Глава 1
Жара окутала Москву ватным одеялом. Счастливых обладателей автомобильных кондиционеров можно было вычислить по наглухо задраенным стеклам их машин. Остальные, млея от духоты, вяло поглядывали по сторонам. Любимая фраза, с которой начинались все разговоры: когда только кончится эта проклятая жара?
Москвичи вспоминали, что в последний раз такая погода была в 1972 году, когда горели торфяники вокруг столицы. Нынче все повторялось. Деловая жизнь города резко пошла на спад. Лихорадочную активность проявляли только сотрудники компаний, торгующих прохладительными напитками. При всем изобилии открытых летних кафе и ресторанчиков в них трудно было найти свободное место.
Швейцар ресторана «Севрюга», крепкий молодой парень в красной рубахе с петухами и черных сатиновых шароварах, заправленных в хромовые сапоги, с тоской поглядывал на праздную публику, прячущуюся от палящих солнечных лучей под фирменными зонтиками. Наконец его внимание зафиксировалось на весьма привлекательном объекте.
Эффектная платиновая блондинка в темных солнцезащитных очках, с минимумом одежды на сочном молодом теле сидела за ближним столиком, томно беседуя с распаренным немолодым мужчиной при полном, несмотря на зной, чиновничьем облачении. Капельки пота поблескивали на его едва прикрытой редкими волосами лысине, крылья носа нервно подрагивали, глаза похотливо поблескивали.
— Послушай, Оксана, так больше продолжаться не может. Мужчина я, в конце концов, или нет? — Он буквально облизывал ее взглядом.
Она, сознавая свою власть над ним, с напускным равнодушием потягивала через соломинку безалкогольный коктейль из высокого запотевшего бокала.
— Ну почему ты молчишь, Оксана? Не томи…
— А что говорить? — хмыкнула она, чуть-чуть сдвинув на нос темные очки, за стеклами которых угадывался слегка насмешливый взгляд. — Что вы хотите от меня услышать, Рэм Степанович? Что я буду преданна вам навеки?
Мужчина смутился и принялся порывистыми, неуверенными движениями расслаблять удавку галстука.
— Вы — человек семейный, — продолжала она все тем же холодным тоном, — у вас положение, статус… А я — просто слабая женщина с весьма неопределенным будущим, которая нуждается в надежной опоре…
— Но… Но я же могу быть такой опорой, — горячо заговорил он.
— Неужели?
— Ну конечно, у меня статус, твердый заработок…
— Какой заработок у чиновника на окладе? — На сей раз она не скрывала насмешки.
— Зря вы так думаете, Оксана. Я — человек состоятельный, с положением.
Мы — люди государственные, не какие-нибудь скороспелые миллионеры в красных пиджаках, которые сегодня хапнули, а завтра могут оказаться на нарах следственного изолятора. И это еще не худший вариант. За нами стабильность, мощь государства, а это намного важнее, чем сиюминутный успех.
— Стабильность… Это, конечно, очень важно, Рэм Степанович, особенно для вашего семейства. У вас ведь, кажется, две дочери?
И без того красное, лицо чиновника пошло багровыми пятнами. Он принялся помахивать полами пиджака как будто это сулило возможность хоть немного охладиться.
— Не надо так нервничать, Рэм Степанович. Закажите себе еще водички.
Рекомендую «Перье» с лимоном.
Он с радостью ухватился за это предложение, оно позволяло на время уйти от неприятного разговора. Залпом осушив стакан французской минеральной воды, чиновный поклонник женской красоты и свежести бросил себе в рот дольку лимона.
Слегка охладившись и успокоившись, он снова перешел в атаку:
— Оксана, я могу обеспечить твое будущее. Деньги у меня есть…
— А как же чувства? — Она глянула на него поверх очков.
— Ты не уверена в моих чувствах? Да я… Да я все, что хочешь!
— Так уж и все? — Чем тебе это доказать? Нужны деньги? Я могу…
— Я вам не содержанка, — резко оборвала она любвеобильного папика.
Он почувствовал, что переборщил, и, заерзав на пластиковом стуле, достал изо рта кусочек застрявшей между зубами лимонной кожуры. В руках у него появились пачка сигарет и зажигалка.
— Этот твой легендарный… поклонник… — затягиваясь ароматным дымом и вытирая со лба капельки пота, начал чиновник. — Как его, кстати, зовут?
— Не важно.
— Ну, не важно так не важно. Что он может тебе предложить? Какую стабильность? Тоже небось женат.
Она выразительно посмотрела в сторону парковки, где стояла новенькая, редкого бирюзового цвета спортивная «Тойота».
— Намек понял, — с вызовом горделиво сказал он. — Женщины вообще любят все блестящее и дорогое. Так мы тоже не лыком шиты.
— Рэм Степанович, у вас в роду купцов не было?
— Нет, — насторожился он. — А что?
— Ведете себя временами, как купчина — громких слов много…
— Почему только слов? Ты мне не веришь? — Он достал из заднего кармана брюк толстый бумажник, выдернул пачку «зелени» и возбужденно произнес:
— Вот, возьми. Это тебе.
— Низко же вы меня цените, Рэм Степанович. Как будто на Охотном подцепили.
Он с готовностью убрал деньги назад в бумажник и пожал плечами.
— Ты сама знаешь, чего хочешь? — Он фамильярно махнул рукой. — Ох уж эта мне женская логика…
— Да, знаю, — с неожиданной твердостью сказала она, — я люблю камни.
Помните сакраментальную фразу — бриллианты вечны? Камни лучше всего другого подтверждают подлинность настоящих чувств, дорогой Рэм Степанович.
— Не вопрос, — кивнул тот, обрадовавшись хоть какой-то определенности.
— Завтра будут тебе драгоценные камни.
— Не завтра, а сейчас. Мы знакомы уже месяц, и ничего, кроме горячих уверений и пылких слов… Ну, Рэм Степанович… — Она аккуратно убрала его руку со своего колена, с укоризненным добродушием глянув ему в глаза.
— Эх, черт побери! — нервно вскинулся он. — Официантка, коньяку!
Блондинка повернула голову и, заметив обращенный на нее взгляд молодого швейцара, чуть-чуть растянула губы в улыбке. Парень понимающе хмыкнул. За недолгое время работы в ресторане он уже успел насмотреться на подобные сцены.
Небольшой пузатый графинчик опустел в считанные минуты. Дожевывая овощной салат, Рэм Степанович Сердюков, ответственный работник Минтопэнерго, резко встал из-за стола.
— Поехали! — ухарски махнул он рукой. — Поехали куда скажешь, весь мир будет у твоих ног!
Спустя еще несколько минут черная министерская «Волга» пристроилась в хвост юркой, резвой «Тойоте». Машины направились в сторону центра.
Влажные, поблескивающие глазки Рэма Сердюкова шарили по гладкой загорелой коже Оксаны. Она вела машину спокойно и уверенно, держа одну руку на руле, другую — на рычаге переключения передач. На одном из поворотов, который Оксана проходила на высокой скорости, как заправский, автогонщик, Сердюков припал к ее плечу и стал покрывать жадными поцелуями нежную, тонкую шею девушки.
Она почувствовала отвращение, когда слюнявые губы чиновника оставили на ее коже холодящее влажное пятно.
— Рэм Степанович, держите себя в руках. Не отвлекайте водителя во время движения, — произнесла она, не поворачивая головы.
— Оксана… — не в силах прервать очередную серию поцелуев, прорычал Сердюков.
Наконец машина, провизжав покрышками по асфальту, остановилась у ювелирного салона «Поле чудес».
— Приехали, — широко улыбаясь, сообщила блондинка.
Вежливый, галантный администратор в белой рубашке с короткими рукавами, при галстуке встретил их у прилавка.
— Вы желаете приобрести для дамы эксклюзивный товар? — уверенно обратился он к Сердюкову. — Могу предложить…
— Я думаю, мы предоставим право выбора ей самой, — хамовато оборвал его Сердюков, удачно избавляясь от необходимости демонстрировать свои весьма скромные познания в ювелирном деле.
Администратор спокойно повернулся к Оксане:
— Что вас интересует? Колье, броши, серьги?
— Меня бы вполне устроило маленькое колечко с камнем.
— Я так понимаю, вас интересуют только натуральные камни, — полуутвердительно сказал администратор.
— Естественно, — встрял в разговор Сердюков.
— Что ж, вы не ошиблись, обратившись именно к нам. Мы располагаем прекрасной коллекцией колец с бриллиантами всемирно известной фирмы «Ван Клифф и Арпельс».
Сердюков согласно закивал.
В свете неоновых ламп умопомрачительно полыхали бриллианты.
— Как вы понимаете, цена изделия зависит от каратности, — напомнил администратор. — На чем остановимся? «Ван Клифф и Арпельс» предлагают на ваш выбор разнообразные камни. Самый маленький, конечно, в одну десятую карата, вот две десятых, четверть, половина…
— Да не пудри нам мозги своими десятыми! — снова прервал администратора Сердюков. — Я люблю ровный счет.
— Прекрасно, — бодро ответил администратор. — Вот кольца с бриллиантами в один карат. Но учтите, цена…
— Что ты все долдонишь про эту цену. Цена меня не волнует, — вальяжно произнес Сердюков.
Едва заметная улыбка тронула лицо администратора.
— Попрошу ручку дамы. У вас восемнадцатый, — навскидку определил он.
— Семнадцать с половиной, — уточнила она.
— Вот прекрасное колечко из белого золота с платиновой вставкой, с бриллиантом чистоты ай-эф.
— Чего-чего? — насупил брови Сердюков.
— Чистота камня безупречная, — терпеливо объяснил администратор. — Даже при десятикратном увеличении под лупой вы не увидите ни единого изъяна.
После этих слов он надел кольцо Оксане на палец.
— Тебе нравится? — спросил чиновник. Вместо ответа девушка блаженно закатила глаза.
— Мне тоже нравится, — уверенно кивнул Сердюков. — Сколько стоит эта побрякушка?
— Извините, я должен заглянуть в каталог.
— А где ценники? — недовольно поинтересовался Сердюков.
Администратор стал еще более многословен:
— Вы понимаете, в салонах нашего класса своя политика работы с клиентами. Дешевыми вещами мы не торгуем, наши покупатели…
— Короче!
— Двести тысяч, — сказал администратор, полистав каталог.
— «Зеленых»? — округлил глаза Сердюков.
— Нет, что вы, — поспешно произнес администратор. — Мы указываем цены в российских рублях.
— А сколько это в американских «рублях»? — наморщил лоб Сердюков. После коньяка его мыслительная деятельность была сильно затруднена.
— Ровно восемь тысяч условных единиц. Берете?
Оксана испытующе посмотрела на Сердюкова. На его лице появились признаки сомнений, но, встретившись со взглядом блондинки, он махнул рукой и смело заявил:
— А! Однова живем… Заворачивай.
— Как будете платить? Мы принимаем кредитные карточки «Виза», «Мастер кард», «Америкэн экспресс».
Сердюков почесал затылок и, понизив голос, заговорщицки обратился к администратору:
— А налом берете? В «зеленых».
Администратор опустил глаза.
— Вы меня ставите в неудобное положение. Может быть, вы воспользуетесь услугами обменного пункта? Здесь недалеко. К сожалению, свой мы еще не открыли.
— Да успокойся, парень, здесь все свои. Не бросать же мне даму.
— Ну хорошо, — не без колебаний согласился администратор. — Желание клиента для нас — закон. Я потом сам поменяю.
— Отлично! — обрадовался Сердюков и полез за бумажником…
Выходя из магазина, девушка рассматривала при дневном свете сверкающий бриллиант. Она сладко улыбнулась и чмокнула Сердюкова в щеку.
— Спасибо, Рэмушка. Это — царский подарок. Ты не пожалеешь.
Его лицо расплылось в самодовольной улыбке.
— Ну так… Оксана, это дело надо отметить.
— Непременно, — с готовностью согласилась она. — Вечером идем в ресторан.
— А потом?
— По полной программе, Рэмушка, — заверила его блондинка. — Ты это заслужил, но не забывай: ты — занятой человек.
— Да-да, мне еще надо показаться на работе.
— Вот и прекрасно, заезжай за мной вечером. Надеюсь, адрес помнишь?
— А как же…
— Тогда до вечера, дорогой.
Она обвила его шею длинными тонкими руками и теперь уже страстно поцеловала в губы.
Оставив обалдевшего от счастья, помеченного яркой помадой и окутанного облаком французских духов чиновника стоять на тротуаре, блондинка легко порхнула к своей машине, села за руль и, сделав на прощание ручкой, рванула с места.
Не успевший опомниться Сердюков проводил круглыми глазами бирюзовую «Тойоту» и на негнущихся ногах потащился к поджидавшей его служебной «Волге».
Шофер, высунувшись из открытого окна, подмигнул начальнику:
— Ну, Рэм Степанович, ты даешь! Теперь эта телка вся твоя, с потрохами.
— А ты поменьше языком молоти, Василий, а то еще жене проболтаешься.
— Ты чего, Степанович? За кого ты меня принимаешь? Я же — могила.
Полчаса спустя бирюзовая спортивная «Тойота» припарковалась во дворе трехэтажного особняка. Хозяйка этого миленького сооружения сидела за столиком посреди аккуратно подстриженной лужайки — что-то читала.
Блондинка вышла из машины и, прихватив сумочку, направилась в ее сторону.
— Ключи — в замке зажигания, спасибо, Леночка. Ты меня очень выручила.
— Выпьешь чего-нибудь, Наташка? У меня есть классный ирландский джин.
— Извини, Леночка, не могу, тороплюсь. Увидимся в театре.
Через несколько минут, уже сидя на заднем сиденье в такси, она сняла платиновый парик и, подмигнув озадаченному водителю в зеркале заднего вида, принялась стирать с лица остатки грима.
Таксист высадил ее возле высотки на Котельнической набережной. Кивком поздоровавшись с вахтершей в вестибюле, она прошла к лифту, поднялась на десятый этаж, достала из сумочки ключи и открыла дверь.
Из ванной доносился шум льющейся воды.
— Валерка, ты дома? — крикнула она из прихожей. Дверь ванной приоткрылась, из нее высунулась мокрая голова.
— Натали! — радостно вскричал он. — Серебро!
— Поздравляю! Молодец!
— Ты бы видела, как мы их сделали!
— Кого сделали?
— Китаезов, конечно. До немцев мы пока не допрыгиваем, но всех остальных делаем — на три пятнадцать.
— Ты еще долго? От этой жары приходится принимать душ по пять раз в день.
— Выхожу.
Парень, обернутый чуть ниже пояса махровым полотенцем, появился в прихожей, демонстрируя мощный торс.
— Ты уже собираешься? — расстроенно спросил он, заметив, что она складывает вещи в большую кожаную сумку. — А может, не будешь слишком торопиться?
Парень подрулил к Наталье, фамильярно обнял ее за бедра и недвусмысленно подмигнул, кивнув в сторону спальни. Она несколько секунд смотрела на него в упор, затем цепкими пальцами взяла за запястья, оторвала его руки от себя и вытянула их вдоль его туловища.
— Стоять смирно! Ты меня понял? Приказываю руки не распускать.
— Есть руки не распускать, — после недолгой паузы расстроенно пробормотал Валера.
— Вот и чудненько. Я всегда знала, что ты умница. Тетка может тобой гордиться. Так ей и передай. А теперь — смена караула. Продукты в холодильнике, коту дай «Вискас» и поменяй туалет, он у нас чистюля. Хозяйка — в Израиле, вернется через пару недель. Ключи оставляю под зеркалом. И еще, пока не забыла, — она остановилась на пороге ванной, — личная просьба… Будут тревожить мои поклонники — спускай их с лестницы.
— На этот счет можешь не беспокоиться. Я — твой главный и единственный поклонник! — мужественно пробасил молодой человек. Он вскинул мускулистые руки и поиграл бицепсами. — Пусть только сунутся.
Распахнув стеклянную дверь «Макдональдса», девушка выпустила шумную стайку девочек-подростков с красными бумажными флажками в руках и прошла к столику, за которым сидел скромный молодой человек, в котором без труда можно было узнать администратора ювелирного салона. При ее появлении он демонстративно посмотрел на циферблат наручных часов.
— Опаздываешь, Натали.
— Извини, Сережа.
— Лед растаял.
— Ничего страшного, — сказала она, вставляя соломинку в крышку большого бумажного стакана.
Сделав несколько глотков, девушка достала из сумочки маленькую бархатную коробочку.
— Деньги товар — деньги, — по-деловому произнесла она.
Молодой человек передал ей в руки длинный узкий конверт.
— Здесь ровно половина, как договаривались. Не мешало бы вспрыснуть удачную сделку.
— А чем мы, по-твоему, занимаемся? — Она демонстративно подняла картонный стакан. — Ты же знаешь, я спиртное не люблю. А тебе надо поторапливаться, чтобы вернуть колечко на место.
— Само собой, — кивнул он. — Это же «Ван Клифф и Арпельс»… производства смоленского завода ювелирных изделий.
Они дружно рассмеялись.
— Ну, Натали, смотрю я на тебя и не перестаю восхищаться. Честно говоря, я немного струхнул, когда предлагал ему расплатиться кредитной карточкой. Не приведи господь согласился бы…
— Исключено, — отрезала она. — Жена держит его в ежовых рукавицах. Он мне сам признался, что она постоянно интересуется состоянием его банковского счета. Сердюков, конечно, сексуально озабоченный чинуша, но не такой дурак, чтобы засвечивать свои взятки.
— Тогда выпьем за продолжение сотрудничества.
— Какого еще сотрудничества? — вскинула брови Наталья.
— Какого пожелаешь. Можно делового, а можно и…
Девушка даже не удивилась. Лишь вздохнула почти обреченно: и этот, мол, туда же.
— Послушай, Сережа, — начала она тоном школьной учительницы, — ни о каком деловом сотрудничестве не может быть и речи. В том, что сегодня произошло с Сердюковым, виноват только он один, и никто больше. Поэтому мне его нисколько не жаль. Сам напросился. Сам, слышишь? На дураках воду возят. Но это не значит, что я — рыболов-спортсмен по поимке «карасей». Напросится еще кто-нибудь на неприятность, снова обращусь к тебе за помощью. Но это будет просьба об услуге, а не деловое, как ты выражаешься, сотрудничество.
— Ладно-ладно, — зашептал поспешно продавец. — Это я так… А может, как-нибудь поужинаем вместе?
— В каком?
— Что в каком?
— В каком месте? — улыбнулась она.
— А… ты про это…
— «Про это» по НТВ показывают, Сережа. И ужинать нам с тобой не стоит.
— Почему?
— Еще влюбишься в меня, и тогда — прощай, спокойная жизнь женатого человека. Или тебя интересуют серьезные отношения на стороне?
— В общем, нет, — сконфуженно признался молодой человек. — Я просто подумал…
— Старайся меньше думать, Сережа. Это очень обременительно и вообще — занятие неблагодарное.
Наталья схватила сумочку, резко поднялась и, не попрощавшись, с независимым видом направилась в сторону стеклянной двери, постукивая по отполированному до блеска полу тонкими каблучками.
«Вовсе не обязательно тебе, Сережа, знать, почему я так обхожусь с этими слизняками, — мысленно продолжала она разговор. — Мой отец носил гордое имя Александр, был сильный, мужественный и обветренный ветрами военный моряк».
Она почти не помнила своего отца. Время стерло детали, и теперь он представлялся ей именно таким, мужественным, благородным мужчиной.
«Но он погиб из-за такого вот слизняка! Однако я не мщу… Нет, это не месть. Да и какое отношение ко всему этому имеют Сердюков и ему подобные? Я просто восстанавливаю высшую справедливость. Указываю им то место, которое они заслуживают. И пусть у меня нет силы и отваги отца, чтобы сражаться с ними на равных. Я уничтожаю их морально, что гораздо эффективнее. И не им тягаться со мной. В этом мне нет равных!»
