— Что такое? Случилось что-нибудь? — спросила Леа. Она ощутила плечом, как напряглось тело Брайона. Они лежали на низком диване и расслабленно глядели сквозь иллюминатор на усыпанное звездами пространство. Его могучая рука обвивала тонкую талию женщины, поэтому Леа сразу почувствовала возникшее в нем напряжение.

— Ничего не случилось, в самом деле ничего. Ты только посмотри, какие цвета…

— Послушай, милый, ты комок мышц! Может, ты и лучший атлет в Галактике, но врун из тебя никудышный. Ведь что-то случилось, а я никак не пойму что.

Брайон замялся, а затем кивнул:

— Рядом кто-то есть, раньше его не было. От него следует ждать неприятностей.

— Я верю в твои телепатические способности. Видела в деле. Знаю, ты можешь улавливать чужие эмоции. Но мы в глубоком космосе, до ближайшего солнца многие световые годы — как может кто-то появиться на борту корабля? — Она запнулась и посмотрела в иллюминатор на звезды. — А, конечно, посадочная капсула. Наверное, кого-нибудь встречаем. Ориентация изменилась. Не видно там крейсера ССП? Наверное, кто-нибудь переправляется с него в капсуле.

— Уже переправился. Он на борту. Идет сюда, к нам. Не нравится мне все это. И человек не нравится — а точнее, то, что он нам несет.

Одним движением Брайон поднялся и, сжав кулаки, развернулся. Несмотря на свои добрых шесть футов роста и триста фунтов веса, двигался он, как кошка. Леа глянула на возвышающуюся перед ней фигуру и почти физически ощутила напряжение.

— С чего ты взял? — спокойно спросила она. — Ты прав, конечно, кто-то прибыл на борт нашего корабля, но, возможно, к нам это не имеет ни малейшего отношения…

— Погиб то ли один человек, то ли двое. И этот, который идет к нам, — от него тоже пахнет смертью.

А вот и он.

Леа в изумлении раскрыла рот, когда услышала, как за ее спиной распахнулась дверь каюты. Она испуганно оглянулась. Послышался громкий шорох и сразу глухой стук. Опять шорох, опять стук. Все громче и ближе. Наконец в проеме показался человек. Он неуверенно оглянулся, заморгал, словно у него было не все в порядке со зрением.

Леа пришлось собрать всю свою волю, чтобы не отвернуться и стереть с лица гримасу невольного отвращения. Человек медленно перевел свой единственный глаз с Леа на Брайона. Затем двинулся вперед, волоча изувеченную ногу, на каждом шагу пристукивая костылем. Та же неведомая сила, которая изуродовала ноги незнакомца, начисто снесла правую половину его лица. Ее покрывала нежная розовая кожа, пустая глазница была прикрыта повязкой. Не было у него и правой руки, но к плечевому суставу был привит зародыш, который через год обещал превратиться в полноценную руку, а то, что болталось сейчас у его плеча, скорее напоминало детскую ручонку сантиметров тридцати длиной. Худой, скрюченный человек встал рядом с могучим Брайоном.

— Меня зовут Карвер, — произнес он, как бы потешаясь над собственным обликом. — Я пришел сюда, чтобы встретиться с вами, Брандт.

— Знаю, — напряжение оставило Брайона столь же внезапно, как и появилось. — Присядьте, передохните немного.

Леа невольно отодвинулась, когда Карвер со вздохом опустился на диван рядом с ней. Она заметила, как он, обливаясь потом и тяжело дыша, выудил из кармана капсулу и бросил в рот. Затем искоса взглянул на нее и кивнул.

— Доктор Леа Морис, — произнес он, — вас это тоже касается.

— ФКО? — спросил Брайон. Карвер утвердительно нагнул голову:

— Фонд Культурных Отношений. Как я понимаю, вы уже сотрудничали с нами?

— Да, но то был экстренный случай.

— У нас что ни случай — то экстренный. Вот и сейчас дело очень серьезное. Поэтому меня и послали встретиться с вами.

— Но почему именно с нами? Мы буквально на днях выбрались с Дита, а там была крутая заварушка. Леа даже заболела. И нам обещали, что передышка будет дольше обычной. В принципе мы согласны и дальше сотрудничать с вами, но именно сейчас…

— Я уже говорил — у нас что ни случай, то экстренный, — голос Карвера звучал хрипло, здоровую руку он зажал между коленями, чтобы унять дрожь. На него явно навалилась боль или усталость — или то и другое вместе, — но он не сдавался. — Я, как видите, только что вернулся со срочного задания, а то сам бы отправился. Если вам будет легче, то могу сообщить, что я полностью осведомлен о ваших приключениях на Дите, отчасти потому и вызвался уладить это дело. Все были чрезвычайно довольны. Но мне не до смеха. Ну что, готовы? — с этими словами он обернулся к Брайону.

— Вы не имеете права заставлять Леа, по крайней мере, сейчас. Я прекрасно справлюсь один.

Карвер отрицательно мотнул головой:

— Вы должны отправиться вдвоем, это оговаривалось специально. Идеальный союз, взаимодополняющие способности…

— Я отправляюсь вместе с Брайоном, — заявила Леа. — Мне уже гораздо лучше. Когда доберемся до места, я буду в норме.

— Очень приятно это слышать. Как вам известно, наша организация является строго добровольной. — На негодующее фырканье Брайона Карвер не обратил ровно никакого внимания, а покопавшись, вытащил из кармана куртки пластиковую коробочку. — Я уверен, что вы осведомлены о том, что наши проекты касаются только тех культур, которые находятся в опасности, и цивилизаций на тех планетах, которые тысячи лет лишены были контактов с остальным человечеством. Мы и близко не касаемся вновь открытых планет — это работа Планетарной разведки. Они идут первыми, а затем передают свои отчеты нам. Это крутая команда, я сам отработал в ПЛАРА четыре года, прежде чем перешел в ФКО. — Тут он мрачно усмехнулся. — Думал, что на новом месте будет полегче. У ПЛАРА возникли проблемы, и они запросили нашей помощи. В таких случаях мы всегда соглашаемся. Вы готовы просмотреть запись?

— Я принесу проектор, — сказал Брайон. Карвер согласно кивнул, не в силах больше говорить.

— Хотите, я что-нибудь закажу для вас? — спросила Леа, когда Брайон вышел из гостиной.

— Да, благодарю, какой-нибудь напиток. Надо пилюлю запить — мне сразу станет лучше. Но никакого алкоголя — пока нельзя.

Делая заказ на компьютере, она чувствовала на себе взгляд чужака, закончила, отложила пульт и резко обернулась.

— Ну, все успели разглядеть? Понравилось?

— Извините. Я и не думал вас обидеть. Так вышло из-за вашей биографии. Никогда еще не видел человека с Земли.

— И что вы ожидали увидеть — две головы?

— Я уже извинился. Знаете, я до того, как покинул родную планету и отправился в космос, считал все эти россказни про Землю обычным религиозным бредом.

— Ну теперь сами убедились, что мы настоящие, только немощные и малокровные. Недокормленные граждане перенаселенной, истощенной планеты. Но так нам и надо — это вы хотите сказать?

— Нет. Хотелось, но не скажу. Империя Земли виновата во многом, но об этом написано в любом школьном учебнике. Да никто этого и не оспаривает. Но теперь это всего лишь история, причем очень древняя история. Меня лично гораздо больше интересует судьба планет, которые откололись после Распада. Пока я сам не увидел, что произошло с некоторыми из них, то и не представлял себе, насколько жестоки и беспросветны бывают такие миры. Человечество в принципе имеет только одну родину — Землю. Вы можете ощущать себя ущербными, потому что перенаселение и ограниченные ресурсы привели к уменьшению физических размеров землян. Но вы родились на Земле, вы — отпрыски Земли. Многие из нас выглядят крупнее и сильнее вас, но лишь потому, что мы были вынуждены приспосабливаться к новым, жестоким мирам. Я привык к этому и даже считал нормой. Но только теперь, когда увидел вас, я осознал, что колыбель человечества существует реально. — Он хитро улыбнулся. — Пожалуйста, не сочтите мои слова за глупость, но когда я вас увидел, то испытал двоякое чувство: облегчения и удовольствия. Как человек, вновь обретший давно забытых предков. Боюсь, я не совсем ясно выразился. В общем, как путешественник, вернувшийся домой после долгих странствий. Я видел, как люди приспособились к жизни на многих планетах. Но, как ни смешно, встреча с вами принесла странное успокоение. Наш родной дом еще существует. Я по-настоящему счастлив встретиться с вами.

— Я верю вам, Карвер, — улыбнулась Леа, — и должна признать, что вы начинаете мне нравиться. Хотя ваш внешний вид оставляет желать лучшего.

Откинувшись, он захохотал и прихлебнул холодного напитка, который появился на столике у его руки.

— Через год вы меня не узнаете.

— Уверена, что так оно и будет. По специальности я биолог и экзобиолог, так что в теории хорошо представляю возможности восстановительного лечения. Через год вы будете как новый. Но я могу представить это чисто умозрительно, так как впервые вижу этот метод на практике. Мы на Земле люди небогатые, и только очень немногие могут позволить себе столь радикальную регенерацию.

— Это одна из привилегий сотрудников Фонда. Они восстанавливают вас полностью, независимо от тяжести полученных увечий. Вот под этой повязкой у меня через пару месяцев вырастет новый глаз.

— Очень мило. Простите, но лично я предпочитаю не пользоваться привилегиями такого рода.

— Винить вас не могу, просто желаю удачи.

Тут они увидели, что вернулся Брайон с проектором. Он взял у Карвера кассету и вставил в аппарат. Брайон и Леа придвинулись к вспыхнувшему экрану. Карвер откинулся на спинку и просто слушал запись, время от времени прихлебывая напиток. Он уже много раз слышал ее и потому задремал. Но ближе к концу встряхнулся. Голос Хартига на пленке звучал ровно: человек предвидел свой конец, но все-таки старался оставить запись для тех, кто пойдет следом за ним. Пленка закончилась, и экран прояснился. Леа была потрясена. Но когда Брайон повернулся к Карверу, лицо его было бесстрастно.

— И Фонд хочет, чтобы мы отправились на эту планету, на Сельм-П? — спросил он.

Карвер утвердительно кивнул.

— Зачем? Похоже, там больше нужны войска. Солидный вооруженный отряд, который сможет постоять за себя.

— Нет. Вот этого мы как раз и не хотим. Опыт подсказывает нам, что вооруженное вторжение никогда не решает проблемы. Война — это не метод. Война — это убийство. А нам нужна информация, точные и подробные данные. Мы должны узнать, что происходит на этой планете. А для этого нам нужны опытные люди, такие, как вы. Возможно, что на Дит вы отправились без особого желания, оно и понятно, ведь то было ваше первое задание. Но справились вы отлично, сделали то, что специалисты считали невозможным. Нам бы хотелось, чтобы теперь вы применили свои способности на Сельме-Н. Что скрывать, это очень и очень опасно. Но ничего не поделаешь — надо.

— А я и не собиралась жить вечно, — ответила Леа и, склонившись над пультом, заказала крепкие напитки. Но напускная веселость не обманула Брайона.

— Я отправляюсь один, — заявил он. — В одиночку мне будет легче управиться.

— Но ты не сможешь, глупая ты гора мышц. Не настолько ты смышлен, чтобы отпускать тебя одного. Или мы идем вместе, или вообще не идем. Только попробуй отправиться один, и я пристрелю тебя, чтобы не вводить людей в пустые хлопоты по доставке твоего тела к месту верной гибели.

Тут Брайон усмехнулся:

— Какая трогательная забота. Ладно, сдаюсь. Твои доводы очень убедительны и логичны, так что лучше нам отправиться вдвоем.

— Прекрасно. — Леа подхватила стакан, вылетевший из приемника, и выпила залпом едва ли не половину содержимого. — Что дальше, Карвер?

— А дальше — самое трудное. Мы должны убедить капитана изменить курс и доставить нас на орбиту Сельма-Н. Там нас будет ждать крейсер.

— Чего же тут трудного? — удивился Брайон.

— Я вижу, вам нечасто приходилось иметь дело с капитанами космических кораблей. Они очень упрямы. И в полете обладают всей полнотой власти. Мы не можем заставить его изменить курс, поэтому придется убеждать.

— Я его уговорю, — сказал Брайон, выпрямившись во весь рост. — Мы взялись за это дело, и никакой паршивый космический шоферишка не сможет нам помешать.