41
Дождь лупил без перерыва. Струи изо всех сил хлестали по лобовому стеклу, «дворники» за ними явно не поспевали. Все сливалось в одно пятно. На обочинах шоссе в ряд стояли машины. На западе, со стороны океана, сверкали молнии. То и дело попадались следы недавних аварий, и вскоре Рейчел стало совсем не по себе. Если они с кем-нибудь столкнутся и потеряют Томаса, на их плечи ляжет тяжелый груз моральной ответственности…
Рейчел боялась отвести взгляд от габаритных огней «форда»: они в любой момент могли слиться с общим красноватым пятном, в которое превратились фары едущих впереди автомобилей. Похоже, Босх понимал ее состояние.
– Не дергайся, – сказал он. – Я его не потеряю. Но даже если потеряю, мы ведь знаем, куда он едет!
– Ничего подобного. Мы знаем адрес Таррентайна. Но кто сказал, что коллекция именно там? Шесть тысяч томов, говоришь? Кто держит такую уйму книг дома? Наверняка хранятся где-нибудь на складе.
Рейчел отметила, что Босх еще сильнее вцепился в руль и немного прибавил скорость, что позволило приблизиться к Томасу.
– Чувствую, тебе это в голову не приходило?
– Честно говоря, нет.
– Ну так гляди в оба!
– А я что делаю? Говорю же тебе, не беспокойся, никуда он не денется.
Рейчел ткнула рукой в стекло:
– И часто у вас такое бывает?
– Да почти никогда, – скрипнул зубами Босх. – По радио передавали, что за последние сто лет это самый сильный ураган. Все пошло наперекосяк. В Малибу заливает каньоны. В горах оползни. Река вышла из берегов. В прошлом году тут бушевали пожары, нынче им на смену идут ураганы. То одно, то другое. Словно тебе все время подсовывают какое-нибудь испытание.
Он включил радио, в надежде услышать прогноз погоды. Но Рейчел мгновенно перегнулась, заглушила звук и велела:
– Лучше за дорогой следи! А на прогноз мне наплевать.
– Ладно.
– Попробуй подъехать к нему поближе. Пусть даже бампер в бампер. Все равно в этой каше он ничего не разглядит.
– Да? А если мы стукнемся, тогда что?
– Главное…
– …не упустить его. Сам знаю.
Следующие полчаса они ехали молча. Дорога поползла наверх, в горы. На вершине Рейчел заметила громоздкое сверкающее сооружение. Выглядело оно как мрачный замок в постмодернистском духе. Музей Гетти, пояснил Босх.
* * *
В какой-то момент на спуске в долину Рейчел заметила, что на машине Томаса замигал сигнал левого поворота. Босх, отделенный от него тремя машинами, начал перестраиваться в левый ряд.
– Он поворачивает на Сто первую. Мы почти на месте.
– То есть это уже Канога-парк?
– Ну да. Сейчас он поедет на запад, потом снова повернет на север.
Босх замолчал, сосредоточенно наблюдая за объектом. Через четверть часа на машине Томаса снова замигал поворотник, «форд» двинулся в северном направлении. Босх и Уоллинг ехали следом, но на сей раз без прикрытия – других машин не было.
Вскоре Томас, не обращая внимания на знак, запрещающий стоянку, притормозил, и Босху, дабы не выдать себя, пришлось проехать мимо.
– Карту, кажется, разглядывает, – заметила Рейчел. – Включил свет в салоне, смотрит куда-то вниз.
– Ясно.
Босх свернул к заправочной станции, объехал ее и двинулся назад. У поворота он остановился на полминуты, пока Томас не отъехал от тротуара. На всякий случай Босх прижал к уху мобильник – а ну как Эду придет в голову посмотреть направо, и тогда он его даже в пелене дождя узнает. Пропустив Томаса и следом за ним еще одну машину, Босх вырулил на улицу.
– Похоже, он близок к цели, – предположила Рейчел.
– Вроде того.
Однако Томас проехал еще несколько кварталов и лишь затем повернул направо. Босх притормозил, не решаясь повторить тот же маневр.
– Валерио-стрит, – объявила Рейчел, вглядываясь в уличный указатель. – Приехали.
За поворотом Босх увидел маячащие впереди габаритные огни. Томас остановился посреди дороги в трех кварталах от них. Дальше – тупик.
Босх поспешно подался к бордюру, остановившись позади какой-то машины.
– Снова включил свет, – констатировала Рейчел. – Стало быть, опять карта понадобилась.
– Река, – откликнулся Босх.
– Что-что?
– Я же говорил тебе, Валерио-стрит пересекает всю долину. Но и река тоже. Наверное, Эд выискивает, где бы ее объехать. Все улицы в округе выходят на нее. Скорее всего ему нужно перебраться на ту сторону.
– Что-то я не вижу никакой реки. Только забор да асфальт.
– Ну, в общем-то это не совсем река, скорее – сток. Или канал. По нему стекают воды одного из двух каньонов, Алисо или Брауна. А уж потом они попадают в реку.
Наступило молчание. Томас не трогался с места.
– Когда-то при таких вот ураганах река выходила из берегов и грозила смыть чуть не треть города. Ну, ее и попытались укротить. Загнать в русло. Кому-то пришло в голову закатать реку в бетон. Теперь вроде жители могут спать спокойно.
– Кажется, это и называется прогрессом.
Босх кивнул и тут же сцепил ладони на руле.
– Тронулся!
Томас повернул налево. Дождавшись, пока «форд» исчезнет из поля зрения, Босх отъехал от тротуара. Какое-то время Томас двигался на север, потом свернул направо и пополз через канал к мосту. Рейчел бросила взгляд вниз – по бетонному днищу мощно катились целые валы мутной воды.
– Ничего себе, а я-то гордилась, что живу в Рапид-Сити – городе порогов.
Босх промолчал. Томас повернул на юг, выехал на Мэзон-стрит и вернулся по ней на Валерио. Но теперь он оказался на другой стороне бетонного канала.
– Впереди еще один тупик, – заметил Босх.
Он постоял немного на Мэзон-стрит, затем тоже двинулся к Валерио. Рейчел с трудом разглядела, что Томас свернул к большому двухэтажному дому – одному из пяти, которые занимали всю эту упирающуюся в тупик улицу.
– Ну вот и добрался наконец, – выдохнула она. – Господи, да это же тот самый дом!
– Что за дом?
– Я его видела на одной из фотографий в трейлере. Бэкус настолько уверен в себе, что оставил нам визитную карточку.
Босх притормозил у тротуара. Из окон домов Валерио-стрит их не было видно – ни одно не освещено.
– Электричество, что ли, вырубило? – пробормотала Рейчел.
– Под твоим сиденьем фонарь. Достань-ка.
Рейчел повиновалась.
– А ты как же?
– Ничего, справлюсь. Пошли.
Рейчел потянулась было к двери, но тут же повернулась к Босху. Ей явно хотелось что-то ему сказать, но она не решалась.
– Ну что? – поторопил он. – Хочешь попросить, чтобы я был поосторожнее? Можешь не беспокоиться, буду.
– Вообще-то да, поосторожнее там. Но сказать я хотела другое. У меня в сумке еще один пистолет, так что…
– Спасибо, Рейчел, но на сей раз я прихватил свой.
– Могла бы сама догадаться. А может, на всякий случай?.. Лишний ствол не помешает.
– Бери, если хочешь. Но я не собираюсь ждать, пока ты там копаешься. Я пошел.
* * *
Стоило выйти из машины, как холодные струи дождя принялись хлестать меня по лицу и шее. Я поднял воротник куртки и двинулся в сторону Валерио-стрит. Рейчел молча следовала за мной. Дойдя до углового дома, мы прижались к стене и принялись разглядывать темное здание, у которого Томас остановил свою машину. Самого Эда видно не было, да и вообще вокруг пусто. Во всех окнах, выходящих на улицу, темно. Но даже при самом тусклом освещении видно, что Рейчел права: это тот самый дом с фотографии, любезно оставленной нам Бэкусом.
Канала отсюда не разглядеть – он скрыт домами, – но оглушительный рев воды доносился со всех сторон. Ярость потока была ощутима почти физически, даже на расстоянии. При таком урагане кажется, будто весь город вот-вот оторвется от своей бетонной поверхности. Поток несется, извиваясь, как змея, через долину, достигает центра и наконец обрушивается в океан.
На протяжении года это не более чем ручеек. Так, детская забава, кораблики пускать. Но ураган будит змею и придает ей силы. И змея становится городской сточной канавой, через бетонное брюхо которой с нечеловеческой мощью и скоростью перекатываются тонны воды, Я вспомнил паренька, которого она забрала, когда я был еще совсем ребенком. Я не знал этого мальчишку, но слышал о нем. А четыре десятилетия спустя даже имя всплыло в памяти. Билли Кинзи играл на высоком берегу, случайно соскользнул в воду, и мгновение спустя его уже не было. Тело нашли под виадуком, в двенадцати милях от того места, где он упал.
Мать с самого детства твердила мне: «Если пойдет дождь, держись подальше от теснины».
– Что? – прошептала Рейчел.
– Да я о реке подумал. О реке, зажатой между этими стенами. В детстве мы называли ее «теснина». Когда хлещет вот так, как сейчас, вода несется с огромной скоростью. И это очень опасно. В такие моменты надо держаться подальше от теснины.
– Но мы-то идем в дом.
– Не имеет значения, Рейчел. Смотри в оба. Держись подальше от теснины.
Она внимательно глянула на меня. Похоже, все поняла.
– Ладно, Босх, как скажешь.
– Давай так: я сзади зайду, а ты спереди.
– Идет.
– Будь готова ко всему.
– Ты тоже.
Нужный нам дом оказался четвертым по счету. Мы быстро двинулись вдоль стены, огораживающей первый участок, пересекли дорожку, ведущую к следующему, затем миновали еще два дома и наконец подошли к парадной двери, где Томас оставил «форд». Рейчел в последний раз кивнула мне, и мы разделились, одновременно вытащив оружие из-за пояса. Рейчел направилась к входу, а я помчался по дорожке, огибающей дом. Прикрытием мне служили тьма, неумолчный шум дождя и рев воды в канале. Дорожка была с обеих сторон усажена низкорослой бугенвиллеей, за которой, похоже, давно уже никто не ухаживал. В доме было темно. Кто угодно мог через окно незаметно наблюдать за моими передвижениями.
Дворик позади дома был затоплен. Посреди огромной лужи стояли полностью проржавевшие качели, от которых практически ничего не осталось. Позади возвышался шестифутовый забор, отделяющий участок от канала. Вода в нем поднялась почти до краев и яростно пролагала себе путь в сторону далекого океана. К концу дня она вырвется наружу, как, должно быть, уже вырвалась выше, где стенки не такие широкие.
Я сосредоточился на осмотре дома. К черному ходу вело высокое крыльцо. Водосточных труб не было, струи дождя низвергались вниз мутными потоками, не позволяя разглядеть, что происходит внутри. Да и не только внутри! Бэкус мог сидеть в кресле-качалке на веранде, и я бы все равно его не увидел. Кустарник подступал к перилам. Пригнувшись, я подкрался к самому крыльцу, перескочил через три ступени и оказался под навесом. Понадобилось несколько мгновений, чтобы глаза мои и уши приспособились к новой обстановке, и тут я увидел это. В правом углу веранды стояла плетеная кушетка, а на ней, под одеялом, можно было безошибочно угадать контуры человеческой фигуры. Человек сидел, опираясь на левую руку. Я приблизился к кушетке, нащупал на полу край одеяла и медленно потянул за него.
Под одеялом оказался старик. С момента смерти прошло по меньшей мере двадцать четыре часа. Уже начинал ощущаться запах тлена. Глаза широко открыты, кожа – цвета старой белой краски, как в спальне курильщика. Вокруг шеи тесно – слишком тесно! – затянута петля. Чарлз Таррентайн? Скорее всего это и есть старик со снимка, сделанного Бэкусом. Его убили, а тело швырнули сюда, как кипу старых газет. Он Поэта не интересует. Это всего лишь средство для достижения цели.
Я поднял пистолет и подошел к двери. Хорошо бы предупредить Рейчел, но непонятно, как это сделать, не выдавая себя, да и ее тоже. Придется просто медленно двигаться на ощупь, забираясь все глубже во тьму дома. А там то ли на Рейчел натолкнусь, то ли на Бэкуса.
Дверь была заперта. Я решил обогнуть дом и присоединиться к Рейчел, но, поворачиваясь, еще раз взглянул на труп, и тут мне пришла в голову одна мысль. Я вернулся на крыльцо и ощупал карманы мертвеца. Усилия мои не пропали даром – в кармане что-то негромко звякнуло. Ключи.
* * *
Рейчел была окружена со всех сторон. Весь коридор был забит книгами, кипы их возвышались от пола до потолка. Сжимая в одной ладони пистолет, в другой – карманный фонарь, она стояла, вглядываясь в темноту гостиной, куда вела дверь справа от нее. И там книги. Стеллажи не оставляли на стенах ни единого пустого места. Мало того! И кофейный столик, и столики по углам комнаты, и вообще все горизонтальные поверхности занимали десятки и сотни томов. Все это придавало дому зловещий вид. Будто не для жилья он приспособлен, тут царят лишь мрак и обреченность и книжные черви проедают строки, сочиненные разными авторами.
Рейчел пыталась осмотреться, не позволяя себе отвлекаться на всякие там страхи. Впрочем, ничего не видно. Она махнула рукой и собралась уж было вернуться, пока никто не обнаружил ее присутствия, но тут до нее донеслись голоса.
– А где Чарлз?
– Сидеть, говорю!
Где говорят, непонятно. Дождь, барабанящий по крыше, рев воды в канале, книги, скрадывающие звук, – все это не позволяло установить место разговора.
Слов становилось все больше, то невнятица какая-то, то различимые фразы, в которых слышались злоба и страх.
– Вы решили, что…
Рейчел наклонилась и положила фонарь на пол. Она и раньше не включала его, а теперь слишком рискованно. Вернувшись в коридор, она выбрала место потемнее. Переднюю часть дома Рейчел уже осмотрела и поняла, что голоса доносятся откуда-то из глубины.
Коридор вел в холл с тремя дверями, расположенными полукругом. Тут стало слышно лучше, теперь Рейчел удостоверилась, что говорят где-то справа.
– Пиши, тебе говорят!
– Ничего не видно!
Послышался какой-то треск, будто рвется ткань. Ну да, похоже, с окна срывают занавеску.
– Ну что, теперь видно? Пиши, иначе на месте прикончу!
– Да пишу же, пишу!
– В точности как я сказал. «Мрачной полночью бессонной…»
Она узнала эти слова. Эдгар Аллан По, «Ворон». И голос она тоже узнала, пусть и измененный. Бэкус. Он снова обращается к поэзии, воспроизводя убийство, которое ему не дали совершить много лет назад. Босх оказался прав.
Рейчел толкнула дверь, но в комнате никого не оказалось. Посреди стоял бильярдный стол, заваленный книгами. Увы, все ясно. Бэкус заманил Эда Томаса именно в этот дом, потому что его хозяин, Чарлз Таррентайн, был коллекционером. Он не сомневался, что Томас клюнет на предложение купить библиотеку.
Рейчел двинулась к следующей двери, но тут же почувствовала, что в шею ее вдавился холодный ствол.
– Привет, Рейчел, – сказал Роберт Бэкус измененным в результате хирургического вмешательства голосом. – Какая неожиданность.
Рейчел застыла на месте. Его не переиграешь, он знает все приемы и предугадывает все ходы. У нее остается только один шанс, и шанс этот – Босх.
– Привет, Боб. Давно не виделись.
– Да, давненько. Не хочешь ли пройти со мной в библиотеку? Только оружие лучше оставить здесь.
Рейчел положила пистолет на стопку книг, возвышающихся на бильярдном столе.
– Так ведь тут вроде весь дом – библиотека.
Бэкус не ответил. Рейчел почувствовала, как он цепко берет ее за воротник, опускает пистолет и куда-то тянет. Они перешли в соседнее помещение, оказавшееся небольшой комнатой с двумя стульями с высокой спинкой, повернутыми к большому камину. Огня в камине не было, Рейчел слышала, как в дымоход льются струи дождя. В очаге даже образовалась лужа. Окна по обе стороны от камина дождь омыл до прозрачности.
– Смотри-ка, места как раз хватает. Присаживайся.
Бэкус грубо подтолкнул ее к одному из стульев, быстро обыскав на предмет обнаружения второго пистолета, бросил что-то на колени и отступил в сторону. На соседнем стуле сидел Эд Томас. Он был еще жив. Кисти его рук были туго привязаны к ручкам стула пластиковой бечевкой. Еще две веревки Бэкус использовал, чтобы привязать жертву за шею к спинке стула. Во рту у несчастного торчал кляп, и лицо уже посинело – Эд явно задыхался от недостатка кислорода.
– Хватит, Боб, – взмолилась Рейчел. – Довольно. Ты и так уже все доказал, и нет никакой нужды…
– Привяжи свою правую кисть к ручке стула.
– Говорю же тебе, Боб, довольно. Давай…
– Делай, как сказано!
Рейчел обмотала бечевку вокруг кисти и привязала ее к стулу.
– Вот так, покрепче, но не слишком туго. Я не хочу, чтобы на коже оставались следы.
Далее Бэкус велел ей положить свободную руку на привязанную, обмотал ее такой же бечевкой и отступил на шаг, любуясь собственной работой.
– Ну вот, теперь все в порядке.
– Слушай, Боб, мы ведь когда-то неплохо работали в паре. Зачем тебе все это?
Он с улыбкой посмотрел на нее.
– Сам не знаю. Впрочем, об этом мы поговорим потом. А пока мне надо покончить с детективом Томасом. Долго мы шли к финишу! Но пришли наконец. И только подумай, Рейчел, ты оказалась свидетельницей этого мига. Редкая удача.
Бэкус повернулся к Томасу и, шагнув к нему, вытащил кляп изо рта. Затем извлек из кармана складной нож. Открыл его и одним быстрым движением перерезал бечевку на правой руке Томаса.
– Ну что, детектив, куда мы добрались? До третьей базы, пожалуй, как думаешь?
– По-моему, до последней, – раздался голос Босха. Но оглянуться ей не удалось – спинка стула оказалась слишком высокой.
Я держал Бэкуса на прицеле, раздумывая, что предпринять дальше.
– Гарри, – послышался спокойный голос Рейчел, – у него пистолет в левой руке, нож в правой. Он правша.
Я еще крепче сжал пистолет и велел Бэкусу положить оружие на пол. Он сразу же повиновался. Такая покладистость меня насторожила – уж не задумал ли что? План Б, так сказать. Может, у него в запасе еще один пистолет? А в доме притаился второй киллер?
– Рейчел, Эд, вы как там?
– Все в порядке, – откликнулась Рейчел. – Положи-ка ты его на пол, Гарри. У него в кармане бечевка.
– А где твой пистолет?
– В другой комнате. Положи, говорю, его на пол.
Я шагнул в глубь комнаты и внимательно посмотрел на Бэкуса. Он в очередной раз переменился. На человека, называвшего себя Шенди, больше не походил. Ни бороды, ни седых волос, ни шляпы. Щеки и череп полностью обриты. В общем, Бэкус перевоплотился в новую личность.
Я сделал еще шаг и вновь остановился. Мне вспомнились Терри Маккалеб, его жена, дочь и приемный сын. Сколько дурных людей будет ходить на свободе, потому что Терри убрали! В груди у меня поднялась волна гнева, такая же мощная, как потоки воды. Мне совершенно не хотелось класть Бэкуса на пол, заковывать его в наручники, смотреть, как его тащат в патрульную машину, чтобы в конце концов посадить за решетку, прославив на века. Меня подмывало отнять у него то, что он отнял у моего друга и всех остальных.
– Ты убил моего товарища, – заговорил я, – и за это…
– Не надо, Гарри, – прервала меня Рейчел.
– Извини, – сказал Бэкус, – но вообще-то сейчас у меня совершенно нет времени. Кстати, как зовут твоего товарища?
– Терри Маккалеб. Он и тебе был другом, а ты…
– Да, Терри. С ним я и впрямь хотел разобраться. Вообще-то говоря, он мог бы стать звездой в моей команде, но не…
– Заткнись, Боб! – выкрикнула Рейчел. – Ты Терри в подметки не годишься. Гарри, эта игра слишком далеко заходит. Положи его на пол! Немедленно!
Усилием воли я превозмог себя и вернулся в настоящее. Терри Маккалеб отступил в тень. Я шагнул к Бэкусу, гадая, чего же на самом деле хочет от меня Рейчел. Положить Бэкуса на пол? Или просто покончить с ним?
Я подошел поближе.
– На пол, живо. И подальше от оружия.
– Как скажешь! – Бэкус собрался было отойти от того места, где бросил пистолет, и опуститься на пол. – Слушай, тут лужа. Дымоход протекает. Не против, если я какое-нибудь другое место найду?
Не ожидая ответа, Бэкус шагнул к окну. И тут мне все стало ясно. Я понял его намерения.
– Стой, Бэкус!
Мои слова не произвели на маньяка ни малейшего впечатления. Он перенес тяжесть тела на правую ногу и ринулся к окну. Рама, рассохшаяся за долгие годы и побитая дождями вроде сегодняшнего, поддалась с такой легкостью, будто это была голливудская бутафория. Дерево разлетелось на куски, брызнули осколки стекла. Я кинулся к проему, и в тот же момент из дула второго пистолета Бэкуса вырвалась вспышка. План Б.
Пули просвистели прямо у меня над головой и врезались в стену. Я нырнул за дверь и не глядя дважды выстрелил в ответ. Затем опустился на пол, прополз под окном и выглянул наружу. Бэкуса нигде не видно. На земле валялся небольшой двуствольный «дерринджер». Теперь, стало быть, он безоружен. Если только не существует плана В.
– Гарри, нож! – послышался голос Рейчел. – Перережь веревки.
Я схватил валявшийся на полу нож и быстро освободил ее. Синтетика легко режется. Затем повернулся к Тому и передал нож ему – сам справится.
– Извини, приятель, – сказал я.
По-настоящему извиниться можно позже, время терпит. Пока же я повернулся к Рейчел, стоявшей у окна и изо всех сил старавшейся разглядеть хоть что-то в густой пелене дождя. Она подобрала пистолет Бэкуса.
– Ну что?
Я подошел к ней и выглянул наружу. В тридцати ярдах отсюда проходил канал. Как раз в этот момент вспенившийся поток тащил мимо дома целый дуб. Я уловил слева какое-то движение. Из-под бугенвиллей выскочил Бэкус и полез через забор, отделяющий дом от реки. Рейчел вскинула пистолет и дважды выстрелила. Бэкус рухнул на гравийную дорожку, идущую вдоль канала, но тут же вскочил и помчался прочь. Рейчел промахнулась.
– Через реку ему не перебраться, – сказал я. – Тут он в ловушке. Сейчас направляется к мосту в Сотико.
Я понимал, что если Бэкус перейдет через мост, то нам его потом не найти. Затеряется где-нибудь в жилых кварталах на западной стороне канала или в деловом центре.
– Я на своих двоих, а ты бери машину. Перехватим его у моста, – сказала Рейчел.
– Договорились.
Я направился к двери, собираясь выйти под дождь. По дороге вытащил из кармана мобильник и бросил его Томасу.
– Звони в полицию, – не останавливаясь, сказал я. – Пусть пришлют подкрепление.
