Глава 30
— Останови здесь… — Аля указала на двери проходной. — И можешь ехать назад.
— А как же вы? — Никита насупился. — Ночь. Вы одна. Я не могу.
— Еще как можешь! — Желание остаться одной, и как можно быстрее, сделало ее интонацию несколько грубоватой. — Я на охраняемой территории. В конце концов я на своей территории! Езжай домой!
— Не поеду. — Упрямство, очевидно, было его отличительной чертой. — Как вы доберетесь домой, если на вашей машине уехал этот слизняк?
— Этот слизняк, как ты изволил выразиться, не позднее завтрашнего дня будет зачислен в штат на должность моего заместителя, — язвительно заметила Аля.
— Извините…
— И домой я доеду на такси. Поезжай, Никита, я прошу. Мне очень хочется побыть одной…
— Ладно… — Он немного подумал:
— Давайте договоримся так: я уезжаю, а как только потребуюсь, вы меня вызываете по телефону.
Идет?
— Идет, идет. Езжай с богом…
Последние слова она пробормотала ухе на ходу. Выбравшись из машины наружу, Аля быстрыми шагами двинулась в сторону офиса.
Зачем ей понадобилось избавляться от охранника, она бы и сама затруднилась ответить.
Скорее всего ею двигала все та же потребность в одиночестве. Последние несколько дней она была постоянно окружена людьми.
Мельтешение их лиц перед глазами порой сливалось у нее в трудноразличимые пятна, давя на сознание своим присутствием и не давая отдохновения. Сейчас же, она осталась совсем одна.
Оглянувшись, она увидела мелькнувшие за поворотом габаритные огни машины охранника и облегченно вздохнула. Наконец-то…
Хоть теперь-то не нужно сохранять бесстрастность на лице, а можно позволить уголкам губ горестно опуститься вниз, а сердцу тоскливо заныть.
Как же она теперь?! Что с ней теперь будет?! Она за стольких людей в ответе.
Перво-наперво необходимо обезопасить Сергея Олеговича. Обезопасить так, чтобы у ублюдка Широухова надолго отпала охота играть с ней в кровавые игры под названием «вендетта».
Затем нужно будет разобраться с Лидкой и по возможности лишить ее всех материнских прав, коими она никогда и не обладала. Ну не могла Алевтина допустить, чтобы сын Ивана был вскормлен молоком волчицы!..
Еще следует нанять какого-нибудь частного детектива, не успевшего зажиреть на хороших гонорарах и не потерявшего профессиональный нюх, для того, чтобы найти наконец .паука-невидимку, ловко плетущего сеть вокруг ее жизни. В том, что этим человеком может оказаться считавшийся покойным Олег Голованов, служивший прежде у них начальником охраны, она почти не сомневалась.
Далее нужно попытаться разыскать Сеньку, без вести сгинувшего и так и не сумевшего оправдаться перед ней за свершенное, а может, и не свершенное, а умело сфабрикованное кем-то. Все равно ей необходимо взглянуть в его глаза, прежде чем выносить вердикт — виновен…
Верочка…
Здесь Аля тяжело вздохнула. Пусть было больно ей от тяжелой утраты, все равно не имела она права так разговаривать с ней. Чувство благодарности всегда должно возобладать над прочими эмоциями, диктуемыми горем…
«А сама?! Вспомни Скоропупова… Обидела старика…» — Аля лишь сокрушенно качнула головой.
Да… Предстояло многое исправить, и она искренне надеялась, что справится со всем.
Нельзя было исправить лишь одного — поднять из могилы Дениса. Но об этом она не хотела думать. Во всяком случае пока. Она приехала сейчас сюда, потому что в кабинете второго этажа, в письменном столе, оставила исполненные нежностью, любовью и отчаянием листки своего письма.
— Сжечь все… — шептала Аля, цепляясь за поручни перил. — Сжечь… Не думать ни о чем…
Но судьба, иронично ухмыльнувшись в очередной раз, лишила ее подобной возможности. Едва Алевтина перешагнула порог своего кабинета, как самообладание, которое она всячески пыталась укоренить в своей душе, начало покидать ее.
Все в кабинете было перевернуто вверх дном. Ящики стола выдернуты из пазов и в беспорядке валялись на полу. Бумаги веером рассыпаны там же. Поверхность стола некто беснующийся попытался так истоптать пыльными подошвами, что, проведя по этим следам кончиком пальца, она не смогла очистить даже миллиметра стола. Телефоны и аппараты внутренней связи превратились в бесформенную груду пластика. Но не это так шокировало ее, а то, что на охраняемую территорию проник злоумышленник и в течение достаточно продолжительного времени предавался неистовству, корежа и ломая все вокруг. Ведь это же невозможно совершить бесшумно. Наверняка грохот стоял неимоверный. Почему же охранник, встретившийся ей на первом этаже офиса, заверил ее, что все тихо?
— Эй! — свесилась Алевтина через перила лестницы, выйдя на площадку второго этажа. — Эй! Семеныч! Мать твою, где ты там?!
Тихо… Окончательно теряя терпение, она в пару минут преодолела два лестничных пролета и разъяренной фурией влетела в его комнатушку. Маленький ночник освещал аккуратно застеленный диванчик, полированную тумбочку с разложенной едой, а самого Семеныча, серьезного, вдумчивого мужика лет пятидесяти, не было.
— Ничего не понимаю! — прошипела Аля вслух и пошла обходить открытые помещения первого этажа.
Обе туалетные комнаты были пусты. В курилке, с въевшимся в стены запахом табака, тоже никого не было. Все остальные двери были закрыты, над кассой и кабинетом АСУП, как и полагалось, светились лампочки сигнализации.
— Черт знает что!!! — Она вновь прошлась по первому этажу, не заглядывая разве что в урны. — Семеныч!!! Где ты?! Ты же только что был здесь!!!
Но охранник как сквозь землю провалился. Алевтина уже и вокруг здания успела пробежаться и вновь к себе в кабинет подняться, а его нигде не было. Можно было предположить, что на предприятие, напала банда невидимок-ниндзя и сейчас они потихоньку вырезают весь подчиненный ей персонал. Но корпуса цехов приветливо светились. Где-то слышался смех рабочих ночной смены. Кто-то кого-то окликнул по имени и позвал курить.
Нет, все было в порядке. За исключением Семеныча, которого она всего лишь каких-то пять-десять минут назад видела живым и здоровым и которого сейчас нигде не могла обнаружить, и порядка в ее кабинете. Попытавшись как-то связать эти два происшествия, Алевтина решила оставить это малоприятное занятие до утра. Ладно, коль уж захотелось кому-то учинить погром в кабинете, то пусть с этой проблемой разбирается тот, кому она за это платит деньги. Она позвонила с первого этажа на главный пост охраны и тоном, не сулившим ничего хорошего, приказала выставить новых людей вокруг здания.
— У меня совсем никого нет, — промямлил начальник караула. — По одному человеку на каждом посту, а всех остальных отправили к вашему дому…
— Так сам иди сюда, а не грей задницей кресло, черт бы тебя побрал! — рявкнула Алевтина, выйдя из себя. — И разберись наконец, кто на охраняемой по всему периметру территории смог разгромить мой кабинет и куда подевался Семеныч! Все!!!
Она швырнула трубку и поспешила к себе.
Пока этот напуганный секьюрити летит сейчас сломя голову сюда, в чем она ни минуты не сомневалась, ей было просто необходимо отыскать в рассеянных по полу бумагах свое письмо. Аля щелкнула выключателем, опустилась на колени и принялась переворачивать листок за листком. Она так увлеклась, что совсем не заметила, что уже не одна. И если бы не робкое покашливание, раздавшееся от двери, то она продолжала бы ползать по полу и сквернословить, не находя своего послания.
— Пришел? — повернула она голову в сторону замершего у двери начальника караула.
— Так точно… — Ей показалось, что еще немного, и он отдаст ей честь. — Семеныч нигде не обнаружен. Во всем остальном — полный порядок. Все на своих местах. Производственный процесс ведется в соответствии с регламентными нормами. Люди все на месте…
— Понятно… — Аля поднялась, отряхнула колени и, кивком указав на разгром, спросила:
— Как тебе это?
— Не могу знать!
— А у кого спросить? Я прихожу. Иду мимо охранника. Он мне рапортует, что все тихо, а здесь черт знает что! Чтобы разбить вот этот телефонный аппарат, нужно обладать приличной силой, а уж о шумовом эффекте не мне тебе говорить…
— Да уж. — Тот потоптался и предположил:
— А может, это он сам? Ну, я в том смысле, что Семеныч? Может быть, перемкнуло у него в башке что-нибудь?
— А вот этим тебе и предстоит заняться с утра. — Она взяла в руки сумку и пошла мимо него к выходу, но потом остановилась и, нацелив палец ему в грудь, попросила:
— Среди этих бумаг было одно послание личного характера. Когда будут здесь наводить порядок, то, обнаружив эти бумаги, пусть сразу передадут их мне. Я что-то их не нахожу.
— Неудивительно, в таком хаосе… — сочувственно прищелкнул языком начальник караула. — Непременно. Не беспокойтесь. Со всем разберемся…
«Попытайся уж!» — хотелось фыркнуть ей ему в лицо, но она сдержалась, интуитивно чувствуя, что во всем происшедшем есть какой-то тайный смысл. Словно кто-то ведет ее к какой-то развязке, умело направляя в нужную сторону. Она бы многое отдала, чтобы узнать, каким будет следующий ход.
— Вас отвезти домой? — отвлек ее от размышлений заботливый подчиненный.
— Нет, спасибо. Вызову Никиту по телефону…
Но Никиту вызвать не удалось. Более того, сколько она ни звонила, к телефону в доме вообще никто не подходил. Промучившись в бесплодных попытках добрых полчаса, Аля вызвала такси и вскоре уже тормозила у ворот своего дома.
— Свет везде горит. Ждут вас, наверное, — одобрительно кивнул головой водитель такси, принимая деньги. — Муж?
— Нет, друзья, — уклончиво ответила Алевтина, недоумевая по поводу ярко освещенных окон первого и второго этажа.
Свет горел даже в подсобных помещениях, где его и в хорошие-то времена никто не включал, посещая их в основном в дневное время суток.
— Эй! Вы что тут устроили? — ворчливо начала она, толкая дверь прихожей и врываясь в свой дом. — Время за полночь, почему не спим?
Что за черт! Она огляделась по сторонам.
Нигде — никого. Куда все подевались? Стол в гостиной все так же был накрыт к ужину, но убрать остатки пищи никто не потрудился.
Постели в спальнях были разобраны, но пустовали. Правда, вещи Сергея Олеговича были на месте, если можно так выразиться. Алевтина машинально подняла с пола его рубашку и уложила на стул. Но сам он исчез, как, впрочем, и все остальные. Она обошла комнату за комнатой, прислушиваясь к своим шагам, гулко отдающимся в тишине пустующих помещений. Никаких следов взлома. Никаких следов борьбы и уж тем более крови. Но факт оставался фактом — дом был совершенно необитаем.
Остановившись у края стола в гостиной, Аля налила себе полный бокал красного вина и залпом выпила. Ощущение того, что все происходящее — это очередной акт хорошо отрепетированной пьесы, все сильнее укоренялось в ней. Интересно, какая роль во всем этом отводится ей? И когда успели окружавшие ее доселе люди так мастерски перевоплотиться, ведомые умелой рукой невидимого режиссера? Если, конечно…
Представив себе огромную гору обезображенных трупов, складируемых на заднем дворе позади ее сада, Алевтина без сил рухнула на стул. Неужели их всех убили?
В доме, кроме нее, находилось четверо мужчин: Скоропупов и Сергей Олегович и еще двое дежурных охранников. Остальные четверо прогуливались по ее газонам. Во всяком случае так было, когда она пару часов назад покидала дом. Сейчас же, вернувшись, она не обнаружила их раздражающего доселе мельтешения. Скоропупов, обидевшись, ушел еще во время ужина. Но его постель даже не помята. Значит, он или не ложился, или.., не достиг порога своей комнаты еще тогда, когда они все были в доме.
Затем охрана… Шестерых здоровенных парней, упражнявшихся в свободное время под ее окнами в боевых искусствах, не так-то просто нейтрализовать. Если только не поочередно и с определенными временными интервалами. Это можно было сделать в тот момент, когда она уехала с Сергеем Олеговичем поджигать машину Широухова. Затем Сергей Олегович возвращается, раздевается с тем, чтобы лечь спать, и вот тут-то…
Что «тут-то», она затруднялась ответить, потому как не было никаких следов борьбы.
Но учитывая трусливый характер последнего, его можно было просто испугать и заставить идти куда угодно, уперев указательный палец ему в бок…
Последним остается Никита. Он высадил ее у проходной и поехал сюда с тем, чтобы терпеливо дожидаться ее звонка. Неужели и его тоже?..
Борясь попеременно с приступами тошнотворного страха и слабости, Алевтина вновь потянулась к бутылке красного вина. Второй бокал не вернул ей самообладания, но немного ослабил спазм в горле и заставил вернуться к прерванным размышлениям.
Итак, что произошло? Или все эти люди мертвы, или покинули ее в одночасье с тем, чтобы не увязнуть по уши во всей этой темной истории. А почему, собственно, она сбрасывает это со счетов? Кому хочется навлекать на свою бедную голову проблемы? Скоропупову?
Зачем ему это? Живет себе человек на пенсии спокойно, выращивает огурчики, наслаждается каждым прожитым днем и совсем не собирается умирать из-за какой-то попавшей в переплет идиотки.
Сергей Олегович мог преспокойненько смыться, перепугавшись до смерти истории с машиной. Если он один раз переметнулся на сторону, почему бы ему не сделать это дважды? Но вот охрана…
Здесь ее теория сбоила. Пусть кто-то кем-то был подкуплен и покинул свой пост по приказу. Но не могли же все шестеро быть в этом замешаны?!
Алевтина взъерошила и без того растрепанные волосы и с тоской посмотрела на телефон. Вот ведь чертовщина какая получается — даже в милицию позвонить она не может. Что она им скажет? Что, приехав домой, обнаружила свой дом пустым? Так сразу возникнет вопрос: а где она, собственно, была все это время? Уж не рядом ли с домом Широухова, как раз в тот самый момент, когда полыхала его машина? А если окажется, что действительно сад ее полон искалеченных трупов, то репутация серийной убийцы ей просто обеспечена. Менты и в прошлый-то раз слюни пускали, обшаривая труп Шаталова. А уж если сейчас случится что-то подобное, то браслеты защелкнут на ее запястьях, не дав ей опомниться.
Она посмотрела в сторону чернеющего проема окна и едва не заскулила. Хочешь не хочешь, а пойти порыскать в саду на предмет обнаружения покойников или на предмет отсутствия оных ей было просто необходимо.
Бездействие в подобной ситуации могло вылиться в одно из двух: или ее убивают, как и остальных, или мозги ее, не выдержав накала, перестают функционировать, а это, как известно, процесс необратимый.
Входная дверь от ее толчка медленно отворилась, издав тоскливый скрип. Почему интересно раньше она так не скрипела? Открывалась всегда плавно, бесшумно, не вызывая никаких негативных эмоций. А ведь сейчас мало того, что проскрипела, так еще и медленно несколько раз качнулась под порывами непонятно откуда взявшегося ветра и опять же отвратительно пару раз взвизгнула.
— Да пошла ты!!! — огрызнулась на нее Алевтина и, переступив порог, вышла на улицу.
Тишина ночи нарушалась лишь шорохом листвы и уханьем филина, засевшего в дереве возле озера. Она вдруг представила себе, что это вовсе не птица, а злоумышленник, подающий знак своим собратьям по оружию.
Стоп! По ее сценарию он должен быть один, значит, и сигналов подавать ему некому. Ох, господи! Она тряхнула головой, прогоняя остатки хмеля, сумевшего все же одурманить ее сознание, и пошла вперед.
Нигде и никого… Все дорожки сада пусты.
В кустах тоже ничьих останков. Никаких потерянных башмаков, клочков одежды, оторванных пуговиц. Все, как и прежде, за исключением наличия охраны.
Несколько раз обшарив сад и окрестности озера, Алевтина несколько успокоилась и вернулась к дому. Она совсем уже было уверовала в то, что все происходящее — чей-то нелепый розыгрыш, когда в гараже, расположенном в левом крыле дома, который до сего времени не был освещен, вдруг вспыхнул яркий свет.
Несколько мгновений она завороженно смотрела на узкие бойницы окон, не в силах вымолвить ни слова.
— Ну твою мать!!! — плаксиво выкрикнула Аля спустя какое-то время и ударила себя по коленкам. — Ну что здесь делается, а?!
Она знала, что ей нельзя туда ходить, и все равно пошла. Она была просто убеждена в том, что щелкнул сейчас выключателем тот самый страшный человек, встречи с которым она так боялась, но, невзирая на это, тянула на себя дверную ручку. Она была почти уверена в том, что произойдет, когда она переступит порог гаража, но тем не менее вошла туда.
И тут же, не обманув ее ожиданий, свет в гараже погас и на ее голову со страшной силой опустилось что-то тяжелое…
