Чума из космоса
Глава 1
Сурово нахмурившись, так что его черные брови сошлись в одну линию, доктор Сэм Бертолли склонился над шахматной доской и медленно двинул вперед королевскую пешку. Экран засветился зеленым. Стало быть, и Фишер в той берлинской партии, которую он сыграл еще в далеком 1973 году, пошел в этой позиции точно так же.
Доска издала тихий звук, и слон противника, пробежав по диагонали, замер как вкопанный. Тем самым машина воспроизвела ответный ход Ботвинника, настолько остроумный и точный, что он вынудил Сэма опять основательно задуматься.
Напротив, с другой стороны металлического стола, листал журнальные страницы Келлер. А где-то там, за пределами комнаты экстренной помощи, вне стен госпиталя, грохотал и гудел город – готовый в любую минуту ворваться сюда в образе одного, а то и сразу нескольких шоково-бледных или цианозно-синих своих обитателей. За столом, скинув с себя окровавленную одежду, безмятежно устроились два человека, и все это помещение было наполнено стонами и криками несчастных. Громадный Нью-Йорк, с населением в двенадцать миллионов, скучать не давал…
Нащупывая контригру наступающему ферзю, Сэм пошел конем, но, увы, не по-фишеровски: загорелся красный свет. Раздавшаяся вслед за тем резкая трель звонка отношения к игре уже не имела…
Келлер выскочил за дверь быстрее, чем брошенный им журнал шлепнулся на пол. Сэм же, зная по опыту, что карточка вызова будет готова лишь через несколько секунд, еще успел спрятать доску в выдвижной ящик. Подоспев к мигающей панели как раз в тот момент, когда из прорези выполз листок, он схватил его и, ткнув на ходу кнопку «Принято», выбежал вон.
Форсированный турбодвигатель уже вовсю работал, и дверца была распахнута. Усевшись, Сэм тут же пристегнул пояс безопасности, помня о лихой манере Келлера срываться с места, будто он только что ограбил банк… Так было и на этот раз. Келлер от души нажал на педаль газа, дверца захлопнулась, и они, стремительно скатившись с холма, вылетели на шоссе.
– Куда нам, док?
Сэм бросил взгляд на закодированный текст.
– Угол Пятнадцатой и Седьмой авеню. Семь – одиннадцать… э-э… несчастный случай… одна жертва… Достану-ка я, пожалуй, хирургический комплект, если, конечно, этот драндулет проедет, не сворачивая, хотя бы футов сто.
– До поворота три квартала, – отозвался Келлер. – Это по крайней мере целых шесть секунд. Вы ведь успеете за что-то ухватиться?
– Вполне.
Сэм, покачиваясь, прошел в заднюю часть салона, привычным движением снял с держателя небольшой, но увесистый стальной чемоданчик и быстро вернулся назад.
Мимо с бешеной скоростью проносились здания и прижавшиеся к тротуарам автомобили. В таких случаях транспортное управление при помощи специального светового сигнала перекрывало движение в радиусе четырех кварталов. Вой сирены предназначался только для пешеходов, которые, испуганно отпрянув, глядели вслед и строили догадки.
Доктор Сэм Бертолли был совершенно спокоен. Всякого рода гаданиями по поводу того, что ожидает их на месте происшествия, Сэм не занимался никогда, считая таковые пустой тратой времени. Все прояснится, когда прояснится…
Бертолли был крупного телосложения брюнет с руками, густо покрытыми порослью черных волос, буйно вившихся даже на суставах пальцев. Независимо от того, как часто он брился, щеки Бертолли всегда отливали синевой, что в сочетании с глубокой складкой между бровями делало его похожим на полицейского или боксера-профессионала. Тем не менее он был врачом, и хорошим – одним из лучших среди выпускников прошлого года. Через несколько недель, в конце июня, истекал срок его интернатуры и начиналась самостоятельная жизнь, уже продуманная до деталей.
Келлер Домингес представлял собой совершенно другой тип. На вид заморыш с несуразно большой головой, он обладал недюжинной физической выносливостью и крутым нравом. Это придавало ему сходство с петушком-бентамцем, попавшим в орлиный заповедник.
Жилистые руки Келлера цепко держали руль, а челюсти безостановочно месили жевательную резинку. Он сидел на такой высокой подушке, что еле дотягивался до педалей своими коротенькими ножками. Будучи одним из опытнейших шоферов госпиталя, в прошлом – таксист с шестнадцатилетним стажем, он чувствовал себя на дороге как рыба в воде. Мчаться по городу, пришпоривая ревущую многотонную машину, было для него – ньюйоркца в восьмом поколении – приятнейшим занятием. Лучшего он не мог ни пожелать, ни представить…
С визгом притормозив, они свернули на Седьмую авеню и остановились перед внушительной толпой зевак, от которой тотчас же отделился человек в синей форме полицейского и жестом предложил им въехать на тротуар.
– Несчастный случай, доктор, – доложил он Сэму, нагнувшемуся за своим чемоданчиком. – С этими допотопными наружными лифтами одни неприятности… Ему почти оторвало ногу, прежде чем эта развалюха наконец остановилась. Я как раз находился неподалеку и услышал крик.
Дожидаясь, пока расступится толпа, Сэм бросил беглый взгляд на полицейского. Тот был очень взволнован, но старался держаться.
Они подошли к лифту, и, прежде чем достать необходимые инструменты, Сэм осмотрел место происшествия.
На полу кабины, опустившейся чуть ниже уровня первого этажа, в луже крови, подвернув под себя ногу, лежал седой мужчина лет шестидесяти. Другая его нога была зажата металлическим листом этажной перегородки.
– Кто из вас умеет управлять этой штукой? – обратился Сэм к толпе.
Протолкнувшись из задних рядов, к нему подскочил щуплый подросток.
– А чего тут уметь, док? Нажал красную кнопку – поехало вниз, нажал черную – вверх…
– Тебе приходилось управлять им или же ты просто знаешь, как он действует? – спросил Сэм, прилаживая датчик к запястью пострадавшего.
– Да я занимался этим всю жизнь! – оскорбленно воскликнул мальчик. – Возил эти чертовы коробки для…
– Спасибо, достаточно… Теперь слушай. Как ты понимаешь, необходимо освободить ногу. По моей команде ты поднимешь кабину до уровня площадки. Но только по моей команде, понял?
Регистрирующее устройство показало пониженную температуру и очень вялый пульс. При шоке и большой потере крови этого следовало ожидать.
Сэм осторожно приподнял лоскут порванной брючины. Нога, чуть выше колена, была едва ли не напрочь оторвана, и бедренную часть ее туго обхватывал черный кожаный ремень.
– Ваша работа? – спросил он, глядя в тревожные глаза полицейского.
– Моя. Я ж говорю, что был поблизости, когда все это стряслось. Вообще-то мы не должны прикасаться к пострадавшим без крайней необходимости, но тут я решил: это тот самый случай, когда… Кровь так хлестала, что он не дождался бы вашего приезда! Я вытащил его ремень, и, как видите, он решил подождать еще…
– Вы действовали правильно, и этот человек должен считать вас своим спасителем. А теперь уберите-ка отсюда всех этих людей, чтобы мой шофер мог подойти сюда с каталкой.
Руки Сэма уже занимались делом. Тонкая металлическая полоска, просунутая под поврежденную ногу, приобрела – едва заработал миниатюрный электродвигатель – удивительную гибкость. После того как она была обернута вокруг ноги и скользящие внутри шарики замерли над всеми крупными сосудами – двигатель выключился, и жгут сжался ровно настолько, чтобы перестала сочиться кровь.
– По чуть-чуть… – скомандовал Сэм, кабина поднялась, и перегородка отъехала вверх.
После введения инъекции эпинефрина мужчина тихонько застонал и шевельнул головой. Его изувеченная нога представляла собой ужасное зрелище. Голень поддерживалась лишь портняжной мышцей и кожей.
Сэм отсек скальпелем остатки связующей плоти и завернул ампутированную конечность в плотную стерильную ткань. Оставалось оттащить несчастного от края площадки и вернуть кабину в нормальное положение.
С помощью полицейского они осторожно уложили пострадавшего на каталку, и Келлер вкатил ее в машину.
– Летим, док? – спросил он, плюхнувшись на подушку.
– Да, – ответил Сэм, надежно фиксируя каталку. – Только прошу: без резких поворотов! Я ввожу плазму.
Игла погрузилась в вену.
– Ну, как он там у нас? – плавно увеличив скорость, поинтересовался Келлер.
– Да так, сносно… – Сэм тревожно посмотрел на показания регистратора. – Свяжись с операционной и узнай, все ли готово…
Пока Домингес связывался с госпиталем, Сэм, направив на грудь пациента ультрафиолетовый луч, пробежал глазами специальную татуировку, состоящую, как обычно, из данных о типе крови, аллергенах, а также точной дате рождения, и все это аккуратно переписал на бланк.
Над головой зашипел динамик:
– Перкинс, экстренная хирургия… Ждем, Сэм, ждем… Что ты везешь нам на этот раз?
– Пришлось ампутировать ногу, Эдди, – ответил Сэм в маленькую пуговицу микрофона, прикрепленного к лацкану. – Дюймов на пять выше колена. Пострадавшему 63 года, группа крови 0 (I)…
– Подожди, с ногой-то что? Ты захватил ее или мне подогревать что-то из наших запасов?
– Захватил, конечно. И думаю, что после небольшой обработки ее вполне можно будет пришить.
– Ага, понятно… Ну а теперь выкладывай о нем все, что знаешь…
Стоявшие наготове санитары быстро распахнули задние дверцы и, освободив каталку от зажимов, вытолкнули ее на платформу.
– И это тоже… – Сэм протянул сверток.
Оставалось отметить время прибытия и прицепить листок в изголовье…
Лишь после того, как санитары удалились, он обратил внимание на странную суматоху вокруг.
– Не иначе как что-то серьезное, док, – сказал подошедший Келлер. Ноздри его возбужденно подрагивали. – Пойду расспрошу… – И он направился к группе людей, выгружавших на платформу множество опечатанных ящиков.
Вокруг определенно творилось неладное. Сэм видел, как спешно заполнялся коробками огромный фургон и как сломя голову бежали к машине два интерна.
– Доктор Бертолли? – неожиданно послышался женский голос.
– Да, слушаю вас, – повернувшись, ответил Сэм. Перед ним стояла рыжеволосая длинноногая девушка. Ее серо-зеленые глаза смотрели очень пристально, а роскошную фигуру не в силах был скрыть даже на редкость мешковатый халат. Сэм видел ее не впервые – они уже сталкивались как-то в кафетерии для сотрудников, но до разговора дело не доходило…
– Я Нита Мендель из патологии, – представилась девушка. – Доктор Гаспард велел мне ехать вместе с вами.
На ней не было ни шапочки, ни значка, какие обычно носят сестры.
– Разумеется, доктор! – воскликнул Сэм. – Вот наша машина! А что, кстати, случилось?
– Не имею ни малейшего представления. Меня срочно вызвали из лаборатории, а потом направили сюда. И зовите меня, пожалуйста, Нитой, просто Нитой…
К ним уже спешил Келлер, возбужденно чавкая резинкой.
– Мы должны ехать, док… О! Доктор Мендель! Должно быть, стряслось что-то действительно из ряда вон, если уж добрались до вашего этажа – шестого, если мне память… – Келлер знал тут, в Белвью, каждого и был в курсе всех сплетен. – Кажется, предстоит работенка не из легких… Ну ладно, хватит гадать. Прошу всех занять свои места! Экспресс «Мясо» отправляется ровно через шесть секунд!
– Куда едем? – спросил Сэм, взглянув на дюжину коробок с надписью «Мед. компл.», занимавших полсалона.
– Аэропорт Кеннеди! – Келлер напрягся, перекрикивая вой двигателя.
Машина, круто и с визгом повернув, нырнула в туннель Двадцать третьей улицы, пересекавший Ист-Ривер.
Оба врача устроились сзади, друг напротив друга, и Сэм занялся разглядыванием в высшей степени соблазнительных загорелых ног коллеги. Эти ножки были гораздо привлекательней той, которую он совсем недавно сжимал под мышкой. Сэм никогда не упускал случая убедиться в том, что профессия не иссушила его чувств и он вполне способен любоваться красотой…
– Аэропорт… – задумчиво повторила она. – Вероятно, какая-то авария. Только бы не с «М-5» – это ведь 700 пассажиров…
– Сейчас выясним… – Сэм повернулся к Келлеру. – Включи-ка приемник и настройся на Вест-Сайд. Должны же они, в конце концов, что-то сообщить!
Как только машина вылетела из туннеля, салон заполнился звуками симфонической музыки. Келлер покрутил ручку и, так как ни одна из станций не передавала новостей, вернулся к Равелю. Так они и мчались по совершенно пустой дороге, обволакиваемые страстными звуками «Болеро»…
– Я никогда бы не подумала, что это так здорово – ехать на обыкновенной санитарной машине!
– Но разве вам, Нита, не пришлось отбывать интернатуру в службе экстренной помощи?
– Нет, после получения диплома я осталась в Колумбии, потому что цитология – та область, в которой… А вам не кажется странным, что дорога совершенно пуста?
– Так и должно быть. Все водители получили радиопредупреждение, и ни одна машина не тронется с места, пока мы не проедем.
– Но где же они все?
Келлер посмотрел в боковое стекло:
– Действительно… Это что-то новенькое. Неужели полиция блокировала даже подъездные дороги?
– Смотрите! – воскликнула Нита, кивком указывая вперед.
Келлер резко свернул на боковую дорогу, и машину затрясло. Мимо них на предельной скорости пронеслась колонна из семи тяжелых армейских грузовиков.
– Не нравится мне это… – Глаза Ниты округлились. – Очень не нравится. И почему нам до сих пор ничего не известно?
Она выглядела такой беззащитной и встревоженной, что Сэм едва не взял ее руку в свою.
– Не следует так волноваться, Нита! Вот увидите, скоро все выяснится! Если это действительно серьезное происшествие, то… – Тут музыка, которая, казалось, будет звучать и звучать, неожиданно оборвалась. Умолк и Сэм.
«Внимание – экстренное сообщение! – послышался голос диктора. – Два часа назад радиотелескопом спутника слежения был обнаружен объект, движущийся в сторону Земли по эллиптической орбите. Как выяснилось, это „Перикл“ – корабль, отправленный на планету Юпитер…»
– Но ведь это когда было! – удивленно прошептала Нита.
«…не реагировал на попытки радиоконтакта. Достигнув околоземной орбиты и совершив шесть полных витков, вызванных серьезными неполадками в управлении, „Перикл“ пошел на посадку. Несмотря на многочисленные радио– и световые сигналы, корабль уклонился от приземления на космодромах Сахары и Вумеры. Посадка, совершенная им в нью-йоркском аэропорту Кеннеди, повлекла за собой человеческие жертвы и нанесла значительный материальный ущерб. Более подробную информацию о происшествии слушайте в наших последующих выпусках…»
– Насколько скверным это может быть? – спросила Нита.
– Не исключено, что там сейчас настоящий ад, – угрюмо отозвался Сэм. – У них две тысячи посадок и взлетов в день. Совершенно не было времени на эвакуацию. Мы, правда, не знаем, в каком месте плюхнулась эта штука – может быть, за пределами полосы, а может быть…
– На здания?
– Мы этого не знаем, повторяю. Так или иначе, но «Перикл», насколько я помню, – громадина с многоэтажный дом и, кроме того, вещица довольно плотная. Мне жаль тех, кто оказался под ним.
– До чего же все это нелепо! Неужели они не могли найти более подходящего места?
– Но вы же слышали, Нита, что корабль был почти неуправляем. Никто вообще уже не ждал его возвращения, ведь со дня запуска прошло больше двух лет! Не знаю, в каком состоянии находятся сейчас уцелевшие члены экипажа, но то, что корабль удалось посадить, – несомненная удача для них.
– О Господи, что это? – пробормотал Келлер, ткнув пальцем в лобовое стекло.
Их дорога на гигантских опорах поднималась сейчас вверх, туда, где смешивались транспортные потоки Лонг-Айленда, города и аэропорта. Ангары и прочие сооружения последнего хорошо просматривались с верхней точки выгнутого моста. Но в привычной этой картине присутствовала теперь незнакомая, чужеродная деталь – огромное темное нечто, которое было раз в пять выше диспетчерской вышки и чей цилиндрический корпус – с квартал в диаметре – покрывали глубокие трещины. Вокруг клубился дым…
– Вы успели понять, в каком месте это было? – спросила Нита, когда они устремились вниз и все исчезло.
– Могу только сказать, что это было не в зоне аэропорта…
Регулировщики, и военные в том числе, выкидывая вперед, вверх и в стороны свои жезлы, помогли им быстро пробраться сквозь лабиринт подъездных дорог к воротам, ведущим непосредственно на летное поле. Появившийся впереди полицейский опрометью бросился к машине.
– Вы из Белвью? С комплектами?
– С ними, с ними… – Келлер ткнул большим пальцем себе за спину.
– Тогда поехали вон за тот ангар. – Кивнув вперед, полицейский вспрыгнул на подножку и крепко ухватился за открытую дверцу. Лицо его было вымазано чем-то масляным, а форма помялась и запылилась.
– Ну и денечек! – отдуваясь, сказал он. – Эта паяльная лампа поджарила взлетевший «Д-95», еще один самолет взорвала в воздухе, а потом аккуратненько села прямо на цистерну с горючим. Можете представить, что здесь творится. Я никогда не видел столько трупов… Подъедьте ближе к той машине, из ваших…
Когда они остановились, полицейский, спрыгнув, подозвал нескольких стоявших неподалеку механиков, и те принялись выгружать коробки.
Сэм помогал Ните выбраться из машины, когда к ним приблизился капитан полиции, выглядевший совершенно изможденным.
– Вы врачи?
– Да, – ответил Сэм. – Куда идти?
– Знаете что… Как выяснилось, вашего брата тут предостаточно – большая группа должна была лететь на симпозиум. Поэтому мы больше нуждаемся в инструментах, медикаментах и тому подобных вещах. Но только что с вышки сообщили, будто на шоссе, предназначенном для такси, они видели самолет – сразу после приземления этой проклятой штуковины. Я не успел проверить – работы, как видите, невпроворот… Вы не займетесь этим? Тут недалеко, вы можете ехать прямо через поле – всякое движение прекращено…
– Разумеется, мы отправимся туда, капитан. Слышал, Домингес?
– Мы уже там, док. Держитесь покрепче! – прокричал Келлер, рванув с места свою тяжелую машину.
Опытный Сэм успел обхватить Ниту за талию – иначе последовало бы неминуемое падение.
– Ах ты, мой монстр! – обращаясь к машине, восхищенно воскликнул Келлер. Сама собою захлопнулась задняя дверца.
Объезжавший «Перикл» автомобиль был похож на жука, ползшего вокруг дерева. Из-под развороченных бетонных плит тянулись струйки дыма.
Корабль своими очертаниями напоминал артиллерийский снаряд. О внушительной толщине его оболочки можно было судить по глубоким, до метра, трещинам и выбоинам.
Они с невольным почтением смотрели на медленно проплывающую за окном автомобиля махину…
– Вот он! – крикнул вдруг Сэм, и Келлер резко затормозил.
С первого взгляда было понятно, что тут уже никому и ничем не поможешь. Небольшой реактивный самолетик был перевернут будто безжалостным щелчком, смят и сожжен.
Когда Сэму удалось пробраться в салон, он увидел там лишь обугленные тела.
– Мы должны вернуться назад. Там еще может понадобиться наша помощь, – решительно сказал он и взял Ниту под руку – как бы из опасения, что она споткнется на этой вздыбленной земле, а на самом деле оттого, что лицо ее внезапно побелело.
– Я… я вряд ли смогу быть полезной… – прошептала Нита. – Ведь у меня нет никакой практики, а в лабора…
– Это и будет вашей практикой. У вас все получится, я уверен… В первый момент всех нас потрясают подобные зрелища, а потом мы вдруг обнаруживаем, что наши руки машинально делают все, что полагается, чему нас учили. Держу пари, что вы хороший врач!
– Спасибо… – На лицо Ниты постепенно возвращались краски. – Спасибо за поддержку. Мне очень не хотелось выглядеть идиоткой…
– Вы вовсе не идиотка, Нита! И не стоит стыдиться того, что вы не получаете удовольствия при виде смерти, особенно такой ужасной, как эта.
– Смотрите! Вверху!
С той стороны, где находился корабль, раздался пронзительный скрежет, и с двадцатифутовой высоты посыпались металлические обломки. Затем в корпусе обозначился круг диаметром футов в десять, который стал совершать вращательное движение, подобно огромной пробке.
– Это наружная крышка шлюзовой камеры, – сказал Сэм. – Похоже, они собираются выходить.
