Глава 26
Юля бегала по дому в одной короткой ночной рубашонке и проклинала все на свете. Она так здорово все подстроила, переспала с Виктором, но все это впустую. Ребенка у нее не будет, потому что не прошло и недели с тех пор, как она имела близость с мужем, а у нее начались месячные.
Она постаралась взять себя в руки и успокоиться. Что же предпринять? Она могла удержать Виктора только ребенком. Марина беременна — ладно, фиг с ней. Понятное дело, дурачок Виктор думает, что она залетела от него, и он теперь чувствует себя обязанным жениться на ней. Но если забеременеет и Юля, то ему придется делать выбор. Потому что они станут равны: Марина и Юля. И она думает, что выбор будет в ее пользу. Потому что они давно женаты, потому что знают друг друга, как свои пять пальцев, потому что… Да мало ли почему! Марина — наглая самозванка, влезшая в их семью. Еще надо разобраться, зачем ей понадобился Виктор. Юля глубоко сомневалась, что ее муж может представлять желанную добычу для молодой девушки, которая, как оказалось, даже не провинциалка, а москвичка. Марина вполне могла подобрать себе кого помоложе, и посимпатичнее, и побогаче. И к тому же Юля слишком хорошо разбиралась в женской природе, чтобы не знать, что женщины не беременеют от первого встречного. Если это и случается, то по неопытности и глупости. А ни в том, ни в другом Марину обвинить было нельзя. Как у нее все ловко получилось: она подцепила Виктора и быстро забеременела, чтобы его удержать. Впрочем, может, это ложь, она вовсе не беременна. Зачем она это сделала, Юля скоро выяснит. Но сейчас надо решить более важную проблему: как вернуть Виктора. С ребенком она промахнулась, что остается? Да ничего! Наверное, придется ей смириться с тем, что муж ушел к другой. И останется она совсем одна, потому что знакомиться с кем-то, привыкать к нему и начинать новую совместную жизнь с этим кем-то она не хочет и не может. А она обещала дать Виктору развод, если он переспит с ней. Он свое слово сдержал и даже был доволен. Ему-то что, стряхнул и пошел, а Юля осталась ни с чем. Не удался ее план, видимо, бог не хочет помогать ей. Тогда, может, дьявол? Юля в бессильной злобе стукнула кулаком по столу, лежащая на нем книга подпрыгнула, и из-под нее вылетел маленький листок бумаги. Юля машинально взглянула на него: на нем были координаты той самой жрицы вуду. Юля похолодела: ей казалось, что она выбросила этот листок с адресом. И к тому же она только что помянула дьявола…
Женщина задрожала. Ей вдруг стало холодно в тонкой, кружевной ночной рубашке.
«А почему бы и нет?» — подумала она.
Она быстро направилась в комнату, переоделась в льняной брючный костюм, взяла злополучную бумажку с адресом и выскочила из квартиры.
Все повторилось снова: жрица оказалась на том же месте и в той же позе. Это было неприятно и как-то… жутко, что ли.
— Я же говорила, придешь, — произнесла жрица, не поднимая головы.
Юля вздохнула. Она убеждала себя саму не пугаться, так как все это рассчитано на слабонервных клиентов.
— Чего ты хочешь: избавиться от неверного супруга или от разлучницы?
Женщина спросила это так буднично, словно интересовалась, кто крайний в очереди.
— От… — Юля запнулась, а потом мстительно подумала, что Марине наплевать на ее состояние, почему же она должна переживать за нее, — от разлучницы.
Следующие полчаса жрица вызывала каких-то духов, затем спросила имя этой разлучницы и стала плести какую-то игрушку из непонятного материала, то ли из соломы, то ли из жестких ниток. Юля с интересом наблюдала за ее работой.
— У тебя есть что-нибудь от соперницы? Волос ее, ноготь, отпечаток пальца?
— Нет, — покачала головой Юля и разочарованно добавила: — Значит, ничего не получится?
— Почему не получится, — удивилась жрица вуду, — просто так было бы быстрее. А сейчас, пока ее настигнет твоя злоба, пройдет время.
— И много времени?
— Не знаю. Месяц, два, может, меньше… Или больше…
— Ну, тогда ничего страшного, — облегченно вздохнула Юля, — это еще не поздно.
Действительно, как может быть поздно наказать любовницу мужа?
Женщина сплела человеческую фигурку и стала что-то над ней шептать. В комнате запахло еще сильнее, и Юля подумала, что ей срочно необходим свежий воздух, чтобы она не потеряла сознание от удушающей жары, запаха трав и чего-то непонятного.
Наконец жрица положила сплетенную куклу на стол и достала откуда-то нож.
Юля вздрогнула. Ей вдруг пришло в голову, что она не спросила у гадалки, каким образом та собирается избавить ее от соперницы. И вообще, что значит — «избавить»? Юля раньше считала, что это типа отворота, мол, муж забудет разлучницу и перестанет к ней ходить. Но сейчас, когда она наблюдала за этим странным ритуалом, ей пришло в голову кое-что нехорошее. Хотя она тут же отогнала от себя эту мысль: «Нет, не может быть, это просто такой ритуал». Но все равно ей не нравилось, что жрица совершает с ножом всякие манипуляции, окунает его в какую-то красную жидкость, и кажется, будто это кровь капает с ножа.
— А что… что с ней будет? — внезапно охрипшим голосом спросила Юля.
— То, что ты и хотела, — ответила жрица.
И Юля вдруг поняла весь ужас того, что она натворила. Вуду — это же магия! Смертельная магия… Боже, как она могла забыть, думала, в игрушки играет?
— Постойте, — заорала она, когда жрица уже занесла нож над распростертой на столе фигуркой, — не надо! Я передумала, я заплачу вам, только не надо этого…
— Поздно опомнилась, — проговорила жрица, внимательно глядя на нее, — механизм запущен, духи вокруг. Обратно не повернешь!
— Пожалуйста, умоляю вас, — Юля широко раскрытыми глазами смотрела на нож, с которого стекала красная жидкость, — я не знала, не ведала, что творю. Я не хочу ее убивать!
— Или она — или ты, — тихо проговорила гадалка. — Я вызвала духов, им нужна жертва.
Она все еще держала в руках нож и принюхивалась к чему-то.
— Больше ждать нельзя, духи сердятся, — сообщила она и взмахнула рукой.
Нож вонзился в туловище соломенной куклы, и раздался какой-то странный звук. Это был треск ломающейся соломы, но Юле показалось, что она слышала крик.
Она с ужасом смотрела на нож, а потом свалилась на пол в глубоком обмороке.
