Глава 11
Это Висс. Ее волосы струятся черной волной, в глазах тлеет огонь, прекрасный и мощный. Верхом на белом тигре, она направляет его ко мне. Я с трудом заставляю себя не отшатнуться, не шарахнуться прочь…
– Какая встреча, Кай Крапивник!
Я отвожу глаза. Теперь-то я знаю, что она за птица. Сердце болезненно сжалось. Демоны не могут испытывать чувств – во всяком случае, таких, как люди. Почему же тогда я так люблю ее?
Тигр приближается. Горячее дыхание зверя касается моего лица. Глаза его – словно два огромных кровавых граната с узкими топазовыми вставками. Я вижу в них свое отражение. Я есть то, чем она меня сделала: человек, терзаемый воспоминаниями о былом могуществе демона…
– Как дела, Крапивник? – спрашивает Висс Злой Язык.
– Спасибо, нормально, – мой голос звучит спокойно и уверенно. Молодец, Крапивник.
– Рада слышать. Я очень беспокоилась, когда узнала, что ты покинул больницу. Ты ведь был очень болен, знаешь ли.
Мне видна только коленка Висс, крепко прижатая к тигриному боку, зарывшаяся в густой мех. Круглая коленка, такая маленькая, беззащитная… Если я шагну в сторону и посмотрю на Висс, то увижу, что она снова стала ребенком. Потому что иначе не войти в царствие небесное.
– Но, Висс, откуда же мне было знать, что ты станешь беспокоиться?
– Я всегда беспокоилась о тебе, Кай Крапивник, – больше, чем о ком-либо другом.
Мне хочется спросить об отце Тувуна, о По Шианге, о ее сыне. Хочется услышать, что меня она любит больше всех. А ведь она так и скажет. Я это знаю.
Но если она так скажет, станет ли это правдой?
Мне очень хочется, чтобы так оно и было.
– И где же ты теперь живешь, Крапивник? Я бы с удовольствием тебя навестила.
– Я остановился у друзей.
– У друзей?
– Да.
Висс заливается смехом. Это звучит настолько дружелюбно, что я и сам смеюсь в ответ. Даже тигр улыбается. Его усы щекочут мне лицо. Тигриное дыхание пахнет медом.
– Ну что ж. Крапивник, твои друзья – мои друзья. Дай мне адрес, я к вам забегу с утра.
А кстати – где, собственно, мы находимся? И как мы разговариваем? Спрашиваю об этом Висс.
– Тебя случайно занесло в соседнее королевство, – спокойно поясняет она. – А я ищу тебя с тех самых пор, как ты побывал у меня дома. Я очень сожалею, что мы с тобой разминулись.
Теперь я вспоминаю о своем визите. А заодно и о том, что, уходя, я оставил Тувуна, мягко говоря, не в идеальном состоянии.
Мне неловко. Я смущенно откашливаюсь.
– А что с Тувуном? – спрашиваю я. – Как он там? Я все-таки решаю отойти от тигра, чтобы взглянуть на Висс. Но тигр следует за мной шаг в шаг, и я по-прежнему вижу лишь тигриные глаза, тигриный мех и круглую коленку Висс.
– Он выздоравливает, – голос Висс звучит слегка удивленно. – Тебе бы следовало навестить его, принести ему конфет. Тувуну всегда нравились земные сласти. Ты ведь сейчас на Земле, верно?
Несмотря на дружеский тон Висс, мне делается как-то неуютно. Потом мне приходит в голову дразнящая мысль: возможно, Висс и вправду любит меня больше всех на свете, раз уж она предпочитает закрыть глаза на то, что я сотворил с Тувуном…
– Я…
Но тут меня отвлекает резкий стук и чей-то знакомый голос. Прислушиваюсь.
– Крапивник! Крапивник! С кем вы разговариваете?!
Ли Пяо! Я улыбаюсь. Пытаюсь было ответить, но голос у меня хриплый и сонный, язык заплетается. Ах, так мне все это снится! Какой странный сон – такой живой! Я чувствую резкий, звериный запах тигра, тонкий аромат Висс… Смотрю себе под ноги – оказывается, я стою на какой-то полупрозрачной поверхности, совершенно не похожей на потертую циновку…
Протягиваю руку, трогаю тигра за нос. Вполне живой, материальный тигр. И в то же время я по-прежнему слышу стук и зовущий меня голос.
– Висс! – окликаю я. Во сне я говорю легко и свободно.
– Ты собирался сказать мне, где именно на Земле вы находишься, – услужливо подсказывает Висс. – Ты хотел дать мне адрес, чтобы я могла тебя навестить.
– Но я же сплю!
– Ну и что? – резонно отвечает Висс. – Сны снятся даже демонам. Разве тебе не снились странные сны после того, как ты убил Рабла-йу?
– А ты откуда знаешь?
– Я сидела рядом с тобой и держала тебя за руку, дорогой, – отвечает Висс и весело смеется.
– Да? Я не знал…
– Ты тогда изрядно пострадал.
– Да.
Я хлопаю себя по карманам. Карманы пусты.
– Черт!
– Что ты ищешь?
– Я хотел нарисовать тебе маршрут. Тут довольно сложно найти.
– Просто скажи! – настойчиво произносит Висс. – Я запомню.
Я бы действительно все ей рассказал, но тут раздался грохот, и я почувствовал, что рядом со мной включили свет. А потом чьи-то худые, но сильные руки принялись меня трясти.
– Крапивник! Крапивник! Проснитесь! К своему неудовольствию, я чувствую, что расстаюсь со сном. Напоследок я вижу, как белый тигр поднимает огромную лапу – то ли чтобы ударить меня, то ли чтобы удержать, уж не знаю. В следующее мгновение я обнаружил, что сижу в своей постели, а Ли Пяо стоит передо мной, вцепившись в лацканы моей пижамы.
– Вы проснулись? – встревоженно спросил он.
– Проснулся, – признался я, – хотя предпочел бы этого не делать. Мне снился чудный сон!
– И что же вам снилось? – Ли Пяо изо всех сил старался сдерживаться, но по голосу было ясно, что ему очень хочется это знать.
Я пожал плечами.
– Ну, если вам так уж интересно… Мне снилась Висс. Она явилась мне, приехала верхом на белом тигре, сказала, как она меня любит, а потом совершенно прозаично поинтересовалась, может ли она нанести мне визит.
Вид у Ли Пяо сделался обеспокоенный и в то же время довольный.
– Так, значит, дракон сказал правду!
– Дракон? – переспросил я. В голове еще гудело спросонья.
– Старики редко спят крепко, – пояснил Ли Пяо. – Вечно что-то болит. Я решил воспользоваться этим и погадать, попытаться разыскать собак фу. Примерно десять минут назад из чаши явился дракон и потребовал, чтобы я вас разбудил. Он сказал, что вам грозит серьезная опасность.
– Но я спал! – возмутился я. Однако мое негодование угасло почти так же быстро, как и вспыхнуло. – И чуть не пригласил Висс сюда…
– Что уничтожило бы всю защиту, какую мы сумели установить, – сказал Ли Пяо.
– Да…
Я прикусил изнутри нижнюю губу, а потом жестом попросил Ли Пяо прикрыть дверь, чтобы нас никто случайно не услышал. Когда это было выполнено, я сказал:
– Ли Пяо, я думаю, что люблю Висс.
– Висс? – старик, похоже, не поверил своим ушам. – После всего того, что она с вами сделала?
– Да, даже после этого, – признал я. – Хоть это и неразумно.
– Любовь редко бывает разумной.
– Она сказала, что любит меня, – И вы в это верите?
Я взглянул в мудрые старческие глаза и медленно покачал головой.
– Нет. Мне хотелось бы верить, но я не думаю, что она и вправду меня любит.
Следующее замечание Ли Пяо здорово меня удивило.
– Может, и любит на свой лад, – сказал он. – Но лад этот наверняка демонский, а не человеческий. Я не могу претендовать на то, что понимаю человеческих женщин, и даже не стану пытаться понять любовь таких существ, как вы и Висс.
– Так что, она действительно может меня любить?
– И при этом стремиться уничтожить. Например, самки богомола пожирают самцов после совокупления.
– Да, верно…
Я поймал себя на мысли – интересно, а что сталось с отцом Тувуна? Поговаривали, будто он погиб в одной из войн, но я никогда особо не интересовался этим вопросом. Висс казалась абсолютно самодостаточной. И, если уж говорить начистоту, мне никогда не нравилось думать о том, что она бывала близка с кем-то другим.
Снаружи кто-то принялся настойчиво и упорно царапаться в дверь. Ли Пяо поднялся и впустил Вонь Паня, все еще пребывающего в облике толстого лохматого пекинеса.
– Опоздал ты, сторожевой пес, – сказал Ли Пяо. Вонь Пань виновато заскулил. Потом устремил взгляд своих выпученных глаз на меня и вопросительно тявкнул.
– Со мной все в порядке, – заверил его я. – Просто плохой сон.
Пекинес помахал хвостом, а потом устремился прочь из комнаты, притормозив лишь для того, чтобы еще раз тявкнуть, как будто приглашал нас следовать за ним.
– Его, наверно, выпустить надо, – предположил Ли Пяо. – Вишень пообещала пошить из него тапочки, если он сделает лужу на ковре. Если с вами все в порядке, я схожу выпущу его.
– Я пройдусь с вами, – сказал я, выбрался из-под одеяла и натянул халат. – Я хочу окончательно избавиться от этого сна.
Вонь Пань тявкнул снова – на этот раз чуть громче. Мы шикнули на него, напомнили, что Вишенка и Ба Ва наверняка еще спят, и следом за ним спустились на кухню. Там Вонь Пань навалился лапами на дверь, а когда она приоткрылась, поспешно проскользнул в образовавшуюся щель. Но почти сразу же нырнул обратно. В первое мгновение мне показалось, что Вонь Пань как-то ухитрился раздвоиться, поскольку вслед за ним в прихожей возник второй пес таких же габаритов.
У него, как и у пекинеса, была длинная лохматая шерсть, изогнутый хвост, прижатый к спине, и слегка выпуклые глаза. Но глаза эти были ярко-золотыми, а в шерсти, словно в слоеном шербете, чередовались приглушенные оттенки зеленого и оранжевого. Щенок был слишком мал и не успел отрастить густого пышного воротника, как у его родителей, но мое восстановившееся демонское зрение сразу подсказало мне, что это за зверь.
– Ты, должно быть, детеныш Ширики и Шамбалы! – воскликнул я. – Они с тобой?
Щенок фу поднял на меня свои золотистые глаза и писклявым, еще не очень уверенным голоском произнес:
– Нет. Мама и папа остались там. И Ходок тоже пропал!
Тут с лестницы донесся сонный голос Вишенки:
– Что происходит?
Ли Пяо отправился объяснять внучке, в чем дело. Вонь Пань крутился у него под ногами и возбужденно тявкал. Чем, конечно же, разбудил Ба Ва, и тот выбрался из спальни – чтобы не тратить силы на ходьбу, недодемон предпочел плыть в футе над полом. В общем, не успел я и глазом моргнуть, как все обитатели дома собрались на кухне.
Щенок отреагировал на весь этот шум и изобилие незнакомцев самым естественным для щенка образом – напустил лужу на линолеум. К тому времени, как я эту лужу вытер, Ли Пяо объяснил остальным, что произошло, а Вонь Паню было сурово ведено сесть и заткнуться.
– Но как же он сюда попал? – спросила Вишенка.
– И не привел ли он за собой врагов? – добавил Ли Пяо.
Ба Ва мигом пробудился.
– Ну и дерьмо, босс! – сказал он. – Если нас обнаружили, то мы по уши в дерьме!
Я кивнул.
– Бери Вонь Паня и обойди дом и окрестности. И смотрите, сами никому не показывайтесь!
– Бу сделано, босс!
Вишенка присела рядом с щенком фу и протянула руку, чтобы тот мог ее обнюхать.
– Вы говорите, он умеет разговаривать? – спросила девушка у меня.
– Во всяком случае, когда вошел – разговаривал, – отозвался я.
Вишенка осторожно почесала щенка под подбородком и была вознаграждена легким помахиванием хвоста.
– Как ты тут оказался, малыш?
– Не знаю… – едва слышно отозвался щенок. Прежде чем задать новый вопрос, Вишенка почесала щенка за ухом и погладила по спинке.
– Как тебя зовут?
– Пухнасточка…
– Похоже на женское имя. Так ты девочка?
– Угу…
Щенок изучил Вишенку немигающими золотыми глазами. Мне показалось, что я ощутил легкое присутствие магии.
– А как зовут вас, госпожа?
– Вишень.
Пушистый хвостик завилял энергичнее, а голос щенка сделался погромче.
– Красивое имя.
– Спасибо. Так, значит, ты – Пухнасточка. А твои мама и папа…
– Ширики и Шамбала.
– Это они привели тебя сюда? Движения хвоста замедлились, но полностью не прекратились.
– Не-ет, – проскулила Пухнасточка.
– Но откуда же ты тогда узнала, где нас искать?
– Мне сказал Ходок. Он показал мне дверь, – при этих словах хвостик щенка остановился и поник. – Я побежала. Теперь Ходок потерялся. А может, его и вовсе съели, и я не смогу найти обратную дорогу к маме и папе!
И щенок горько заскулил. Вишенка подхватила малышку на руки и принялась гладить.
– Ну не надо, не надо. Все хорошо. Ты нас нашла. Я смотрел на них и от души надеялся, что Вишенка права. А что, если щенку нарочно позволили бежать, чтобы отыскать нас по его следу? Или если он работает на другую сторону? Вдруг Ширики и Шамбала теперь служат богам?
Ли Пяо взглянул на меня. Судя по всему, старый китаец разделял мое беспокойство. Подумав, он открыл холодильник.
– Хочешь перекусить, Пухнасточка? – спросил он. – У нас есть цыпленок в кисло-сладком соусе и рис.
Пухнасточка тут же вывернулась из рук Вишенки И поспешила к Ли Пяо. Шерсть щербетного цвета струилась, словно наряд мандарина.
– Хочу! А что такое «цыпленок в кисло-сладком соусе»? Что такое «цыпленок»? Что такое «рис»? Они вкусные?
Ли Пяо сгреб остатки еды на тарелку и поставил тарелку на пол.
– Вот ты нам это и скажешь. Если тебе не понравится, мы подыщем что-нибудь другое.
Пока Пухнасточка знакомилась с новым блюдом, а потом поглощала его с тем же воодушевленным изяществом, какое я замечал в пекинесах, Ли Пяо приблизился ко мне и негромко произнес:
– Я схожу за драконьей чашей. Вполне возможно, что Пухнасточка просто не знает, как объяснить, откуда она пришла и как нас отыскала. В любом случае, дракон сможет нам помочь.
– А может кто-нибудь определить – та ли она, за кого себя выдает? – еще тише поинтересовалась Вишенка. – Демоны ведь умеют менять облик. Может, это и не щенок, а кто-то в щенячьем облике?
Я кивнул.
– Такое возможно, но не в данном случае. Ко мне уже вернулось демонское зрение – во всяком случае, в достаточной степени, чтобы рассмотреть се ауру. Она точь-в-точь такая же, как аура ее родителей. Чтобы подделать ауру, оборотню нужно было бы очень хорошо знать Ширики и Шамбалу.
Вишенка облегченно кивнула, но ее сомнения явно развеялись не до конца. Да, в мужестве этой девушке не откажешь! О, конечно, Вишенка – не Внес, но и в ней есть своя, особая сила: не всякий решился бы взять на руки существо, которое может оказаться врагом!
Пухнасточка тем временем покончила с едой, фиолетовым язычком слизнула с мордочки остатки соуса и трусцой подбежала к нам.
– Вы – лорд Кай? – обратилась она ко мне.
– Да, это я.
Пухнасточка склонила голову набок и внимательно изучила меня.
– Вы выглядите не так, как мне рассказывали. Она не отводила взгляд, и я почувствовал покалывание – видимо, воздействие щенячьего варианта мощной магии собак фу.
– И в то же время вы похожи.
Я присел на корточки перед щенком.
– Я – действительно Кай Крапивник. Клянусь в этом своей долгой дружбой с твоими родителями. Просто я пережил своего рода несчастный случай.
Пухнасточка явно сочла эти объяснения удовлетворительными.
– Моим батюшке и матушке не нравится их нынешнее место пребывания, – официальным тоном произнесла Пухнасточка. Похоже, малышка декламировала заученную речь. – Они хотят знать – не поможете ли вы им бежать? В обмен они предлагают вам свою пожизненную службу.
– Я с радостью помогу им, – ответил я, – даже без этого обещания. Но, однако, чтобы освободить их, мне нужно знать, где они находятся.
Я указал на Ли Пяо, который уже приготовил свою чашу.
– Этого человека зовут Ли Пяо, и он – могущественный чародей. Возможно, он сумеет помочь тебе показать путь, по которому ты сюда пришла, и тогда мы сможем найти твоих родителей.
Пухнасточка насторожила ушки и трусцой подбежала к Ли Пяо. Поставив лапки ему на колено, малышка сказала:
– Рада с вами познакомиться, великий маг! Старик рассмеялся.
– Зови меня просто Ли Пяо. А теперь, если не возражаешь, я посажу тебя к себе на колени, чтобы ты могла смотреть в воду. Нет-нет, пить не надо! Все, что от тебя требуется, – это рассказать, как ты сюда добралась. Дракон, который живет в чаше… Ты его видишь?
– Угу.
– Он будет слушать твой рассказ и искать место, откуда ты пришла.
– Я попробую, – нерешительно произнес щенок. – Только я очень боялась и плохо запомнила…
– Ну, на самом деле ты видела больше, чем тебе запомнилось, – успокоил ее Ли Пяо. – Дракон нам поможет. Просто рассказывай все сначала.
– Ладно.
Пухнасточка говорила так тихо, что мне пришлось наклониться, чтобы расслышать ее.
– Я была с мамой и папой и услышала новый голос. Изображение, что возникло при этих словах в чаше, было не слишком обнадеживающим. Темное помещение, полное странных теней, движущихся колонн и колышущихся занавесей из какой-то ткани – все это способно было скорее сбить с толку, нежели что-то прояснить.
Затем в чаше появилась огромная лохматая оранжевая морда.
– Мама велела мне подождать, но я пошла за ней. Ли Пяо что-то пробормотал себе под нос и, одной рукой придерживая щенка, второй сделал несколько пассов над чашей.
– Настройка, – объяснил он. – Пока что мы видели все именно таким, каким оно представлялось Пухнасточке. А я попросил дракона отрегулировать перспективу.
Теперь перед нами предстали изогнутые стены какой-то комнаты, окрашенные в тот мерзкий зеленый цвет, каким обычно красят стены во всяких казенных заведениях. Пол был выложен зеленой плиткой того же оттенка. У одной из стен валялась пестрая куча старых одеял. Приглядевшись, я обнаружил, что на одеялах спят несколько щенков фу.
Пухнасточка продолжала свое повествование. Мы увидели, как Ширики и Шамбала отошли в сторону от щенков, а Пухнасточка последовала за ними. Они направлялись к светящемуся пятну на стене.
Затем в моем воображении рассказ Пухнасточки слился с картинками.
* * *
– Это похоже на формирующиеся врата! – прорычал Ширики. – Шамбала, будь начеку! Без боя они наших щенят не получат!
Шамбала рыкнула, выражая полное согласие. Светящееся пятно вспыхнуло красным, затем сделалось белым по краям. Это действительно были врата, но искусственно созданные, а не природные. Судя по всему, создателю этих врат приходилось преодолевать значительное сопротивление стены.
– Может, это лорд Кай наконец-то нас нашел? – тихо сказала Шамбала.
– Даже если это и не он, зачем бы По Шиангу или кому-нибудь из его прихвостней пользоваться вратами, чтобы проверить, как себя чувствует добыча? – отозвался Ширики. – У них есть дверь.
Ожидание длилось до тех пор, пока на тошнотворно-зеленой стене не вспыхнул иссиня-белый овал трех футов в высоту, такой яркий, что больно было смотреть. Затем сквозь него шагнула массивная темная тень. Ширики припал к полу, изготовившись к прыжку. Шамбала же стояла неколебимо, готовая преградить путь любой опасности, грозящей ее детенышам.
Тень сгустилась и превратилась в фигуру молодого демона, похожего на кентавра. Верхняя часть его тела была коренастой и мускулистой, а нижняя отличалась мощным сложением – нечто среднее между быком и львом, а вовсе не конеподобное, хрупкое существо из западных легенд. Пышная темно-коричневая грива росла у него не только на голове, но и вдоль позвоночника, до самой поясницы.
Демон вскинул руки, которые вполне могли бы принадлежать человеку, если бы не размер и массивные когти.
– Я – Ходок, – сказал он. – Я демон, а не бог.
– Знаешь ли ты Кая Крапивника, которого называют лордом Демоном? – спросил Ширики.
– Знаю, – ответил Ходок. – Он в дружбе с моим дядей, демоном по имени Тот, из Башен Света. Я искал вас по поручению моего дяди, хотя Кай Крапивник этого и не знает.
Шамбала принюхалась к запаху Ходока, продолжая, впрочем, держаться между щенками и незнакомцем.
– Ты говоришь правду – по крайней мере, то, что ты считаешь правдой. И каков же твой план?
– Мой дядя навел справки и разузнал, где в настоящий момент пребывает Кай Крапивник. Он находится в измерении Земля. Хотя спрятать вас там будет затруднительно, я думаю, что смогу отвести вас к нему.
– А как насчет его бутылки? – спросил Ширики.
– Сейчас она принадлежит не ему.
– А жилище твоего дяди? Ходок заколебался.
– Он не давал мне дозволения приводить вас туда.
Неизвестно, что еще сказали бы собаки фу, но их перебил резкий щелчок.
– Кто-то отпирает дверь, – сообщила Шамбала и переместилась, закрывая портал своим массивным телом, так, чтобы его нельзя было заметить с первого взгляда.
– Идемте со мной! – воскликнул Ходок.
– Только вместе со щенками, – отозвался Ширики и принялся будить спящих малышей. – Я ни одной собаке не пожелаю той судьбы, которую боги предназначают для них.
– Скорее!
Тут Ширики заметил Пухнасточку.
– Иди с этим демоном, дочка, – велел он. – Мы последуем за вами.
Щенок повиновался и припустил бегом – настолько быстро, насколько могли его нести коротенькие щенячьи лапки. Поскольку с этого момента Пухнасточка не обращала особого внимания на то, что происходило в помещении, драконья чаша не смогла ничего нам показать. Но зато Пухнасточка добросовестно пересказала обрывки разговора, которые слышала, пока бежала к овальным вратам.
– …Всего несколько секунд, – донесся голос Шамбалы. – Оружие…
– Уходи, демон! – приказал Ширики.
– Но…
Ходок говорил что-то еще, но Пухнасточке его слова показались неразборчивым бормотанием. Малышка изо всех сил пыталась добраться до врат, но те были расположены слишком высоко для нее. Затем сильные руки подхватили ее, швырнули так, что она кубарем влетела в проем, и Пухнасточка почувствовала рядом присутствие Ходока.
– А мама?
– Беги, щенок, беги! – крикнул Ходок. – Я тебя догоню, когда закрою врата!
И Пухнасточка побежала. Вся ее жизнь до этого момента проходила в горохово-зеленых стенах одной-единственной комнаты, и потому малышка не знала, насколько странным было то место, где она теперь оказалась. А вот мы, наблюдающие сейчас за ее рассказом, по большей части это понимали.
Земля здесь была темно-фиолетовой и блестящей, как мятый атлас. Почва была какой-то скользкой, и щенячьи лапы часто спотыкались. Тогда Пухнасточку заносило, и она тормозила, влетая в белые или розовые глыбы, смахивающие на подушки. Возможно, это были какие-то кусты, поскольку от них пахло то розой, то лавандой. Дальше начались массивные круглые холмы различных цветов (больше всего было темно-синих и черных), на которые Пухнасточке пришлось карабкаться. Тут ее коготки цеплялись за мягкую поверхность холмов и уже не скользили.
Идти здесь было тяжело, как по песку, хотя здешняя почва и не походила на песок. Пухнасточка продолжала карабкаться – возбуждение и испуг придавали ей сил. Сзади до нее долетал свирепый вой ее родителей, стук и грохот, как будто кто-то чем-то колотил по твердой поверхности, и едва слышное тявканье и вопли ее братцев и сестричек.
Потом земля принялась ритмично подрагивать, и Пухнасточка покатилась вниз по склону, на который она только что с таким трудом взобралась. Но тут сильная рука, пахнущая Ходоком, подняла ее в воздух. Сперва демон держал ее на весу, за загривок, потом прижал к груди – и все это на бегу. Через его плечо Пухнасточка могла видеть овальный портал. Он был перекрыт чем-то темным, но по краям его еще полыхали красные швы.
– Кажется, за нами гонятся! – тявкнула Пухнасточка.
– Гонятся, конечно! – выдохнул Ходок. Он куда искуснее Пухнасточки отыскивал твердые участки и зачастую просто перепрыгивал с холма на холм, но даже и ему двигаться здесь было нелегко. – Я надеялся воспользоваться более длинным, но безопасным путем, но теперь, возможно, нам придется срезать часть дороги и пройти через Вешалки. А это опасно.
– Боги тоже опасны, – заметила Пухнасточка. Она знала это из рассказов родителей и из поведения самих богов.
– Верно, – хмыкнул Ходок. – Тогда я ищу врата в Вешалки.
Он их отыскал. Это оказался не овальный портал, а грубо вырубленное отверстие. Но зато оно больше походило на настоящую дверь – прямоугольный проход, укрепленный деревянными балками. Прежде чем шагнуть туда, Ходок приостановился и посмотрел на Пухнасточку.
– Возможно, мне потребуются обе руки. Если я посажу тебя на спину, ты сможешь удержаться за мою гриву?
– Да, наверное…
* * *
Теперь поле зрения Пухнасточки, отражающееся в драконьей чаше, почти полностью ограничивалось пышной коричневой гривой Ходока. Ли Пяо что-то шепотом приказал дракону, потом извинился.
– Я не могу добиться лучшего обзора. Дракон говорит, что здесь нет более широкой перспективы, которой он мог бы воспользоваться.
– Ну, тогда скажи ему – пусть делает все, что сможет. А Пухнасточка пускай продолжает, – приказал я. – Мы все еще не знаем, что стало с Ходоком.
Щенок с тоской взглянул на гадательную чашу.
– А можно мне чего-нибудь попить? А то от цыпленка и риса очень пить хочется. И говорю я долго…
Мы устроили небольшой перерыв, а потом Пухнасточка продолжила свое повествование.
* * *
Когда Ходок прошел сквозь врата, Пухнасточка почувствовала, как по ней скользнуло что-то мягкое. Потом они оказались по другую сторону двери, и Ходок старательно закрыл ее и задвинул металлический засов.
Как только он это сделал, Пухнасточка тут же осознала, что запах изменился. Приятный цветочный аромат первого измерения сменился пыльным металлическим запахом, настолько сильным, что он перебивал запах пота Ходока.
– Держись крепче, – велел Ходок. – Сейчас я буду бежать изо всех сил и надеяться, что оторвусь от них. Возможно, они не смогут отыскать врата в Вешалки. Это не каждому под силу. Но если боги пустят за нами собак, единственная наша надежда – что мы сумеем к этому времени оказаться достаточно далеко. Вешалки чужаков не любят.
Пухнасточка знала, что, говоря о собаках. Ходок имеет в виду собак фу – не ее родителей, а тех фу, которые принадлежали богам. Она никогда их не видела. А вот Ширики недавно видел, хотя Пухнасточка так и не смогла понять, при каких обстоятельствах произошла эта встреча. Но в разговоре с Шамбалой он отзывался о них весьма презрительно.
– У них наш нюх и примерно такая же внешность, – сказал он, – и даже сохранилось кое-что из магии. Но по сравнению с нашим поколением и с теми, кто породил нас, они – просто выродки какие-то! Впрочем, они превосходят нас размером и крепостью зубов. Суки, с которыми меня сводили, были в полтора раза больше меня.
Тут Шамбала шикнула на него, но Пухнасточка потом часто слышала, как Ширики ворчит себе под нос, поминая собак богов.
Ходок нес ее сквозь измерение Вешалок так долго, что у Пухнасточки заныли челюсти и нос разболелся – от частых столкновений с мускулистой спиной демона. Несколько раз ей удалось мельком взглянуть на окрестности, но рассмотреть их поподробнее у щенка не хватило храбрости. Это было однообразное и тусклое место – все сплошь черное, белое и серо-стальное.
Через некоторое время Ходок опять подал голос.
Постепенно его дыхание выровнялось, а походка замедлилась. Он извернулся, подхватил Пухнасточку со спины и снова понес ее на руках.
– На тот случай, если мы вдруг окажемся порознь, я объясню тебе, как найти Кая Крапивника. Мой дядя рассказывал, что собак фу вывели специально для того, чтобы вынюхивать и разыскивать врата. Что ты видишь во-он там, у самого горизонта?
– Шарик, – немедленно ответила Пухнасточка.
– Верно! – восхитился Ходок. – Вот это зрение!
Пухнасточка вильнула хвостом.
– Ну так вот, чтобы найти Кая Крапивника, тебе нужно добраться до этого шарика или другого такого же. Они разбросаны по всему измерению. Большинству путешественников приходится подолгу разыскивать их, но тебе…
И Ходок одобрительно тряхнул головой.
– Когда доберешься до шара, осмотри его. Он должен быть сине-зеленым. Точнее, даже больше синим, чем зеленым. Ты умеешь читать?
– Мне же всего несколько недель! – запротестовал щенок.
– Извини.
Ходок прилежно объяснил, как узнать северную Америку, потом – как найти там Калифорнию, а потом – как отыскать Сан-Франциско. Убедившись, что Пухнасточка все поняла, Ходок сказал:
– Когда найдешь это место, нажми на шар лапой. Ты очень маленькая, поэтому тебе, наверное, придется надавить посильнее. Когда появится тоненький лучик белого света, перекати шар так, чтобы свет падал точно на Сан-Франциско. Нажми еще раз. Когда свет сделается желтым, ты увидишь дверь. Входи в нее. А потом доверься своему нюху. Не думаю, что в Сан-Франциско так уж много демонов. Ты знаешь, как они пахнут?
– Угу. Они пахнут так, как ты.
– А мы действительно так сильно отличаемся по запаху от богов?
– Ой, да!
Ходок на мгновение задумался над этим, продолжая, впрочем, двигаться размеренной рысью. Потом он подробно описал меня – и демонический, и мой излюбленный человеческий облик. Потом заставил Пухнасточку заучить послание, которое она нам уже сообщила. И все это происходило, пока они пробирались по плоской равнине, сильно напоминающей одноцветную кубистскую картину.
Шар – я узнал в нем подобие тех шаров-карт, которыми сам пользовался в путешественном измерении, – был еще далеко, когда до беглецов донесся отдаленный вой.
– Собаки фу! – воскликнул Ходок. – Проклятье! Они разбудят Вешалки!
Едва он успел произнести эти слова, как послышался неприятный металлический лязг. Пухнасточка взглянула через плечо Ходока и увидела, как из толстой серой плиты возникло нечто угловатое и металлическое. Потом Ходок схватил щенка за загривок.
– Я их задержу, – сказал демон. – Разговаривать с Вешалками бесполезно. А ты беги к шару и делай, как я тебе сказал. Постарайся побыстрее пройти через дверь.
Ходок притормозил, поставил Пухнасточку на землю, а сам развернулся лицом к той угрозе, что, лязгая, приближалась сзади.
– Я тебя догоню! – пообещал Ходок. – Беги! И Пухнасточка пустилась во всю прыть. Потом промелькнули неясные картинки: Ходок сцепился врукопашную с каким-то противником, что был вдвое больше его, хоть и уступал демону в массивности. Лай собак фу сделался громче. Теперь он сопровождался рычанием и звуками выстрелов.
Но Пухнасточка успела. Она открыла врата (хотя и не с первой попытки) и нырнула в возникшую дверь как раз в тот момент, когда на холм взобрались два лохматых сине-янтарных чудища.
На первый взгляд, в них трудно было распознать собак фу. У них были клыки, как у саблезубого тигра, и размерами эти собаки не уступали лошади, только были лохматыми, словно медведи. И все же нюх сообщил Пухнасточке, что это – собаки фу и что они – ее враги.
Проскользнув сквозь врата, Пухнасточка вспомнила, как Ходок закрывал дверь в измерение Вешалок, и ткнулась в дверь головой. Дверь легко затворилась. Осмотревшись по сторонам, Пухнасточка обнаружила, что находится в переулке, отходящем от Грант-стрит, что в Чайнатауне. Ночь была темной и немного туманной. Поскуливая от усталости и страха, щенок опустил голову к земле и принялся вынюхивать следы. Упорство принесло свои плоды – Пухнасточка добралась до дома Вишенки.
Тут ее учуял Вонь Пань и вышел наружу. Несмотря на его своеобразный запах, Пухнасточка приняла его за какого-то странного щенка фу и радостно последовала за ним в дом.
– Вот и все, – закончил щенок. – Дракону этого хватит?
Ли Пяо посоветовался с духом, обитающим в чаше.
– Дракон думает, что хватит. Некоторые моменты расплывчаты, но… Крапивник, дракон удивлен восприятием щенка. Он считает его невероятно обостренным.
– Да, действительно, – согласился я. – Я никогда не видел ничего подобного. Если бы я знал, как легко собаки фу могут путешествовать по измерениям, я бы попытался поэкспериментировать с Ширики и Шамбалой.
– А что, вполне разумно, – сказала Вишенка. – Если их вывели, чтобы защищать храмы богов, ясно, что они должны уметь преследовать свою жертву в разных измерениях.
– Да, – согласился я и потянулся, чтобы погладить Пухнасточку. – А еще меня удивил шар, которым она воспользовалась. Он изначально присутствовал в данном измерении или его создал Ходок?
– Или, – добавил Ли Пяо, – собаки фу способны самостоятельно, при помощи собственной силы, создавать шары-карты, и даже более эффективно?
– Возможно и такое, – признал я. – Ну что ж, помимо описания маршрута Пухнасточки, мы, пожалуй, еще узнали, зачем По Шиангу понадобились Ширики и Шамбала.
– Но не при щенке же! – возмутилась Вишенка. Пухнасточка посмотрела на нее.
– Вот и мама так говорит. А почему не при щенке?
Вишенка покраснела.
– Ну, потому, что это довольно неприятная история…
– А-а…
– Как вы думаете, кто сообщил Тому, из Башен Света, где я нахожусь? – спросил я, пытаясь справиться с подозрениями.
– Должно быть, Лунносветная или ее отец, – тут же откликнулась Вишенка. – Но поскольку из этого не проистекло никаких неприятностей, я думаю, можно считать, что они по-прежнему на вашей стороне.
Я кивнул.
– А если судить по сну, приснившемуся мне нынче ночью, Висс сильно обеспокоена.
– А что за сон? – спросила Вишенка.
Я быстро изложил суть дела, оставив в стороне свои романтические размышления. В конце концов, это мое личное дело. Но, возможно, Вишенка о чем-то догадалась по моему тону. Во всяком случае, выслушав рассказ, она нахмурилась.
– Интересно, а можно ли продолжать считать это укрытие безопасным? – спросила девушка. – Если собаки фу, которые служат богам, нападут на след Пухнасточки или если Ходока допросят как следует, у нас в любой момент могут появиться незваные гости. А мне совсем не хочется подвергать опасности моих соседей.
– Мудрая мысль, – сказал Ли Пяо. – И я, кажется, знаю, куда мы можем уйти.
Старик указал в сторону гостиной, где на кофейном столике выстроились бутылки, отобранные у Висс. В утренних лучах, только-только пробившихся сквозь жалюзи, стекло горело расплавленными самоцветами.
– Скажите пожалуйста, Крапивник, нельзя ли нам поселиться в какой-нибудь из этих бутылок?
* * *
Мы выбрали оранжево-зеленую бутылку по нескольким причинам, и не в последнюю очередь потому, что она никогда не попадала в руки к Висс, а значит, у демонессы не было возможности разместить там какие-нибудь ловушки. Саму же бутылку мы спрятали на втором этаже, в ванной комнате, – в шкафчике, под грудой полотенец.
Складывая остальные бутылки в коробку, что стояла в глубине кладовки, я подумал об обитавших там мудрецах и понадеялся, что события последнего времени не слишком их побеспокоили и не помешали предаваться медитации. Надо будет проведать их, когда все закончится, если, конечно, жив останусь.
Внутри оранжево-зеленая бутылка была сделана по стандартному образцу ландшафта, который я использовал в своих бутылках, если основное мое внимание было занято другими вещами: пара гор с прилегающими долинами и холмами, одна-две речки, чтобы снабжали местность свежей водой и обеспечивали возникновение некоторого количества природной ци, основные растения и насекомые. Акров пятьдесят, не больше, – не то что целые вселенные, которые я размещал в других бутылках.
– А что может эта бутылка? – поинтересовалась Вишенка после того, как я показал всем, как сюда входить и выходить, и мы принялись обустраиваться в одной из долин. – То есть я хочу сказать, она действительно очень красивая, но все-таки непонятно, над чем тут было работать сто двадцать лет.
– В самом деле? – удивился я, приподняв бровь. – А я и не знал, что вы так хорошо разбираетесь в создании волшебных бутылок!
Вишенка покраснела, но продолжала стоять на своем:
– Как бы то ни было, по части внутреннего устройства ей далеко до той бутылки, в которой вы жили.
– А откуда вам известно, сколько времени у меня ушло на ту бутылку? Может, еще больше? – поинтересовался я, потом смягчился. – Вы правы. Главные магические свойства этой бутылки никак не связаны с ее внутренней отделкой. Это кое-что иное.
Эти слова привлекли всеобщее внимание. Даже Вонь Пань перестал выпрашивать объедки.
– Она должна выполнить мои желания, – сказал я. – Три желания, если говорить совсем уж точно.
– Три желания? – переспросил Ли Пяо. – Любые?
– В пределах разумного, – сказал я. – Я не могу уничтожить вселенную, воскресить мертвых или сделать еще что-нибудь подобное. И еще не могу навсегда изменить чей-нибудь характер.
– Но мы можем пожелать, чтобы Висс никогда не было! – воскликнула Вишенка. Я погрозил ей пальцем.
– Подумайте о всех последствиях подобного желания! Если Висс никогда не было, сколько всего никогда не произойдет?
– Ох! – Вишенка призадумалась. – Да. Я поняла, что вы имеете в виду. Эти три желания не дадут нам легкого выхода, да?
– Не дадут, – согласился я. – Но они могут оказаться ценным инструментом. Ну, а теперь первое, чем мы должны заняться, это спасти Ширики и Шамбалу. И их щенят, – поспешно добавил я, перехватив встревоженный взгляд Пухнасточки.
– Пожелайте их сюда, – предложил Ба Ва.
– Я не собираюсь расходовать желание на то, с чем мы можем управиться самостоятельно, – сказал я. – Кроме того, нам нужно разыскать Ходока или, по крайней мере, узнать, что с ним случилось. Мы можем заняться этим, пока будем спасать собак.
– А нельзя просто пожелать и его? – печально спросил Ба Ва.
– Не здравая идея, – сказал я. – Мы даже не знаем, жив ли Ходок. Кроме того, эти три желания могут понадобиться нам для более серьезных дел. А ты, если боишься, можешь оставаться здесь.
Судя по виду Ба Ва, он счел эту мысль очень даже неплохой. Я не стал на него давить. Недодемоны не славятся ни мужеством, ни надежностью. Ба Ва и так далеко превзошел все пределы, отпущенные его соплеменникам.
– Полагаю, чтобы найти Ширики и Шамбалу, нам следует пройти по тому пути, которым шла Пухнасточка, – заявил Ли Пяо. – Вы сможете сделать врата в той стене, как Ходок?
– Думаю, да, – ответил я, стараясь придать своему голосу уверенности. – Пухнасточка пойдет со мной. Она – настоящий подарок для того, кто путешествует между измерениями!
– Не можете же вы пойти с единственным защитником – да и тот щенок! – возмутилась Вишенка. – Я иду с вами!
– Моя прекрасная леди, ну чем вы сможете тут помочь? – вздохнул я. – Это не то дело, где может пригодиться знание фэн шуй.
– И все равно, вам не следует идти в одиночку, – уперлась на своем девушка. – Вы еще не до конца восстановили свои силы. Вспомните хотя бы о неприятностях, которые постигли Ходока!
– С Крапивником пойду я, – успокоил внучку Ли Пяо. – Я располагаю магией, у меня ее даже больше, чем познаний об ее использовании. И, возможно, мы сможем взять себе в помощь Лунносветную.
Возможно, как раз эта идея Вишенке не понравилась совсем, но она не могла не признать, что демонесса – пусть даже принадлежащая к младшему, не полностью материальному поколению, – будет значительным подспорьем в таком походе.
– А вы и недодемоны останетесь здесь, в бутылке, и будете держать оборону, – сказал я. – Если мой сон хоть немного соответствует действительности, Висс не станет сидеть сложа руки и ждать, что мы предпримем. Она ищет нас – прямо сейчас, в эту самую минуту.
Судя по виду Ба Ва, недодемон пожалел, что вызвался остаться. А вот Вонь Пань принялся скакать и лаять, недвусмысленно заявляя о своем желании остаться с Вишенкой.
– Согласны ли вы остаться здесь в одиночестве? – спросил я у Вишенки. – Это может оказаться опасным.
– Особенно если Висс нас найдет, – кивнула Вишенка. – Хорошо, я остаюсь. Мне не нравится мысль о том, что она может завладеть нашим единственным надежным убежищем.
Я одобрительно улыбнулся.
– Если вы захотите отвлечься, чтобы не слишком нервничать из-за возможного вторжения Висс, можете заняться переделкой фэн шуй этого ландшафта – например, изменить его так, чтобы он помогал нам обороняться.
– Это можно, – согласилась Вишенка. Ее улыбка сделалась чуть веселее. – Особенно если Ба Ва и Вонь Пань воспользуются своей магией и помогут мне перемещать тяжелые предметы.
– Я не умею двигать горы! – возопил Ба Ва.
– Этого мне и не потребуется, – улыбнувшись, заверила его Вишенка. – Разве что несколько рек.
На том мы и договорились. С Лунносветной мы связались через Ба Ва, и демонесса подтвердила, что готова идти с нами. Итак, через двенадцать часов после появления Пухнасточки мы отправились спасать Ширики и Шамбалу.
