14

К тому времени, когда Босх, облачившись в халат и перчатки, вошел анатомический зал, тело Джорджа Ирвинга уже зашили толстой вощеной нитью.

– Извините, опоздал, – сказал Гарри.

Доктор Боря Торон Энтонс показал на микрофон, свисающий с потолка над хирургическим столом, и Гарри понял свою ошибку. Детали вскрытия записывались, и теперь будет официально отмечено, что детектив Босх пропустил посмертное медицинское обследование погибшего. Если дело когда-нибудь дойдет до суда, адвокату защиты это будет на руку и он уж постарается набрать очков у присяжных. И никому не будет дела до того, что Чу на вскрытии присутствовал. Тот факт, что ведущий следователь не явился туда, где ему следовало быть, в руках умелого защитника приобретет неприятный, даже полностью неверный смысл.

Босх занял место рядом с напарником, а тот, сложив руки, привалился к столику, находившемуся в ногах хирургического у противоположной стены. Стол был дальше всего от места события, тем не менее стоявший там мог утверждать, что присутствовал на вскрытии. Несмотря на пластиковую маску на лице Чу, было заметно, что от процедуры он не в восторге. Чу как-то признался Босху, что попросился в отдел нераскрытых преступлений, желая заниматься следовательской работой, но не ходить на вскрытия. Он не выносил вида расчлененного человеческого тела. Поэтому нераскрытые случаи были для него идеальным занятием: Чу мог читать протоколы патологоанатомов, но не находиться в морге.

Гарри хотел спросить его, не выявило ли вскрытие чего-либо интересного, но решил поговорить непосредственно с Энтонсом, когда прекратится запись. А пока пересчитал пробирки на лабораторном столе за спиной патологоанатома. В пяти содержалась кровь Ирвинга, следовательно, Энтонс решил провести полный токсикологический анализ. Во время обычных вскрытий кровь исследуют на двенадцать основных наркотических групп. Но если округ не жалеет средств или если возникает подозрение, что применялись наркотики, выходящие из ряда обычных, проводят анализ на двадцать шесть групп. И в этом случае берут пять пробирок крови.

Завершив вскрытие, Энтонс рассказал, как зашил Y-образный разрез, снял перчатку и выключил микрофон.

– Рад, детектив, что вы все-таки успели. А то без вас все как-то сильно расстроились.

Запись прекратилась, и оттого, что патологоанатом произнес последние слова саркастически, его испанский акцент обозначился.

– У меня на руках два дела, – ответил Босх. – Занимаюсь то одним, то другим. Но уверен, мой напарник прекрасно справился. Правда, напарник?

Он крепко хлопнул Чу по плечу. Называя его напарником, Гарри посылал Чу тайный сигнал. Они договорились, став одной командой, что если придется разыгрывать комедию или один из них решит блефовать, то назовет другого напарником. И тот, получив условный сигнал, станет подыгрывать.

Но на этот раз уклонился от установленного порядка.

– Ну да, – пробормотал он, – я все пытался дозвониться тебе, но ты не отвечал.

– Значит, плохо старался.

Босх посмотрел на напарника так, что чуть не расплавил взглядом его лицо, закрытое медицинской маской. Затем снова обратился к патологоанатому:

– Смотрю, вы решили сделать полное исследование крови, док. Отличная идея. Есть ли еще что-нибудь такое, что мне было бы полезно знать?

– Идея не моя. Мне предписало начальство, я сделал. Но есть такая вещь – я указал на это вашему напарнику, – которая потребует тщательной проверки.

Гарри покосился на Чу, затем на тело на столе.

– Что за вещь? Что за проверка? Он говорит о нашей работе?

– На трупе ссадины или синяки, или как это еще назвать, на правом плече со стороны спины, – ответил Чу. – Образовались не в результате падения, поскольку Ирвинг летел головой вниз.

– Травма получена до наступления смерти, – уточнил Энтонс.

Босх сделал шаг к столу. Он только теперь понял, что, поздно прибыв на место происшествия, не видел спины жертвы. К тому времени Ван Атта и эксперты уже перевернули труп. Но ни Ван Атта, ни Бочка с Ящиком ни словом не обмолвились о предсмертной травме на плече.

– Можно посмотреть?

– Ну, если вам интересно, – проворчал патологоанатом. – Приехали бы вовремя, все бы уже увидели. – Он потянулся через стол к полке и достал новые перчатки.

Босх помог перевернуть тело. Вся спина Ирвинга была в потеках крови, которая стекала на стол, имеющий наподобие подноса бортики по краям. Энтонс потянул сверху шланг и смыл с кожи кровь. И Гарри тут же увидел повреждения. Примерно в пять дюймов длиной – небольшие поверхностные царапины и легкую синюшность. Можно было различить определенный рисунок. Они представляли собой цепочку из четырех полумесяцев, следовавших на плече друг за другом примерно в дюйме выше лопатки. Каждый полумесяц был около двух дюймов высотой.

На Босха повеяло холодком – рисунок был ему знаком. Он понимал, что Чу еще слишком молод и новичок в их деле, чтобы тоже узнать. И Энтонс не мог догадаться. Всего лет десять назад приехав из Мадрида учиться на медицинском факультете Калифорнийского университета, он так и не вернулся на родину.

– Вы проверяли, нет ли петехиального кровоизлияния? – спросил Босх.

– Естественно, – ответил патологоанатом. – И ничего не обнаружил.

Петехиальное кровоизлияние образуется в сосудах вокруг глаз во время удушения.

– Почему вы спросили про петехиальное кровоизлияние, увидев ссадины на плече? – поинтересовался Энтонс.

Гарри пожал плечами:

– Хочу учесть все возможности.

Энтонс и Чу смотрели на него и ждали объяснений, но он ничего не добавил. Они еще молча постояли, затем Босх показал царапины на плече трупа:

– Так вы сказали, это предсмертная травма? И за сколько времени до момента смерти она получена?

– Вы видите, что на коже есть повреждения. Я взял гистаминовую пробу. Уровень гистамина показывает, что травма была получена непосредственно перед смертью. Поэтому я рекомендовал детективу Чу вернуться в отель. Не исключено, что Ирвинг ободрал плечо, перелезая через ограждение балкона. Поищите тот же рисунок, что видите на ране.

Босх уже знал, что это за рисунок, но до поры до времени не собирался ничего объяснять.

– Перелезал через ограждение балкона? Так вы предполагаете самоубийство?

– Конечно, нет. Пока нет. Возможно, самоубийство. Возможно, несчастный случай. Необходимо продолжить расследование. Мы сделаем полный токсикологический анализ, нужно также объяснить, как получено это повреждение. Вы видите рисунок – это поможет вам сузить круг поисков в гостинице.

– Вы осматривали подъязычную кость? – спросил Босх.

– С какой стати мне осматривать подъязычную кость у самоубийцы, бросившегося вниз с балкона? – раздраженно возразил патологоанатом.

– Кажется, вы только что заявили, что не склонны считать его самоубийцей.

Энтонс, не ответив, схватил со стойки скальпель.

– Помогите мне перевернуть его.

– Подождите, – попросил Гарри. – Можно я сначала сделаю снимок?

– Я все сфотографировал. Отпечатки уже должны быть на принтере. Заберете перед уходом.

Босх помог перевернуть труп. Патологоанатом, взяв скальпель, рассек шею Ирвинга и извлек маленькую U-образную кость, предохраняющую дыхательное горло. Тщательно промыл в раковине и посмотрел под увеличительным стеклом с подсветкой, нет ли переломов.

– Подъязычная кость цела, – сказал он.

Босх кивнул. Это ничего не доказывало: профессионал мог задушить Ирвинга, не повредив подъязычную кость и не вызвав кровоизлияния в глазах. Это вообще ничего не доказывало.

А вот отметины на плече со стороны спины – это уже что-то. Босх чувствовал, как все меняется в этом деле. И меняется очень быстро. Сообщает новый смысл тому, что он называл интригами и политиканством.