Глава 28
Огромный лиловый синяк, украсивший ее левый глаз, красноречиво свидетельствовал о том, что все происшедшее ей не приснилось.
Дрожащим пальцем тронув обширную гематому, налившуюся под нижним веком, она глухо застонала. Боль была невыносимой. Но еще больше терзала душу другая боль, та, что неотвратимо напоминала ей о временах, давно забытых и канувших в Лету. Тогда синяки на ее лице и теле были делом обычным. Любому капризному клиенту могла прийти в голову мысль покуражиться над проституткой. И жаловаться тогда было некому. Впрочем, как и сейчас. Она вновь осталась совсем одна. Не было той опоры, которую она в последние дни воспринимала как обузу. Пусть супруг был немощен и прикован к постели, но сила его авторитета поистине творила чудеса. А что сейчас? С чем она осталась? Ребенка, и того проворонила. Попыталась было найти Наташку через стол справок, но все закончилось неудачей. Ни адреса, ни фамилии, ни отчества — ничего она не знала. Нанимал ту Иван, а ей было недосуг поинтересоваться ее анкетными данными.
Лида стиснула зубы и что есть сил ударила кулаком по зеркалу. Стекло треснуло, в разные стороны разбежались изломанные линии.
Рука мгновенно окрасилась кровью. Но она этого не заметила. Рухнула головой на туалетный столик и зарыдала.
Разве могла она предположить, выходя окрыленной от нотариуса, что судьба навяжет ей новый крутой поворот? Ребенка нет, значит, нет и наследства. И Алька под ногами будет теперь крутиться еще неизвестно сколько.
Олег ясно дал понять: Алевтина ему нужна живой. Лида попыталась было возразить, мол, стерва заслуживает возмездия и все такое. Так он пришел в такую ярость, что она еле ноги унесла. Не помня себя, выскочила из своей же собственной машины. Долго плутала какими-то переулками, пока наконец не вышла к своему дому. А когда ввалилась едва живая от усталости в квартиру и посмотрелась в зеркало, то едва не лишилась чувств. Последний удар обезумевшего от ярости Олега пришелся по лицу и имел более чем плачевные последствия.
— Сволочь! — Лида прислонилась горящим лицом к зеркалу и проревела почти час, беспрестанно повторяя. — Сволочь!!! Сволочь!!!
Она сделала себе свинцовую примочку, но та мало помогла ей, и к утру глаз почти полностью заплыл, лишая ее возможности выбраться на улицу. Она было надела очки, но синяк выглядывал из-под стильной оправы, производя еще более жуткое впечатление. Оставалось сидеть и ждать, пока следы рукоприкладства Олега исчезнут сами по себе, Большую половину дня она металась по квартире, пытаясь найти себе занятие, но все буквально валилось из рук. Попробуй делать что-нибудь, когда в душе полный кавардак.
К вечеру она уже затруднилась бы ответить самой себе: чего в ее душе больше — ненависти или страха.
Олег Голованов был страшным человеком, О людях его типа она знала не понаслышке.
Несколько лет назад, столкнувшись с толпой таких жестоких идиотов, она очнулась истерзанной в сточной канаве, где и подобрали ее люди Ивана.
Сейчас Ивана не было. Помощи ждать неоткуда. Сил и упорства Алевтины у нее не имелось, как не имелось и денег, которые эта сучка прибрала к рукам.
— Одна! Я совершенно одна! — Лида подняла голову и посмотрела на себя в разбитое зеркало. — Что же мне делать?!
Ответа на этот вопрос она не знала. Она прекрасно понимала, что если в течение двух-трех дней ничего не придумает, то полностью попадет под власть и влияние этого морального урода. А как иначе назвать человека, столько времени живущего в добровольном подполье и вынашивающего каверзные планы мести? О том, что сама натворила не так давно, ей думать не хотелось. Генка Широухов ясно ей дал понять, чтобы она забыла об этом, как, впрочем, и о нем самом. Вот она старательно и тренировала память. И сейчас, анализируя свои поступки последних месяцев, вдруг пришла к мысли, что она не такая уж и плохая. И если Альке наплевать на все, то есть на земле человек, которому о воскрешении Олега Голованова знать просто необходимо.
И именно его Лидии надо поспешить заполучить себе в союзники, иначе она пропала…
