ГЛАВА 12
В номере у профессора свет был приглушен, а в углу светился экран телевизора.
— Как ваши дела, голубушка? Вы изумительно выступили на конференции, а ваши модели, — это действительно новое слово в медицине! — Профессор был в пижаме, а на талии, точнее, на том месте, где ей надлежало быть, повязан пуховый платок.
— Радикулит?
— Как приехал сюда, так и скрутило. Перемена климата… — печально сказал он. — У нас, стариков, чуть что — и прострел!
— Ну какой же вы старик! — Голубоглазый с седенькой бородкой шустрик-профессор выглядел лет на шестьдесят.
— Милочка! На днях мне стукнет семьдесят семь!
Я только ахнула, а Сизов продолжил:
— Кстати, куда вы потом исчезли?
— Решать свои утренние проблемы.
— Надеюсь, результаты есть?
— Пока отрицательные.
— Ну, отрицательный результат — тоже результат! Так что не отчаивайтесь!
— Я и не отчаиваюсь, — бодро сказала я. — Николай Николаевич! Мне сказали, что с утра ны демонстрировали усовершенствованную переносную бормашину. Не могли бы вы одолжить мне ее на денек? Или хотя бы на несколько часов. У моего товарища разболелся зуб. Он не хочет идти в поликлинику, а доверяет только мне.
— Берите, берите. Она работает так же, как обычная. Только внешне немного отличается! — разрешил профессор и протянул мне увесистый чемодан.
— Даже не знаю, как вас благодарить!
— И не благодарите. — Он даже замахал руками, а потом спохватился: — А материалы и инструменты у вас есть?
— Давайте, — решила я, чтобы не провоцировать Сизова на лишние вопросы, и взяла еще один чемоданчик, поменьше.
Игорь сидел в номере и пил чай.
— Все в порядке. Буди пациента. — Я с облегчением опустила чемоданы на пол и начала готовить установку.
Гоша подошел к бесчувственному Эдику и нажал еще на какую-то точку. Наш гость открыл глаза и, оценив ситуацию, беспомощно ругнулся.
— Я мог бы отделать тебя как бог черепаху, — многообещающе начал Игорь, — но поступлю иначе. Я просто буду держать тебе рот, а она рассверлит тебе все зубы. А потом, если ты не пожелаешь со мной общаться, эта милая девушка выдерет тебе все зубы до единого, причем без всякого наркоза. Ты понял, козел?
Эдик снова ругнулся.
— И не ори, мы здесь одни. На полкилометра — ни души! Так что никто не поможет, — порадовал Игорь и сел Эдику на ноги. — Давай, подруга, заводи свою технику.
Я включила аппарат и поднесла жужжащий наконечник ко рту бандита.
— Убери эту херню. Я все расскажу! — взмолился тот при первых же звуках.
— Что ж, выключи пока, только не отходи далеко, — решил Гоша. — А ты давай рассказывай, ашуг, за что зарезали директора «Светланы».
— Я его не убивал.
— Не вешай мне на уши макароны.
— Правда, не убивал. Зуб даю — это Мирон с Косым.
— Зуб, говоришь, — задумался Игорь и посмотрел на меня. Я включила бормашину. — Сейчас отдашь!
— Меня вообще в доме не было, — заторопился Эдик.
— Где ж ты был, родной?
— В машине сидел. Ждал.
— Вернемся к нашим баранам. Ты так и не сказал, за что убили парня.
— Не знаю.
— Ой врешь!
Я подумала и снова включила установку.
— Видит бог, не знаю, — настойчиво повторил Эдик. — У Мирона с Косым — свои дела, у меня — свои. Я в чужие не лезу, особенно если мокрухой пахнет. Мне и так неплохо. Меня попросили подвезти мужиков к дому и подождать — я сделал.
— Они просили?
— Стал бы я слушать всякую шушеру. Один мой кореш просил. Мирон и Косой — его «шестерки».
— Что за кореш, где живет?
— Лешка Корсаков. Живет где-то в Москве. У него мама — профессор, — неожиданно сказал Эдик с чувством глубокого уважения. — Она ко мне всегда отдыхать приезжает и по вечерам Пушкина наизусть читает.
— Ценная информация. — Игорь покачал головой. — Мирон с Косым где сейчас?
— Не знаю. Может, уехали, а может, в городе еще.
— Где они останавливались?
— Понятия не имею. Они в тот же день приехали, когда вот она, — Эдик кивнул в мою сторону, — нас в ресторане засекла. Глазастая, стерва!
Игорь тут же пнул Эдика в бок.
— Подбирай-ка выражения, дружок, если дорожишь своими зубами. Лучше подумай, не желаешь ли ты еще что-нибудь рассказать?
— Да иди ты на… — огрызнулся Эдик. — Больше я ничего не знаю.
— Ну тогда спи спокойно, наш дорогой товарищ. — Игорь снова нажал на неизвестную мне точку у Эдика на шее, и тот снова погрузился в сон.
— Ты его отпустишь? — спросила я.
— Пусть пока полежит тут, отдохнет. Вот закончим дела и решим, что с ним делать. Будет себя хорошо вести — отпущу, а если нет…
— Убьешь? — перепугалась я.
Вот еще, — рассмеялся Игорь. — Буду я и цепкую падаль руки марать. В милицию сдадим. Он же нам все замечательно рассказал, а мы с тобой все чудненько записали. — Игорь вынул из кармана диктофон. — Правда, я не уверен, будет ли считаться достоверным признание, полученное под пытками, но чем черт не шутит… А потом, пока мы с тобой не найдем Мирона с Косым, в милиции нам делать ничего. Разве что Ситнюше в СИЗО передачку принести.
— Какие передачки! Вытаскивать ее надо!
— И как ты предлагаешь это сделать? — Игорь, прищурясь, посмотрел на меня. — Поделись! Кажется, страх активизирует деятельность твоего мозга! Судя по результатам предыдущего эксперимента, ты оказалась на высоте. Кто бы мог подумать, что такой бугай испугается бормашины!
— Многолетний опыт, — улыбнулась я. — Видел бы ты своего шефа у меня в кресле! А по поводу Татьяны… Помнишь «Место встречи изменить нельзя»?
— Еще бы… «Глеб Жеглов и Володя Шарапов ловят банду и главаря…» — хрипло пропел Игорь, подражая известной группе. — Так, кажется? И что дальше?
— Пусть ее повезут на следственный эксперимент. Мы… Нет, — поправилась я, — ты прячешься в доме и отбиваешь Танюшку.
— Родная, ты спятила! — ласково, как больному ребенку, сказал Игорь. — Ты за кого меня принимаешь? Я что, супермен или Джеймс Бонд, агент 007? Наташа, я всего лишь начальник службы безопасности одной солидной фирмы, и, если я сегодня справился с парой-тройкой бандитов, это вовсе не означает, что завтра переиграю всю милицию города. А потом, вообще соображаешь, что говоришь?
— А что в этом такого?
— Девочка, это ведь статья. И причем серьезная. Вместо того чтобы помочь Татьяне, мы в тобой сядем, причем надолго. Впрочем, я пошел бы на это при одном условии…
— При каком? — оживилась я.
Игорь хитро посмотрел на меня:
— Если нас с тобой посадят в одну камеру. Но ведь такого не бывает. Поэтому мы пойдем другим путем.
— Каким же?
— Потом расскажу. А сейчас иди спать. Завтра будет трудный день.
— А ты?
— Я тут подремлю. Покараулю нашего спящего красавца. Вдруг разорется. Надо же будет успокоить…
Я ушла в свой номер и первое, что сделали, приняла душ. После вонючего «Веселого Роджера» я тщательно терла себя мочалкой, но мне долго казалось, что я насквозь пропахла отвратительным табаком и еще какой-то дрянью. Йогом насухо растерлась жестким гостиничным полотенцем, расчесала мокрые волосы и нырнула под одеяло. Мне очень хотелось заснуть. Но минувший день был чрезвычайно перенасыщен событиями, и моя нервная система никак не могла успокоиться. Я долго ворочались с боку на бок, считая от тысячи до нуля, и наконец задремала.
Видимо, мне снился какой-то кошмар, потому что проснулась я в холодном поту, в Гошиных объятьях. Он баюкал меня, как маленькую, пытаясь успокоить. Дверь в номер была открыта нараспашку, хотя я точно помнила, что запирала ее.
— Ты чего? — недоуменно спросила я.
— У меня-то все нормально. А вот некоторые орали на весь этаж. Я думал, что случилось! Пришлось дверь выбить.
— Дрянь какая-то приснилась, — вспомнила я и аккуратно попыталась высвободиться из крепких Гошиных рук. Но сделать это было не так-то просто.
— После эдаких приключений — немудрено, — согласился Игорь, по-прежнему прижимая меня к себе. — Все время держалась молодцом, а ночью нервишки сдали.
— Я теперь точно не усну.
— Уснешь. Хочешь, я тебе сказку на ночь расскажу, а потом, если не поможет, дам половину волшебной таблетки? Будешь спать как миленькая.
— Это даже не сказка. Скорее притча или восточный тост. Вот, слушай: «Шли по дороге Любовь, Здоровье и Счастье. Наступила ночи и нужно было искать ночлег. Вскоре усталые путники добрели до деревни и постучали в один из домов. Хозяева впустили их, но дом был тесен, и место у очага досталось только Здоровью. А Любовь и Счастье остались в сенях. Ночь была холодной, но Любовь и Счастье встали и ушли. А следом за ними дом покинуло Здоровье. Они постучались в другой дом. И эти хозяева не отказали им в ночлеге, но они решили, что главное — сберечь Счастье, и пустили к очагу его. Вскоре из дома ушла Любовь, за ней — Здоровье, а потом исчезло и Счастье. В другой же деревне люди пустили к очагу Любовь. Она осталась, а Здоровье и Счастье остались вместе с ней». А сам тост, кажется, звучал так: «Так выпьем же за Любовь! Ибо только с ней возможно быть здоровым и счастливым!»
Я слушала, все больше и больше удивляясь произошедшим в Гоше переменам. В прежнее время он был способен только на анекдоты, да и те порой были довольно глупыми!
— Красивый тост! Я и не знала, что ты любитель восточных притч.
— Я вычитал это в одной умной книжке, — ответил Игорь. — На, выпей. А потом расслабься и полежи спокойно минут десять. И не заметишь, как уснешь. А я пойду к себе. — Он ласково поцеловал меня в лоб, нехотя встал и пошел к двери. — А замок утром починим.
— Подожди! — окликнула я, повинуясь совершенно непонятному порыву.
Он молча подошел ко мне, взял за руку и, притянув к себе, снова поцеловал. Это не было похоже на нежный дружеский поцелуй. Рядом был сильный и страстный мужчина, и я совершенно не соображала, что делаю. Обычно у меня в голове работал маленький быстродействующий компьютер, просчитывающий все мои слова и поступки. В данный момент компьютер бездействовал. Ситуация перестала быть управляемой. Божий ли промысел или происки лукавого, но случилось то, что случилось. Остаток ночи мы провели вместе…
Анализировать свои любовные коллизии не было ни сил, ни желания. Пока мне было просто хорошо, и жалеть о чем-либо не было смысла. Таблетка не понадобилась. Я крепко заснула и без нее, прижавшись к сильному Гошиному телу.
