VIII

 Отделение банка «Силвер стейт нэшнл», куда Тони Алисо приводил свою подружку в тот день, когда за ним следила Элеонор, находилось на маленькой торговой площади между магазином радиотоваров и мексиканским рестораном «Лас фуэнтес». На рассвете в понедельник туда прибыли агенты ФБР и детективы полицейского управления Лос-Анджелеса, но автомобильная стоянка была пуста. Банк открывался в девять, а магазины в десять.

Возникла проблема: где устраивать посты наблюдения – оставлять на парковке четыре государственных автомобиля слишком заметно, поскольку на площадке, кроме них, стояло всего пять машин. Четыре располагались по краям и старый «кадиллак» в первом, ближайшем к банку ряду. На развалюхе отсутствовали номерные знаки, ветровое стекло покрывала паутина трещин, боковые окна бросили открытыми, а незапирающуюся крышку багажника закрепили продетой в проржавевшую дыру цепью с висячим замком. «Кадиллак» производил печальное впечатление брошенной машины, словно его хозяин стал очередной жертвой Лас-Вегаса. Как умиравший от жажды в нескольких футах от оазиса заплутавший в пустыне путник, автомобиль погибал рядом с набитым деньгами банком.

Изучая местность, агенты проехались взад-вперед и решили использовать старую машину в качестве прикрытия – подняли капот, переодели человека в промасленную майку и поставили рядом, чтобы со стороны казалось, будто он возится с заглохшим мотором. Поблизости поместили закрытый фургон и посадили в него четырех человек. В семь утра фургон отвезли в федеральную службу коммунальных услуг, где по трафарету нанесли на борта надпись: «Мексиканский ресторан «Лас фуэнтес» – основан в 1983 г.». Когда в восемь утра машина затормозила на парковке, красная краска даже не высохла.

В девять стоянка начала заполняться автомобилями – в основном служащих местных магазинов. Появились клиенты банка «Силвер стейт нэшнл», которым срочно требовались деньги. Все это Босх наблюдал с заднего сиденья принадлежащего ФБР автомобиля, а переднее сиденье занимали Линделл и агент Бейкер. Машина стояла на служебной площадке бензоколонки, расположенной напротив торгового центра и банка по другую сторону Фламинго-стрит. Эдгар и Райдер находились в машине, которая остановилась дальше на Фламинго-стрит. В этом же районе дежурили еще два автомобиля ФБР – один у тротуара, второй постоянно курсировал по прилегающим улицам. Планировалось, что Линделл встанет на парковку напротив банка, когда там появится больше машин, и служебный автомобиль не будет выделяться среди других. Операция предусматривала участие вертолета, он широкими кругами летал над торговым центром.

– Банк открылся! – раздался голос по рации.

– Понял, – произнес Линделл.

Все автомобили были оборудованы педальными передатчиками с укрепленным на противосолнечном козырьке микрофоном. Водитель нажимал ногой на педаль и говорил, не поднося микрофона к губам, – чтобы его движение не заметили со стороны и не вычислили в нем агента федеральной службы. Босх слышал, что аналогичное оборудование поступило в полицейское управление Лос-Анджелеса, но в первую очередь попадало на вооружение команд наружного наблюдения и отдела по борьбе с распространением наркотиков.

– Слушай, Линделл, – спросил Босх, – тебе не случалось, связываясь по рации, нажать по ошибке на тормоз?

– До сих пор нет. А что?

– Интересуюсь, как действуют эти новомодные штучки.

– Они действуют хорошо лишь в том случае, если хороши те, кто с ними работает.

Босх зевнул. Он не мог припомнить, когда спал в последний раз. Ночью вел машину в Лас-Вегас. А потом они разрабатывали план наблюдения за банком.

– Как ты считаешь, Босх, когда их ждать? – промолвил Линделл.

– Сегодня утром. Они хотят вернуть свои деньги и не станут тянуть.

– Вероятно.

– А ты полагаешь, решат подождать?

– Я бы на их месте повременил. Если за банком установлена слежка – кто бы это ни был: ФБР, полиция или Пауэрс, – пусть подольше пожарятся на солнце. Усек мою мысль?

– Да, проторчим на солнцепеке целый день и потеряем бдительность.

Босх замолчал и стал рассматривать Линделла. Агент сделал новую прическу, скрывшую то место, где Гарри недавно отрезал ему косичку.

– Не будешь скучать? – спросил его Гарри.

– Скучать по чему?

– По своей роли «крота». И по той жизни.

– Нет, надоело. Пора вылезать из подполья.

– И даже по девочкам?

Рой покосился на Бейкера и взглянул на Босха в зеркальце заднего вида.

– Не пора ли нам на стоянку, Дон? – обратился Линделл к Бейкеру.

Тот посмотрел на парковку. Машин прибавилось, но главным образом за счет тех, кто приехал в расположенную в противоположной стороне от банка пирожковую.

– Встанем в том конце, там достаточно прикрытия.

Линделл чуть повернул голову, чтобы говорить в микрофон:

– Вызываю «Лас фуэнтес», это Рой, как слышите? Меняем позицию, встанем у пирожковой. Будем прикрывать тылы.

– Принято, – донеслось из динамика. – Рой, ты всегда норовил держаться у меня с хвоста.

– Шутник! – буркнул Линделл.

Еще час они наблюдали за банком с новой точки, однако поблизости ничего не происходило. Линделл передвинулся в сторону банка и занял место напротив школы бизнеса в середине парковки. В школе проводились дневные занятия, и туда съехались будущие дилеры. Их машины служили надежным прикрытием.

– Ну так что, Босх, – прервал долгое молчание Линделл, – как считаешь, пожалуют они или нет?

– Интуиция подсказывает, что пожалуют. Вот еще факт в подтверждение моей догадки: на прошлой неделе я обнаружил в номере Алисо в «Мираже» коробок спичек. Спички из «Лас фуэнтес». Даже если люди не явятся, я не сомневаюсь, что деньги Алисо в этом банке.

– Может, послать туда Бейкера? Пусть проверит, так это или нет. Если денег там нет, объявим отбой – нечего попусту тратить время.

– Решение за тобой.

– Верно подметил.

Пару минут они провели в напряженном молчании.

– А что насчет Пауэрса? – спросил Рой. – Его тут тоже не видно. Когда вчера ты сюда примчался, тебя прямо распирало от уверенности, что он сидит в засаде, собираясь поквитаться с Вероникой. Ну и где он?

– Не знаю, Линделл. Но если у нас хватило ума вычислить банк, он его тоже вычислил. Пауэрс следил за Тони, но где хранятся деньги, ни словом не обмолвился.

– Он не дурак – должен понимать, что может напороться на нас.

– Дурак – не то определение. Он самоубийца. Теперь ему недорога собственная жизнь – Пауэрсом движет желание завалить Веронику. А если сам при этом схлопочет пулю, что ж, значит, так суждено. Я тебе говорил, Пауэрс готов был на все, когда решил, что она в камере.

– Остается надеяться, что он успел остыть…

– Смотри! – рявкнул Бейкер.

Босх проследил за его пальцем. С противоположной стороны стоянки в сторону банка медленно двигался белый лимузин.

– Господи! – удивился Рой. – Неужели он настолько глуп?

Все лимузины казались Босху похожими друг на друга. Но Линделл и Бейкер каким-то образом узнали машину.

– Это Джой Маркс?

– Его автомобиль. Обожает покрышки с белой боковиной. Он же итальяшка! Не могу поверить! Неужели самолично приперся за деньгами и два года моей жизни псу под хвост?!

Лимузин остановился на дорожке перед банком.

– «Лас фуэнтес», видите? – спросил по рации Рой.

– Да, – прошептали в микрофон, хотя в лимузине не могли слышать, что говорили в фургоне.

– Первому, второму и третьему быть наготове, – продолжил Линделл. – Похоже, лиса намылилась в курятник. Вертолету пока убраться в сторону – не болтайтесь над нами, не распугивайте дичь.

В ответ от трех наземных постов и вертолета раздался подтверждающий прием хор голосов.

– Третий, – скомандовал Рой, – выдвигайтесь к юго-западному въезду на парковку и занимайте позицию!

– Есть!

Дверца лимузина распахнулась, но с противоположной стороны. Босх затаил дыхание. Через мгновение из машины вышел капитан Джон Фелтон.

– Вот он, наш красавец! – прошелестело в рации.

Фелтон наклонился к проему дверцы, и оттуда появилась Вероника Алисо. Капитан крепко взял женщину за запястье. Вслед за ней из лимузина вылез еще один человек в серых брюках и рубашке с именной нашивкой над нагрудным карманом, и в ту же секунду автоматически открылся багажник. Человек повернулся к багажнику, а Фелтон сказал что-то тому, кто оставался в лимузине. Но руки Вероники не выпустил.

Босх увидел ее лицо и даже с тридцати ярдов различил, насколько оно изможденное и напуганное. Видимо, минувшая ночь показалась Веронике самой долгой за всю ее жизнь. Второй мужчина достал из багажника тяжелый красный инструментальный ящик и поспешил вслед за Фелтоном. Капитан вел Веронику к банку и постоянно крутил головой. Глаза скользнули по стоявшему неподалеку фургону, и он отвернулся. Малярные работы сыграли решающую роль – надпись оказалась удачным штрихом.

У «кадиллака» он наклонился проверить, кто копается в моторе, и, убедившись, что это всего лишь безобидный механик, двинулся к стеклянным дверям банка. Прежде чем Фелтон и Вероника скрылись внутри, Босх заметил в руке у вдовы матерчатый пакет – пустой и свернутый. Босх затаил дыхание и наблюдал, как они вошли в банк.

– Засекли троих, – сообщил Линделл. – Фелтона, женщину и взломщика. Кто-нибудь его узнал?

Несколько секунд рация безмолвствовала, затем прозвучал голос:

– Слишком далеко, не могу определить точно, но похоже, это Мори Поллак, специалист по сейфам и замкам. Раньше работал в команде Джоя.

– Отлично, успеем выяснить, – отозвался Рой. – Посылаю Бейкера в банк открывать счет. Колон, выжди пять минут и следуй за ним. Проверьте радиооборудование.

Агенты быстро проверили спрятанные под одеждой рации с беспроводными телефонами и укрепленными на запястьях микрофонами. Убедившись, что все исправно, Бейкер вышел из машины и зашагал по тротуару мимо магазинов к банку.

– Теперь ты, Морис! – распорядился Линделл. – Загляни-ка в радиомагазин.

– Понял, – донеслось из рации.

Босх увидел, как из припаркованной у юго-западного въезда на стоянку машины появился участвовавший в предрассветном совещании агент. Морис и Бейкер разошлись в десяти футах, но не признали друг друга и не взглянули на лимузин, который по-прежнему стоял напротив банка и ворчал работающим на холостых оборотах мотором.

Следующие пять минут показались целым часом. На улице стало жарко, но Босх вспотел не от жары. Пот катился с него от нетерпения и желания узнать, что случится дальше. Пока Бейкер был в банке, он связался с ними всего один раз. Прошептал в микрофон, что объект находится в помещении депозитных сейфов.

– Колон, пошел! – приказал Линделл через пятиминутный интервал.

Босх заметил, как агент направился от пирожковой мимо витрин магазинов к банку.

Следующие пятнадцать мучительных минут ничего не происходило. Наконец Рой заговорил:

– Ну, что там у вас? Не заснули?

Послышались щелчки микрофонов – агенты подтверждали, что ведут наблюдение. Вскоре раздался настойчивый шепот Бейкера:

– Выходят. Что-то не так.

Босх повернулся к дверям банка, и оттуда показались Фелтон и Вероника. Капитан полиции по-прежнему крепко держал ее за руку. За ними следовал взломщик с красным ящиком.

На сей раз Фелтон не стал озираться и решительно двинулся к лимузину. Теперь пакет был у него, однако Босх решил, что он не увеличился в размерах. Если раньше Вероника выглядела испуганной и усталой, то сейчас ее лицо исказил неподдельный страх. Босху почудилось, что она плачет.

Когда троица миновала старый «кадиллак» и приблизилась к лимузину, дверца открылась.

– Внимание! – произнес в микрофон Рой. – Действуем по моей команде. Беру на себя переднее сиденье. Третий, будешь меня прикрывать. Первый и второй, ваше – заднее сиденье. Стандартный автомобильный захват. «Лас фуэнтес», вы выдвигаетесь и блокируете лимузин. Если начнется стрельба, следите, чтобы не перестрелять друг друга. Не допускайте перекрестного огня.

Агенты подтвердили прием, и в этот момент Босх снова заметил Веронику. По ее виду было ясно, что она не сомневается в скорой смерти. Эта женщина лишь отдаленно напоминала ту Веронику, с которой Босх познакомился в доме Тони Алисо. На лице трагическая гримаса – она сознавала, что игра закончена.

Внезапно за спиной Вероники откинулась крышка багажника старого «кадиллака», и оттуда, будто пружина, выскочил Пауэрс. Диким голосом, так громко, что было отчетливо слышно в машине, он проревел всего одно слово: «Вероника!» – и бросился вперед.

Фелтон и взломщик обернулись. Полицейский-убийца вскинул руки – в каждой по пистолету. В левой Босх узнал глянцевый отблеск своего «смит-и-вессона».

– У него оружие! – закричал Линделл. – Действуйте!

Он рывком включил скорость и с силой опустил ногу на педаль газа. Машина дернулась и, скрежеща покрышками, метнулась к лимузину. Фелтон попытался достать из-под пиджака пистолет, но был сражен первой пулей. Вероника не двигалась, не спасалась бегством, замерла и смотрела на убийцу. Вторая пуля угодила в нее. Вероника осела на мостовую за лимузином, и Босх ее больше не видел.

Пауэрс шел вперед и стрелял. Взломщик уронил инструментальный ящик и, вскинув руки, отпрянул с линии огня. Коп не обратил на него внимания. Босх не мог понять, то ли он добивал распростертую на мостовой Веронику, то ли целился в открытую дверцу лимузина. Автомобиль взял с места. Сначала колеса с визгом прокручивались вхолостую, затем он тронулся, но задняя дверца оставалась открытой. Однако водитель не вписался в левый поворот, и громоздкий лимузин врезался в стоящие машины. Водитель выпрыгнул из-за руля и бросился наутек в сторону пирожковой.

Но он был не нужен Пауэрсу. Коп достиг места, где упал Фелтон, кинул пистолет Босха на грудь капитана и потянулся за лежащим у его руки пакетом. Но как только он его поднял и оценил вес, дверцы фургона отворились, и оттуда выскочили четыре агента с оружием. Сбоку от «кадиллака» метнулся пятый, в промасленной майке, и направил на Пауэрса пистолет.

Скрип шин подъезжающей машины ФБР отвлек внимание Пауэрса от пустого матерчатого пакета. Коп повернулся лицом к пятерым агентам и снова вскинул обе руки, хотя держал всего один пистолет.

Фэбээровцы открыли огонь. Босх видел, как силой ударов Пауэрса буквально подбросило и швырнуло на капот стоявшего рядом пикапа, принадлежащего клиенту банка. Пауэрс опрокинулся навзничь, пальцы выпустили второй пистолет, и тело сползло с капота на землю. После восьми секунд пальбы наступила тишина, и стук упавшего на землю пистолета показался громче выстрела.

Пауэрс умер. Фелтон умер. Джузеппе Маркони, известный как Джозеф Маркони, а также как Джой Маркс, тоже погиб. Его залитое кровью тело распростерлось на мягкой коже заднего сиденья лимузина.

Когда агенты подбежали к Веронике Алисо, она была еще жива, но жизнь в ней теплилась последние минуты. Две пули попали в верхнюю часть груди, и пузыри кровавой пены на губах свидетельствовали о том, что у Вероники разорваны легкие. Пока огораживали от посторонних место преступления, Босх и Райдер наклонились над ней. Глаза раненой оставались открытыми, но быстро тускнели. Казалось, Вероника хотела рассмотреть нечто такое, чего не было рядом. Челюсть дрогнула, Вероника пробормотала что-то, но Босх не разобрал слов. Он приложил ухо к ее губам.

– Можете достать лед? – прошептала Вероника.

Он удивленно посмотрел на раненую. Она заговорила опять:

– Мостовая… так жжется… мне нужен лед…

Босх кивнул:

– Сейчас будет. Уже везут. Вероника, где деньги?

Босх оперся ладонью об асфальт и сообразил, что раненая права – мостовая разогрелась так, что рука едва могла терпеть.

– По крайней мере… они их не получили.

Вероника задохнулась мокрым кашлем. Босх понял, что у нее в груди скопилось много крови и она вот-вот захлебнется в ней. Он не знал, как помочь и что сказать этой женщине. Может, она погибала от пуль из его пистолета и все потому, что они сваляли дурака и упустили Пауэрса. Босх чуть не попросил у нее прощения, едва не пустился в объяснения, что все пошло не так, как планировалось.

Он отвернулся и взглянул в конец стоянки. Оттуда послышались приближающиеся звуки сирен. Но Босх достаточно насмотрелся на раны и понимал, что никакая «скорая помощь» Веронике не понадобится. Лицо женщины побледнело и осунулось. Губы вновь шевельнулись, Босх наклонился, но Вероника давилась словами и не могла произнести того, что хотела:

– …тите до…

Он смутился и покачал головой. Ему показалось, что Вероника рассердилась, и вдруг она ясно проговорила:

– Отпустите… отпустите мою дочь. – Эта фраза отняла у нее последние силы.

Босх не сводил с Вероники глаз, а ее последние слова звучали у него в голове. Он видел, что она умирает. Взор Вероники затуманился, и Босх догадался, что ее больше нет.

– Гарри, что она сказала? – спросила Райдер.

– Она сказала… – начал он и осекся. – Я не уверен, что правильно понял.

Босх, Эдгар и Райдер стояли около машины Линделла и наблюдали, как на место преступления прибывают группы фэбээровцев и полицейского управления Метро. Линделл распорядился закрыть весь торговый центр и огородить площадку желтой лентой. Эдгар не выдержал и съязвил:

– Уж если эти ребята устраивают место преступления, это действительно место преступления.

Им троим объявили, что они больше не участвуют в расследовании, а являются свидетелями. Расследование возглавил руководивший местным отделением ФБР в Лас-Вегасе специальный агент. Бюро привезло автоприцеп с четырьмя отдельными помещениями для допросов, и агенты снимали показания со свидетелей. Тела еще не убрали, но накрыли желтым пластиком. И яркие пятна создавали четкую картинку для круживших на вертолетах операторов телевидения.

Босх вытягивал из Линделла информацию о том, как обстоят дела. По номерному знаку «кадиллака», в котором Пауэрс прятался не менее четырех часов, ФБР установило хозяина машины. Им оказался человек из Палмдейла, небольшого городка в пустыне к северо-востоку от Лос-Анджелеса. Он уже был на заметке ФБР. Поборник превосходства белых, он два последних Дня независимости организовывал в своем округе антиправительственные марши. Также было известно, что он выразил желание внести средства в фонд защиты обвиняемых в подрыве два года назад здания федерального суда в Оклахома-Сити. Линделл сообщил, что специальный агент в Лас-Вегасе запросил ордер на его арест по обвинению в сговоре с целью совершения убийства. Сговор был очевиден. Багажник «кадиллака» устилал толстый ковер, там же лежали несколько одеял. Запирающую крышку цепь с висячим замком можно было рассоединить изнутри. Пауэрс вел наблюдение сквозь проржавевшие дыры в крыльях и в нужный момент появился с оружием на изготовку.

Взломщик, который в самом деле оказался Мори Поллаком, очень радовался, что имеет возможность отвечать на вопросы агентов, а не лежит под желтым пластиком. Он сообщил, что утром к нему явился Маркс и потребовал надеть спецовку и взять инструмент. Поллак плохо представлял ситуацию, поскольку в лимузине ему ничего не объяснили. Он лишь понял, что женщина сильно напугана.

В банке Вероника Алисо предъявила свидетельство о смерти мужа, завещание и постановление муниципального суда Лас-Вегаса о ее исключительном праве на наследство, в том числе на содержимое банковского сейфа Энтони Алисо. Она заявила банковским служащим, что не нашла ключа от ячейки.

Поллак вскрыл сейф, но он оказался пуст.

– Представляешь? – возмущался Линделл, рассказывая об этом Босху. – Столько усилий и никакого результата! А я-то раскатал губу на два миллиона. Мы, конечно, поделились бы по-братски с полицией Лос-Анджелеса.

– Конечно, – хмыкнул Гарри. – Ты сверялся с регистрацией? Когда он в последний раз открывал ячейку?

– Интересный вопрос. В пятницу, за двенадцать часов до того, как его убили. Видимо, у него было предчувствие. Он сознавал, что его ждет.

– Очевидно.

Босх думал о коробке спичек из «Лас фуэнтес», он нашел его в номере Алисо в «Мираже». Тони не курил, а вот в доме, где выросла Лейла, стояла пепельница. Босх решил: если Алисо опустошил в пятницу свой сейф и заглянул поесть в «Лас фуэнтес», то существовала всего одна причина, почему он принес из ресторана спички в свой номер, – они были кому-то нужны.

– Возникает вопрос: где деньги? – продолжил Линделл. – Они наши, но в том случае, если удастся их отыскать. Старине Джою деньги больше не понадобятся.

Рой покосился на лимузин. Дверца по-прежнему оставалась открытой, и из-под желтого пластика высовывалась нога Маркони. Зеленовато-голубые брюки, черный ботинок, белый носок. Вот и все, что осталось от Джоя Маркса…

– Банковские служащие готовы сотрудничать или на все требуют ордер? – промолвил Босх.

– Подыгрывают. Шеф трясется как лист на ветру. Не каждый день у дверей такое побоище!

– Тогда попроси – пусть посмотрят регистрацию: есть ли у них ячейка в сейфе на имя Гретчен Александер?

– Гретчен Александер? Кто она?

– Лейла.

– Смеешься? Полагаешь, он отдал этой потаскушке два миллиона зеленых, а потом пошел и застрелился?

– Ты проверь, Рой. Дело того стоит.

Линделл направился в банк, а Босх обратился к коллегам:

– Джерри, ты собираешься вернуть свой пистолет? Пока его не уничтожили или не сдали на вечное хранение?

Эдгар обвел печальным взглядом накрытые пластиком тела.

– Мой пистолет? Он теперь проклят. Нет, я не хочу его назад.

– Н-да… – протянул Босх. – Пожалуй, я тоже.

Его вывели из задумчивости, окликнув по имени. Он повернулся – в дверях банка стоял Линделл. Босх подошел к нему.

– Ты попал в точку! У нее есть ячейка в сейфе!

В помещении агенты опрашивали ошарашенных банковских служащих. Рой подвел Босха к конторке, где сидела начальник отделения – женщина лет тридцати с курчавыми каштановыми волосами. Карточка на груди гласила, что ее зовут Джин Коннорс. Линделл взял у нее со стола регистрационную папку и протянул Босху.

– Вот. У нее была ячейка, и она написала на нее доверенность на имя Алисо. Тони открывал ее в ту же пятницу, что и свою, – перед тем как его прищучили. Знаешь, о чем я подумал? Он вынул деньги из своей и положил в ее.

– Не исключено.

Босх разглядывал регистрацию посещений. Записи велись от руки на карточках.

– Теперь надо получить ордер на обыск и вскрыть ячейку, – заявил Линделл. – Воспользуемся услугами Мори, раз он такой покладистый. Найдем деньги, и федеральное правительство разбогатеет. И вы, конечно, возьмете свою долю.

Босх поднял на Роя глаза.

– Вскрыть можно, если найдется основание. Но денег скорее всего там не окажется. – Он показал карточку регистрации посещений. Гретчен Александер открывала ячейку в среду после смерти Алисо.

– Господи! Думаешь, она ее очистила? – воскликнул Линделл.

– Уверен.

– И слиняла? Ты же ее искал.

– Пустилась в бега. Вот и мне пора.

– Уезжаешь?

– Я дал показания. Я свободен, больше меня ничто не держит. Привет, Рой.

– Ну, прощай, Босх.

Гарри уже открывал дверь, когда Линделл догнал его.

– Почему он положил деньги в ее сейф?

– Не знаю, лишь догадываюсь.

– И какова же твоя догадка?

– Алисо любил ее.

– Он?! Такую девицу?

– Всякое случается. Люди убивают друг друга по самым невероятным причинам. Вот и любовь не поддается объяснению – может попасться вот такая девица. А может… какая-нибудь еще.

Линделл кивнул, и Гарри вышел на улицу.

Он и двое его коллег взяли такси, а у здания федеральной службы пересели в свою машину. Босх заявил, что намерен завернуть в домик на севере Лас-Вегаса, где жила Гретчен Александер.

– Шутишь! Неужели рассчитываешь, что она сидит и дожидается нас? – удивился Эдгар.

– Конечно, нет. Мне надо переброситься парой слов с пожилой дамой.

Умудрившись не заблудиться, Босх быстро отыскал дом и подрулил к подъезду.

– Я на минуту. Оставайтесь в машине, – предложил Гарри.

– Я зайду с тобой, – ответила Райдер.

– А я посижу здесь, – произнес Джерри. – Включу кондиционер. Мне первому крутить руль. – Он обошел машину и занял водительское место.

Босх постучал в дверь. Им открыли очень быстро – женщина то ли услышала, то ли увидела машину в окно.

– Это вы? Гретчен не появлялась.

– Знаю, миссис Александер. Я хотел поговорить с вами.

– Со мной? Ради Бога, о чем?

– Вы нас впустите? Здесь очень жарко.

Она посторонилась.

– Здесь тоже не холодно. Я не могу себе позволить ставить регулятор на температуру ниже восьмидесяти.

Босх и Райдер переступили порог и направились в гостиную. Гарри представил Кизмин, гости и хозяйка сели. Гарри устроился на краешке дивана.

– Что случилось? О чем вы хотели со мной побеседовать?

– О матери вашей внучки.

У хозяйки вытянулось лицо. Босх заметил, что Райдер удивлена не меньше миссис Александер.

– О ее матери? Она здесь давно не живет. Даже для приличия не навещала собственного ребенка. Я никогда не считала ее матерью.

– Когда она уехала?

– Много лет назад. Гретчен еще лежала в пеленках. Нацарапала прощальную записку, пожелала счастья и умчалась.

– Куда?

– Понятия не имею и знать не хочу! Бросить такую симпатичную девчушку! Хоть бы позвонила! Попросила прислать фотографию!

– А откуда вы знаете, что она жива?

– Мне это все равно.

Миссис Александер не умела лгать. Она возмущалась и повышала голос.

– Но она же посылала вам деньги, – возразил Босх.

Женщина опустила голову и уставилась в пол. Она давала понять, что догадка Гарри верна.

– Как часто?

– Раз или два в год. Но это нисколько не искупает ее вину.

– Каким образом вы получали деньги?

– По почте наличными. Деньги высылали из Шерман-Оукс. Это название всегда стояло на почтовом штемпеле. Но зачем вам?

– Как фамилия вашей дочери?

– Она родилась от первого мужа. В ту пору я носила фамилию Гилрой. Это и ее фамилия.

– Дженнифер Гилрой, – произнесла Райдер настоящие имя и фамилию Вероники Алисо. Миссис Александер удивленно подняла голову, однако не спросила, откуда Райдер об этом известно.

– Мы назвали ее Дженни, – продолжила она. – Но когда малышка Гретчен осталась у меня на руках, я вышла замуж вторично и поменяла фамилию. И ей дала такую же, чтобы не дразнили в школе. Все считали, что я ее мама. Так было лучше для нее и для меня.

Босх кивнул. Теперь сложилась полная картина. Вероника Алисо – мать Лейлы. Тони Алисо удрал от матери к дочери. Больше не о чем было спрашивать. Босх поблагодарил хозяйку, пропустил Райдер вперед и, когда та отошла на несколько шагов, обратился к миссис Александер:

– Будете разговаривать с Лейлой, то есть с Гретчен, передайте, чтобы не возвращалась домой. Пусть держится отсюда как можно дальше.

– Она никогда сюда не вернется.

Босх постоял пару секунд, глядя на вытертый коврик перед дверью, затем повернулся и зашагал к машине.

Он устроился на заднем сиденье за Эдгаром, а Райдер села рядом с водителем.

– Гарри, как тебе удалось вычислить? – спросила Кизмин.

– Помогли последние слова Вероники. Она сказала: «Отпустите мою дочь». Вот тогда я сообразил. Плюс внешнее сходство. Но раньше я не придал этому значения.

– Ты же ее не видел.

– Видел фотографию.

– О ком вы? – промолвил Эдгар.

– Как ты думаешь, Тони Алисо догадывался, кто она такая?

– Если знал, нам легче понять и легче принять то, что с ним произошло. Не исключено, что он бравировал своей связью перед Вероникой и довел жену до точки.

– А Лейла-через-черточку-Гретчен?

– Наверное, нет. Если бы знала, не выдержала и призналась бы бабушке. Но старая дама, судя по всему, понятия ни о чем не имеет.

– Но если Тони использовал Лейлу, чтобы досадить Веронике, то почему он переложил все свои деньги в ее банковский сейф?

– Он мог использовать Веронику и в то же время любить. Боюсь, теперь мы этого никогда не узнаем. А то, что он переложил деньги в день, когда его убили, вероятно, простое совпадение. Может, решил припрятать их, узнав о проверке налогового управления. Боялся, что налоговики, пронюхав про его миллионы, запретят допуск к ячейке. Но мы не откроем тайны – все умерли.

– Кроме девушки.

Эдгар резко нажал на тормоз и свернул к тротуару. Они остановились напротив клуба «Долли» на Медисон.

– Кто-нибудь мне скажет, что, черт возьми, происходит? – воскликнул Эдгар. – Я трудился, пока вы ходили трепаться, охлаждал машину, а сейчас ломаю голову и не могу понять, в чем дело. Объясните наконец, о чем вы говорите?

Он посмотрел на Босха в зеркальце заднего вида.

– Давай рули! – отозвался тот. – Доберемся до «Фламинго», Киз тебе все объяснит.

Босх вышел из машины и направился через огромное, размером с футбольное поле, казино, мимо игральных автоматов в зал, где играли в покер. Там его обещала ждать Элеонор. Утром она показала банк, куда Тони Алисо водил Гретчен Александер, а потом ее высадили у «Фламинго».

В зале было пять столов. Босх скользнул взглядом по лицам игроков, но Элеонор не заметил. Он обернулся к залу казино, ища ее глазами, и она внезапно возникла рядом.

– Гарри!

– Элеонор, я решил, ты будешь играть.

– Не могла, постоянно думала, как ты там. Все в порядке?

– Нормально. Мы уезжаем.

– Отлично. Лас-Вегас мне больше не нравится.

– Но прежде я намерен заехать в одно место. Мы с тобой об этом говорили. Если ты, конечно, не передумала.

Элеонор улыбнулась и кивнула.