Глава 19
Помост был тот же, что и во время суда, — и та же система вещания с микрофонами и динамиками была на месте, — все в целости и сохранности, все продумано до последних деталей. Только кресла и столы, где сидели судьи, — да и его скамья, — были убраны. На их месте стоял теперь один-единственный предмет. Стул с высокой спинкой. Аккуратно сделан, отметил про себя Ян, спокойно и отстраненно, словно это его не касалось. Такой стул за один день не смастерить, заранее приготовили. Он непроизвольно остановился, остановился и его конвой.
Возник момент неопределенности, какой-то подвешенности, когда никто не знал, что делать дальше. Живым подтверждением приговора стояли на помосте пятеро судей… Толпа молча смотрела. Мужчины, женщины, дети — наверно, все население планеты, кто был в состоянии двигаться, собралось здесь, столпившись на центральной улице. Безмолвные, как сама смерть, стояли они в ожидании смерти. А вечно хмурое небо придавило это безмолвие траурным покрывалом.
Тишину нарушил Чан Тэкенг. Он всегда был беспокоен и зол — и не доступен чувствам, которые испытывали все остальные.
— Чего вы там встали? Давайте его сюда, надо дело делать!
Всеобщая зачарованность прошла. Прокторы неожиданно толкнули Яна, так что он споткнулся о нижнюю ступеньку и едва не упал. Это его разозлило: он вовсе не хотел, чтобы кто-нибудь мог посчитать его трусом. Он рванулся, вырвался из рук прокторов — и взбежал наверх сам, так что им пришлось догонять. Люди увидели это, и по толпе прошелестел тихий ропот, словно вздох.
— Подойди. Сядь туда, — приказал Чан Тэкенг.
— Мне не дадут сказать последнее слово?
— Еще чего! Конечно, нет, это не полагается. Садись!
Ян пошел к гарроте, прокторы снова ухватили его за руки. Он видел теперь только Чана Тэкенга, Градиль и остальных судей — и в нем закипела такая ненависть, такая ярость, что выплеснулась в словах:
— До чего ж я ненавижу вас! Вы, безмозглые, преступные кретины! Как вы порабощаете людей, транжирите, калечите их жизнь!.. Это вас надо казнить, а не меня…
— Убейте его! — приказала Градиль. Теперь на ее лице была уже неприкрытая ненависть. — Убейте его сейчас же, я хочу видеть, как он умрет!
Прокторы тащили Яна к гарроте, а он сопротивлялся, стараясь приблизиться к судьям, чтобы как-нибудь вырваться и отомстить им. Все смотрели только на помост, на эту безмолвную борьбу.
Никто не заметил человека в черной форме, который проталкивался сквозь толпу. Его пропускали и снова сдвигались, глядя наверх. Он пробился через плотные передние ряды, поднялся по лестнице — и очутился на помосте.
— Отпустите этого человека, — приказал он. — Дело закончено.
Он не спеша прошел по помосту, взял микрофон из скрюченных пальцев Чана Тэкенга и повторил свои слова, чтобы всем было слышно. Никто не шевельнулся. Стояла абсолютная тишина. Этот человек был чужой. Никогда прежде никто его не видел.
Это было невозможно, невероятно. На планете, куда никто не прилетал, откуда никто не улетал, все знали друг друга по меньшей мере в лицо, если не по имени. Здесь не могло быть незнакомых людей. Но этого человека никто не знал.
Неизвестно, собирался ли он стрелять, — но проктор-капитан Шеер начал поднимать пистолет. Незнакомец заметил это движение и быстро повернулся, в руке у него что-то зловеще блеснуло.
— Если не бросишь пистолет, я тебя убью на месте. — В голосе была холодная, жестокая решимость. Пальцы Шеера разжались, пистолет выпал. — Все остальные тоже! Сложить оружие!
Прокторы подчинились. Когда пистолеты оказались на помосте, незнакомец поднял микрофон и заговорил снова:
— Всех прокторов, находящихся внизу, прошу учесть, что каждый из них на прицеле. Вы окружены. При попытке сопротивления будете убиты на месте. Оглянитесь и убедитесь сами.
Оглянулись все, не только прокторы. И только теперь заметили вооруженных людей, которые бесшумно появились на крышах зданий вдоль центральной улицы. Длинноствольные карабины с оптическими прицелами были направлены вниз. Не было никаких сомнений, что снайперы будут работать быстро и точно.
— Прокторы, несите все оружие сюда, — раздался приказ из динамиков.
Ян шагнул вперед и посмотрел на незнакомца и двух вооруженных людей, которые появились рядом. Его затопила волна громадного облегчения — но только на миг. Ведь не исключено, что казнь только откладывается…
— Вы с кораблей, — сказал он.
Незнакомец опустил микрофон и повернулся к Яну. Седой, очень темная кожа, горящие синие глаза…
— Да, мы с кораблей. Меня зовут Дебху. Немедленно снимите с него наручники! — велел он прокторам. Те поторопились выполнить приказ. — Мы сели на Дороге примерно двадцать часов назад. Извините, что нам пришлось ждать до сих пор, — обнаружить себя раньше мы не могли. Нужно было, чтобы все собрались в одном месте одновременно. Если бы они узнали о нашем прибытии — вас бы убили. И могло бы начаться кровопролитие, что привело бы к неоправданным жертвам. Очень жаль, что вам пришлось пройти через все это. Простите.
— Вы с кораблей — но не из Земного Содружества! — с отчаянной надеждой выпалил Ян. — На Земле случилось что-то невероятное, потрясающее…
Дебху медленно кивнул:
— Вы правы. Там произошли… перемены…
— Что вы тут делаете? Убирайтесь с помоста! — Всегдашняя злость Чана Тэкенга первым вывела его из оцепенения, владевшего всеми остальными. — Давайте сюда микрофон и проваливайте! Неужто мы станем терпеть?..
— Стража! Уберите судей. И не спускайте с них глаз.
Крупные крепкие парни с пистолетами на изготовку быстро выполнили приказ Дебху: загнали ошарашенных старейшин в угол помоста и встали напротив, держа их на прицеле. Дебху одобрительно кивнул и снова заговорил в микрофон:
— Народ Халвмерка, прошу внимания! Корабли запоздали из-за того, что на ряде планет произошел государственный переворот. О подробностях мы расскажем чуть погодя. Пока вам достаточно знать, что абсолютная власть земных правителей, так называемого Земного Содружества — свергнута. Вы — свободный народ. Что это значит — вам объяснят. Пока могу сказать, что война еще не закончена и очень много людей голодают. Каждое зернышко, выращенное вами, необходимо — и мы вам за это благодарны. А сейчас расходитесь по домам и ждите дальнейшей информации. Спасибо за внимание.
Толпа зашумела, забурлила и начала расходиться. Некоторые, в том числе друзья Яна, хотели остаться, но их спровадили вооруженные люди, которых становилось все больше и больше. Ян молча ждал — ему хотелось побольше узнать, прежде чем начинать разговор.
— Вы знали о суде и приговоре? — спросил он наконец.
Дебху кивнул.
— Откуда?
— На этой планете есть агент.
— Знаю, был. Риттершпах, но он уже мертв.
— Риттершпах всего лишь орудие. Просто выполнял приказы. Нет, настоящий агент был хорошо подготовлен и проработал здесь очень долго. А для донесений он использовал специальную сеть Безопасности с переменной частотой. Мы захватили часть их оборудования — и услышали донесения, когда вышли из прыжкового пространства. Потому и не стали предупреждать о нашем прибытии.
Ян был оглушен обвалом событий; трудно было так быстро усвоить всю новую информацию.
— Активный агент? Здесь? Но кто же?.. — Не успев закончить, он понял, что ответ очевиден. Он повернулся и ткнул пальцем в судей. — Вот он, ваш тайный агент! Здесь!
— Верно, — подтвердил Дебху.
Градиль пронзительно завопила и бросилась к Яну. Руки подняты, пальцы скрючены, словно когти дикого зверя, готовые рвать и терзать… Ян шагнул ей навстречу, схватил за запястья и взглянул в искаженное ненавистью лицо всего в нескольких дюймах от его лица.
— Ну конечно. Враг мой. Самая умная и самая злобная тварь на этой планете. Слишком умна, чтобы быть из здешних, — она с Земли… Согласилась прожить всю жизнь на этой жалкой планетенке, — но взамен иметь власть, безраздельно править как захочет, уничтожать кого захочет… Это она доносила кораблям, когда те прилетали, чтобы ее хозяева на Земле знали, как хорошо она им тут служит. Это она убирала любого, кто вставал у нее на пути…
— В этом не было нужды, пока ты не появился!.. — Вместе с яростным криком летели брызги слюны. — Меня предупредили, что ты под подозрением, что, может быть, ты Разрушитель… Мне поручили следить за тобой, собрать доказательства…
Ян осторожно встряхнул ее, чтобы не переломать ветхие, древние кости, и тихо, но с победным торжеством сказал:
— Так они обманули тебя, понимаешь ты это? Они знали обо мне все. Они приговорили меня и сослали сюда. У меня был выбор: смерть или вот эта планета-тюрьма. А ты была просто-напросто надзирательницей… Но теперь все кончилось. Слышишь ты, агент? Мы победили. Тебя это не радует, а?
Чувствовал он себя прескверно. От прикосновения к ней его мутило. Он оттолкнул старуху к страже — те подхватили ее, не дав упасть. Ян отвернулся, борясь с тошнотой, словно прикоснулся к трупу.
— Победили еще не везде, — сказал Дебху. — Но по крайней мере здесь победить можем. Когда будем улетать, я заберу эту женщину с собой. И проктора. Того, кто убил вашего друга. С насильственным правлением надо покончить. Мы организуем открытые судебные процессы, которые будут транслироваться на все обитаемые планеты. Будет вершиться настоящее правосудие, а не балаган, который устроила здесь она. Мы надеемся, что суды — и наказания для виновных — в конце концов принесут мир. Хватит с нас ненависти и вражды. Когда все будет позади — конечно, много осколков склеивать придется, но конец уже виден. Мы побеждаем на всех фронтах, кроме одного. Планеты в наших руках, но это было проще всего: земное правление никому не нравилось. Космический флот был рассредоточен, и его оказалось нетрудно обезвредить по частям, на каждой планете, тем более что мы застали их врасплох. Лишенный своих баз, земной флот мог только отступать, — однако ушел почти невредимым. Корабли только повреждены в боях, но не уничтожены. И теперь они вернулись к Земле, чтобы защищать свой мир. Это крепкий орешек, нам он не по зубам.
— Но и они не могут напасть на планеты. Ни один корабль не в состоянии справиться с хорошо защищенной планетной базой.
— Согласен. Но и у нас та же проблема, что у Земли. Так что сейчас мы в мертвой точке. На Земле есть запасы продовольствия и сырья, но рано или поздно ее экономика без планет задохнется…
— Мы без них тоже долго не протянем.
— В том-то и дело. Материальных ресурсов у них должно быть достаточно, а с продовольствием — плохо. Я сомневаюсь, что они смогут прокормить свое население даже с помощью синтетических продуктов. Но будущее пока очень туманно. Мы выиграли только первые сражения, а не всю войну. И нам продовольствие нужнее, чем Земле. Позарез необходимо. У нас вообще никаких резервов нет, такова была политика Земли. Нам грозит голод, поэтому зерно нужно сейчас же, немедленно. Грузовые корабли на посадочной орбите; они пойдут на посадку сразу же, как только я дам им знать, что здесь все в порядке. Мы очень благодарны вам, что вы перевезли зерно, вопреки всем трудностям. И погрузку начнем немедленно.
— Нет, — хмуро сказал Ян. — Все будет совсем не так. Погрузку вы не начнете, пока я этого не позволю.
Пораженный Дебху отступил назад, по привычке вскинул пистолет.
— Убей меня, если хочешь. Всех нас убей. Но зерно все равно наше.