Книга: Потаенный свет
Назад: 3
Дальше: 5

4

На другой день после поездки к Александру Тейлору я сидел у себя дома на Вудро Вильсон-драйв. Передо мной на обеденном столе были разложены фотографии и документы из дела Анджеллы Бентон. На кухне закипал кофейник. Из пятидискового плейера неслись джазовые ритмы Арта Пеппера.
Мое досье на Анджеллу Бентон было неполным. Я только-только начинал раскручивать дело, как у меня его отобрали. Сейчас, четыре года спустя, у меня остались лишь первоначальные соображения да список имен, которые накануне дал мне Александр Тейлор. Я уже собирался поломать голову над этим списком и собственными заметками, когда мое внимание привлекла оказавшаяся в папке тонкая пачка газетных вырезок с пожелтевшими от времени краями. Я стал их просматривать.
Сверху лежала первая короткая заметка об убийстве Анджеллы Бентон, помещенная в «Лос-Анджелес таймс». Помню, как она меня разочаровала. Нам позарез нужны были свидетели. Не только свидетели самого преступления, но и те, кто мог видеть автомобиль убийцы и куда он поехал. Нам важно было знать, где находилась и что делала Анджелла Бентон в тот роковой вечер. В конце концов, это был день ее рождения. Где и с кем провела она время перед возвращением домой?
Газетная хроника – один из лучших способов побудить законопослушных граждан сообщить обо всем подозрительном. Поскольку газета поместила лишь краткую заметку о преступлении на последней странице, звонков нам не поступило. Я позвонил автору заметки, чтобы выразить свое неудовольствие, и журналистка заявила, что читателям надоели материалы о грабежах, нападениях, смертях. В следующем выпуске она снова подняла тему, словно в утешение мне, и сообщила, что полиция ждет помощи от читателей. Вторая заметка оказалась еще короче, она вообще затерялась среди других публикаций. И опять ни единого звонка.
Но через три дня все переменилось. Первые полосы газет запестрели дюймовыми литерами. Сенсация открывала новостные телевизионные программы. Я взял вырезку первой статьи о происшествии и начал внимательно читать.
“ПЕРЕСТРЕЛКА НА СЪЕМОЧНОЙ ПЛОЩАДКЕ!
ОДИН ЧЕЛОВЕК УБИТ, ДРУГОЙ РАНЕН.
ПОЛИЦЕЙСКИЕ И ГРАБИТЕЛИ ПРЕРЫВАЮТ
СХВАТКУ СВОИХ КИНОШНЫХ ДВОЙНИКОВ
Подготовила Кейша Расселл,
собственный корреспондент «Лос-Анджелес таймс»
Жестокая реальность вторглась в вымышленный голливудский мир в пятницу утром, когда во время похищения двух миллионов долларов, предназначавшихся для съемки эпизода похищения двух миллионов долларов, завязалась перестрелка. Ранены двое банковских служащих, один из них смертельно. Открыв огонь по охранникам и полицейскому детективу, который в тот момент оказался на съемочной площадке, грабители скрылись с деньгами. Позднее представитель полиции сообщил, что по крайней мере один из похитителей был ранен, поскольку на брошенном ими автомобиле обнаружена кровь.
Бренда Барстоу, исполнительница главной роли в снимавшейся картине, при нападении не пострадала. Она находилась в закрытом трейлере. Ей даже не довелось посмотреть, как совершается ограбление в реальной жизни.
Согласно полицейскому источнику, инцидент произошел у бунгало на Сельма-авеню в начале одиннадцатого. Бронированный джип привез сюда два миллиона долларов, которые предназначалось использовать в качестве реквизита для снятия эпизода в доме. Утверждают, что съемочная площадка находилась под усиленной охраной, однако сколько именно человек обеспечивали безопасность людям и деньгам, не раскрывается.
Установлена личность убитого в перестрелке. Это Реймонд Вон, сорока трех лет, начальник службы охраны банка Лос-Анджелеса, того самого, который доставил деньги для съемки фильма. Раненный в живот Лайнус Саймонсон, двадцати семи лет, тоже служащий банка Лос-Анджелеса. Его состояние на вечер пятницы стабильное.
Детектив ПУЛА Джек Дорси сообщил, что когда двое охранников перетаскивали деньги из бронированного джипа в дом, из припаркованного неподалеку фургона выскочили трое вооруженных людей и накинулись на них. Четвертый бандит оставался за рулем фургона. Грабители уже шли к машине с четырьмя сумками с наличными, когда один из них открыл огонь.
«Тогда-то и началась перестрелка, – сказал Дорси. – Все как с цепи сорвались».
В данный момент неясно, почему возникла перестрелка. Очевидцы утверждают, что охранники не оказали сопротивления похитителям.
«Как мы могли заметить, они просто принялись палить», – добавил детектив Лоутон Кросс.
Представитель полиции заявил, что несколько охранников, по меньшей мере двое, нанятых киностудией в их внеслужебное время, и полицейский детектив Гарри Босх, находившийся в трейлере в связи с другим расследованием, начали ответный огонь. Тот же источник добавил, что, по предварительным подсчетам, всего произведено свыше ста выстрелов.
Тем не менее, как утверждают свидетели, стрельба продолжалась около минуты. Бандитам удалось добраться до фургона и уехать. Изрешеченный пулями фургон был затем брошен на съезде с бульвара Сансет на голливудскую магистраль. Установлено, что накануне его угнали из студийного гаража.
«Пока мы не знаем, кто эти люди, – продолжил Дорси. – Мы разрабатываем несколько версий и обязательно найдем негодяев».
Происшествие взбудоражило весь лос-анджелесский киномир.
«Сначала я подумал, будто статисты решили подшутить над нами и стали палить холостыми, – поделился с нами Шон О'Малли, один из помощников режиссера. – Потом услышал душераздирающие крики. По дому, где мы снимали, застучали пули. Нет, это по натуре! Бросился на веранде на пол и давай молиться. Жуть!»
Новый фильм пока не имеет названия. В нем рассказывается о женщине, которая крадет у лас-вегасской преступной группировки два миллиона и бежит в Лос-Анджелес. Эксперты отмечают, что в кинопроизводстве очень редко используются бутафорские купюры. Однако режиссер фильма Вольфганг Хаус настоял, чтобы деньги были подлинные, поскольку соответствующая сцена в доме на Сельма-авеню включает несколько крупных планов денег и самой похитительницы, ее играет Бренда Барстоу.
Хаус пояснил, что по сценарию воровка вываливает деньги на кровать, кидает купюры вверх. Другие кадры должны изображать, как она наполняет деньгами ванну и в прямом смысле купается в них. Бутафория в этих сценах бросилась бы в глаза.
Немецкий режиссер утверждал, что настоящие деньги придают игре актеров психологическую достоверность и глубину. «Если банкноты бутафорские, то и актеры фальшивят, – сказал он. – Мои ленты основаны на правде жизни и точности деталей. При игре в монополию можно использовать условные деньги, но моим творческим установкам условность чужда».
Постановщик фильма кинокомпании «Эйдолон» договорился с банком Лос-Анджелеса об однодневном займе двух миллионов наличными. Доставку и охрану денег банк взял на себя. По условиям соглашения бронированный джип должен стоять рядом с домом. По окончании съемки деньги предполагалось немедленно перенести в джип и везти в банк. Вся сумма состояла из купюр достоинством сто долларов, разложенных в пачки по двадцать пять тысяч.
Владелец «Эйдолона» Александр Тейлор отказался комментировать решение использовать в фильме «живые» деньги и сам факт ограбления. Нам не удалось также выяснить, была ли застрахована такая крупная сумма.
Полиция со своей стороны отказалась объяснить, почему на месте происшествия оказался детектив Босх. Однако надежный источник сообщил газете, что Босх расследовал убийство Анджеллы Бентон, которая четырьмя днями раньше была найдена задушенной в подъезде своего дома в районе Голливуда. Двадцатичетырехлетняя Бентон служила в «Эйдолоне». Полиция сейчас устанавливает, существует ли связь между убийством молодой женщины и вооруженным ограблением.
Пресс-агент Бренды Барстоу обнародовал заявление актрисы, в котором говорится: «Я потрясена случившимся и всем сердцем соболезную семье погибшего».
Представитель банка Лос-Анджелеса заявил, что Реймонд Вон прослужил у них семь лет. До этого он был полицейским в Нью-Йорке и Пенсильвании. Лайнус Саймонсон является помощником вице-президента банка Лос-Анджелеса Гордона Скейгса. Именно он готовил договор с киностудией «Эйдолон» о предоставлении краткосрочного займа. С Гордоном Скейгсом нам, к сожалению, связаться не удалось.
Съемки фильма временно приостановлены. Пока неизвестно, когда вновь застрекочут камеры и завезут ли снова на место действия «живые» деньги.”
* * *
Я хорошо представляю сюрреалистическую картину того дня. Истошные крики, стрельба, клубы дыма, люди на земле – то ли пострадавшие, то ли прячущиеся от пуль. Фургон с похитителями давно умчался, перестрелка прекратилась, но люди боялись встать.
Я быстро просмотрел другую статью, помещенную рядом. В ней говорилось, что использование настоящих денег на съемках, тем более столь крупной суммы, – практика необычная независимо от мер предосторожности. Автор утверждал, что для двух сравнительно небольших сцен такая большая денежная масса решительно не требовалась. Он привел мнение неназванных знатоков голливудской жизни, полагавших, что в основе всей этой истории лежит не стремление к достоверности изображения, а амбиции и игра честолюбий. Совсем недавно Вольфганг Хаус делал средненькие боевики для небольших так называемых независимых киностудий, однако за четыре года вырос в одного из тех, кто заправляет кинобизнесом. Каждая из его нынешних лент приносила по двести миллионов долларов и более. Продюсеры удовлетворяли все его прихоти. Потребовав привезти два миллиона настоящих долларов на съемочную площадку, он демонстрировал свои окрепшие мускулы. Словом, еще один пример голливудского «могущества». Пример, повлекший за собой кровь и смерть.
Затем я перешел к статье, напечатанной в «Лос-Анджелес таймс» через два дня. Ни новых подробностей о происшествии, ни информации о ходе расследования там не было. Полиция не выявила ни одного подозреваемого, не произвела ни одного задержания. Единственная новость состояла в том, что кинокомпания «Уорнер бразерс» отказалась участвовать в финансировании постановки фильма после того, как, ссылаясь на соображения безопасности, рассталась со студией «Эйдолон» Бренда Барстоу. Независимые источники указывали, что в ее контракте действительно имеется пункт о личной безопасности, однако причина ухода актрисы в ином. Происшествие на Сельма-авеню бросало мрачную тень на будущий фильм и могло отрицательно сказаться на кассовых сборах. Кроме того, Бренде Барстоу не понравился окончательный вариант сценария, который ей показали уже после подписания контракта.
В конце статьи сообщалось, что дело об ограблении и дело об убийстве Анджеллы Бентон объединены в одно производство и поручены отделу по раскрытию грабежей с убийствами. Заключительный абзац был обведен красным.
«Источники сообщили нашей газете, что вся похищенная сумма была застрахована, а серии и номера части банкнот предварительно записаны. Следствие считает, что это ускорит установление личностей подозреваемых и арест преступников».
Я не помнил, обводил ли я данный абзац четыре года назад, но сейчас это не имело особого значения. Если все-таки это сделал я, то, очевидно, потому, что мне хотелось узнать, верна ли переданная источником информация или полиция запустила утку, чтобы напугать и выследить похитителей. Если банкноты меченые, они поостерегутся расходовать деньги, а время увеличивает шансы на раскрытие преступления.
Напрасные хлопоты. Преступление так и осталось нераскрытым. Я сложил вырезки и убрал в папку. Газетные отчеты были так же далеки от действительности, как земля, увиденная с самолета. По прессе трудно представить, что происходило на самом деле, как по телепередаче Уолтера Кронкайта – что творилось во Вьетнаме в 1967 году. Его рассказы не передавали неразбериху, страх, запах крови, приливы отчаянной решимости, охватывающей десантников на борту «С-130» перед прыжком над вражеской территорией.
Я вспомнил режиссерский трейлер, в котором находился, когда все началось. Трейлер был припаркован на Сельма-авеню напротив бунгало, где велись съемки. Я расспрашивал Хауса об Анджелле Бентон. Мне надо было за что-нибудь ухватиться. Не давала покоя ее поза. Внезапно меня пронзила мысль, что ее протянутые руки – часть мизансцены в инсценировке преступления, задуманного и осуществленного неким режиссером. Помню, я наседал на Хауса, пытаясь добиться, где он находился и что делал в тот вечер, когда произошло убийство. Затем раздался стук, и дверь в трейлер распахнулась.
– Вольфганг, – сказал человек в бейсболке, – джип с деньгами прибыл.
Я посмотрел на Хауса.
– С какими деньгами?
И тут чутье подсказало: вот-вот что-то случится.
Я мысленно оглядываюсь назад и, как в замедленной съемке, вижу, что происходило потом. Вижу каждую деталь, каждое движение. Я вышел из трейлера. Через два дома посреди улицы стоял красный джип. Задняя дверца была открыта, и из салона человек в форме подавал большие сумки двум мужчинам. Рядом стояли еще двое в штатском.
Двое с сумками направились к дому, но в этот момент из фургона, стоящего на противоположной стороне улицы, выскочили три вооруженных человека в масках. За рулем фургона был еще один. Рука у меня сама скользнула под пиджак к пистолету на бедре. Но я не стал стрелять. Вокруг слишком много народу, могут быть жертвы.
Бандиты быстро настигли служащих, без единого выстрела вырвали у них сумки с деньгами и начали отходить к фургону. И вдруг случилось необъяснимое. Третий налетчик, который не нес сумку, а прикрывал отход, присел, расставив ноги, и обеими руками поднял ствол. Что он увидел? Откуда ему угрожали? Кто приготовился открыть огонь? Бандит выстрелил, и старший мужчина в штатском, взмахнув руками, опрокинулся навзничь.
В то же мгновение началась пальба. Стрелял человек в джипе, стреляли охранники, стреляли нанятые полицейские с лужайки перед домом. Я тоже вытащил пистолет и боком стал продвигаться в сторону фургона.
– Лечь! Всем лечь!
Участники съемки попадали на землю. Я слышал, как кто-то закричал, как резко набирал обороты двигатель фургона. Горячий запах пороха обжигал мне ноздри. Когда дым рассеялся, налетчики были уже у фургона. Один из них закинул свои сумки внутрь, обернулся и выхватил из-за пояса два пистолета.
Я выстрелил прежде его. Он подпрыгнул и перевалился через борт внутрь. Двое нырнули за ним, и фургон, шурша шинами, рванул с места. Я видел, как он свернул за угол и помчался в сторону бульвара Сансет. Преследовать грабителей я не мог. Моя «краун-виктория» стояла в квартале отсюда. По мобильному телефону я позвонил в управление и попросил прислать «скорую помощь», наряд полиции и заблокировать выезд с бульвара Сансет.
Позади меня не переставая кричал раненый. Я выключил мобильник и подошел к нему. Это был один из штатских. Он прижимал руку к бедру. Между пальцами сочилась кровь, но я понял, что рана не смертельная.
– Я ранен! – воскликнул он, корчась. – Ранен, слышите?
Я очнулся от воспоминаний в тот момент, когда Арт Пеппер заиграл «Как будет прекрасно, когда ты вернешься домой». У меня на дисках были по крайней мере три разные записи хита Коула Портера, и в каждой Арт выкладывался до конца. Больше всего мне нравилось в нем, что он не жалеет себя. Мне казалось, это роднит меня с ним.
Я открыл блокнот на новой странице и хотел записать одно соображение о происшествии на Сельма-авеню, как в дверь постучали.
Назад: 3
Дальше: 5