворяясь в звуках этого голоса, он чувствовал, что только теперь начал жить. Он казался самому себе перышком, подхваченным легким ветерком. Да что там перышко, он сам — ветерок, ночной бриз, или нет, он — звезда, сияющая сверху, озаряющая путь странника.

Зачарованный, он перестал вслушиваться в слова, наслаждаясь только богатым звучанием голоса.

Когда в помещении воцарилась тишина, видения закончились. Виктор встревоженно, даже скорее возмущенно, поднял голову. Его обманули! Его лишили величайшего наслаждения! Его занесли в волшебные выси, а потом резко швырнули обратно, на землю! Как можно?! Он был просто раздавлен. Взбешен. Он вскочил. И тогда он увидел ее, хозяйку чудесного голоса, которую ласково выпроваживал из кафе охранник. Виктор быстро расплатился и бросился за женщиной на улицу. Она не была красавицей. Простенькое личико, голубые глаза, пухленькая фигурка, золотистые волосы. Но ее взгляд соблазнял, он сулил волнующие мгновения, он ласкал, одаривал и поощрял, несмотря на кажущуюся холодность голубых глаз. Ее взгляд, но главное, ее голос, отнимал у него прошлое и будущее, взамен оставляя уверенность в том, что лишь она — его настоящее. Она смотрела на него, и Виктор, мужчина умный и хладнокровный, привыкший мыслить рационально, двинулся ей навстречу, словно зачарованный.

Она с удовольствием познакомилась с ним и приняла его предложение поужинать. Она сказала, что свободна, потому что недавно порвала со своим мужчиной.

С этого все и началось. А теперь, через три недели, он понял, что больше не может обманывать жену, встречаясь украдкой с любовницей. Они, его женщины, не заслужили такого обращения с собой, ни Юля, ни Марина. Очнувшись от воспоминаний, он вздохнул. Не станет же он рассказывать все это жене! В конце концов, она, бедняжка, не виновата, что все так получилось.

— С таким голосом ей надо певицей быть, клипы записывать, а не работать в салоне красоты, — бесхитростно сообщил Виктор, закрывая чемодан. Юлия быстро спросила, в каком же салоне работает эта сирена с волшебным голосом. Ведь именно сирены в мифах Древней Греции завлекали моряков чудесным голосом в опасные гибельные места…

Вопрос был задан хитро, и Виктор даже не догадался, с какой целью его супруга интересуется местом работы его любовницы. А даже если бы и догадался, уже было поздно: он сболтнул название улицы, на которой находился салон.

Юлия пообещала подписать бумаги о разводе и благосклонно приняла предложение Виктора о том, что квартиру разменивать он не будет и, кроме этого, оставляет ей машину. Кажется, она даже его поблагодарила за этот широкий жест.

Но, как только за ним захлопнулась дверь, она прошептала:

— Благодетель паршивый!

И тут же дала волю слезам. Направившись на кухню, она схватила ту самую его любимую чайную чашку с васильком и швырнула ею об стену со всей силы. Осколки попали в оконное стекло, на стол и плиту.

Виктор, спускавшийся вниз по лестнице, услышал какой-то шум, но не придал этому значения.