Родители крайне ориентированы на успех, и именно достижения успеха ожидают от ребенка. При этом под успехом подразумевается то, что в рамках ценностей данной семьи трактуется как таковой. Для одной семьи успехом будет замужество дочери за человеком состоятельным и солидным, способным зарабатывать деньги. Соответственно, дочь будут воспитывать милой, послушной, уступчивой, хорошей хозяйкой – то, что в нашей культуре считается «женственной женщиной», способной «составить счастье мужчины». Для другой семьи успех – отличная учеба сына в школе и университете, далее непременная кандидатская диссертация и блестящая карьера – меня всегда занимал вопрос, сколько студентов пришли в аспирантуру не потому, что их затягивал исследовательский омут, а потому, что родители хотели иметь в семье, наконец, хоть одного кандидата наук! Третьи могут быть чрезвычайно озабочены внешним видом: мама – профессиональная красавица – растит дочерей, подобных ей, и если дочерям генетически достались широкие бедра и переносицы папиной родни, клеймо дурнушки будет трудно стереть.

Установки «достигаторских» семей чаще всего перфекционистские. «Пятерка – это нормальная оценка, ты же наша дочь». «Мы должны гордиться тобой!» Одним словом, со щитом иль на щите. В таких семьях детей не учат справляться с последствиями ошибок, как реальными – лужу можно вытереть, стакан попробовать склеить, двойку исправить, так и эмоциональными – если это был твой любимый стакан, твой любимый предмет, несправедливая двойка, то можно поплакать, и чувствовать грусть вполне нормально. Не учат, потому что мысли не допускают, что дети эти ошибки МОГУТ совершать. Родителям кажется, что, не давая детям права на ошибку, они магическим образом (видите – снова магическое мышление!) страхуют детей от их совершения. На самом деле, они воспитывают определенный тип человека: бесконечно самокритичный, никогда не бывающий довольным собой, ибо заданные стандарты всегда недостижимы, а собственные ожидания – нереалистичны. Это человек, который не умеет быть счастливым, ибо счастье – это умение наслаждаться тем, что есть у тебя в данный момент. Это человек, невероятно ориентированный на мнение и оценки других, – потому что это единственная картина мира, которая ему была дана в детстве. Чтобы мной могли гордиться – или хотя бы быть довольными, нужно быть «хорошей девочкой» или «хорошим мальчиком».

«Хороший ребенок» не расстраивает родителей – и значит, у него не случается конфликтов и проблем в классе. «Хороший ребенок» получает только хорошие отметки и, разумеется, не злится. И самое главное – этот самый ребенок заранее знает все правила, хотя ему, возможно, никогда их не называли. Путь такого ребенка – путь по лабиринту из тончайшей паутины, увешанному колокольчиками. Как ни старайся, ни скользи – заденешь тонкую нить, и зазвонит предательский колокольчик…

Ребенок сам по себе, вне испытательных процедур, словно бы и не существует для таких родителей. Только блестяще выступив на отчетном концерте или «завалив» контрольную работу, можно быть замеченным.

Самооценка таких людей завышена, но неустойчива. Она полностью зависит от обратной связи от окружающих – не так важна победа, как видимость оной. Огромное большинство людей, подделывающих результаты тех или иных экзаменов и тестов, чтобы создать видимость высокого балла, не такие уж подлецы – им просто очень страшно разочаровать близких.

Еда – убежище, спасение, избавление от разочарования, ощущения собственной никчемности в моменты провалов. Еда – и акт торжества, праздник, «мне сегодня можно, я заслужил» – в минуты триумфа. Вспоминаю семью, в которой две родные сестры, обе консультировавшиеся у меня в разное время, избрали для себя совершенно противоположные нарушения взаимоотношений с едой. Мария неимоверно худа, до прозрачности, она может спокойно не есть двое суток и не замечать этого, Мирабелла – компульсивный едок и страдает ожирением. Мать считала первую стройной и красивой, а вторую – неудачницей. При этом первая была неспособна создать какие-либо отношения с мужчиной, кроме тотально зависимых, и в конечном итоге, едва разведясь, снова оказалась в зависимых отношениях, но теперь уже в качестве любовницы женатого мужчины, вторая же счастлива в стабильном браке. Однако для матери-достигаторши способность строить адекватные отношения с мужчиной не имела статуса важного личного качества – его невозможно было продемонстрировать знакомым, оно не бросалось в глаза при случайных встречах. А внешность – бросалась. Мать изводила Мирабеллу критическими замечаниями, доводя до отчаяния и бессильных слез, и награждала Марию комплиментами за ее, по сути, саморазрушающее пищевое поведение.