Глава 2
Босх договорился встретиться с коллегами в участке голливудского подразделения, а уже оттуда всем вместе отправиться в центр города на служебных машинах. Сев за руль джипа, он включил радио и настроил его на местную станцию, чтобы послушать последние новости. Репортер как раз сообщал о том, что в одном из вагончиков рельсовой дороги на Энджелс-Флайт обнаружены два тела и что делом, похоже, уже занимаются детективы ОГУ. Он также добавил, что полиция выставила необычно широкий кордон оцепления, так что приблизиться к вагончику и взглянуть на убитых не представляется никакой возможности.
В участке Босх поделился этой информацией с Эдгаром и Райдер.
— Мы, как всегда, на подхвате, — проворчал Эдгар, недовольный тем, что ему не дали поспать, и уже предполагая, что остаток уик-энда придется провести в роли мальчика на побегушках у парней из ОГУ. — Жилы рвать — это для нас, а вся слава — им. А ведь мы в эти выходные даже не на очереди. Если уж Ирвингу так нужен кто-то из голливудского отдела, почему он не вызвал Раиса?
Действительно, группа номер один — Босх, Эдгар и Райдер — в нынешние выходные в графике вызовов не значилась. Следуя установленному порядку, Ирвинг должен был бы поднять на ноги группу номер три Терри Раиса, стоявшую в данный момент в начале списка. Но Босх уже понял, что Ирвинг неспроста позвонил в обход его непосредственного начальника, лейтенанта Грейс Биллетс.
— Ладно, Джерри, не шуми, — сказал Босх, привыкший к постоянному нытью напарника, — скоро у тебя будет возможность спросить об этом лично заместителя шефа.
— Ты прав, такая возможность у меня будет, после чего я на ближайшие десять лет попаду в Бухту. На кой мне это сдалось?
— Эй, зато будешь высыпаться по дороге, — усмехнулась Райдер. Эдгар жил в Долине, и в случае перевода в Бухту, как называли портовое отделение полиции, ему пришлось бы тратить не менее полутора часов только на дорогу в один конец. Перевод в Бухту считался неофициальным наказанием, которому начальство подвергало недовольных и нерадивых подчиненных. — Да и убийств у них не больше шести-семи в год.
— Очень мило, да не по мне.
— Ладно, ладно, — вмешался Босх. — Давайте двигать, а обо всем остальном будем думать потом. И не особенно копайтесь.
Проехав по Голливудскому бульвару до автострады номер 101, он повернул к центру и посмотрел в зеркало заднего вида — напарники следовали за ним. Даже в темноте не заметить их было трудно. Босх покачал головой — новые машины детективов ему совершенно не нравились. Выкрашенные в черный и белый цвета, они отличались от патрульных только тем, что не имели мигалок на крыше. Идея заменить обычные, не имеющие никаких опознавательных знаков, автомобили детективов на так называемые сликбэки принадлежала бывшему шефу полиции. Смысл затеи состоял в том, чтобы таким оригинальным способом исполнить обещание наводнить улицы полицейскими. Пересадив своих людей с неприметных машин на автомобили, бросающиеся в глаза, шеф надеялся внушить жителям города, что их безопасность и покой охраняет большее число копов. Обращаясь к представителям самых разных общин, шеф всегда приплюсовывал детективов к патрульным и с гордостью утверждал, что увеличил число блюстителей порядка чуть ли не на сотни.
Между тем пытающиеся делать свое дело детективы раскатывали по улицам, превратившись в движущиеся мишени. Босх и его группа уже не раз попадали в неприятные ситуации, когда им не удавалось ни произвести арест, ни подъехать незамеченными к нужному дому только потому, что об их появлении предупреждали их же собственные автомобили. Глупо и опасно, однако так приказал шеф, и все детективные подразделения исполняли приказ, несмотря на то что второй сорок начальнику полиции не светил. Как и многие коллеги, Босх рассчитывал, что новый шеф рано или поздно восстановит прежний, разумный порядок, а пока довольствовался тем, что не ездил на служебной машине с работы домой.
Может быть, бывший шеф и полагал, что служебный автомобиль — это признак крутизны, но у Босха не было ни малейшего желания помечать таким оригинальным образом свое место жительства. Лос-Анджелес не тот город, где принадлежность к полиции добавляет человеку уважения. Полицейская машина у дома просто притягивает неприятности.
* * *
На Гранд-стрит добрались к двум сорока пяти. Остановившись, Босх обратил внимание на необычайно большое число полицейских и прочих служебных машин, вытянувшихся вереницей вдоль тротуара на Калифорния-Плаза. Фургончики бюро криминалистической экспертизы и службы коронера, несколько патрульных автомобилей, седаны детективов — не сликбэки, а нормальные машины, которыми пользовались парни из ОГУ.
Дожидаясь Эдгара и Райдер, Босх открыл дипломат, достал сотовый и позвонил к себе домой. После пятого гудка включился автоответчик, и Босх услышал свой собственный голос, предлагающий оставить сообщение после звукового сигнала. Он хотел было дать отбой, но потом передумал.
— Элеонор, это я. Я на вызове, но ты, когда вернешься домой, отправь сообщение на пейджер или позвони мне на сотовый, чтобы я не волновался. Да… ну, все. О… кстати, сейчас два сорок пять. Ночи. С пятницы на субботу. Пока.
Рядом уже стояли Эдгар и Райдер. Босх убрал телефон и выбрался из машины вместе с кейсом. Эдгар, самый высокий из троих, приподнял желтую ленту, они нырнули под нее, назвали себя, продиктовали номера жетонов полицейскому в форме и зашагали через площадь к месту преступления.
Калифорния-Плаза, являющаяся центром Банкер-Хилл, представляет собой нечто вроде внутреннего двора, образованного двумя высотными, облицованными мрамором офисными зданиями, многоэтажным жилым домом и Музеем современного искусства. В середине площади расположен огромный фонтан. Насосы и освещение в этот час не работали, и вода казалась неподвижной и черной.
За фонтаном, на вершине Энджелс-Флайт, расположен диспетчерский пункт, там и толпились, словно в ожидании чего-то, большинство следователей и патрульных полицейских. Босх пригляделся, высматривая бритую голову заместителя шефа полиции Ирвина Ирвинга, однако ничего похожего так и не обнаружил. Пробившись втроем через толпу, детективы подошли к застывшему на рельсах вагончику. Многие из стоявших около диспетчерской были знакомы Босху, с некоторыми он работал в отделе грабежей и убийств в те годы, когда и сам был частью этого элитного подразделения. Лишь немногие кивнули бывшему коллеге или окликнули его по имени. Заметив стоящего чуть в стороне своего бывшего напарника Фрэнсиса Шихана, Босх подошел к нему.
— Фрэнки, что здесь происходит?
— Гарри? А ты что тут делаешь? — удивленно спросил Шихан, затягиваясь сигаретой.
— Вызвали. Ирвинг позвонил.
— Дерьмовое дело. Извини, напарник. Я бы такого и врагу не пожелал.
— А что такое?
— Тебе лучше поговорить сначала с боссом. Он тут никому и рта раскрыть не дает. Полная секретность.
Босх замялся. Шихан выглядел не лучшим образом, но, с другой стороны, они не виделись несколько месяцев. Под глазами его бывшего партнера залегли темные круги, но отчего и когда они появились? Босх вспомнил собственное отражение в окне.
— У тебя все нормально, Фрэнсис?
— Лучше не бывает.
— Ладно, потом потолкуем.
Он отошел к стоявшим у угла вагончика Эдгару и Райдер. Эдгар едва заметно кивнул влево:
— Заметил? Здесь Частин со всей своей шайкой. Интересно, этим-то придуркам что тут нужно?
Босх повернулся и действительно увидел державшуюся особняком группу парней из отдела внутренних расследований.
— Понятия не имею.
Частин посмотрел в сторону детективов, и на мгновение взгляды мужчин встретились. Впрочем, Босх тут же отвел глаза. Нет смысла заводиться только из-за того, что на место преступления прибыли ребята из ОВР. Он еще раз оглядел собравшуюся толпу. В данный момент его больше волновало другое: что привело сюда дуболомов из ОГУ, чистоплюев из ОВР и даже заместителя шефа полиции?
Сделав Эдгару и Райдер знак следовать за ним, Босх направился к задней двери. В вагончике уже были установлены переносные прожекторы, освещавшие его, словно люстры гостиную. На месте преступления работали две группы криминалистов. Это означало, что Босх прибыл слишком поздно. Криминалисты берутся за дело только после того, как люди из службы коронера закончат предварительный осмотр: констатируют смерть жертв, сфотографируют тела, изучат раны, проведут идентификацию.
Босх заглянул в открытую заднюю дверь. Эксперты возились у двух тел. На одном из сидений в середине вагона лежала женщина. На ней были серые леггинсы и длинная белая футболка. На груди, в том месте, куда вошла пуля, расцвел большой кровавый цветок. Свесившаяся набок голова покоилась позади сиденья. Темные волосы и смуглая кожа свидетельствовали о том, что корни генеалогического древа убитой следует искать где-то на другой стороне южной границы. На соседнем сиденье лежал пухлый пластиковый мешок, из которого высовывалась свернутая газета.
На ступеньках у задней двери вагона лежал лицом вниз второй убитый — чернокожий мужчина в темно-сером костюме. С того места, где стоял Босх, рассмотреть лицо жертвы было невозможно — он заметил только огнестрельную рану на ладони правой руки. Босх знал, что в отчете о вскрытии ее назовут «защитной». В последний момент, увидев направленное на него оружие, мужчина инстинктивно вскинул руку, как будто надеясь таким образом отвести роковую пулю. За годы службы Босх повидал немало такого рода ранений, и каждый раз они наводили его на мысль о том, что человек в последние мгновения жизни способен на самые отчаянные и безрассудные действия. Попытка отвести пулю рукой была в этом ряду одним из самых отчаянных жестов.
Снующие туда и обратно криминалисты не мешали видеть уходящие вниз, в сторону Хилл-стрит, рельсы и замерший у подножия холма, примерно в трехстах футах от вершины, второй вагончик, представлявший собой точную копию первого. У турникетов тоже толпились полицейские, а несколько фигур маячили даже у закрытых дверей Гранд-Сентрал-маркет.
Ребенком Босх не раз катался в этих вагончиках и хорошо знал, что они работают по принципу противовеса. Когда один вагон катится вверх, другой спускается вниз. Встречаются они ровно на середине пути. Он помнил Энджелс-Флайт той поры, когда Банкер-Хилл еще не обрел вторую жизнь в качестве шикарного бизнес-центра с башнями из стекла и мрамора, роскошными кондоминиумами и апартаментами, музеями и фонтанами, называемыми не иначе, как водными садами. Тогда, в те казавшиеся теперь такими далекими годы, здесь стояли особняки, теперь утратившие великолепие и превратившиеся в утомленные временем многоквартирные дома.
— Наконец-то, детектив Босх.
Босх повернулся — у открытой двери диспетчерской стоял заместитель шефа полиции Ирвинг.
— Вы, все. — Он махнул рукой, приглашая Босха и его людей войти в будку.
Они вошли в тесную комнатку, большую часть пространства которой занимали громадные колеса с намотанными на них тросами, с помощью которых вагончики некогда двигались вверх и вниз по рельсам. Босх вспомнил, что после того как несколько лет назад Энджелс-Флайт получил вторую жизнь, тросы и колеса заменили управляемой компьютером электрической системой.
По одну сторону от древних колес помещался маленький столик с двумя складными стульями, по другую стояли компьютер, стул для оператора и несколько картонных коробок. Верхняя была набита брошюрами по истории Энджелс-Флайт.
У дальней от входа стены, в тени старого железного колеса, стоял, сложив руки на груди, человек, грубоватое, красное от солнца лицо которого было хорошо знакомо детективу. Когда-то Босх сам работал в подчинении капитана Джона Гарвуда, начальника отдела по расследованию грабежей и убийств. Судя по всему, капитан пребывал не в самом лучшем расположении духа. На вошедших он даже не взглянул, и три детектива тоже ничего ему не сказали.
Подойдя к столику, Ирвинг поднял лежавшую на нем трубку и знаком попросил Босха закрыть дверь.
— Извините, сэр. Прибыла группа из Голливуда. Они здесь, так что мы готовы продолжить.
Он молча выслушал то, что ему сказали, и положил трубку на рычаг. Уважительный тон и прозвучавшее слово «сэр» навели Босха на мысль, что собеседником Ирвинга был шеф полиции. Дело становилось все любопытнее.
— Ну что ж, теперь все в порядке, — сказал Ирвинг, поворачиваясь к трем детективам. — Извините, что вытащил вас, ребята, тем более вне очереди. Но я уже поговорил с лейтенантом Биллетс, и теперь вы освобождены от дежурств до окончания данного расследования.
— И что же такого особенного в этом расследовании? — спросил Босх.
— Ситуация довольно деликатная. Речь идет об убийстве двух граждан.
Босх не любил, когда начальство ходило вокруг да около.
— Шеф, здесь столько парней из ОГУ, что им вполне по силам перекопать все дело об убийстве Роберта Кеннеди, — заметил он, бросая взгляд на стоящего в стороне Гарвуда. — Я уж не говорю о ребятах из ОВР, которых тут тоже хватает. Чем именно нам предстоит заниматься? Что вы от нас хотите?
— Все просто, — ответил Ирвинг. — Я передаю расследование вам. С этой минуты дело ваше, детектив Босх. Люди из ОГУ будут удалены отсюда, как только ваша группа возьмется за работу. К сожалению, как сами видите, вы прибыли с опозданием, но, думаю, это не самое страшное. Я знаю, на что вы способны.
Секунду-другую Босх смотрел на заместителя начальника полиции, потом снова бросил взгляд на капитана Гарвуда. Тот попрежнему стоял у стены, рассматривая пол под ногами. Ситуация складывалась не совсем понятная, и Босх задал единственный вопрос, ответ на который мог бы ее прояснить:
— Эти мужчина и женщина в вагоне, кто они?
Ирвинг кивнул.
— Кто они? Женщина — Каталина Перес. Кто такая и почему оказалась на Энджелс-Флайт, мы пока не знаем. Возможно, это не имеет никакого значения. Похоже, ей просто не повезло. Но решать это будете уже вы. А вот мужчина… С ним все не так просто. Точнее, совсем не просто. Это Говард Элайас.
— Адвокат?
Ирвинг кивнул. За спиной у Босха шумно вздохнул Эдгар.
— Точно?
— К сожалению.
Босх посмотрел в окошечко. Криминалисты в вагончике, похоже, собирались выключить свет, чтобы заняться поисками отпечатков пальцев. Взгляд детектива снова остановился на простреленной ладони. Говард Элайас. Босх подумал, что не менее половины подозреваемых топчутся сейчас здесь, на холме.
— Вот дерьмо, — пробормотал Эдгар. — Такое никому не спихнешь, а, шеф?
— Думайте, что говорите, детектив, — сердито бросил Ирвинг. — Вы не у себя дома.
— Я только хочу сказать, что, если вам так уж нужен дядюшка Том, это вовсе не значит…
— Ничего подобного, — резко оборвал детектива Ирвинг. — Хотите вы того или нет, но расследование предстоит вести вам. Надеюсь, каждый отнесется к делу с максимальной серьезностью и вниманием и проявит профессионализм. Но прежде всего мне нужны результаты. Того же от вас ждет и начальник полиции. Все остальное не имеет значения. Абсолютно никакого значения.
Выдержав короткую паузу, за время которой его взгляд успел обойти всех троих детективов, Ирвинг добавил:
— В этом департаменте нет черных и белых. Мы все — синие.