Книга: Эхо-парк
Назад: 23
Дальше: 25

24

Что-то в этом распоряжении – немедленно отправляться домой – побудило Босха туда не ехать. Покинув Бичвуд-Каньон, он заскочил в больницу, проверить, как там Киз Райдер. Ее снова перевели в другую палату. Теперь она лежала уже не в отделении интенсивной терапии, а на этаже, где обычные пациенты. Это была не отдельная палата, но вторая кровать пустовала. Для копов часто делали поблажки.
Говорить ей по-прежнему было трудно, и подавленность, в которой Киз пребывала утром, осталась. Босх не стал задерживаться. Передав пожелание скорейшего выздоровления от Джерри Эдгара, он наконец двинулся домой, увозя с собой коробки и папки, взятые из отдела.
Босх поставил коробки на пол в столовой, а папки разложил на столе. Бумаг было много, и Босх понимал, что этого контрабандно вывезенного материала ему хватит дня на два, не менее. Он подошел к стереоустановке, зная, что в проигрывателе уже стоит диск с записью Колтрейна и Монка из «Карнеги-холла». Порядок проигрывания был заложен произвольный, и первой зазвучала композиция «Evidence». Возвращаясь к столу, Гарри воспринял это как добрый знак.
Ему необходимо было произвести инвентаризацию всего, что у него имелось, чтобы решить, как подступиться к материалу. Первым документом по порядку и по важности являлась копия следственного производства по последнему, текущему делу Рейнарда Уэйтса. Конечно, эти документы были проработаны Оливасом, однако не изучены в достаточной мере Босхом и Райдер – ведь их первоочередными задачами были следственные дела Фицпатрика и Жесто. На столе перед Босхом лежала также Книга убийства по Фицпатрику, которую Райдер взяла из архива, а также его собственная секретная копия Книги убийства по Жесто, доскональный обзор которой он уже закончил.
На полу стояли две пластиковые коробки – ломбардные записи, их удалось спасти из пожара во время уличных беспорядков 1992 года. Бумаги, тронутые огнем, а затем насквозь промокшие под пожарными шлангами.
Сбоку обеденного стола был маленький выдвижной ящик. Вероятно, он предназначался для столового серебра, но поскольку Босх использовал стол чаще для работы, чем для еды, то в ящике хранился набор авторучек и блокнотов. Он извлек по одной штуке того и другого, решив, что ему необходимо записать важнейшие аспекты нынешнего расследования. По истечении двадцати минут и истреблении трех страниц блокнота его мысли, изложенные в свободной форме, уместились меньше чем на полстраницы.
– арест
Эхо-парк
– побег (красная линия)

Кто такой Уэйтс? Где его за́мок? (место назначения – Эхо-парк)
Бичвуд-Каньон – подстава, фальшивое признание.
Кому выгодно? Почему именно теперь?
Босх изучал эти заметки, понимая, что последние из написанных им вопросов являются отправной точкой. Итак: если бы события развернулись по намеченному плану, кто бы выиграл от фальшивого признания Уэйтса? Сам Уэйтс – избежав смертного приговора. Однако безусловным победителем оказывался при этом подлинный убийца. Вот кто воистину выигрывал на мистификации. Дело бы закрыли и дальнейшее расследование прекратили. Таким образом, настоящий убийца избежал бы правосудия.
Босх снова посмотрел на два последних вопроса в нижней части листка: «Кому выгодно? Почему именно теперь?» Он тщательно обдумал их и поменял вопросы местами. Босх пришел к единственному выводу. Его нескончаемое расследование дела Мари Жесто наконец породило у убийцы потребность в каких-то радикальных действиях. Босху ничего не оставалось, как поверить: уж слишком сильно он кого-то допек, и весь план с Бичвуд-Каньоном родился из-за того давления, которое он, Босх, постоянно оказывал на то давнишнее дело.
Вывод привел его к ответу на другой вопрос, написанный рядом. «Кому выгодно?» Босх записал:
Энтони Гарланд – Хэнкок-Парк
Интуиция подсказывала Босху, что именно этот человек, вероятнее всего, тот, кого он ищет. Но, помимо собственной интуиции, у него не было никаких доказательств, напрямую связывающих Гарланда с убийством Мари. Босха еще не посвятили в то, какие улики – если вообще таковые имелись – выявились в результате эксгумации и вскрытия тела. Но он сомневался, что после тринадцати лет осталось что-либо для криминалистики – ДНК либо другие годные для экспертизы материалы, которые могли бы указать на связь Гарланда с трупом.
Гарланд числился у него подозреваемым по теории заместительной жертвы. То есть ярость по отношению к женщине, бросившей его, побудила Энтони убить взамен нее другую – ту, что ее напоминала. Психиатры назвали бы эту версию слишком смелой, может, даже притянутой за уши, но Босх теперь придавал ей важнейшее значение. Произведем нехитрые выкладки. Гарланд – сын Томаса Рекса Гарланда, богатого нефтяного барона из Хэнкок-Парка. О'Ши – участник острейшей предвыборной борьбы, а деньги являются тем горючим, которое поддерживает мотор избирательной кампании в движении. Так что в предположении Босха не было ничего надуманного: О'Ши подобрался к Томасу Рексу, после чего была заключена соответствующая сделка и разработан соответствующий план. В результате О'Ши получает деньги, необходимые для победы на выборах, Оливас – должность ведущего детектива в его ведомстве, Гарланд выходит сухим из воды, а Уэйтс всего-то принимает на себя вину за лишнее убийство.
Существует поговорка: «Лос-Анджелес – солнечное место для теневых дельцов». Босх знал это лучше кого-либо. Он с легкостью поверил, что Оливас являлся частью преступного сговора. А мысль о прокуроре, рвущемся вверх по карьерной лестнице и продающем душу дьяволу за поддержку и содействие на финише предвыборной гонки, тоже не потребовала от него особых усилий.
«Беги, беги, трус! Как там теперь твоя дерьмовая сделка?!»
Босх раскрыл телефон и позвонил Кейше Рассел из «Лос-Анджелес таймс». После нескольких звонков взглянул на часы и увидел, что уже начало шестого. Журналистка, вероятно, спешит домой и не обращает внимания на звонки. Тогда он оставил ей сообщение с просьбой перезвонить.
Босх решил, что заслужил пиво. Он пошел в кухню и достал из холодильника бутылку. Порадовался, что при последней покупке взял первосортного. Вынес бутылку на веранду и стал смотреть, как мается в тисках часа пик пролегающая далеко внизу автострада. Движение замедлилось до черепашьего, и начался вой автомобильных сирен. Расстояние было достаточно большим, чтобы здесь этот звук ощущался как ненавязчивый. Босх порадовался, что не находится сейчас там, внизу, в этой затяжной битве.
Его телефон зажужжал, и он вытащил его из кармана. Перезванивала Кейша Рассел.
– Извини, я обсуждала завтрашний материал с литературным редактором.
– Надеюсь, ты правильно написала мое имя?
– Вообще-то в этом материале тебя нет, Гарри. Как ни странно.
– Рад слышать.
– Чем ты мне поможешь?
– Вообще-то я собирался попросить тебя оказать мне услугу.
– Ну, еще бы, как же иначе!
– Ты ведь теперь специализируешься на политике? Означает ли это, что ты отслеживаешь пожертвования в пользу избирательной кампании?
– Да. Отслеживаю каждое денежное поступление в избирательный фонд каждого кандидата. А что?
Босх вошел в комнату и приглушил стерео.
– Это не для протокола, Кейша. Я бы хотел знать, кто поддерживает кампанию Ричарда О'Ши.
– О'Ши? Зачем он тебе?
– Объясню позднее. А сейчас мне просто нужна информация.
– Ну почему ты всегда норовишь подстроить мне какую-нибудь гадость, Гарри?
Это правда. Они пикировались так много раз и в прошлом. Но история их делового сотрудничества была такова, что Босх всегда держал слово, обещая предоставить своей информаторше ценный материал взамен, как только появится возможность. Он ни разу ее не обманул. Так что ее протесты были всего лишь прелюдией к услуге, которую она ему в конечном счете оказывала. Это тоже часть ритуала.
– Ты же знаешь почему, – ответил он. – Выручи меня – и тебе тоже кое-что отломится. В надлежащее время.
– Когда-нибудь я сама захочу решать, какое время считать надлежащим. Не отключайся.
Кейша заблокировала звук и отсутствовала в эфире почти минуту. Босх использовал это время, внимательно обозревая пасьянс разложенных на столе следственных документов. Он понимал, что, работая с прицелом на О'Ши и Гарланда, просто попусту теряет время, не сдвигая дело с мертвой точки. На данный момент этих двоих невозможно было прищучить. Их охраняли деньги и закон, а также правила и нормы доказательного права. Босх сознавал, что самый верный подход к расследованию – выйти непосредственно на Рейнарда Уэйтса. И сейчас его задачей как детектива было найти беглеца и заново открыть закрытое дело.
– Ладно, – произнесла Рассел. – У меня есть самые свежие сведения о денежных пожертвованиях. Что ты желаешь узнать?
– Насколько они свежие?
– Последний финансовый перевод от прошлой недели. Пятничный.
– Кто его главные спонсоры?
– По-настоящему крупных в общем-то нет, если ты это имеешь в виду. Он в своей избирательной кампании в основном старается опираться на обычных людей. Большинство спонсоров – его же коллеги-юристы.
Босх вспомнил о юридической фирме из Сенчури-Сити, которая вела дела семьи Гарланд и дважды добивалась судебных предписаний, препятствующих ему в отсутствие адвоката беседовать с Энтони Гарландом по делу Мари Жесто. Главой этой адвокатской конторы был Сесил Доббз.
– Не является ли одним из этих юристов Сесил Доббз?
– М-м… да, точно. С.С. Доббз, адрес в Сенчури-Сити. Он пожертвовал тысячу.
Босх вспомнил адвоката с видеокассеты, где были собраны беседы с Энтони Гарландом.
– А как насчет Денниса Фрэнкса?
– Фрэнкc? Да, и он тоже. Много людей из этой конторы пожертвовали.
– Что ты хочешь сказать?
– Ну, согласно избирательному закону, когда человек делает пожертвование, то сообщает свою фамилию и рабочий адрес. У Доббза и Фрэнкса рабочий адрес в Сенчури-Сити, и… погоди минутку… еще девять… десять… одиннадцать человек назвали тот же адрес. Каждый пожертвовал тысячу. Вероятно, все они адвокаты одной фирмы.
– То есть из этой фирмы поступило тринадцать тысяч долларов?
– Да, так следует из данных.
Босх подумывал о том, чтобы спросить в открытую: не фигурирует ли в списке спонсоров фамилия Гарланд? Но ему не хотелось, чтобы Кейша принялась кому-то названивать и вообще вынюхивать вокруг его расследования.
– И никаких крупных спонсоров?
– Ничего более значительного. Почему бы тебе честно не рассказать мне, что ты ищешь, Гарри? Ты можешь мне доверять.
Он решился:
– Ладно. Только не используй эту информацию, пока я не дам тебе сигнал. Ты должна придержать сведения, поняла?
– Поняла: пока ты не дашь отмашку.
– Фамилия – Гарланд. Томас Рекс Гарланд, Энтони Гарланд – кто-нибудь из них там фигурирует?
– М-м-м… нет. А Энтони Гарланд – не тот парень, на которого ты сразу запал по делу Мари Жесто?
Босх едва не выругался вслух. Он надеялся, что Кейша не уловит связь, не вспомнит о том деле. Десятью годами раньше, когда Кейша была еще чем-то вроде непоседливого ребенка в сообществе репортеров уголовной хроники, она сумела раскопать в судебном архиве ходатайство о выдаче ордера на обыск. Ходатайство подал Босх, стремясь найти улики в доме Энтони Гарланда. Оно было отклонено за отсутствием достаточного основания, но документы из судебного архива находились в свободном доступе, а в те времена Кейша Рассел, неутомимый репортер, регулярно прочесывала ордера в судебном архиве. Босх отговорил ее от написания газетной заметки, в которой отпрыск местной нефтяной династии упоминался бы в качестве подозреваемого по делу об убийстве. Однако вот вам, пожалуйста: миновало десять лет – а она все помнит эту фамилию.
– Я запрещаю это обнародовать, Кейша, – твердо ответил Босх.
– А зачем тебе вообще все это понадобилось? Ведь Рейнард Уэйтс признался в убийстве Жесто.
– Меня заинтересовали кое-какие обстоятельства, вот и все. На данный момент я не разрешаю тебе никак это использовать. Мы же договорились. Придержи информацию. Положи под сукно, пока я не свистну.
– Ты мне не начальник, Гарри. Кто дал тебе право говорить со мной так, словно ты мой босс?
– Извини. Я просто не хочу, чтобы ты впадала в безумие и бросалась строчить что-то на эту тему. Это может навредить моей задаче. Мы договорились. Ты только что сказала, что я могу тебе доверять, не так ли?
Последовала долгая пауза.
– Да, договорились. И я не отказываюсь: ты можешь мне доверять. Но если все это клонится туда, куда я думаю, тогда я требую оперативных сводок и отчетов. Я не собираюсь молча сидеть, дожидаясь, когда ты выложишь мне всю информацию. Если ты не будешь держать меня в курсе дела, Гарри, я начну нервничать. А когда я нервничаю, то меня тянет на разные сумасбродные поступки и звонки.
Босх покачал головой. Не следовало ей звонить.
– Я понимаю, Кейша, – успокаивающим тоном произнес он. – Буду держать тебя в курсе дела.
Он закрыл телефон, спрашивая себя, что за новый ящик Пандоры он только что отворил и когда все эти несчастья обрушатся на его же голову. Он доверял Рассел, но лишь в тех пределах, в каких мог доверять любому репортеру. Босх допил пиво и пошел в кухню за новой бутылкой. Прежде чем он вернулся к обеденному столу, телефон зажужжал снова.
Опять Кейша Рассел.
– Гарри, ты когда-нибудь слышал о корпорации «ГО!»?
Босх слышал о ней. «ГО!» – так теперь именовалась компания, возникшая восемьдесят лет под названием «Гарланд ойл». Компания имела логотип, в котором аббревиатура «ГО!» была снабжена колесами и чуть наклонена вперед, изображая мчащийся автомобиль.
– А что такое? – отозвался он.
– Ее штаб-квартира находится в центре города, в «АРКО-плаза». Я насчитала двенадцать сотрудников «ГО!», которые внесли по одной тысяче долларов на избирательную кампанию О'Ши. Как тебе это?
– Прекрасно, Кейша! Спасибо, что перезвонила.
– О'Ши получил премию за то, что повесил Жесто на Уэйтса? Я правильно поняла?
Босх простонал в телефон:
– Нет, Кейша, совсем не в этом дело и не то я раскапываю. Если начнешь куда-либо звонить по этому поводу, то скомпрометируешь мою работу и подвергнешь опасности себя, меня и других людей. Так что будь добра, оставь это в покое, пока я не дам тебе точный ответ, что происходит и когда можно это обнародовать.
Журналистка замолчала в нерешительности, и Босх терзал себя вопросом, может ли доверять ей, как прежде. А если переход из полицейской хроники в политическую что-то изменил в ней? Вероятно, ее былую честность и непредвзятость как песком содрало воздействие древнейшей в мире профессии – политической проституции?
– Ладно, Гарри, будь по-твоему. Я просто старалась помочь. Но помни, что я сказала. Я хочу услышать от тебя новости. Причем скоро!
– Услышишь, Кейша. Спокойной ночи.
Босх закрыл телефон и постарался стряхнуть с себя страхи в отношении журналистки. Постарался переключиться на полученную от нее информацию. Итак, О'Ши получил на свою избирательную кампанию по меньшей мере 25 тыс. долларов пожертвований от корпорации «ГО!» и адвокатской фирмы Сесила Доббза – то есть от людей, которые могли быть напрямую связаны с Гарландом. Деньги распылены по разным спонсорам и получены вполне легально, однако все это вкупе являлось сильным доводом в пользу того, что Босх на верном пути.
Гарри почувствовал прилив удовлетворения. Теперь у него есть с чем работать. Он только что отыскал правильный угол зрения на расследуемое дело. Босх вернулся к столу и посмотрел на разложенные там отчеты и досье. Он взял папку с ярлыком «Уэйтс – Предыстория» и углубился в чтение.
Назад: 23
Дальше: 25