2

Две комнаты совещаний на пятом этаже были отданы в распоряжение подразделению особо тяжких преступлений, в том числе – отделу нераскрытых дел, входившему в его состав. Чтобы зарезервировать время, детективы, как правило, делали пометку в папке, висящей на двери. Но в этот ранний час в понедельник обе комнаты были свободны, поэтому Босх, Чу, Шуллер и Долан заняли меньшую без предварительного уведомления.

Они принесли с собой дело об убийстве и небольшой ящик с архивными уликами 1989 года.

– Так, – начал Босх, когда все расселись. – Значит, вы на нас не в обиде за то, что мы беремся за это дело? Если в обиде, пойдем к лейтенанту и скажем, что вы хотите продолжать расследование.

– Нет, все в порядке, – ответил Шуллер. – Мы оба задействованы в суде. Поэтому так даже лучше. Это наше первое судебное заседание в этом отделе, и мы хотим проследить за тем, чтобы был вынесен обвинительный вердикт.

Босх кивнул и небрежно открыл дело.

– Тогда просветите нас, что к чему.

Шуллер сделал знак Долан, и та начала излагать суть того, что содержалось в папке, а Босх тем временем переворачивал подшитые страницы.

– Жертва – девятнадцатилетняя Лили Прайс. Ее похитили на улице, когда она в воскресенье днем возвращалась домой с пляжа в Венис. В то время место захвата определили в границах поблизости от Спидуэй и Войедж-стрит. Сама Прайс жила на Войедж с тремя компаньонками. Одна из них была с ней на пляже, а две другие остались дома. Она пропала между двумя указанными пунктами. Сказала, что пошла принять ванну, но в квартире не объявилась.

– Полотенце и аудиоплейер она оставила на пляже, – добавил Шуллер. – Следовательно, собиралась вернуться. Но не вернулась.

– Ее тело нашли на следующее утро на камнях в водостоке, – продолжала Долан. – Девушку раздели, изнасиловали и задушили. Одежду так и не нашли. Веревка исчезла.

Босх перелистал несколько пластиковых страниц с блеклыми фотографиями с места преступления, сделанными «Полароидом». Глядя на жертву, он невольно подумал о дочери – перед ней в ее пятнадцать лет открывалась целая жизнь. Раньше взгляд на такие снимки подогревал его, разжигал в нем огонь, необходимый для того, чтобы быть безжалостным. Но с тех пор как Мэдди переехала к нему жить, смотреть на фото жертв становилось все труднее.

Хотя огонь в нем все равно загорался.

– Откуда получены пробы ДНК? – спросил он. – Из семени?

– Нет. Убийца пользовался презервативом, или извержения семени не произошло. Семени не было.

– Образец получен из небольшого пятнышка крови на шее жертвы под правым ухом, – объяснил Шуллер. – Но у девушки в этой области ран не обнаружили. Поэтому пришли к заключению, что это кровь убийцы, получившего царапину во время борьбы или ранее имевшего кровоточащую ранку. Это была всего одна капля. По сути, пятно. Жертву задушили шнурком. Если при этом убийца находился сзади, то мог вполне коснуться рукой ее шеи. И если имел на руке порез, то…

– Оставил мазок, – закончил Чу.

– Точно.

Босх нашел моментальный снимок шеи жертвы с пятном крови. Фотография выцвела от времени, и он едва различил его. На шею поместили линейку, чтобы оценить на фотографии размер пятна. Оно было меньше дюйма в длину.

– И вот эту кровь собрали и поместили на хранение? – Тон Босха свидетельствовал о том, что ему нужны дальнейшие объяснения.

– Да, – кивнул Шуллер. – Поскольку это всего лишь пятно, взяли соскоб. Тогда же определили группу крови – первая, резус положительный. Соскоб поместили в пробирку, и, занявшись делом, мы нашли ее в банке улик. Кровь превратилась в пыль.

Он постучал ручкой по коробке. В кармане Босха завибрировал телефон; обычно он не отвечал на звонки – ждал, когда поступит сообщение. Но дома осталась больная дочь, и Босх хотел убедиться, что звонит не она. Достал аппарат из кармана и посмотрел на экран. Звонила бывшая напарница Кизмин Райдер, произведенная в лейтенанты и назначенная на службу в КНП – канцелярию начальника полиции. Босх решил перезвонить ей после совещания. Примерно раз в месяц они вместе обедали, и он подумал: Кизмин в этот день свободна или до нее дошло, что ему в рамках пенсионной программы продлили срок службы до четырех лет. Босх сунул телефон в карман.

– Вы открывали пробирку?

– Конечно, нет, – ответил Шуллер.

– Хорошо. Таким образом, четыре месяца назад вы направили в региональную лабораторию соскоб и все, что осталось от крови. Так?

– Так, – подтвердил Шуллер.

Босх листал страницы дела, пока не дошел до протокола вскрытия. Со стороны казалось, будто его больше интересует то, что он видит, а не слова собеседника.

– В тот раз вы направляли что-нибудь еще в лабораторию?

– По делу Прайс? – уточнила Долан. – Нет, это была единственная биологическая улика, которая осталась со времени расследования преступления.

Босх кивнул, надеясь, что она на этом не остановится.

– Но тогда улика на след не навела, – продолжала детектив. – Подозреваемого так и не определили. Что выявила лаборатория?

– Сейчас мы подойдем к этому, – сказал Босх. – Я хотел спросить вот о чем: вы не направляли в лаборатории улики по другим делам, над которыми работали в тот же период? Вы отослали тогда только это?

– Да. – Шуллер насторожился. – В чем дело, Гарри?

Босх полез во внутренний карман пиджака, достал заключение лаборатории и подвинул его Шуллеру.

– ДНК указывает на сексуального насильника. И все бы чудесно сходилось, если бы не одна деталь.

Шуллер развернул документ, и они с Долан склонились над ним, как недавно Босх и Чу.

– Ну и что? – Долан пока не обратила внимания на дату рождения подозреваемого. Этот тип подходит по всем параметрам.

– Сейчас – да, – согласился Босх. – Но в то время ему было всего восемь лет.

– Шутите? – удивилась Долан.

– Что за черт?! – воскликнул Шуллер.

Долан взяла у него документ, словно желая убедиться, что они не ошиблись, и еще раз посмотрела на дату. Шуллер, откинувшись назад, в растерянности взглянул на Босха.

– Так вы считаете, что мы перепутали дела?

– Нет, – ответил Босх. – Лейтенант просила нас выяснить, что к чему, но я не вижу, чтобы вы напутали.

– Значит, это прокол лаборатории, – заметил Шуллер. – Вы понимаете, что если ошиблись там, любой адвокат в стране сможет поставить под сомнение доказательства на основе совпадения ДНК?

– Конечно, понимаю. Поэтому помалкивайте, пока мы не разберемся, в чем дело. Не исключены и другие возможности.

Долан показала на листок.

– А что, если никто ничего не напутал и на той девушке действительно кровь восьмилетнего парня?

– Восьмилетний мальчик крадет на улице девятнадцатилетнюю девушку, насилует, душит и прячет тело в четырех кварталах от места похищения? – удивился Чу. – Невероятно!

– А может, он при этом присутствовал, – настаивала Долан. – Так началась его карьера насильника. Вы же читали досье этого типа: все совпадает, кроме возраста.

– Да, – кивнул Босх. – Я же сказал, не исключены другие возможности. А пока нет оснований впадать в панику.

Его телефон снова завибрировал. Он достал его и увидел, что опять звонила Киз Райдер. Два звонка в течение пяти минут. Босх решил, что лучше ответить. Речь явно пойдет не об обеде.

– Я на минуту выйду. – Он поднялся и, закрыв за собой дверь в комнату совещаний, ответил на вызов.

– Киз?

– Пытаюсь дозвониться тебе – хочу предупредить.

– У меня совещание. О чем?

– Канцелярия начальника полиции поручает тебе горячее дело.

– Приглашаешь меня на десятый этаж?

В новом административном здании полиции кабинет начальника и его службы находились на десятом этаже, и там же, на балконе, был его личный садик с видом на городской центр.

– Нет. На Сансет-Стрип. Тебе вот-вот прикажут отправиться на место преступления, и ты едва ли обрадуешься этому.

– Слушай, лейтенант, сегодня утром мне уже поручили дело, и другого не надо.

Босх полагал, что, обратившись к напарнице формально, назвав ее «лейтенант», дал ей понять, как встревожен предупреждением. Срочные вызовы в канцелярию начальника полиции и безотлагательные задания всегда означали появление очередной хитроумной интриги и носили политический подтекст, трудный для понимания и определения правильного пути.

– Он не оставит тебе выбора.

Под «ним» подразумевался начальник полиции.

– Что за дело?

– Человек бросился с балкона отеля «Шато-Мармон».

– Кто он?

– Гарри, думаю, тебе лучше дождаться вызова начальника полиции. Я просто хотела…

– Кто такой, Киз? Ты ведь знаешь меня. Не сомневайся, я умею хранить тайны, пока они еще не всем известны.

Помолчав, она ответила:

– Насколько я понимаю, узнавать особенно нечего – упал с седьмого этажа на асфальт. По документам это Джордж Томас Ирвинг, сорока шести лет…

– Фамилия Ирвинг пишется как у Ирвина Ирвинга, члена муниципального совета?

– Да, это беда полицейского управления Лос-Анджелеса, а особенно детектива Гарри Босха. Именно так и пишется. Это его сын. И член муниципального совета Ирвинг настаивает, чтобы расследование вел ты. Начальник полиции ответил, нет проблем.

Босх помолчал, совершенно ошеломленный.

– Почему Ирвинг выбрал меня? Свою деятельность в полиции и в политике он отчасти посвятил тому, чтобы помешать моему карьерному росту.

– Это мне неизвестно, Гарри. Знаю только, что он требует тебя.

– Когда это произошло?

– Звонок поступил в пять сорок пять утра. Насколько я понимаю, никто не может точно сказать, когда это случилось.

Босх посмотрел на часы: делу уже более трех часов – сильно опоздали с началом расследования причин смерти. Он примется за работу в невыгодной ситуации.

– Что там расследовать? Ты же сказала, что он сам выпрыгнул из окна?

– Там начали работать ребята из отделения Голливуда и уже хотели закрыть дело, решив, что это самоубийство. Но тут явился член муниципального совета и отказался поставить подпись под их выводами. Поэтому пожелал, чтобы делом занялся ты.

– Разве начальник не знает нашу историю с Ирвингом?

– Знает. Но еще понимает: ему необходим каждый голос в городском совете, чтобы в управление снова потекли средства на оплату сверхурочных.

Из отдела нераскрытых преступлений вышла в коридор лейтенант Дюваль и, сделав жест, означающий: «Вот вы где!» – направилась к Босху.

– Похоже, мне сейчас дадут официальный приказ, – сказал он в трубку. – Спасибо, Киз, что предупредила. Я мало что понял, но все равно благодарю. Дай знать, если что-нибудь услышишь.

– Гарри, будь осторожен. Ирвинг хоть и стар, но зубы у него по-прежнему острые.

– Это мне известно.

Он закрыл сотовый в тот момент, когда к нему с листом бумаги в руке подошла Дюваль.

– Простите, Гарри, планы меняются. Вам с Чу необходимо отправиться по этому адресу и взяться за живое дело.

– Вы о чем?

Босх посмотрел на листок – там был указан адрес отеля «Шато-Мармон».

– Поступил приказ из канцелярии начальника полиции. Вам предписывается незамедлительно, по коду три, прибыть на место. Это все, что я знаю. И еще: там вас ждет сам шеф.

– А как быть с тем делом, которое вы только что поручили нам?

– Считайте его второстепенным. Я хочу, чтобы вы продолжали им заниматься, но только если позволит время. – Лейтенант указала на лист бумаги в его руке. – Это приоритет.

– Уверены, лейтенант?

– Конечно, уверена. Шеф позвонил мне сам и собирается звонить вам. Так что забирайте Чу – и вперед.