17

Даже если весь мир перейдет на цифровые технологии, Гарри Босх не последует его примеру. Он научился обращаться с мобильным телефоном и ноутбуком, слушал музыку по айподу и порой читал газеты по планшетнику дочери. Но когда требовалось организовать материалы по делу об убийстве, Гарри не изменял – и знал, что никогда не изменит, – бумаге и пластиковой папке. Босх был динозавром. Хотя управление перешло на цифровое архивирование и в новом здании не было места для полок с толстыми синими скоросшивателями, Гарри держался традиций, особенно если верил, что эти традиции помогают ловить преступников.

По мнению Босха, уголовное дело – приоритетная деталь расследования, не менее важная, чем любая улика. Оно все объединяет в единое целое, регистрирует каждое действие, описывает все допросы и улики – уже собранные и те, которые только предстоит найти. Оно – состоящий из материи физический компонент, имеющий вес и объем. Разумеется, его можно втиснуть в компьютерный файл, а затем управлять им, прикасаясь пальцем, но от этого дело становится менее реальным, более закрытым, отчего возникает ощущение неуважения к покойному.

Босх желал видеть результат своего труда. Пусть что-то постоянно напоминает ему о том, какую он взвалил на себя ношу. Наблюдая, как множатся страницы по мере продвижения расследования, Гарри не сомневался: сколько бы ему ни осталось времени работать – тридцать девять месяцев или тридцать девять лет, – он не изменит своим методам охоты за преступниками.

Когда они вернулись в свой отдел нераскрытых преступлений, Босх подошел к шкафам для документов, тянувшимся вдоль задней стены. Каждый детектив в отделе имел свой шкаф, размером не больше половины личного шкафчика в раздевалке. Новое здание полицейского управления было построено в соответствии с требованиями цифрового мира, а не со вкусами приверженцев старых методов. Босх пользовался своим шкафом главным образом для того, чтобы хранить синие скоросшиватели из-под прежних дел. Папки были изъяты из архива и, чтобы освободить пространство, отцифрованы. Документы сканированы и уничтожены, а скоросшиватели планировалось отправить на городскую свалку. Однако Босх с десяток спас и спрятал в шкафу, чтобы, когда потребуются, были под рукой.

Он взял одну из драгоценных папок – синий пластик выцвел от времени – и понес в свой отсек, который делил с напарником. Чу в это время извлекал из коробки документы Ирвинга и складывал на картотечный шкаф между их столами.

– Ах, Гарри, Гарри! – воскликнул он, увидев Босха с синей папкой в руках. – Когда же ты изменишься? Когда позволишь мне воссоединиться с цифровым миром?

– Через тридцать девять месяцев. Потом можешь делать все, что угодно. Хоть заводить дела на булавочной головке. А до тех пор…

– А до тех пор ты будешь делать все по старинке. Усек.

– Вот и заруби себе на носу.

Босх сел, открыл скоросшиватель и включил компьютер. Он уже приготовил несколько документов, чтобы подшить в дело, и теперь отправил на принтер отдела. Затем, вспомнив, что от Глэнвилла и Соломона должны поступить рапорты, поискал глазами, не лежат ли на их столах конверты внутриуправленческой почты.

– Ничего не получал из Голливуда? – спросил он Чу.

– Нет. Проверь свою электронную почту.

– Да, да, конечно. – Открыв Интернет, Босх обнаружил два сообщения от Джерри Соломона из Голливудского отделения. Каждое содержало приложения, которые он скачал и тоже отправил на принтер. Первое представляло собой отчет о проделанной Соломоном и Глэнвиллом работе в отеле. Второе – в окрестных домах.

Босх подошел к принтеру и вынул листы из лотка. А на обратном пути заметил лейтенанта Дюваль возле ее кабинета. Чу в поле зрения не было. Гарри понимал: Дюваль ждет, чтобы ее проинформировали, как идет расследование дела Ирвинга. За последние двадцать четыре часа она прислала ему два сообщения и письмо по электронной почте, а он ни на что не ответил.

– Гарри, вы получили мои сообщения? – спросила она, увидев его.

– Получил и все собирался позвонить, но каждый раз мне самому кто-то звонил и отвлекал. Простите, лейтенант.

– Не зайти ли нам ко мне в кабинет, чтобы вас опять не отвлекли? – На вопрос это мало походило. Босх оставил распечатки на столе и последовал в кабинет к Дюваль. Лейтенант попросила его закрыть дверь.

– Комплектуете дело об убийстве? – спросила она, еще не успев сесть.

– Да.

– Хотите сказать, что его убили?

– Похоже на то. Только давайте без огласки.

Следующие двадцать минут он информировал лейтенанта о том, что удалось сделать, и она согласилась не афишировать новое направление расследования, чтобы получить стратегическое преимущество, выдав информацию на широкую публику в нужный момент.

– Держите меня в курсе, Гарри, и заведите привычку отвечать на мои звонки и электронные письма.

– Непременно.

– И пожалуйста, пользуйтесь магнитами.

Лейтенант оборудовала помещение отдела доской присутствия: перемещая на ней магниты, сотрудник сообщал, находится ли он в отделе или вышел по делам. Многие считали это занятие пустой тратой времени. Кнут всегда был в курсе, кто где находится, и лейтенант знала бы, если бы время от времени выходила из кабинета или хотя бы открывала жалюзи.

– Хорошо, – ответил Босх.

Когда он вернулся в свой закуток, Чу тоже был там.

– Где ты пропадал? – спросил младший напарник.

– У лейтенанта. А тебя куда носило?

– Перебежал через дорогу перекусить. Я ведь утром так и не позавтракал. – Чу тут же переменил тему: – Прочитал отчеты Ящика и Бочки?

– Еще нет.

– Они обнаружили парня, который видел кого-то на пожарной лестнице. Только время не подходит, так что особенно не обольщайся.

Босх сел за стол и взял распечатку рапорта об обходе домов в окрестностях отеля. В основном это был список адресов на Мармон-лейн. За адресом следовала пометка, открыли дверь или не открыли, и удалось ли опросить жителя. Текст изобиловал сокращениями, которые Босх уже лет двадцать встречал в подобных документах управления. Таких как «нд», что значило «никого дома» или «жнв», в смысле «житель ничего не видел». Но один из пунктов содержал несколько развернутых предложений.

Житель Эрл Митчелл (бм, дт 4/13/61), страдая от бессонницы, вышел на кухню взять бутылку с водой. Задние окна его дома выходят на тылы и боковую сторону основного здания отеля. Житель утверждает, что он заметил мужчину, который спускался по пожарной лестнице. Он подошел к установленному в гостиной телескопу и посмотрел на «Шато». Мужчины на пожарной лестнице уже не было. Житель не стал звонить в полицию. Он сообщил, что видел человека примерно в 2:40 ночи – это время показывали часы на прикроватной тумбочке, когда он поднялся и пошел за водой. Насколько он помнил, человек находился между пятым и шестым этажами и, пока был в поле зрения, спускался вниз.

Босх не знал, кто составлял рапорт: Ящик или Бочка. Фразы отрывистые, короткие, но тот, кто писал, явно не Хемингуэй, он пользовался телеграфным полицейским стилем ППШ: «пиши попроще, Шерлок». Чем меньше слов, тем меньше возможностей подвергнуться нападкам со стороны критиков и адвокатов.

Босх позвонил Джерри Соломону. Казалось, тот едет в машине с открытыми окнами.

– Это Босх. Читаю ваш отчет, и у меня возникла пара вопросов.

– Можешь подождать минут десять? Я сейчас в машине, еду с гражданскими.

– Напарник с тобой? А то я позвоню ему?

– Он тоже здесь.

– Хорошо живете, ребята. Отправились на поздний ленч?

– Послушай, Босх…

– Пусть кто-то из вас позвонит мне, как только вы вернетесь в отделение.

Гарри закрыл телефон и сосредоточил внимание на втором рапорте, описывающем опрос постояльцев отеля. Рапорт был исполнен в той же манере, что и первый, только вместо адресов стояли номера комнат. Он тоже пестрел всякими «нд» и «жнв». Но детективы поговорили с человеком, который вселился в «Шато» вслед за Ирвингом.

Томас Раппорт (бм, 7/21/56, житель Нью-Йорка) прибыл в отель из аэропорта в 21:40. Вспомнил, что видел Джорджа Ирвинга на регистрации. Они не разговаривали, и Раппорт больше с Ирвингом не встречался. Раппорт писатель, приехал на студию «Арчуэй» для обсуждения сценария. Сведения подтверждены.

Еще один совершенно неполный доклад. Босх сверился с часами. Прошло двадцать минут с тех пор, как Соломон сказал, что ему нужно десять. Гарри открыл телефон и набрал его номер.

– Мне казалось, ты должен был позвонить через десять минут, – проворчал он.

– А мне казалось, ты собирался сам позвонить, – ответил детектив, изображая смущение.

Босх на секунду закрыл глаза, ожидая когда пройдет раздражение. Не стоило трепать себе нервы из-за этого старого бычины Соломона.

– У меня вопросы по поводу ваших рапортов.

– Выкладывай. Ты же босс.

Продолжая разговор, Босх достал из стола дырокол на три отверстия и начал пробивать листы с распечатками докладов, которые потом нанизывал на лапки скоросшивателя. Его успокаивало то, что, беседуя с Соломоном, он собирал дело.

– Во-первых, по поводу этого Митчелла, который видел мужчину на пожарной лестнице. Он объяснил, почему неизвестный исчез? Он видел его между пятым и шестым этажами, но пока шел к телескопу, тот куда-то делся. Но ведь есть еще этажи с первого по четвертый.

– Это просто: Митчелл утверждает, что пока он развернул телескоп и навел на фокус, мужчина успел скрыться. Он мог спуститься на землю или сойти с лестницы на одной из площадок.

Босх чуть не спросил, почему это не отражено в рапорте, хотя прекрасно знал ответ. Как и то, что, если бы расследование вели Ящик и Бочка, смерть Джорджа Ирвинга объявили бы самоубийством.

– Что убеждает нас в том, что спускался не Ирвинг?

Вопрос был с подковыркой, и Соломон несколько мгновений обдумывал ответ.

– Такой уверенности нет, но что он мог делать на лестнице?

– Не знаю. Есть какое-нибудь описание? Одежда, волосы, раса?

– Он находился слишком далеко. Митчелл считает, что он – белый, и ему показалось, будто кто-то из технического обслуживания. Выполнял какую-то работу.

– В полночь? Что навело Митчелла на такую мысль?

– Он утверждает, что его рубашка и брюки были одного цвета. Как бы форма.

– Какого цвета?

– Светло-серого.

– Вы справлялись в отеле?

– О чем? – В голосе детектива опять появились притворно смущенные интонации.

– Будет тебе, Соломон. Перестань валять дурака. Вы справлялись у администрации, имелась ли причина для того, чтобы кто-то из тех, кто находился или работал в отеле, вышел в этот час на пожарную лестницу? Спрашивали, какого цвета форму носит обслуживающий персонал гостиницы?

– Нет, Босх, не спрашивали. Зачем? Неизвестный появился на лестнице от двух до четырех часов раньше, чем наш клиент совершил прыжок. Эти события не связаны друг с другом. А то, что ты послал нас с опросами по улице – вообще пустая трата времени. Глупое занятие.

Босх понимал, что если сорвется, от Соломона до конца расследования не будет проку. А он не хотел терять его. Поэтому снова сдержался.

– Хорошо, по поводу вашего второго доклада – разговора с писателем Томасом Раппортом. У вас есть еще какие-нибудь сведения о том, зачем он приехал в Лос-Анджелес?

– Не знаю. Он вроде бы известный сценарист. Студия поселила его в одном из бунгало в глубине территории – там, где умер Белуши. За одни сутки тысяча баксов, а он утверждает, что поселился на неделю. Говорит, что собирается редактировать сценарий.

Хоть один ответ получен без наводящих вопросов: теперь известно, что с Раппортом, если понадобится, можно связаться в течение недели.

– И что, студия раскошелилась на автомобиль? Как он добирался в отель?

– Нет… взял у аэропорта такси. Самолет прилетел раньше времени, автомобиля студии не было. Пришлось ехать на такси. Он сказал: поэтому-то Ирвинг оказался на регистрации впереди него. Они приехали в одно и то же время, но Раппорт попросил таксиста напечатать чек, и это заняло целую вечность. Его медлительность взбесила писателя. Он жил еще по времени Восточного побережья, смертельно устал, и ему не терпелось добраться до бунгало.

Босх ощутил холодок в животе. Чувство возникло от того, что интуиция соединилась с убеждением: в мире есть определенный порядок. Истина открывается праведникам. К нему часто приходило это ощущение, когда во время расследования отдельное словно переставало существовать и складывалось в единое целое.

– Джерри, – спросил он, – Раппорт не сказал, на такси какой компании приехал в «Шато»?

– Какой компании?

– Ну да. Такси «Вэли»? «Желтое такси»? Название компании указано на дверце машины.

– Не сказал. Но какое это имеет отношение к нашему делу?

– Может, никакого. Вы взяли у Раппорта номер мобильника?

– Нет, но он целую неделю будет в «Шато».

– Понятно. А теперь вот что, Джерри: отправляйтесь с напарником снова в отель и расспросите о человеке на пожарной лестнице. Узнайте, не работал ли кто-нибудь ночью, кто мог бы оказаться там. И какая форма у гостиничного персонала.

– Да что с тобой, Босх? Человек оказался на лестнице за два часа – а скорее всего и раньше – до того, как Джордж Ирвинг спикировал вниз.

– Не важно, хоть за два дня. Прошу вас задать вопросы и не позднее вечера прислать мне доклад.

Гарри закрыл телефон и посмотрел на Чу.

– Дай мне дело клиента Ирвинга, желавшего получить лицензию на оказание таксомоторных услуг.

Напарник порылся в стопке и подал нужную папку.

– Как наши дела?

– Пока никак, – ответил Босх. – Над чем работаешь?

– Страхование. Пока все чисто. Но надо сделать один звонок.

– Мне тоже. – Босх снял трубку с телефона на столе и набрал номер отеля «Шато-Мармон». Ему повезло: когда звонок переадресовали в бунгало, писатель Томас Раппорт оказался на месте.

– Мистер Раппорт, с вами говорит детектив Босх из полицейского управления Лос-Анджелеса. Мне необходимо задать вам несколько дополнительных вопросов по поводу того, о чем уже спрашивали вас мои коллеги. Вам удобно говорить?

– Не очень. Я как раз посреди сцены.

– Сцены?

– Кинематографической. Пишу сценарий.

– Все понимаю, но это займет всего несколько минут и очень важно для расследования.

– Этот парень прыгнул сам или ему помогли?

– Пока не знаем, сэр, но, если вы ответите на пару вопросов, мы будем ближе к истине.

– Валяйте, детектив, задавайте. Я в вашем распоряжении. По вашему голосу я представляю вас человеком типа Коломбо.

– Точно, сэр. Можно начинать?

– Да, детектив.

– Вы приехали в отель в воскресенье вечером на такси. Так?

– Да. Прямиком из международного аэропорта Лос-Анджелеса. Студия должна была прислать за мной машину, но я прилетел раньше времени, не хотел ждать и взял такси.

– Случайно, не запомнили название компании такси?

– Компании?

– Именно, сэр. В нашем городе действуют несколько компаний, имеющих право перевозить пассажиров. Меня интересует, какое название было на дверце вашей машины.

– Простите, не знаю. Там стояло много такси, я залез в одно из них.

– Не запомнили цвет автомобиля?

– Нет. Только помню грязь в салоне. Стоило все-таки дождаться машины студии.

– Вы сказали детективам Соломону и Глэнвилу, что задержались со входом в отель, потому что ждали, когда таксист отпечатает чек. У вас этот чек на руках?

– Подождите.

Пока писатель искал чек, Босх открыл папку, куда Ирвинг собирал документы по делу о лицензии на таксомоторные услуги. Там были договор, который юрист подписал с «Риджент» пять месяцев назад, и письмо в комиссию по лицензированию. Письмо информировало комиссию, что «Риджент» собирается вступить в борьбу за лицензию в Голливуде, когда в будущем году подойдет срок ее возобновления. Далее приводились оценки нынешнего держателя лицензии, то есть компании «Черное и белое». Босх не успел дочитать письмо, когда в трубке снова послышался голос Раппорта.

– Чек у меня, детектив. Компания называется «Черное и белое».

– Спасибо, мистер Раппорт. У меня последний вопрос: на чеке указана фамилия водителя?

– Мм… так… нет, только номер. Сказано: водитель двадцать шесть. Это полезная для вас информация?

– Да, сэр, очень. А ведь хорошее место, где вы остановились. Согласны?

– Очень. Думаю, вы знаете, кто здесь умер.

– Знаю, но заговорил об этом не поэтому. Интересно, номер оборудован факсимильным аппаратом?

– И смотреть не надо: знаю, что оборудован. Сам час назад послал несколько страничек на съемочную площадку. Вы хотите, чтобы я отправил вам изображение чека?

– Угадали, сэр. – Гарри дал писателю номер факса в кабинете лейтенанта.

– Будет у вас, лейтенант, как только положу трубку, – пообещал Раппорт.

– Детектив, – поправил его Босх.

– Все забываю, что вы не Коломбо.

– Не Коломбо. Но хочу адресовать вам еще один вопрос.

Раппорт рассмеялся.

– Спрашивайте.

– В зоне гаража, куда вы приехали, тесно. Ваш водитель встал впереди машины мистера Ирвинга или наоборот?

– Наоборот. Мы остановились прямо за ним.

– Вы видели, как он вышел из машины?

– Да. Он отдал ключи служителю. Тот написал его фамилию на квитанции и оторвал нижнюю часть. Обычное дело.

– Ваш водитель это видел?

– Не знаю. Но у него обзор через ветровое стекло был лучше, чем у меня с заднего сиденья.

– Спасибо, мистер Раппорт, и удачи с той сценой, которую вы сейчас пишете.

– Надеюсь, был полезен.

– Конечно.

Босх повесил трубку и, ожидая факс чека, позвонил Дане Розен, администратору Ирвинга. Он спросил ее о письме в комиссию по лицензированию, которое находилось в папке документов по делу таксомоторной компании «Риджент».

– Это копия или еще не отправленный оригинал?

– О нет, оригинал отправлен. Мы послали копии персонально каждому члену комиссии. Таков был первый шаг деле в борьбы за голливудскую лицензию.

Разговаривая, Босх смотрел на письмо. Оно было датировано понедельником, две недели назад.

– Ответ поступил? – поинтересовался он.

– Нет еще. Если бы поступил, был бы подшит.

– Спасибо, Дана. – Гарри положил трубку и продолжил изучение дела «Риджент». Он обнаружил соединенные скрепкой распечатки, которые Ирвинг, по-видимому, использовал, когда работал над аргументацией письма. Здесь была вырезка из «Таймс», где сообщалось, что за четвертый месяц арестован третий водитель «ЧБ»: он управлял такси в нетрезвом виде. В статье также упоминалось, что ранее в том же году по вине другого водителя «ЧБ» произошла авария, в которой серьезно пострадали сидевшие сзади супруги. Подборка содержала протоколы арестов водителей компании за управление в нетрезвом виде и сообщения о нарушении ими правил дорожного движения. Все они – от проезда на красный свет до парковки в два ряда – были обычным делом и не так серьезны, как аресты пьяных шоферов.

Пробежав глазами документы, Босх понял, почему Ирвинг считал слабыми шансы «ЧБ». Получение лицензии в Голливуде, вероятно, стало бы самым легким делом в его практике.

Гарри уже хотел отложить протоколы арестов, но его заинтересовал один факт: во всех случаях в графе, где устанавливалась личность полицейского, производившего задержание, значился один и тот же номер значка. Три ареста за четыре месяца, и все произвел один коп – невероятное совпадение. Конечно, возможно, что номер принадлежал сотруднику, тестировавшему в отделении Голливуда дыхание водителей на алкоголь, а под стражу их брали другие. Но и это казалось невероятным и противоречило правилам.

Босх поднял трубку и позвонил в отдел кадров управления. Назвался, сообщил номер своего значка и сказал, что ему необходимо установить фамилию полицейского по номеру его значка. Его переадресовали к женщине – чиновнику среднего звена, та взглянула на экран компьютера и назвала Босху все, что ему требовалось: фамилию, звание и должность.

– Роберт Мейсон, патрульный третьего ранга из отделения Голливуда.

Так это Бобби Мейсон, давнишний приятель Джорджа Ирвинга, с которым он недавно рассорился.

Гарри поблагодарил женщину и повесил трубку. Записав собранную информацию, начал анализировать ее. Он не мог отнести в категорию случайностей то, что Мейсон, еще приятельствуя с Ирвингом, произвел три ареста водителей «ЧБ» за управление такси в нетрезвом состоянии. А Ирвинг в это время представлял в лицензионной комиссии конкурента компании.

Гарри обвел в записях фамилию Мейсона кружочком. С этим патрульным придется поговорить, но не теперь. До этого нужно еще очень многое узнать.

Босх продолжал анализировать сводки арестов, где говорилось о причинах задержания водителей. В каждом случае были ссылки на небрежное управление транспортом. А в одном отмечалось, что под сиденьем шофера лежала полупустая бутылка виски «Джек Дэниелс».

Босх обратил внимание на то, что в сводке не сообщалось, какого размера была бутылка. Он поразмыслил над выбором слов – бутылка наполовину пустая, бутылка наполовину полная. А ведь восприятие может быть разным. Но в этот момент Чу развернул стул и облокотился на его стол.

– Гарри, ты на что-то напал?

– Не исключено. Хочешь прокатиться?