Действие третье

Книга: Стихотворения. Проза. Театр (сборник)

Дальше: Кровавая свадьба Трагедия в трех действиях и семи картинах Перевод Н. Малиновской (проза), А. Гелескула (стихи)

Картина первая

Лес. Тяжелые стволы. В центре причудливо задрапированный театральный помост с опущенным занавесом. Лесенка соединяет его со сценой. Поднимается занавес, и за деревьями сходятся две фигуры в черном с белыми гипсовыми лицами и белыми руками. Вдали звучит музыка. Входит Арлекин в черно-зеленом костюме; в руках у него по маске, которые он прячет за спину; движения пластичны, как у танцора.

Арлекин.

Сны рассекают время
лунным серпом челна.
Кто распознает семя,
скрытое в сердце сна?

(Надевает смеющуюся маску.)

О, как заря поет!
Как застилает сумерки синий лед!

(Снимает маску.)

Сны рассекает время
гребнем подводных гряд.
В траурной пене гребня
обе зари горят.

(Надевает спящую маску.)

О, как закат поет!
Как холодны анемоны у синих вод!

(Снимает маску.)

Стоя на пьедестале,
время целует сон.
Вторит седой печали
новорожденный стон.

(Надевает первую маску.)

О, как заря поет!

(Надевает вторую маску.)

Как холодны анемоны у синих вод!

Если знамена развеет
сон на валу крепостном,
время слукавить сумеет,
что рождено оно сном.

О, как закат поет!
Как застилает сумерки синий лед!

С этого момента и до конца картины в глубине звучат, попеременно приближаясь и удаляясь, глухие охотничьи рога. Прыгая через гирлянду цветов, появляется Девушка в черной тунике.

Девушка.

Ах, чей это голос?
На дно, в синеву,
зовет меня милый.

Арлекин (шутливо).

Во сне.

Девушка.

Наяву.
Скатилось колечко,
упало с руки.
Нашла я колечко
в лесу у реки.

Арлекин (насмешливо).

Веревочка, вейся —
моря глубоки!

Девушка.

Там соль и акулы,
коралл и вода.

Арлекин.

Он там?

Девушка.

Еще глубже.

Арлекин.

Он спит.

Девушка.

Никогда!
Зеленое знамя,
морскую траву,
несет капитан мой.

Арлекин (громко и насмешливо).

Во сне.

Девушка.

Наяву.
Скатилось колечко,
никак не найдем.
Вернулось колечко
окольным путем.

Арлекин.

Минутку, минутку!

Девушка.

Чего еще ждать?

Арлекин.

Дорогою с моря,
дорогою вспять
вернется твой милый.

Девушка (испуганно).

Во сне.

Арлекин.

Наяву.

Девушка.

Ему не вернуться.

Арлекин.

Сейчас позову.

Девушка.

Туда не дозваться.
Никто из людей
туда не заглянет.

Арлекин (оглушительно, словно на цирковой арене).

Сеньор лицедей!

Появляется разодетый Паяц, весь в блестках. Напудренное лицо создает впечатление черепа. Он раскатисто хохочет.

Арлекин.

Ей нужен жених,
доставай хоть со дна!

Паяц (засучивая рукава).

За лестницей дело!

Девушка (испуганно).

На что вам она?

Паяц (Девушке).

Сподручней.

(К публике.)

Сеньоры,
приятного сна!

Арлекин.

Блестяще!

Паяц (Арлекину).

Разиня!
Взгляни-ка на них!

Арлекин, смеясь, оборачивается.

Сыграл бы!

(Бьет в ладоши.)

Арлекин.

Охотно!..
О, где ты, жених?

Арлекин играет на белой скрипке, большой и плоской, с двумя золотыми струнами, покачивая в такт головой.

Арлекин (меняя голос).

Вдогонку медузам
плыву и плыву
в соцветия соли,
в морскую траву.

Девушка (пугаясь яви).

Не надо!

Паяц.

Замолкни.

Арлекин хохочет.

Девушка (Паяцу, со страхом).

Сперва на лугу
в траве поиграю
и в лес забегу.
А после и к морю.

Арлекин (с издевкой).

Во сне.

Девушка (Паяцу).

Я не лгу.

(Удаляется, плача.)

Скатился венок,
и найти не могу.
Пропало колечко,
пропало опять.

Арлекин (грустно).

Дорогою с моря,
дорогою вспять.

Девушка уходит.

Паяц.

И вся недолга́!

(С повелительным жестом.)

За дело!

Арлекин.

Какое?

Паяц.

Начнем балаган.
Как малые дети
на сизую сталь
свой пряник меняют,
сеньорам представь.

Арлекин.

Во сне.

Паяц (сурово).

Это явь.
Потеряны кольца,
и выжата гроздь,
и розы сменяет
слоновая кость.

Арлекин (принимая цирковую позу, кричит, словно зовет ребенка).

Ау!

Паяц (громким голосом, приближаясь к Арлекину и глядя в лес).

Что за крики?
Приветствуем вас!

(Тихо.)

Играй.

Арлекин.

Начинаю.

Паяц (громко).

Пожалуйста, вальс!

Арлекин начинает играть.

Паяц (тихо).

Быстрей.

(Громким голосом.)

Мы представим…

Арлекин.

Как костью слоновой
мертвеет былое…

Паяц.

Сейчас мы представим…

(Уходит.)

Арлекин (уходя).

Как море и ветер
играют юлою.

Вдали охотничьи рога. Выходит Стенографистка в костюме для игры в теннис и ярком берете, на плечи накинут длинный плащ. Она разговаривает с Маской, одетой по моде начала века в ослепительно желтое платье с длинным шлейфом; волосы цвета желтого шелка до плеч, белая гипсовая маска, белые перчатки до локтя, желтая шляпа, грудь усыпана золотыми блестками. На фоне голубых лунных пятен и ночного леса она похожа на язык пламени. Говорит с легким итальянским акцентом.

Маска (смеясь). Это прелестно.

Стенографистка. Я ушла от него. В тот вечер умер сын консьержки – была ужасная гроза. Он спросил: «Ты звала меня?» – а я ответила, не глядя: «Нет». А после, уже в дверях, он спросил: «Я нужен тебе?» – и я ответила: «Нет, не нужен».

Маска. Прекрасно!

Стенографистка. Всю ночь он простоял под окнами…

Маска. А вы?

Стенографистка. Я задернула шторы. Но… в щель было видно… он стоял (вынимает платок), а глаза его… Ветер полосовал ножом, но я не могла с ним говорить.

Маска. Почему?

Стенографистка. Он слишком меня любил.

Маска. «О, дио мио!» В точности как граф Артуро из Италии. О, любовь!

Стенографистка. Значит, и вы?..

Маска. С балконов парижской Оперы видно море. Граф Артуро с камелией во рту плыл в лодке и с ним – маленький сын. Я оставила их. Обоих! А напоследок отдернула занавес и кинула им бриллиант. Какая сладкая мука! (Плачет.) Граф с маленьким сыном голодали, они спали в кустах рядом с борзой, которую мне подарил русский князь. (Резко и умоляюще.) У тебя не найдется кусочка хлеба для меня? У тебя нет кусочка хлеба для моего сына? Для сына, которого граф Артуро бросил умирать на снегу? (Все больше волнуясь.) Уже в больнице я узнала, что в Риме граф женился на знатной даме, а после я просила милостыню и жила с голодранцами, что грузили уголь в порту.

Стенографистка. Что такое? Что ты говоришь?

Маска (успокаиваясь). Я говорю, граф Артуро так любил меня! Он рыдал вместе с маленьким сыном по ту сторону занавеса, а я, как серебряный полумесяц, блистала среди огней и биноклей парижской Гранд-опера.

Стенографистка. Чудесно. И когда прибудет твой граф?

Маска. А когда прибудет твой друг?

Стенографистка. Позже.

Маска. И Артуро – позже. На левой ладони у него шрам от ножа… его ранили из-за меня. (Показывает ей свою руку.) Видишь? (Показывает на горло.) А здесь другой. Видишь?

Стенографистка. Да. Но откуда у тебя?..

Маска. Как откуда? И ты спрашиваешь? Мне без них нельзя. Разве раны моего графа не мои?

Стенографистка. Твои. Правда. Пять лет он ждет меня, но… Как прекрасно ждать того дня, когда станешь любимой, и знаешь, что это будет.

Маска. И это будет!

Стенографистка. Да. А потому давай веселиться! В детстве я прятала сласти, чтобы съесть их потом.

Маска. Ха-ха-ха! Так вкуснее, не правда ли?

Слышны звуки рогов.

Стенографистка (уходя). Если придет мой друг – он высокий, и волосы у него вьются, вот так (показывает)… сделай вид, что не узнаёшь.

Маска (подбирая шлейф). Естественно!

Появляется Юноша. На нем серый костюм и носки в синюю клетку.

Арлекин (входя). Эй!

Юноша. Что?

Арлекин. Куда направляетесь?

Юноша. К себе.

Арлекин (с иронией). Да ну?

Юноша. Именно так. (Идет.)

Арлекин. Эй! Там не пройдете.

Юноша. Перегорожено?

Арлекин. Там цирк.

Юноша. Что ж. (Возвращается.)

Арлекин. И в цирке зрители, замершие навеки. (Любезно.) Сеньор не желает войти?

Юноша. Нет.

Арлекин (напыщенно). Поэт Вергилий выдумал золотую муху, и мухи, отравлявшие воздух Неаполя, умерли. Там, в цирке, столько расплавленного золота, что можно отлить статую размером… с вас.

Юноша. А по тополиной аллее можно пройти?

Арлекин. Там повозки и клетки со змеями.

Юноша. Придется вернуться. (Идет к кулисам.)

Паяц (входя с противоположной стороны). Куда это он? Ха-ха-ха!

Арлекин. Говорит, к себе.

Паяц (по-клоунски дает Арлекину затрещину). А это тебе!

Арлекин (падает на пол, кричит). Ай, как больно, как больно!

Паяц (Юноше). Идите сюда.

Юноша (раздраженно). Объясните же, что происходит! Я шел к себе, не то чтобы к себе, то есть не к себе, а…

Паяц (перебивает). К другому?

Юноша. Да! Потому что мне надо. Надо найти.

Паяц (весело). Ищи! Найдешь позади.

Голос Стенографистки (нараспев).

Куда, любовь, уходишь,
откликнись, любовь, куда?
В бокале пенится ветер,
стекло – морская вода.

Арлекин уже поднялся с земли. Юноша стоит спиной к Арлекину и Паяцу, а они уходят на цыпочках, танцевальным шагом, повернувшись лицом к зрителям и приложив палец к губам.

Юноша (он растерян).

Куда, моя жизнь, уходишь,
откликнись, любовь, куда?

В бокале пенится ветер,
стекло – морская вода.

Стенографистка (появляясь).

Куда иду? На встречу.

Юноша.

Любовь моя!

Стенографистка.

С тобою.

Юноша.

Туда, где выпал иней
на полотно тугое,
тебя, мой цвет осенний;
я приведу нагою.
Скорей! Пока не поздно!
Скорей! Пока от пенья
у соловьиных веток
не пожелтели перья!

Стенографистка.

О да, ведь солнце – коршун.
Вернее, гриф стеклянный.
Нет, это ствол высокий,
а ты – туман поляны.
Да почему и вправду
от твоего объятья
не зацветают воды,
не выцветают платья?
Но я сыта туманом,
оставь меня на взгорье.
И заслони мне небо,
высокое, как горе.

Юноша.

Не говори так, радость!
Не траться на пустое!
Светлеет кровь от жара.
Я жить хочу.

Стенографистка.

Мечтою?

Юноша.

Тобой.

Стенографистка.

Что там запело,
так далеко и смутно?

Юноша.

Любовь моя, светает,
опять вернулось утро.

Стенографистка.

В ветвях заглохшей тени
поет туман вечерний,
мой соловей осенний.
Мой соловей. Я слышу.
Я услыхала рано.
Я ухожу.

Юноша.

За мною?

Стенографистка.

За пеленой тумана.

(С тоской прижимаясь к груди Юноши.)

Что там запело смутно
таким далеким горном?

Юноша.

Запела кровь, подруга,
и скоро хлынет горлом.

Стенографистка.

Навеки так! Навеки!
До смертного порога!

Юноша.

Ах, поздно, слишком поздно!
Идем!

Стенографистка.

Еще немного!

Юноша.

Любовь не ждет!

Стенографистка (отстраняясь).

И уходит.
И кто ответит куда?
В бокале пенится ветер,
стекло – морская вода.

Она идет к лесенке. Занавес маленького театра поднимается, открывая библиотеку первого действия в уменьшенном виде и более бледных тонах. На подмостках появляется Желтая Маска, она держит в руке кружевной платок и без конца нюхает флакон с солью.

Маска (Стенографистке). Я только что навсегда оставила графа – он там, с маленьким сыном. (Спускается по лесенке.) Он умрет от горя – конечно, умрет! Он так меня любил, так любил! (Плачет.) (Стенографистке.) Ты разве не знала? И сын его умрет на снегу. Я бросила их. И рада. Видишь, как я рада? Видишь – мне весело! (Плачет.) Он до сих пор меня ищет… Везде! (Пригнувшись к помосту.) Я спрячусь в зарослях ежевики (тихо), в зарослях ежевики. Я говорю тихо, чтоб Артуро не слышал. (Громко.) Не хочу, чтоб он слышал! Я же сказала, что не люблю тебя! (Уходит, плача.) Что с того, что ты меня любишь, раз я тебя не люблю?

Появляются Двое Слуг в синих ливреях с необычайно бледными лицами. Слева от театрального помоста, по которому на цыпочках проходит Слуга из первого действия, они ставят два белых табурета.

Стенографистка (поднимаясь по лесенке, Слуге). Если придет сеньор, пропустите. (Уже на сцене.) Но он не придет до тех пор, пока не придет время.

Юноша медленно поднимается по лесенке.

Юноша (на сцене, страстно). Тебе здесь хорошо?

Стенографистка. Ты отправил письма?

Юноша. Идем! Там будет лучше.

Стенографистка. Я так тебя любила!

Юноша. Я так тебя люблю!

Стенографистка. Я так буду тебя любить!

Юноша. Без тебя у меня начинается агония. Если ты оставишь меня, куда я пойду? Я ничего не помню. На всем свете нет никого, кроме тебя… есть только ты, потому что ты любишь меня.

Стенографистка. Я любила тебя. Я вечно буду тебя любить.

Юноша. Сейчас…

Стенографистка. Не говори «сейчас».

Появляется Старик. Он в синем, в руках у него большой платок с пятнами крови, который он прижимает к груди и к лицу. Он взволнован и медленно озирается.

Юноша. Я ждал и умирал.

Стенографистка. Я умирала от того, что ждала.

Юноша. А сейчас кровь огненными пальцами стучит мне в виски, и ты со мной.

Голос (за сценой). Сын мой! Сын мой!

По маленькой сцене проходит Мертвый Мальчик. Он один, без Кошки. Уходит в левую дверь.

Юноша. Мой сын. Он мечется здесь, внутри, как муравьенок, запертый в коробку. (Стенографистке.) Дай хоть немного света моему сыну. Пожалуйста. Он такой маленький… он припал к окошку сердца, и все равно ему не хватает воздуха.

Желтая Маска (появляясь на большой сцене). Сын мой!

Выходят еще Две Маски и остаются на сцене.

Стенографистка (отчужденно и властно). Ты отправил письма? Это не сын, это я. Ты – ждал. Когда я уходила, ты не остановил меня. Ты всегда знал, что я люблю тебя. Разве не так?

Юноша (с беспокойством). Да, но…

Стенографистка. А я всегда знала, что ты меня не любишь. Но я растила свою любовь, и она подняла меня так высоко, что изменила тебя – и вот ты бродишь у моего дома. (Страстно.) Я люблю тебя, но я так от тебя далеко. Я так долго уходила, что теперь мне надо увидеть море, чтобы вспомнить дрожь твоих губ.

Старик. Ему двадцать лет, а может быть, двадцать лун.

Стенографистка (лирично). Двадцать роз, двадцать ледяных ветров.

Юноша (раздраженно). Замолчи. Ты пойдешь со мной. Потому что ты любишь меня, потому что я должен жить.

Стенографистка. Да, я люблю тебя, но только сильнее. И твоим глазам не увидеть моей наготы, и твоим губам не целовать мое вечное тело. Оставь меня! Я слишком сильно люблю тебя, чтобы быть рядом.

Юноша. Довольно. Идем. (Хватает ее за руку.)

Стенографистка. Мне больно, милый.

Юноша. Но так ты почувствуешь…

Стенографистка (нежно). Подожди… Я приду… Навсегда. (Обнимает его.)

Старик. Она придет. Сядь, друг мой. Подожди.

Юноша (опечаленно). Нет.

Стенографистка. Я так высоко сейчас. Зачем ты меня отпустил? Я умирала от холода. Я искала твоей любви в пустыне. Подожди, я приду. Дай мне потихоньку спуститься к тебе.

Появляются Паяц и Арлекин. Паяц несет ширму, а Арлекин белую скрипку. Садятся на табуреты.

Паяц.

Опять запело.

Арлекин.

Это время.

Паяц.

Глухие дальние моря.

Арлекин.

А позади?

Паяц.

Лишь саван ветра.

Арлекин.

И скрипка грустная моя.

Юноша (очнувшись). Идем.

Стенографистка. Да… Ты ли это? Так вдруг, как будто и нет этого чуда – завтра… И тебе не жаль меня?

Юноша. Там, кажется, гнездо. Слышно, как поет соловей… даже если и не слышно, даже если летучие мыши бьются в стекла…

Стенографистка. Да, да, но…

Юноша (решительно). Твои губы! (Целует ее.)

Стенографистка. После!

Юноша (страстно). Да, ночью.

Стенографистка. Я приду.

Юноша. Пока не поздно!

Стенографистка. Я люблю тебя!.. Послушай.

Юноша. Идем.

Стенографистка. Но…

Юноша. Что?

Стенографистка. Я приду…

Юноша. Любовь моя.

Стенографистка (робко). …когда пройдет пять лет.

Юноша. Ах! (Хватается за голову.)

Старик (тихо). Браво.

Юноша медленно спускается по лесенке. Стенографистка застывает в оцепенении. На цыпочках подходит Слуга и укрывает ее большим белым плащом.

Паяц.

Опять запело.

Арлекин.

Это время.

Паяц.

Глухие лунные моря.

Арлекин.

А позади?

Паяц.

Лишь саван ветра.

Арлекин.

И скрипка грустная моя.

(Играет.)

Маска. Граф целует мой портрет, я там в костюме амазонки.

Старик. Нужно идти, но не приходить.

Юноша (в отчаянье, Паяцу). Выход… где выход?

Стенографистка (на маленькой сцене, как будто во сне). Любовь, любовь!

Юноша (дрожа). Покажите дорогу.

Паяц (с иронией, указывая налево). Туда.

Арлекин (указывая направо). Туда.

Стенографистка. Я жду тебя, любимый! Я жду тебя! Возвращайся скорее!

Арлекин (с иронией). Туда.

Юноша (Паяцу). Я разобью твои клетки и разорву занавески. Сумею разрушить стены.

Старик (печально). Сюда, сюда!

Юноша. Я еще вернусь. Оставь меня!

Паяц. Остался ветер.

Арлекин. И скрипка грустная моя.

Занавес.

Картина вторая

Та же библиотека, что и в первом действии. Слева на безголовом и безруком манекене – свадебное платье. Несколько открытых чемоданов. Справа стол. Входят Слуга и Служанка.

Служанка (удивленно). Да ну?

Слуга. Это сейчас она консьержка, а раньше была знатной дамой и долго жила с богатым итальянским графом, отцом ребенка, которого сегодня хоронили.

Служанка. Жалко его. Такой красивый мальчик!

Слуга. С тех пор у нее мания величия. Потому и потратила все деньги на гроб и на платье сынишке.

Служанка. И на цветы! Я принесла букетик роз, но цветки были маленькие, так она их даже в комнату не внесла!

Юноша (входя). Хуан.

Слуга. Да, сеньор.

Служанка уходит.

Юноша. Дай мне стакан холодной воды. (Его силы на исходе, он в отчаянье.)

Слуга подает ему стакан.

Юноша. Разве это окно не было больше?

Слуга. Нет.

Юноша. Странно, оно такое узкое. А возле дома был большой двор, где я играл в лошадки. Прошло двадцать лет – и он стал крохотным… не верится, что там можно было носиться.

Слуга. Сеньору нехорошо?

Юноша. А хорошо фонтану, когда он истекает водой? Как по-твоему?

Слуга. Я не знаю.

Юноша. А хорошо ли флюгеру крутиться, куда ветер дунет?

Слуга. Сеньор приводит в пример… Я тоже позволю себе спросить, если вы разрешите… Хорошо ли самому ветру?

Юноша (сухо). Мне хорошо.

Слуга. Отдохнули с дороги?

Юноша. Да.

Слуга. Очень рад. (Идет к двери.)

Юноша. Хуан, мой костюм готов?

Слуга. Да, сеньор. Он в спальне.

Юноша. Что ты приготовил?

Слуга. Фрак. Я положил его на кровать.

Юноша (волнуясь). Убери. Я не пойду туда, я не хочу ложиться на эту кровать, она большая, пустая. Не знаю, кому вздумалось ее купить. У меня раньше была другая, маленькая. Помнишь?

Слуга. Да, сеньор. Резная, из ореха.

Юноша. Да. Резная, из ореха. Как хорошо тогда спалось. Помню, когда я был маленьким, я смотрел, как за ее резной спинкой вставала луна. А может, за балконной решеткой? Забыл… Где та кровать?

Слуга. Вы ее отдали.

Юноша (задумчиво). Кому?

Слуга (строго). Вашей прежней стенографистке.

Юноша в раздумье замолкает.

Юноша (отпуская Слугу). Иди.

Слуга идет к кулисе.

Юноша (с тоской). Хуан.

Слуга (сурово). Да, сеньор.

Юноша. А туфли – лакированные?

Слуга. Да, с черными шелковыми лентами.

Юноша. С черными шелковыми лентами… Нет. Достань другие. (Встает.) Почему здесь всегда нечем дышать? Я вырву все олеандры в саду, и эти вьюны, что лезут по стенам, и бурьян, что вырастает за ночь…

Слуга. Говорят, что от запаха маков и анемонов в определенные часы болит голова.

Юноша. Может быть. Убери это. (Показывает на пальто.) Снеси на чердак.

Слуга. Хорошо. (Уходит.)

Юноша (робко). А туфли… оставь. Только смени ленты.

Звонит дверной колокольчик.

Слуга (входя). Сеньоры пришли играть.

Юноша (устало). А!

Слуга (в дверях). Будете одеваться?

Юноша (выходя). Да. (Исчезает почти как тень.)

Входят Игроки. Их трое. Они во фраках и длинных, до полу, белых шелковых плащах.

Первый Игрок. Это было в Венеции. Скверный выдался год. Но тот парень играл что надо. Был бледен, до того бледен, что в конце игры у него остался единственный козырь – червонный туз. Его живое сердце. И он козырнул… (понижая голос) карты набухли кровью, а сам он, с двумя девчонками, улизнул по Гран-Каналь.

Второй Игрок. Бледным нельзя доверять, они играют, но не раскрываются.

Третий Игрок. В Индии я играл с одним стариком, и когда в картах у него не осталось ни кровинки, а я уже был наготове, он вдруг тайком подкрасил анилином все пики и пропал за деревьями.

Первый Игрок. Играем и выигрываем. А чего это нам стоит! Карты сосут кровь, их не оторвешь от пальцев.

Второй Игрок. Но, думаю, с этим… мы не прогадаем.

Третий Игрок. Как знать.

Первый Игрок (Второму). Ты никогда не научишься в них разбираться. У этого жизнь вытекает из зрачков, течет по щекам и красит голубым манишку.

Второй Игрок. Да. А помнишь мальчишку из Швеции? Играл полумертвый, а потом чуть не ослепил нас кровавой струей.

Третий Игрок. Вот карты. (Вынимает колоду.)

Второй Игрок. Надо быть с ним поласковее, чтоб не заподозрил.

Третий Игрок. И хотя ни стенографистка, ни та, другая, не появятся, пока не минут пять лет, если они вообще минут…

Второй Игрок (смеется). Если вообще минут! Ха-ха-ха!

Первый Игрок. Неплохо бы поторопиться.

Второй Игрок. У него туз.

Третий Игрок. Молодое сердце. Наши пики могут соскользнуть.

Первый Игрок (с затаенной радостью). Только не мои.

Второй Игрок (с любопытством). Вот как?

Первый Игрок (как бы шутя). Мои надежные. Такие не только сталь, но и тонкий шелк пробивают. А это куда труднее. (Смеются.)

Второй Игрок. Ладно, увидим.

Появляется Юноша во фраке.

Юноша. Сеньоры. (Подает руку.) Вы рано пришли. Еще так жарко.

Первый Игрок. Не слишком.

Второй Игрок (Юноше). Как всегда, элегантен.

Первый Игрок. Так элегантен, что больше не к чему раздеваться.

Третий Игрок. Иногда костюм до того впору, что уже и не хочешь…

Второй Игрок (перебивая). Что уже и не можешь снять его, как бы ни хотелось.

Юноша (устало). Вы слишком любезны.

Появляется Слуга. Он ставит на стол поднос с рюмками.

Юноша. Начнем?

Все трое садятся.

Первый Игрок. Мы готовы.

Второй Игрок (тихо). Смотри за ним!

Третий Игрок. Вы не сядете?

Юноша. Нет… Предпочитаю стоя.

Третий Игрок. Вот как?

Второй Игрок (тихо). Следи за игрой.

Первый Игрок (сдавая карты). Сколько у вас?

Юноша. Четыре. (Протягивает остальным.)

Третий Игрок (тихо). Не идет игра.

Юноша. Карты как лед. Я пас. (Кладет карты на стол.) Вы?

Первый Игрок (тихо). Пас. (Снова сдает карты.)

Второй Игрок (смотрит свои карты). Так. Прекрасно.

Третий Игрок (с беспокойством смотрит на свои карты). Так. Посмотрим.

Первый Игрок (Юноше). Вам начинать.

Юноша (весело). Мне. (Кидает карту на стол.)

Второй Игрок (резко). Теперь я.

Первый Игрок. И я.

Третий Игрок. И я.

Юноша (с последней картой, возбужденно). Итак?

Игроки показывают ему карты. Юноша прячет свою.

Хуан, ликеру для гостей.

Первый Игрок (мягко). Будьте любезны, карту.

Юноша (с тоской). Какой ликер вы предпочитаете?

Второй Игрок (нежно). Карту.

Юноша (Третьему Игроку). Вы, наверно, любите анисовый. Это…

Третий Игрок. Будьте добры… карту.

Юноша (входящему Слуге). Как, разве нет виски?

Когда входит Слуга, Игроки замолкают, застыв с картами в руках.

И коньяка нет?

Первый Игрок (так, чтобы Слуга не слышал). Карту.

Юноша (печально). Коньяк пьют стойкие люди.

Второй Игрок (тихо, но настойчиво). Карту.

Юноша. Или, может быть, шартрёз?

Слуга выходит.

Первый Игрок (встает, решительно). Извольте карту.

Юноша. Сейчас. Выпьем сначала.

Третий Игрок (настойчиво). Вашу карту.

Юноша (в агонии). Да, да. Немного шартрёза. Шартрёз – это полночь и зеленая луна за стеною замка, и золотые водоросли…

Первый Игрок (решительно). Вы должны отдать нам туза.

Юноша (в сторону). Мое сердце.

Второй Игрок (настойчиво). Проигрывать так проигрывать. Ну же… вашу карту.

Третий Игрок. Давайте.

Первый Игрок. Карту.

Юноша (с болью). Мою карту.

Первый Игрок. Последнюю.

Юноша. Все. (Кладет карту на стол.)

На книжных полках появляется светящийся червонный туз. Первый Игрок вынимает пистолет и бесшумно стреляет из него пикой. Червонный туз исчезает, и Юноша хватается за сердце.

Первый Игрок. Бежим отсюда.

Второй Игрок. Нечего ждать.

Третий Игрок. Давай режь!

Первый Игрок ножницами режет воздух.

Первый Игрок (тихо). Идем.

Второй Игрок. Быстрее.

Уходят.

Третий Игрок. Нельзя ждать. Никогда.

Юноша. Хуан, Хуан. Надо жить.

Эхо. Хуан, Хуан.

Юноша (умирая). Я все потерял.

Эхо. Все потерял.

Юноша. Мою любовь.

Эхо. Любовь.

Юноша (с дивана). Хуан.

Эхо. Хуан.

Юноша. Никого…

Эхо. Никого…

Второе эхо (издалека). Никого…

Юноша. …нет?..

Эхо. Нет…

Второе эхо. Нет…

Юноша умирает. Входит Слуга со свечой. Часы бьют двенадцать.

Занавес.

Назад: Действие второе