Король Карл X, занявший трон Швеции после отречения своей неуравновешенной двоюродной сестры, дочери Густава Христины (1654), присоединил новые земли к шведской короне. Правление Карла XI, большей частью мирное, дало стране столь необходимую ей передышку, но было отмечено ухудшением военной подготовки, проявившимся в первые годы царствования короля-мальчишки Карла XII. Особенно это стало заметно в ходе войны с Бранденбургом и Данией, в которой, помимо других факторов, крупное поражение под Фербелинном нанесло немалый ущерб престижу шведского солдата.

Однако энергичные экономические реформы позволили королю компенсировать ущерб, нанесенный армии и флоту долгими годами войн, и, когда Карл XI умер (в 1677 году), состояние военных дел в его королевстве было вполне благополучным. Таким же оно было и в 1700 году, когда Польша, Россия и Дания объединили свои силы и вторглись на территорию Швеции. По всей видимости, они рассчитывали, что восемнадцатилетний король Карл XII будет для них слабым противником. Но юному монарху, этому «безумцу Севера», предстояло стать одним из крупнейших в мире военачальников и одним из национальных героев Швеции. Вместо того чтобы попытаться защитить границы своей страны, он начал с нападения на Данию. Он отплыл из Швеции в августе 1700 года и не возвращался в нее четырнадцать лет. Спустя всего две недели после высадки шведов датчане оказались вынуждены подписать унизительный для себя мир. Ворвавшись со своим войском в Ливонию, Карл XII одержал первую свою победу в решающей битве, разбив численно превосходящее войско под командованием Петра Великого под Нарвой. Повернув затем в Польшу, он изгнал врага из Ливонии, покорил Курляндию и Литву, а затем штурмом взял Варшаву и Краков. Король Саксонии и Польши Август запросил мира, но победоносный король, ставший уже знаменитым по всей Европе, не пожелал идти ни на никакие компромиссы. В 1707 году он заставил Августа отказаться от прав на корону и Польшу, а зимой того же года предпринял судьбоносный шаг, поведя свою армию против России. Это была самая большая армия, которую ему к тому времени удалось собрать, а шведская военная машина находилась на пике своего могущества.

Но юный король нес в себе микроб того безумства, которое постигало и более взрослых слишком успешных полководцев, становившихся любимцами фортуны. Тяжкие испытания, опасности и несчастья были для него лишь препятствиями, которые следовало бодро преодолевать (а порой и искать их), ибо все они представлялись ему только восхитительными эпизодами в саге о нем. В последовавшие за этим месяцы он в еще большей степени утратил восприятие реальности, и невозможное стало представляться ему сначала вызовом, а затем уже свершенным делом. Легкий мазок «безумного гения» почти обязателен для полководца, если тот притязает быть причисленным к сонму великих военачальников. В больших же количествах, однако, это может привести только к неминуемому поражению. Довольно странно, но именно тот генерал, который требует от своих подчиненных превосходящей всякое воображение стойкости, который ведет их через ледяные пустыни и пышущие жаром степи, а потом бросает в бой против вдвое более сильного противника, в итоге завоевывает наибольшее уважение и преданность своих солдат. Такие предводители могут быть Божьим наказанием для подчиненных им офицеров, но они становятся любимчиками своих солдат. Именно таким человеком и был Карл XII, и, хотя в его блестящее, но хаотичное царствование шведское королевство скатилось до статуса третьеразрядной страны, для своих солдат и шведского народа он был героем.

Звезда короля, однако, уже клонилась к закату, и победа в решающем сражении при Головчине (1708) была его последней. Русские, действуя так, как он вполне мог предположить, отступали перед шведским войском, оставляя за собой бесплодную пустыню и нападая на фуражиров и отбившихся от войска солдат. Когда стало понятно, что до Москвы ему не дойти, Карл XII повернул на юг, намереваясь соединиться с восставшими на Днепре казаками под командованием гетмана Мазепы. Во время этого перехода, сопровождавшегося постоянными стычками – поскольку Карл решил не вставать на зимние квартиры, – шведы понесли тяжелые потери. Наступившая зима оказалась крайне суровой, ничего подобного не помнили и старожилы; замерзло все Балтийское море, а также каналы Венеции и река Рона; замерзало вино в бочонках, а птицы на лету падали замертво. Тысячи шведских воинов замерзли до смерти, множество оставшихся в живых страдало от обморожения. Король, с готовностью разделявший все трудности похода со своими солдатами, смог одержать несколько мелких побед, но весну его войско встретило, сильно уменьшившись в количестве. Петр I занял столицу Мазепы, и восстание пошло на спад. Еще хуже было то, что, поспешив с броском на юг, Карлу пришлось теперь поджидать идущую к нему на усиление армию с большим обозом, а также артиллерией. Но русские перехватили и разбили эту армию, так что все орудия и припасы были потеряны для шведов.

Но это никак не повлияло на короля. Он был настолько уверен в себе, что никакие доводы его генералов не могли побудить его отказаться от намерения завоевать всю Россию. Карл XII осадил город Полтаву. Под этим городом встретились в битве два великих человека, и битве этой суждено было решить не только судьбу небольшой армии Карла, но и изменить ход европейской истории. Реформы в России, которыми царь Петр I хотел вывести русский народ из вековой спячки, едва только начинались. Дремлющая энергия славянского гиганта пока не имела выхода, и лишь благодаря нечеловеческим усилиям Петра гигант этот был разбужен от своего сна. Последствия шведской победы, случись она в такой критический момент русской истории, предсказать невозможно, поэтому Полтава заслужила свой статус как место одной из исторических битв.

Исход битв порой решает как тщательное планирование, так и случай, и пуля, выпущенная по группе шведских всадников, отправившихся на рекогносцировку русских позиций, оказалась во многом роковой для шведов. Попав королю в ногу, пуля эта нанесла Карлу столь серьезную рану, что в день сражения король был вынужден командовать своими войсками с носилок. Многие битвы были выиграны при подобных же обстоятельствах, но, к несчастью для шведов, сама суть командования короля на поле боя заключалась в его способности мгновенно оценивать обстановку и использовать малейшее преимущество, которую предоставляла ему быстро меняющаяся ситуация. Будучи по сути боевым генералом, он выигрывал сражения личным командованием, скача от одной позиции к другой и отдавая приказы на месте. Хотя шведам противостоял значительно численно превосходящий противник, весьма вероятно, что, если бы король был в состоянии управлять течением боя в своей обычной манере, он вполне смог бы добыть победу. Но получилось так, что шведская атака оказалась нескоординированной, время и ситуация не использованы, а нужные люди не задействованы – и возможности оказались упущенными.

Русское войско, насчитывавшее около 60 000 человек, расположилось в хорошо укрепленном лагере и удерживало единственный практически подступ к нему, защищенный несколькими редутами, прикрытыми ружейным и артиллерийским огнем. Испытывая острую нехватку сил, Карл все же оставил 2000 человек удерживать Полтаву, 2400 человек – охранять обоз, оставшиеся же 1200 человек образовали фланговое прикрытие. В его распоряжении остались 12 500 человек, половина из которых были кавалеристами. Этим людям предстояло атаковать армию, частично окопавшуюся и имевшую значительно большее количество артиллерии. Петр располагал более чем сотней орудий, тогда как у шведов атаку поддерживали только четыре легкие полевые пушки. Шведская пехота испытывала столь острый недостаток в боеприпасах, что войска получили приказ идти в штыковую атаку.

План короля заключался в том, чтобы четырьмя колоннами прорвать русские редуты, нанести удар по русской пехоте и кавалерии, стоявшей за нею, и оттеснить их в лагерь, преследуя их по пятам. Дерзость этого плана, который должно было воплощать в жизнь войско, действуя против впятеро превосходящего его численно противника, наступая без артиллерии и боеприпасов на хорошо укрепленные позиции, больше говорит о высокой репутации шведского солдата-ветерана, чем об отваге их монарха.

Успех этого плана основывался на стремительности наступления – и едва не осуществился. Колонна, с которой следовал король, несомый на носилках, «прошла в самой гуще огня, как ружейного, так и артиллерийского, который, не прекращаясь ни на минуту, гремел в пространстве между редутами». Центральная колонна также прорвалась сквозь окутанные пороховым дымом редуты, и русские части, удерживавшие их, отступили. Как утверждается, именно в этот момент Петр счел было битву проигранной. Но командир правой колонны шведов вместо того, чтобы прорываться вперед, несмотря на огонь, остановился, с целью захватить редуты один за другим. Русские же упорно обороняли их, и атака шведов захлебнулась, командир этой колонны попал в плен, а его воины были рассеяны.

Это роковое промедление дало царю Петру время, чтобы подтянуть к этому месту около 40 000 человек подкрепления и установить батарею из многих орудий, направленных на шведов. Несмотря на превосходящие силы противника, Карл приказал своим ветеранам наступать, и 4000 пехотинцев двинулись мерным шагом на десятикратно превосходящего их в численности противника. Однако было «невозможно для нашей пехоты держать строй, как невозможно было нашим воинам устоять против огня 70 орудий, стрелявших картечью». Те пехотинцы, которым все же удалось добраться до линии русских войск, были отброшены назад массированным ударом вражеской пехоты. У шведской кавалерии не было пространства для нанесения удара, и к середине дня все было кончено. Короля подсадили на лошадь (его носилки были разбиты на части ядром пушки, а почти все солдаты, несшие их, убиты или ранены), и он спасся бегством.

Победа русских была полной, но доблестное поведение шведской пехоты вписало славную страницу в военную историю. После многих приключений Карл XII в конце концов вернулся в Швецию и отчаянно сражался с врагами, вторгавшимися в нее со всех сторон. Пуля из датского мушкета, пробившая ему голову, положила конец всем его деяниям. Вместе с ним исчезли и все шведские притязания на роль великой военной державы. Но былая слава продолжала жить, и в перечне самых выдающихся воинов шведский солдат занимает одно из первых мест.